Что же оказалось?
Хвост Юлия попал… в спицы заднего колеса. Бугримова с партнёром бросились к бедняге, высвободили его. Юлий злобно рычал.
Не заглохни мгновенно мотор, лев мог бы остаться на всю жизнь с хвостом фокстерьера!
- Теперь опять к мотоциклу не подойдёт! — проворчал Буслаев. — Снова полгода мучайся!
- А что делать?..
Аттракцион «КРУГ СМЕЛОСТИ» был выпущен через полтора года. Он пользовался у зрителей огромным успехом. За его создание Бугримова и Буслаев получили высокое звание заслуженных артистов РСФСР.
…Город сменялся городом.
В Москве существовала традиция: после закрытия сезона в Первом госцирке на Цветном бульваре артисты всегда перебирались работать в летний цирк шапито в Центральный парк культуры и отдыха имени Горького.
Перерыв был примерно месяц. Бугримовой и Буслаеву сказали, что они имеют возможность уехать в отпуск. Заказав себе путёвку в санаторий «Мисхор», артисты простились со львами и укатили.
В санатории их и застала война. С большим трудом, усталые, измученные, голодные, вернулись они через месяц на Цветной бульвар.
- Как мои львы переносят бомбёжку? Что с ними? Живы ли? — расспрашивала Бугримова.
- Живы, здоровы, всё в порядке, — сказал директор.— Завтра мы будем открывать цирк шапито. Где вам лучше провести репетицию? Здесь, в зимнем, или в парке?
- Пожалуй, здесь. Павел, готовь зверей. — сказала она Игнатову.
Как всегда, Цезаря, Кая и Юлия выпустили из клеток в небольшой вольер,
Бугримова в рабочем лёгком комбинезончике вошла к ним, стала разговаривать, гладить.
Подошёл униформист:
- На манеже всё готово, Ирина Николаевна.
- Отлично. Подкатывайте домик.
Заметив клетку на колёсах, львы стали волноваться, рычать, бросаться на решётку, за которой стояли униформисты.
«Что с ними такое?» — едва успела подумать Бугримова, как все львы разом неожиданно недобро зарычали и повернулись в её сторону.
В воздухе щёлкнул арапник.
- Вы что это? Куда? Назад!
Первым на неё бросился Кай. Она упала, почувствовав, как он вцепился в её ноги.
Следом за Каем на неё набросился Юлий. Она пустила в ход арапник.
Львы злобно рычали.
«Если сейчас включится Цезарь, тогда конец…»
За решёткой прыгали и что-то кричали униформисты. На шум выбежала толпа артистов, сгрудилась у вольера. Это ещё больше разъярило львов.
«Когда же они начнут меня рвать?.. Почему медлят?..» Она задыхалась, отчаянно отбиваясь арапником:
- Назад! .. Назад!..
Она почти не чувствовала боли.
«Дождалась… Вот и дождалась…»
Понимая, что конец близок, она протяжно закричала каким-то чужим, резким, необыкновенно высоким голосом.
Юлий и Кай на миг отпустили её, отпрянули в изумлении.
Она тут же вскочила на ноги, приняла оборонительную позу.
Но путь к выходу из тесного вольера был отрезан: львы стояли мордами к ней, гневно рыча, скаля огромные резцы, загородив телами дверцу.
«Если я двинусь с места, полезу на решётку, они тут же схватят…»
Она часто дышала, уже начиная ощущать тупую, невероятную боль в ногах, чувствовать тепло крови. Кровь насквозь пропитывала комбинезон, стекала на опилки. Из жёлтых они становились ярко-красными.
Львы всё чаще и чаще били хвостами, ни на секунду не прекращая громкого, устрашающего рыка.
«Они на пределе… Выхода нет… Никакого… Ещё миг — и всё… Дождалась…»
И тут она услышала голос бегущего на помощь Павла Игнатова, издали увидела его белое как бумага лицо.
- Скорее, Паша!
Оттолкнув в сторону домик, Игнатов с вилами в руках ворвался в вольер и обрушился на львов. Они тут же повернулись в его сторону.
- Арина Миколавна, ко мне!
Объединив силы, они начали отбиваться вдвоём…
Как только за их спинами защёлкнулся замок, Бугримова без сознания упала на пол.
Очнулась она в больнице имени Склифосовского, где на её раны наложили сорок восемь швов.
- Спасибо. Теперь всё хорошо. Везите меня скорее в цирк…
- Ирина Николаевна, вам надо оставаться здесь. Положение серьёзное.
- Нет, нет! Ни на минуту не могу остаться. Не могу сорвать открытия летнего цирка…
- Какой летний цирк? О чём вы говорите?
- Силком держать меня вы не имеете права. Я всё равно здесь не останусь. Хоть через окно, но убегу… Я дам расписку…
Она вернулась в цирк, прилегла в гардеробной. Заныли раны, начался жар. Вызвали врача.
- Положение очень и очень серьёзное. Режим постельный.
- А как же с шапито?.. Кто же будет работать? Нельзя же срывать открытие… Надо ехать в парк, продумать, как скомбинировать трюки…
- Лежите спокойно.
- А как же с открытием?
- Всё будет в порядке. Отдохните немного. Врач сделал укол. Она забылась.
Заревели сирены. В небе зашарили щупальца прожекторов…
Бугримова увиделась со своими питомцами только через два с половиной месяца в далёком Магнитогорске. Огромных трудов стоило ей восстановить прежнюю работу.
Что же случилось со львами? Почему они чуть не растерзали свою дрессировщицу?
Пока она находилась на курорте, во время воздушных тревог служащим и пожарным было приказано вывозить хищников из конюшни во двор. К вольеру подкатывали передвижную клетку, в которую их загоняли силой.
Частые воздушные тревоги сильно травмировали львов. Увидев домик на колёсах, который подкатывали к вольеру, хищники решили, что предстоит очередная пытка…
Дрессировщица оказалась рядом. Её-то Кай, Юлий, Цезарь и приняли за виновницу всех мучений.
В 1943 году Бугримова с Буслаевым работали в Оренбурге.
- Аттракцион «Круг смелости»! — как обычно, объявил на первом представлении шпрехшталмейстер.
Бугримова и Буслаев вошли в клетку. И тут же в руках многочисленных ассистентов, стоящих вокруг манежа, вспыхнули факелы. Это было настолько торжественно, романтично и эффектно, что зрители дружно зааплодировали.
Буслаев вышел из клетки.
- Кресло смерти! — объявил шпрех.
Бугримова села в кресло, а вокруг неё, опираясь на подлокотники и спинку передними лапами, встали Кай, Юлий и Цезарь.
Все зааплодировали снова.
- По местам! — скомандовала дрессировщица, поднимаясь с кресла.
Львы расселись по тумбам.
Юлий неожиданно сошёл со своего места и лёг на пол.
- Это ещё что за новости? — рассердилась Бугримова. — А ну, на место!
Послушный и исполнительный Юлий подчинился.
- Молодец! — приободрила его дрессировщица.
Ей, правда всего на миг, показалось немного странным, что Юлий взобрался на тумбу с большим трудом, очень медленно, будто нехотя.
«Вот ведь лентяй», — усмехнулась она про себя.
Но тут Юлий сполз с тумбы и, беспомощно распластав лапы, растянулся у её подножия…
«Что это с ним?»
Дрессировщица подбежала ко льву, тут же увидела, что с Юлием что-то происходит: глаза его помутнели, тело мелко вздрагивало.
За кулисами Цезарь и Кай, миновав вольер, вошли в клетку, Юлий до клетки не дошёл, остался в вольере, сразу лёг плашмя, не двигался.
- Может, водицы ему испить? ..— посоветовал Павел. Юлий набросился на воду с огромной жадностью, лакал и лакал без конца, миску за миской.
- А может, это такая изжога у него… А, Арина Миколавна? Может, это просто изжога? — с надеждой повторил Павел.
- Кто его знает… Снаружи кажется всё нормально… Только вялый видишь какой. И пьёт сколько…
- Внутрях что-то. А как узнаешь? Туда ведь не залезть! И час-то поздний… Где доктора теперь найдёшь? До утра погодить придётся. Может, и получше Юлию нашему станет… И доктора звериного разыщем…
- Да, ты прав… Утро вечера мудренее… Загоняй его к братьям, а то простудится ещё на каменном полу…
Все разошлись.
Утром чуть свет прибежал Игнатов:
- Пришла беда — отворяй ворота, Арина Миколавна! Кай с Цезарем тоже почти не жрут. Юлий не жрёт вовсе, лежит, не встаёт, чисто чурбан лежит… Нюра за доктором побежала…
Бугримова, Буслаев и Игнатов бросились во львятник.
Кая и Цезаря они отсадили в другое место, а Юлия буквально выволокли из клетки. Он был настолько плох, что даже не огрызался. Полумёртвого, его положили в вольере.
- Нет, ты глянь, что делается! — вздохнул Павел. — Точно, внутрях болезнь!
Врач вошёл в вольер к Юлию совершенно спокойно: лев был в полусознании.
- Животное отравилось! — сказал врач после тщательного осмотра.
- Как — отравилось?
- А вот, глядите сами: белые десны, язык обложен, холодные подушечки на лапах, и, главное, обратите внимание на шкуру!
И без того светлая шерсть Юлия стала совершенно белёсой, шершавой, потускнела, потеряла былой блеск и шелковистость, походила на старую, выцветшую солому.
- Да, ваш лев отравлен, — повторил врач. — Отравлен трупным ядом, уверен на сто процентов. Конина была недоброкачественная, несвежая…
- Жить он будет? — тихо спросила Бугримова.
- Не уверен. Постараюсь сделать все возможное, но, повторяю, не уверен.
Нюра заплакала. Игнатов стал усиленно сморкаться. Буслаев отвернулся к стене. Врач ввёл Юлию камфару.
- Плохо дело. Видите, лекарство даже не рассасывается, — сказал он.
Никто не отозвался.
- И эта пара отравилась, — определил врач, обследовав Кая и Цезаря; выписал рецепты и передал их Буслаеву: — Немедленно в аптеку! Этих львов, думаю, спасти удастся, тот — безнадёжен. На краю гибели, сами видите!
Нюра заголосила ещё громче.
- А ну выйди отсюда! И без тебя тошно, — сердито сказал Павел. — Топай!
Вслед за Нюрой удалились и доктор с Буслаевым. В вольере около Юлия остались лишь Павел с Бугримовой.
Во львятнике окон не было. С потолка свешивался старый фарфоровый патрон с отбитым краем. В нём неровно, то ярче, то тусклее, горела запылённая, засиженная мухами лампочка. Иногда в ней что-то тоненько, по-комариному попискивало.
Игнатов сидел на корточках, не сводя глаз с недвижимого, умирающего льва. Бугримова прижалась спиной к стене, поёжилась.
Юлий лежал на боку, вытянув вперёд лапы. Он еле дышал. И вдруг, будто очнулся ото сна, приоткрыл остекленевшие глаза, вздрогнул всем телом, дёрнулся раз, потом ещё и ещё.
Павел резко поднялся:
- Что это с ним? А, Арина Миколавна?
- Это агония, Павел. Сама впервые вижу… — с трудом вымолвила она, так и не сумев проглотить подступившего к горлу комка.
Юлий продолжал вздрагивать всё чаще и чаще, затем неожиданно приподнялся, вскочил на лапы, заревел душераздирающе, затем стал бросаться на прутья вольера.
Игнатову и Бугримовой стало настолько жутко, что они выскочили из вольера, хлопнули дверцей. И тут же, ослепительно вспыхнув напоследок, с треском погасла лампочка. Львятник погрузился в кромешную тьму.
Но и в темноте Юлий продолжал кидаться на решётку. Гремели цепи.
По щекам Бугримовой катились слёзы. Сердце разрывалось от жалости.
«Сколько же можно?.. Сколько же можно так мучиться?..»
Вой вдруг оборвался на самой высокой ноте. На миг стало тихо. Совершенно тихо. И тут они услышали в темноте, как лев в последний раз взвился на дыбы, судорожно глотнул воздух и рухнул замертво.
Они долго стояли не шевелясь, продолжая напряжённо прислушиваться, как бы ожидая ещё чего-то, не менее страшного.
- Отмаялся…
- Погоди, Арина Миколавна, только фонарь с конюшни принесу…
- И я с тобой…
Ярко горящий шахтёрский фонарь поставили на пол посреди львятника. Сразу же перестали колыхаться тени на стенах и потолке…
Ветеринар был прав. Вскрытие Юлия показало, что он погиб от трупного яда. Кай с Цезарем проболели больше недели. Очевидно, им досталась меньшая порция мяса. Аттракцион не работал.
Тяжело переживала Бугримова гибель Юлия. Ведь это была её первая большая утрата, настоящая трагедия. Не меньше Бугримовой переживал и Буслаев.
- Как же теперь будет? Ведь скоро гастроли в Москве… Такая интересная перспектива… С двумя львами что теперь за работа?.. Как восстановим аттракцион?..
- Нужны новые львы.
Артисты позвонили по телефону в Москву. Управляющий обещал срочно связаться с зоопарками.
Буквально на следующий день он сообщил, что в ближайшем от Оренбурга зверинце есть два молодых льва. За ними откомандировали Игнатова. Через несколько дней он привёз Таймура и Чингисхана.
Чингисхана тут же отправили обратно: он был мелковат и прихрамывал на переднюю лапу.
Таймур освоил трюки в удивительно короткий срок. За те полтора месяца, которые артисты провели в Оренбурге, Бугримова его ввела к Цезарю и Каю.
Кай встретил пришельца чрезвычайно враждебно, Цезарь же, наоборот, благосклонно. Следует сказать, что и в дальнейшем Цезарь никогда не враждовал с новичками. Если ему кто-то из них не нравился, великан просто отворачивался и глядел на дрессировщицу, как бы призывая её принять меры — унять грубияна и невежду. Желая помочь своей хозяйке, Цезарь нередко срывался со своего места и подбегал к дрессировщице, угрожающе рыча на строптивых.
- Цезарь, на место! — приходилось громко прикрикивать Бугримовой, не желающей принимать его «помощи».
Это были те редкие случаи за всю долголетнюю совместную работу, когда Бугримова повышала на него голос. Цезарь признавал её авторитет в любом настроении и безгранично.
Труппа переехала в Уфу. Артисты нервничали, готовясь к гастролям в Москве, репетировали каждую свободную минуту. Но ведь льва не заставишь работать по двадцать четыре часа в сутки! Зверю обязательно нужен отдых, усвоенное должно улечься в его сознании, необходимо время.
И всё же к концу гастролей в Уфе Таймур уселся на багажник мотоцикла, перестал пугаться машины, привык к выхлопам газа. На премьере московского цирка Таймур, правда, не очень уверенно, но уже сидел за спиной Буслаева.
Срывы в работе происходили очень часто. Вот машина помчалась по треку, проехала немного, а Таймур неожиданно спрыгнул с неё. Значит, мотоцикл тут же летел в одну сторону, а гонщик в противоположную.
И доверять злому, нервному Таймуру нельзя было так, как Юлию. Буслаеву пришлось надеть на голову тяжёлый шлем с плексигласовым козырьком.
В Москве аттракцион прошёл с триумфальным успехом. После выступлений в столице предстояла первая гастрольная поездка советского цирка за рубеж, в Иран.
Львы на пароходе пересекли Каспий. Была небольшая качка. Таймур и Кай легко перенесли её, а бедняга Цезарь мучился от морской болезни.
В порту клетки перегрузили с палубы на железнодорожный состав. Миновав перевал, поезд к вечеру прибыл в Тегеран. Два с половиной месяца выступали советские артисты в специально построенном цирке шапито.
Иранцы приходили за кулисы, потрясённые зрелищем. Женщина укрощает львов! Это же настоящее чудо! Это же невиданно и неслыханно! Им хотелось познакомиться с дрессировщицей, буквально потрогать её руками, узнать, из какого «теста» она сделана.
На улицах её провожали толпы людей.
- Подарите нам, пожалуйста, немного шерсти или хотя бы один волосок из львиной гривы! — осмеливались просить некоторые.
- Зачем? — удивлялась дрессировщица.
- Как — зачем? Мы сделаем ладанки и повесим их на шею нашим детям!
- Какие ладанки? Для чего?
- Как — для чего? Разве вы не понимаете, что с такими талисманами наши сыновья вырастут храбрыми и непобедимыми, как львы!
Буслаев задумал новый аттракцион «Львы-мотоциклисты». Цезарь, Кай и Таймур остались у Бугримовой.
Она переехала в Саратов, изготовила там новую клетку-«централку», кое-какой реквизит, львиную группу пополнила двумя молодыми львами — Диком и Радамееом.
С новыми львами начинали занятия за кулисами, в вольере, перед клеткой со «старожилами», чтобы Цезарь, Кай и Таймур привыкли к их присутствию.
Львята на глазах «стареньких» изучали «азбуку»: привыкали к тумбе, шару, обручу, буму. Трюки отбирались по способностям каждого.
Только после этого дрессировщица перенесла репетиции на манеж. Первым делом в большой клетке каждого львёнка приучали к своему, строго определённому месту, рядом с ещё пустующими тумбами будущих партнёров — Кая, Таймура и Цезаря.