— Вспомни, какими жестокими и бесчеловечными могут быть мужчины! Ты же столько книг прочитала! Я считаю своим долгом напомнить тебе, что только в дешевых бульварных романах и в сказках принцы женятся на простолюдинках, типа Золушки. В жизни все гораздо серьезнее. Поэтому, прежде чем строить отношения, ты должна выучиться и стать независимой, иметь высокооплачиваемую работу, жилье, гардероб утонченной и изысканной леди, и уже тогда ты сама будешь выбирать, с кем тебе связывать судьбу. А сейчас ты пешка, а не королева, а, как известно, пешками не дорожат, поэтому я бы не советовала тебе дружить, как ты говоришь, с этим парнем и вообще с парнями. Помнишь песню: «С голубого ручейка начинается река, ну а дружба начинается с улыбки»? А знаешь, с чего начинается влюбленность, увлечение и привязанность? А ведь эти чувства часто ошибочно принимают за любовь такие молоденькие девочки, как ты. Не играй с огнем, Настенька! Зачем тебе еще один плачевный опыт? Ты ведь умненькая и понимаешь, что сейчас тебя никто не станет воспринимать серьезно и оценивать твой богатый внутренний мир, потому что мужчины судят по одежке, то есть по достатку, а на тебе чужое платье и живешь ты в общежитии, как несчастная беженка из Донбасса. Да, этот твой новый друг может испытывать жалость, может даже влюбиться в твое красивенькое личико, загореться желанием переспать с тобой, но не более. У тебя нет ничего, кроме умненькой головки и цветущей молодости, а этого для серьезных отношений мало. Поматросит и бросит, а ты опять будешь страдать.
Анастасия близко к сердцу приняла слова бабушки и едва не расплакалась, ей стало жаль саму себя за то, что она и в самом деле такая бедная и несчастная, а Лев — частный предприниматель, и даже с учетом того, что у него есть непогашенные кредиты, он все равно имеет больше, чем она. Был бы он, что ли, приемщиком в супермаркете или охранником, — подумала Анастасия.
— Ты права, бабушка. Как всегда, права. Я зря разрешила ему провожать меня домой. Это все из-за «Мосье Николя»! Должна признаться, что эту книгу мне не Карина дала почитать — он подарил ее. Мне этот поступок показался чуть ли не рыцарским: я хотела взять эту книгу в библиотеке, но библиотека оказалась закрыта, а он, чтобы угодить мне, обошел все магазины города и купил ее только для меня! Представляешь, не зная, где я живу, где работаю, встретимся ли мы снова, он купил книгу и был уверен, что разыщет меня. Он думал, что в понедельник я приду в библиотеку, а я не пришла. Мы случайно встретились в супермаркете… и я позволила ему прийти вечером, чтобы провести меня к общежитию. Ну, вот и вся история.
— Настенька! Ты меня расстраиваешь! Как ты могла обмануть меня? Почему сразу не рассказала об этом парне? Ты принесла эту книгу в понедельник вместе со шторами, вчера ты была дома, значит, сегодня он уже во второй раз провожал тебя — он лез целоваться?
— Мы не целовались.
— Настенька, чует мое сердце, хлебнешь ты еще горя из-за этого молодчика. Не подпускай его близко, а главное — не позволь ввести себя в заблуждение. Я верю в твое целомудрие. Всё, закрыли эту тему, и давай-ка садись кушать — я приготовила тушеную капусту и отварила картошечки!
— Как-то и кушать расхотелось после твоих нравоучений, бабушка, — сказала Анастасия, а сама открыла судочек и, уловив вкусный запах, села за стол. — Теперь можешь похвастаться, откуда цветы. Мне — книгу, тебе — шикарные розы! Что бы это всё значило? Ты тоже с кем-то познакомилась! И кто же этот дедулечка?!
— О, это длинная история! Помнишь, я рассказывала, про мальчишку и ворованные пионы с дачного участка одной сварливой женщины, так вот… — и начала Прасковья Марковна восторженно рассказывать о встрече с Николаем Трофимовичем Зольтеманом — «исключительно галантным и добропорядочным человеком»!
Прасковья Марковна вся сияла и не могла нахвалиться на своего друга, но эмоциональный всплеск принес неприятные последствия уже на следующее утро — бабушка Анастасии ощутила недомогание и слегла с гипотонией (пониженным давлением). Днем к ней приходил Николай Зольтеман, но она не вышла к нему, сославшись на плохое самочувствие, а позже соседка принесла от него пакет с фруктами и записку, написанную на белом плотном блокнотном листке: «Дорогая, Прасковьюшка! Я очень переживаю за твое здоровье. Выздоравливай скорее! Завтра приду снова. Надеюсь увидеть тебя в добром здравии. С теплом, Николай».
Анастасия весь рабочий день чувствовала себя как на иголках, а тут еще вдобавок ко всему Лев не дождался назначенной на пятницу встречи и пришел за пять минут до закрытия супермаркета явно с целью провести ее домой. Его приход не вызвал волнительных нежных чувств — скорее раздражительность, потому что показался слишком навязчивым. Еще вчера она думала о нем иначе, а сегодня хотелось тишины и покоя, быстрее вернуться домой и убедиться что с бабушкой все в порядке.
— Как прикажешь тебя понимать, Лев? — спросила она, как только они вышли из супермаркета и пошли быстрым шагом. — Мы ведь договорились встретиться завтра, зачем же ты пришел сегодня? Давай сразу расставим точки над «и». Мы можем быть максимум друзьями — ничего более, и не нужно каждый день провожать меня домой: со стороны о нас можно подумать вовсе не то что есть на самом деле.
— Златовласка, не сердись. Я весь день думал о тебе! Не будь ты такой строгой — я соскучился и не мог дотерпеть до завтра. Что плохого в том, что мы сейчас вдвоем идем по улице? Разве друзья не могут вот так прогуливаться и разговаривать о чем-нибудь?
— Я не Златовласка! Меня зовут Анастасия, можно Настя. Хочу сказать тебе, что меня настораживает твое повышенное внимание. Не думай, что я глупая простушка из забытой Богом провинции и растаю от пары комплиментов или, что ты очаруешь меня только своей внешностью и наличием пиццерии. Я не ищу любовных отношений! Так понятно?!
— У тебя наверно что-то случилось, потому что девушка с таким милым личиком не может быть такой злой? Я вовсе не считаю тебя глупой, и ничего дурного не хотел, а то, что ты… очаровала меня с первой встречи — это не моя вина. Что если я скажу, что влюбился в тебя как мальчишка и меня тянет к тебе как магнитом?
— Я отвечу, что стрела Амура зацепила только тебя! Я не имею привычки влюбляться в первого встречного и болеть этим человеком, летая в розовых облаках. Более того, любовь не входит в мои планы — мне еще нужно выучиться, построить карьеру, и только тогда думать о любви и создании семьи, а пока рано. Поэтому больше не говори мне ничего о своей влюбленности, тем более влюбленность — это временное явление. Ты наверно влюбляешься во всех симпатичных девушек!
— Я не такой легкомысленный, чтобы увиваться за каждой юбкой, Анастасия. Ты особенная, и я ничего не могу поделать со своим влечением. Если бы ты дала мне шанс доказать серьезность своих намерений, я был бы счастлив заслужить твое расположение, а может и настоящую любовь!
— Если ты будешь столь настойчив, то я начну избегать тебя. Поэтому не злоупотребляй моей дружбой и давай больше не возвращаться к разговорам о любви. «Не моя вина», что я не такая впечатлительная, как тебе бы хотелось.
— Нет, я уверен, что тебя что-то беспокоит. Я чувствую в твоем голосе непонятную боль. Можешь, смело говорить все как есть. Если у тебя финансовые трудности, ты только скажи и я обязательно что-то придумаю. Что случилось, Златовласка?
До общежития оставалось пройти около сотни метров.
— Лев, — Анастасия запнулась, неуверенная в необходимости столь резкого поведения, — ты такой догадливый. Неужели по мне видно, что что-то не так?
— Да. Ты не такая милая, какой вошла в мое сердце.
— Бабушка заболела, — призналась Анастасия. — Я очень переживаю.
— Так, поэтому мы чуть ли не бежали вприпрыжку?
— Да.
— Если нужны лекарства — я все достану. Врача вызывали?
— Утром — нет, а как она сейчас себя чувствует, я даже не знаю, может, придется вызывать.
— Слушай, я не усну, если твоя бабушка больна. Звучит глупо, знаю! Я не смогу уснуть, если ты будешь волноваться из-за своей бабушки. Давай ты поднимешься, и если с бабушкой все хорошо, дашь мне знак, а если нужна помощь, то тоже дашь знак, и мы отвезем ее в больницу.
— Нет, боюсь, если бабушке плохо, то ей станет еще хуже, если она узнает, что ты опять провожал меня домой.
— Ты рассказала ей о нас? Так вот в чем причина и бабушкиного нездоровья и твоей резкости.
— Да, рассказала. Лучше бы я ей ничего не говорила. Я так волнуюсь! Слушай, я сейчас поднимусь — мое окно третье с правой стороны на четвертом этаже — я дам тебе знак.
— Хорошо. Я буду ждать.
Ровно через минуту Анастасия открыла окно и, рыдая, крикнула: «Она без сознания».
Глава XIII
Лев и не думал, что вместо встречи в библиотеке ему представится возможность провести с Анастасией выходные на берегу живописной реки с удивительно красивыми рассветами и закатами. Обморок Прасковьи Марковны сыграл ему на руку, и все сложилось как нельзя наилучшим образом. Николай Зольтеман послужил связным звеном и предложил съездить отдохнуть вчетвером сразу после того, как узнал, что Лев ухаживает за внучкой его давней знакомой, нуждающейся в тишине загородной жизни.
Поскольку доктор, осматривающий бабушку Анастасии, настоятельно рекомендовал ей отдохнуть вдали от городского шума, то ни Прасковья Марковна, ни Анастасия не воспротивились столь любезному предложению Николая Зольтемана, и Лев впервые осознал, что отец, в кои-то веки, не препятствовал ему, не критиковал, а стал помощником. Он уже не казался ни тираном, ни вздорным стариком. Его глаза, глубокие и тусклые, изменились на озорные и оживленные. Николай Зольтеман словно сбросил десяток лет.
Анастасия со своей стороны тоже не могла не заметить изменений, произошедших с ее бабушкой, — Прасковья Марковна радовалась отцу Льва и даже разрешила дружить с самим Львом, «но только дружить, и никаких глупостей».
Вся эта история позабавила Льва — это же надо, чтобы мир оказался настолько тесным! Но горьким осадком все-таки оставались и похороны друга, и Сюзанна, которую волей-неволей Лев начал подозревать в связи с Алексом. И, действительно, припоминал Лев, что в тех случаях, когда отсутствовал Алекс, у Сюзанны зачастую появлялись неотложные дела, и при следующем сборе всей компании эта парочка обменивалась весьма лестными отзывами друг о друге. «И как я раньше ни о чем не подозревал, — укорял себя Лев, — надо было бросить ее как только каждый сантиметр ее знойного тела перестал быть незнакомым и секс уже не вызывал ни помутнения рассудка, ни тревожной истомы».
На телефонные звонки Сюзанна не отвечала, на похороны не пришла. Лев не мог быть уверен, что она уехала, но и удостовериться в обратном не ставил перед собой задачи, переключив все свое внимание на юную рыжеволосую красавицу, такую строптивую и принципиальную, что желание укротить ее и сломать неустойчивые принципы росло с каждым днем. Льва развлекала ее манера держаться на стороже, а утверждение в том, что стрела Амура зацепила только его, веселило наивностью и девичьим романтизмом. «Посмотрим, что ты скажешь, когда стрела Амура пронзит твое неопытное сердечко и пройдет навылет, оставив глубокий след» — думал Лев, уверенный в своей победе, зная наперед, что путь к ней будет тернистым, но интересным.
Лев курил на веранде коттеджного домика, наблюдая, как Анастасия в легком платьице прогуливалась вдоль берега. Отец с Прасковьей Марковной стояли у мангала. Пахло жареным мясом и дымом. Лев затушил окурок и вышел на солнце.
Стоял прекрасный августовский день. У соседнего домика росла высокая яблоня, и налитые краснобокие яблоки склоняли ветви к земле. Над деревом кружила стая птиц, ласково щебечущих и то и дело совершающих осмотр своих владений. Все домики базы отдыха утопали в сочной зелени ухоженных лужаек, пестрых клумб с жасмином, розами, лилиями и заплетающимися по аркам клематисами различных сортов.
Лев сорвал белую розу, уколов палец об острый шип. «На что только не пойдешь лишь бы произвести впечатление!» — подумал и растер каплю крови по пальцу. Вдохнув приятное благоухание цветка, он спрятал его за спину и пошел к берегу. Ухаживать за Анастасией под присмотром пожилого отца и ее немолодой бабушки было нелегко, но Лев любил препятствия, и ему доставляла удовольствие эта игра в Дон Жуана.
По реке проплывали катамараны и лодки с гребцами. В тихой голубой воде отражались живописные сосны дальнего берега, высокое небо и белые облака, похожие на сахарную вату, а солнечные блики энергично танцевали над мелкими волнами.
Лев медленными осторожными шагами ступал по примятой траве, плавно исчезающей в прибрежной полоске мелкого песка. Анастасия стояла спиной, и Лев изучал ее гибкую фигуру под легким хлопчатобумажным платьем свободного кроя. Никогда еще девушка не казалась ему столь прекрасной и чистой. Анастасия в солнечных лучах, словно богиня в золотых шелках, влекла его к себе своей ангельской кротостью. Лев залюбовался.
— Для моей любимой подружки, — прошептал Лев, преподнося Анастасии цветок.
Она вздрогнула и обернулась. Лев стоял слишком близко и смотрел на нее влюбленными глазами, не скрывая довольной улыбки.
— Ты с ума сошел! — Анастасия отошла на шаг назад, считая недопустимой столь короткую дистанцию между ними. — Ты хочешь, чтобы у бабушки случился инфаркт?!
— По-моему, она сейчас слишком занята шашлыками и воспоминаниями отца о его юности! Смелее, возьми розочку! — настаивал он. — Ее лепестки такие же нежные и белые как твоя кожа!
— Лев, ты нарушаешь условия договора!
— Нисколько, моя прекрасная Златовласка! — Лев заставил ее принять цветок, потому как начал водить им по ее щеке, вгоняя Анастасию в краску. — Румянец тебе к лицу!
— Ты несносен!
Лев снял сандалии и намочил ноги в воде.
— Холодная!
Прасковья Марковна и Николай Трофимович не настолько были увлечены, чтобы не заметить попыток Льва проявить себя наилучшим образом: то комплименты, то взгляды украдкой, то галантная заботливость, а теперь еще и этот жест с розой.
— Внученька, тебе солнце не напекло? Ты без головного убора! Иди-ка сюда!
— Уже иду, бабушка, — отозвалась Анастасия, а Льву шепнула: «Доволен?!»
И так продолжалось целый день: Прасковья Марковна не упускала внучку из поля зрения, а Лев ухищрялся и все равно оказывал Анастасии знаки внимания, испытывая с трудом сдерживаемую радость от наблюдения за ее реакцией.
Вечером они сидели вчетвером на веранде, увитой клематисами с яркими фиолетовыми цветами, ужинали ароматным мясом и салатом из сочных деревенских помидор, пахучего болгарского перца и свежей зелени петрушки. На столе стояла полупустая бутылка красного вина, и через мутное зеленое стекло падал последний луч заходящего солнца. В реке отражались темные деревья и бардовая лента заката, а на фоне всего расписные бабочки бесшумно хлопали крыльями, а песни сверчков и заливистые трели соловья становились все громче. Обстановка располагала к романтике и чистосердечным признаниям, вот только если бы не…
— Бабушка, я вымою посуду, — вызвалась Анастасия, чтобы как можно скорее покончить с этим затянувшимся даже не ужином, а настоящим испытанием, которое устроил ей Лев. Он не сводил с нее глаз, и она чувствовала себя так неловко, что дважды уронила вилку, облилась чаем, и в итоге поверила, что Лев в нее влюбился.
Прасковья Марковна кивнула в знак согласия, а сама внимательно слушала Николая Зольтемана. «Милый дедуля, — думала о нем Анастасия, — и вовсе никакой не деспот, каким рисовал его Лев».
Анастасия собрала тарелки и понесла их в кухню, где имелось все необходимое: от посуды до техники. Стены кухни, как и коттеджа, были из натуральной древесины, под потолком на одной из массивных перекладин висела кованая люстра-фонарь — необычная, но в обстановку вписывалась отлично: петли на дверях тоже имели кованые завитки.
Зашумела вода. Холодная быстро сменилась теплой, а потом и вовсе горячей. Анастасия стояла спиной к двери, занятая работой, и не услышала, как вошел Лев. Осторожно ступая, чтобы не скрипнула ни одна половица, он подкрался сзади, и, обняв Анастасию за талию, уткнулся лицом в ее шею, оставив на коже влажный след поцелуя. Его руки крепко сжимали стройное тело, а губы шептали безумные слова: