– Айка… – это Гена снова к ней заглянул.
– Что, уже?
– Фактически да. Но я не за этим, – он шагнул к Аглае и сообщил шепотом: – Я заметил шприц. Высмотрел его у Дениса в кармане.
– Значит, все-таки да, – несмотря на то, что все знала, Аглая была потрясена. Не так-то просто наблюдать за тем, как у тебя на глазах готовятся убить человека.
– Я вот что решил, Айка: я попытаюсь вытащить этот шприц. Вряд ли у них с собой есть второй, так что если того не будет, то колоть им окажется нечего.
– А ты уверен, что он уже не пустой?
– Уверен. Они не станут делать укол заранее, ведь тогда уже в зале будет заметно, что с собакой неладно. Нет, укол должен подействовать только тогда, когда Ракдай выйдет на ринг. Да и не стал бы Денис таскать пустой шприц в кармане.
– Ген… а если тебя на этом поймают?! Что тогда будет?!
– Постараюсь, чтобы не поймали. На зоне ко мне мужики-карманники хорошо относились, ну и научили меня забавы ради некоторым штучкам. Так что самое трудное – это подойти к Денису на близкое расстояние. Если удастся, дальше все станет делом техники.
– Ну, хорошо, – прежде чем идти, Аглая ненадолго задержалась возле Гены. – Только прошу тебя, будь осторожнее.
А потом она привычно отбросила от себя все проблемы, настроившись исключительно на предстоящий бой. Правда, когда в ярком свете увидела с ринга сидящего за столиком Бориса, то и Дениса невольно поискала глазами. Тот сидел не за хозяйским столом, а чуть поодаль и полуобернувшись к залу. И хотя имел возможность видеть бой, но и то, что происходило вокруг, тоже не упускал из вида. Да, поняла Аглая, Гена был прав, когда говорил, что самым трудным будет подойти к недремлющему стражу поближе. Удастся ли это вообще? Но тут совсем близко, у самого заграждения засопел приведенный Цепень, заставив ее окончательно забыть обо всем остальном. Спущенный с поводка пес рванулся к Аглае, как ракета. Она сделала вид, что хочет уйти от него в одну сторону, но, резко развернувшись, ушла в другую. Промахнувшийся пес притормозил, одновременно разворачиваясь. Аглая едва успела повернуться к нему лицом, толком даже не успев завершить поворот, когда он подпрыгнул и повис у нее на плече, демонстрируя коронную хватку своих предков – терьеров. Левую руку резанула боль. А Цепень висел на ней, не собираясь отпускать добычу. Отрывать его было бесполезно. Резко крутануться, надеясь, что сам сорвется, себе дороже и больнее. Оставался один способ: упасть. Прямо на плечо и на вцепившуюся в него собаку. Что Аглая и сделала. Но Цепень тоже был не лыком шит. По предыдущему опыту уже зная, что его ждет, оторвался в самый последний миг, не давая Аглае подмять его под себя. И тут же кинулся опять, едва не вцепившись упавшей Аглае в лицо. Она выбросила перед собой руку. На этот раз пришлось пожертвовать правой – левую, онемевшую от укуса, она не успела вытащить из-под себя. Блок перед лицом. Его Аглая успела спасти. Но рука! Цепень впился в ее правое предплечье и принялся трепать ее с тем же терьерским рвением, и у Аглаи создалось впечатление, что защищающий ее руку кожаный браслет раздирается его зубами, как бумажный. Аглая изогнулась, пытаясь достать собаку ногами. Но то, что удалось бы с псом гораздо крупнее, с этим не вышло. Сделав невероятное усилие, Аглая вскинулась, и непослушной левой рукой подсекла псу передние лапы, упирающиеся в пол. Из-за ее неудобного положения вышло это неудачно, вызвав у Цепня лишь небольшую заминку, после которой он с удвоенным рвением принялся за свое. Аглая повторила маневр, на этот раз вцепившись в одну из его лап мертвой хваткой. Этим она вынудила пса почти лечь, но он тут же начал отползать от нее задом, не разжимая зубов. Аглая поволоклась за ним, как на буксире. Потом, раскинув ноги пошире и согнув их в коленях, все-таки ухитрилась сесть отчаянным рывком. Теперь пес проехал за ней по рингу немного назад. Лапу пришлось выпустить. Но Аглая все равно не забывала: она должна проиграть, так что в конце концов сама бы ее отпустила. Цепень тут же вскочил во весь рост, не отпуская ее руки. Взглянул на нее поверх оскаленных зубов. А потом, наконец-то отцепившись, бросился вперед, норовя все-таки добраться до лица. Но Аглая за миг до этого по собачьему взгляду предугадала, что он сделает. Оттолкнувшись от пола коленями и низко опустив голову, выставляя вперед вместо лица макушку, Аглая тоже бросилась на него, гася собачий прыжок. Они столкнулись, когти Цепня прочертили голову под волосами на затылке, потом полоснули по плечам. Цепень буквально перепрыгнул через Аглаю. Она растянулась на ринге. Подняться она вряд ли успела бы, даже если б обе руки нормально ее слушались. Словно беря реванш за прошлый бой, Цепень накинулся на нее сзади. Аглая резко втянула голову в плечи. Пес не смог ухватить ее за мышцу между плечевым суставом и шеей. Его зубы скользнули по ее лопатке. Следующим заходом он попытался впиться ей в бок, и только резкий перекат живот-бок-живот помог Аглае избежать этой участи. К счастью, арбитр, оценив, что встать ей уже не удастся, наконец-то подал сигнал к окончанию боя. Аглая не поднимала головы, прикрыв ее руками, пока собаку не оттащили прочь. И только когда услышала рядом голос Руслана, начала медленно отрываться от пола. Желая ей помочь, Руслан взял ее под руку, но заставил болезненно охнуть. Тогда, не мудрствуя лукаво, охранник обхватил Аглаю поперек талии и поставил ее, как куклу. Аглая выпрямилась, кинула взгляд на зал. Она так обессилела, что, казалось, уже ничто не могло ее волновать. Но мысль об Афродите, которую на этом самом ринге должны сегодня попросту разорвать, все же пробилась сквозь застилающий Аглаино сознание туман. В зале все было по-прежнему: Борис за столиком, сидящий вполоборота Денис. Гена стоял у стены. Учитывая скромные размеры зала, расстояние было совсем небольшое. Но успел, сумел ли? И тут Аглаю осенило: если нет, то она даст ему шанс! Кирилл, хозяин Пастены, сидел рядом с Борисом за соседним столиком. Собрав воедино остаток своих сил, Аглая сделала шаг к ограждению, ослепительно улыбнулась ему. А потом, сорвав с себя «ошейник», бросила перед Кириллом на столешницу. И даже ухитрилась попасть. Кирилл был приятно удивлен этим знаком внимания, разулыбался Аглае в ответ. Но ошарашенный ее поступком Руслан уже тащил ее с ринга, да у Аглаи осталось единственное страстное желание: уйти, забиться в свою каморку. Сейчас ей даже не верилось, что она умудрилась взмахнуть изжеванной рукой. Но чего хотела, того добилась: на несколько секунд взоры всех, кто находится в зале, устремились на нее и на хозяина Пастены. Аглае оставалось только надеяться, что и Денис смотрел в ту же сторону. И Гена успел.
Гена оказался в раздевалке почти одновременно с Аглаей, и по его глазам она поняла: все в порядке!
– Сейчас чай будет, Айка! – пообещал он. И кивнул, подтверждая, что дело сделано. Аглая, болезненно морщась, сняла свои браслеты. Правый, как оказалось, действительно просвечивал прорехами, оставшимися от клыков.
– Помощь нужна? – это врач заглянул к ней. Увидел ее руки и выдал свой вердикт: – Пока только холод! Тебя обезболить?
– Неплохо бы, – согласилась Аглая. – И с собой дайте мне ампулу, дома еще уколюсь.
Доктор ушел. Вернулся со шприцом и собранным для Аглаи пакетиком. Сделал укол, сказал:
– Ничего, до свадьбы заживет. Предшественнице твоей сегодня меньше повезло.
– А что случилось? Вроде у нее только бок был располосован.
– Фаланги двух пальцев ампутировать придется. Раздроблены зубами, шансов собрать никаких. Хорошо еще, что на левой руке.
– Н-да… – потупилась Аглая. На пороге показался Гена с подносом. Но, оттеснив его, в каморку влетел разъяренный шеф:
– Это что такое было?! – заорал он с ходу. – Ты что себе позволяешь?! Что это еще за заигрывания с посетителями?!
Гена открыл было рот, чтобы вступиться, но тут в каморку вошел и сам объект скандала – хозяин Пастены. Его появление заставило шефа резко сдуться.
– Прошу вас, не обижайте девочку, – проворковал Кирилл. – Цирцеечка, я очень, очень польщен! Такой милый и приятный сюрприз. Я сохраню ваш подарок на память.
Аглая улыбнулась. Не столько Кириллу, сколько тому, что шеф покинул раздевалку, двигаясь по стеночке. Но Кирилл, ободренный ее улыбкой, спросил:
– Цирцеечка, может, мы как-нибудь встретимся с вами? Вы сохранили мою визитку?
– Да, конечно. Обязательно встретимся. Но только не сегодня, – Аглая показала свои руки, высунув их из-под ледяного компресса.
– Бедная девочка! – ахнул Кирилл. – Как же так?
– Наш… гм… спорт вообще травматичен, – вздохнула Аглая. – И Цепень, конечно – это не ваш монстр, но кое на что тоже способен.
– Поправляйтесь, Цирцеечка, – очень искренне сказал Кирилл. И, покосившись на стоявшего мрачной статуей Гену, добавил: – Ухожу, не буду вас беспокоить. Вам ведь надо отдохнуть.
– По лезвию ходишь, Айка, – проворчал Гена, проводив его взглядом. – Зачем кидаешься пустыми обещаниями о встрече? Смотри, как бы он к тебе всерьез приставать не начал, как наш жабомордый Борюся к Аллочке.
– Этот не такой, – возразила Аглая.
– Ты-то откуда это знаешь?
– Чувствую. Ладно, это сейчас не главное. Ты все сделал, да?
– Сделал. С ошейником ты здорово придумала, и главное, вовремя, а то я уж отчаялся.
– Спрятал шприц надежно?
– Ну ты что, Айка? Нельзя его было прятать. Денис будет его искать. Если найдет, то решит, что сам выронил. А если не найдет, то поймет, что точно вытащили. А кто и зачем?
– Что ты со шприцем сделал?
– Вылил содержимое, набрал столько же чистой воды, тщательно обтер и подкинул обратно в зал. Если будет искать, пусть найдет.
Аглая вытянулась на кушетке и блаженно вздохнула:
– Вот и прекрасно!
И действительно, вечер закончился благополучно. Афродита выстояла свой последний бой с ущербом здоровью, конечно, но не жизни. Денису же, по словам наблюдавшего за ним Гены, досталось от Бориса не по-детски. После окончания боев Денис не сразу покинул зал, а что-то еще искал, заглядывая под столики. А вот Аглая оказалась в прибыли. Когда она уходила, шеф перехватил ее на крыльце и сунул купюру, выдавив из себя:
– Вот, держи! Велено тебя премировать за вовремя организованную эвакуацию пса. Хотя, по-хорошему, высчитать бы с тебя за утраченный аксессуар.
– Служу России! – криво усмехнулась Аглая. – А что до аксессуаров, то мне теперь еще и правый браслет новый нужен, старый Цепень изодрал до дыр.
Шеф ничего не ответил, лишь злобно фыркнул и ушел, но Аглая знала: к следующему бою все будет. Неловко сунула в сумочку денежку распухшей рукой. Значит, «телефонист» не только узнал ее, но и доложил о ее действиях начальству. Ну что ж, это хорошо, пусть Борис будет уверен в том, что она всеми силами оберегает интересы его клуба.
19.
На следующий день Аглая едва шевелила забинтованной рукой. Левая рука и расцарапанная голова на этом фоне болели меньше, но свою лепту в общее состояние тоже вносили. Хорошо хоть, у Аглаи было при себе обезболивающее. И тем не менее, на работе все едва не валилось у нее из рук. Чтобы коллеги не строили всяких домыслов на этот счет, Аглая на сей раз сама озвучила версию о том, что вчера ее сбил какой-то псих на спортивном велосипеде. Лучше уж играть в открытую, чем пытаться скрыть очевидное и потом гадать, что коллеги при следующей встрече выложат следователю. Тот пока не давал о себе знать, что в данный момент Аглаю только радовало.
Кое-как отработав смену, она пошла домой. Хотелось зайти в магазин, сделать покупки и приготовить что-нибудь особенное к завтрашним Аллочкиным соровинам, но весь запас мужества Аглая истратила на работе, и теперь у нее была только одна мечта: доползти до дома и упасть на кровать. «Прости, Алка! – мысленно обратилась она к подруге. – Я уверена, что ты меня поймешь…»
Возле дома Аглаю стала познабливать. Чувствуя себя совершенно разбитой, она с трудом поднялась по лестнице. Да, Алка поняла бы ее без слов, она сама не раз бывала в подобном состоянии. А вот Ромка… Едва Аглая открыла дверь, как брат встретил ее у порога. Взгляд у него был какой-то сумасшедший, и она с трудом подавила в себе желание выскочить обратно на лестничную площадку.
– Давай, давай, заходи. Не стесняйся, – сказал брат, заметив ее порыв. – Ты ведь у нас девочка не из робких.
Аглая прошла вдоль стены к вешалке, оставила там сумку. Ромка следил за каждым ее движением. Потом отъехал, пропуская в ванную.
– Да что случилось-то?! – не выдержав, она остановилась на полпути, развернулась к брату лицом. Мысли в голове вертелись разные: следак приходил? Или снова наведывались Борюсины шавки? В кухне как будто кто-то был… Но если бы Аглае угрожала хоть какая-то опасность, брат, она это твердо знала, не позволил бы ей войти.
– Смотря когда, – ответил Ромка. А потом кивнул на просторные рукава Аглаиной блузки и потребовал: – Руки мне свои покажи!
– Тебе как, в простом или в неприличном жесте? – уточнила она, наконец-то сообразив, что произошло. – Генка у нас?
– Был недавно. Ушел, не дождавшись тебя, ему на работу в ночь. Приедет завтра к обеду. Я его клятвенно заверил, что он увидит тебя целой и невредимой… – и вдруг, перейдя на крик, он выплеснул: – Дура ты!!! Дура ненормальная!!! Да как только у тебя хватило мозгов?! Да если бы я… – не договорив, он со звериным стоном закрыл руками лицо.
– Ромка! – Аглая не смогла остаться безучастной и кинулась, на пол перед коляской. Она сделала это с опаской, ожидая, что брат может ее оттолкнуть. Но не оттолкнул. – Я знаю, что и ты бы для меня сделал не меньше. И делал ведь, пока мог. Просто теперь пришла моя очередь.
– Молчи лучше! – выдохнул Ромка сквозь сомкнутые пальцы. – Мойся и ешь, все для тебя приготовлено. И ложись, отдыхай. Дура! Дура, каких свет не видывал!
– Вся в тебя, родная кровь, – Аглая поднялась и поцеловала его склоненную голову. Вымылась кое-как, аппетита и вовсе не было, но она все-таки добросовестно поковырялась в тарелке, из уважения к стараниям двоих мужиков, что здесь хозяйничали ради нее. А потом наконец-то добравшись до вожделенной постели, растянулась, едва не застонав от удовольствия. И съежилась, потому что снова зазнобило. И уже засыпая, почувствовала, как брат заботливо укутывает ее одеялом.
Утром Ромка не привез ей кофе в постель только потому, что не смог этого сделать чисто физически. Но на плите все было готово, и стол накрыт. Однако, вопреки такой заботе, с Аглаей брат почти не разговаривал.
– Слушай, хорош уже на меня дуться, – не выдержала она после второй чашки кофе. – Да и за что, скажи на милость? Мне нужны были деньги, и я их зарабатывала, как могла. А если все делала тайком от тебя, так ведь иначе бы не получилось.
– И не получится больше, – перестав отводить от Аглаи взгляд, Ромка наконец посмотрел на нее. – Потому что с этого дня я запрещаю тебе. Слышишь? Позавчера это было в последний раз! Конечно, следить за тобой я не могу, но теперь каждый раз, как ты будешь приходить домой позже обычного, будешь показываться мне. И если я замечу хотя бы один синяк… Айка, я не шучу, я вены себе вскрою! Не нужны мне протезы такой ценой! И если ты сама не остановишься, я сделаю так, что у тебя больше не будет нужды продолжать.
– Вот потому я все от тебя скрывала! – в сердцах воскликнула Аглая, с силой швыряя на стол чайную ложку. – Мне осталось всего ничего! Как свою башку в петлю совать, так он мастак! А как…
– Вот именно: свою, а не чужую!!! – вспылил он. – И ты знаешь, чем это кончилось! Тоже решила рискнуть? Так учись даже не на моем, а на Алкином примере! Я не допущу, чтобы моя молодая и здоровая сестра, пытаясь подремонтировать брата-инвалида, рисковала ради этого своим будущим!
Они бы, скорее всего, разругались не на шутку, но тут очень вовремя приехал Гена. В джинсовой жилетке, с банданой на голове.
– Ну, тебя даже не узнать, – пытаясь успокоиться, улыбнулась ему Аглая. – Ты чего это сегодня в таком виде?
– А я на мотоцикле. Своим ходом от меня до вас долго, машину я решил не брать, потому что хочется треснуть за нашу Алку по рюмочке. Ромыч говорил, у вас тут гараж неподалеку. Пустит ваш конь моего к себе на постой до вечера? Как-нибудь тогда огородами я на нем до дома доберусь. А на море мы бы рванули на такси.