Крольчат поочерёдно заменяли. Но и к новым малышам Аракс относился столь же добродушно.
- Нет, не берёт! Ну как ему втолковать, скажите на милость? — говорили служители. — Куси его, Аракс! Возьми его, Аракс!
А Аракс, к ужасу очередного крольчонка, нежно его облизывал.
- И смех и грех! — сказала дрессировщица. — Попробуем применить испытанное средство — голод.
Но и натощак Аракс не желал есть своих новых маленьких длинноухих друзей. Двенадцать красноглазых белых крольчат резвились и прыгали вокруг него, Аракс забавлялся с ними.
А однажды Бугримова подошла к вольеру и не поверила своим глазам: Аракс и все кролики… дружно хрустели морковкой!
- Лев-вегетарианец! — воскликнул кто-то. — Первый раз встречаю!..
…Аракс окончательно поправился через три месяца.
- Ну, теперь ты здоров, продолжим учёбу, — сказала дрессировщица. — Начальную школу вы с Самуром закончили, переходим к высшему пилотажу. Прыжки сквозь огненное кольцо!
Поскольку все львы— и маленькие и взрослые — очень боятся огня, братьев сперва надо было научить прыгать сквозь обычный большой обруч.
На одном из уроков «помощником» дрессировщицы оказался умница Цезарь.
Его близкое знакомство со львятами произошло, как и обычно, в большой клетке. Он уселся на тумбе. Выпустили львят. Они подошли к нему, стали с любопытством обнюхивать.
Цезарь повернул голову к дрессировщице, глядя на неё огромными умными глазами, как бы спрашивая: «Правильно ведут себя эти юные бесцеремонные нахалы или неправильно? Не нужно ли тебе помочь разогнать их по своим местам? Прикажи только — всё будет выполнено в лучшем виде!..»
- Сиди, Цезарь, сиди, всё в полном порядке! А ну-ка, детки, по своим местам, быстренько! Вполне достаточно для первого знакомства. Аракс, ко мне! Будем прыгать сквозь колечко!
Львёнок быстро понял, что от него требуют, а вот Самур никак не мог сообразить. Всё было бесполезно: не помогал ни аппетитный кусок наисвежайшего мяса, который он должен был. получить после прыжка, ни лёгкие подталкивания рукояткой хлыста.
Вот тут-то и вмешался Цезарь.
Самур стоял перед кольцом недвижимо, дрожа от жадности, и не отрываясь глядел на кусок мяса в руках дрессировщицы.
- Ко мне, Самур! Прыгай! Прыгай! — приказывала она.
Самур продолжал стоять в растерянности.
Вдруг Цезарь спрыгнул со своей тумбы и подскочил к кольцу. Оттолкнув Самура, он прыгнул сквозь обруч и получил приманку. Дрессировщица взяла новый кусок мяса. Цезарь внимательно глядел то ни неё, то на Самура.
- Ко мне, Самур! Прыгай!
И, к великой радости дрессировщицы, Самур последовал примеру Цезаря, совершил долгожданный прыжок.
- Браво, Самур! Спасибо, Цезарь! По местам!..
Как же удалось Бугримовой приучить львов к огню?
На том же обруче она закрепила несколько небольших фитилей, чуть смоченных керосином. К его противному, тошнотворному запаху и огонькам Самур и Аракс привыкли довольно быстро, а от фитилей шли лишь чад да едва заметное тепло, не приносящее никакого вреда.
Постепенно число фитилей увеличивалось, их пропитывали керосином более обильно. Пламени львы тоже перестали бояться.
Однажды любопытный Аракс разбежался перед прыжком, но вдруг остановился у самого обруча, очевидно внезапно решив узнать, что-же это за странная штука такая — огонь. И… лизнул пламя.
Взвыв от дикой боли, он отскочил и стал вертеться волчком по полу.
Хоть Бугримовой было, жалко беднягу, она не удержалась от хохота. Надо же придумать такое — лизнуть пламя! Кому, кроме Аракса, это пришло бы в голову!
Язык у Аракса побелел, нос тоже оказался обожжённым. Два дня лев не мог притрагиваться к пище и воде.
Дрессировщица боялась, что это происшествие испугает Аракса настолько, что он навек откажется прыгать сквозь кольцо, но всё обошлось благополучно. Через несколько дней Аракс преспокойнейшим образом пролетел через пламя. Только больше уже никогда в жизни не пробовал лизать огонь.
Но трюк с кольцом ни Араксу, ни Самуру всё равно не нравился, был самым нелюбимым в их репертуаре.
В иркутском цирке Самур прыгнул сквозь пламя одновременно с Араксом. Оба они застряли в огненном круге. Под их тяжестью он сорвался и покатился по манежу. Во все стороны полетели искры, огонь трещал, чадили и дымили фитили.
Львы взвыли от ужаса. Они никак не могли вырваться из кольца. Их гривы загорелись, в воздухе запахло палёным. Теряя рассудок, Аракс и Самур били лапами, царапались, грызли друг друга.
- Рукавицы! — крикнула дрессировщица.
Помощник бросил сквозь прутья клетки плотные рукавицы. Мигом натянув их, дрессировщица кинулась ко львам, помогла Араксу высвободиться. А Самур продолжал в ужасе метаться по манежу, волоча на себе пылающее кольцо…
Сама Ирина Николаевна тоже получила ожоги, лицо её почернело от копоти, одежда дымилась.
Трудно ей было восстановить этот трюк. Аракс снова начал прыгать сквозь огонь, Самур же напрочь отказался.
Спустя несколько дней очень серьёзно заболел Аракс. Ему не смогли помочь ни ветеринарный врач, ни Бугримова. Вылечил Аракса… лев Цезарь. Своим собственным методом. Тем же способом, каким исцелил когда-то Таймура.
Однажды Таймур по обыкновению, сильно подрался с ненавистным ему Каем. Кай ободрал Таймуру пасть. В рану попала какая-то инфекция, и возникший нарыв сильно мучил льва. Бугримова видела это, видел и врач, которому она показала больного, но помочь было трудно.
Игнатов, как обычно, убирал клетки и кормил хищников. Он первым обнаружил новость и сказал Бугримовой:
- Смотри, смотри, Арина Миколавна, какой у нас доктор объявился! Цезарь-то ходит и ходит до хворого Таймура, в самую пасть до него залезает и все лижет и лижет ему больное место…
После этого случая помощники дрессировщицы в шутку прозвали Цезаря доктором.
Разгрызая кость, Аракс поранил осколком щёку. Пасть опухла. Поднялась температура. Львёнок почти не спал, стонал от боли, тяжело вздыхал. Нарыв мучил его. Аракс забрался в уголок вольера. Он не мог есть: опухоль росла, челюсти не смыкались.
Трудно найти врача, который согласился бы оперировать львиную пасть.
- Хирургическое вмешательство необходимо, — сказал ветеринар, — но входить в клетку я отказываюсь.
Бугримова вошла в клетку. Врач остался за решёткой и на почтительном расстоянии командовал:
- Выстригайте ножницами шерсть!
Взяв ножницы, Бугримова подошла к Араксу, бережно уложила его на пол, осторожно погладила, успокоила. Приподняв на миг голову, львёнок посмотрел на неё мутным взглядом.
- Лежи, лежи! Крепись, Араксик, держись, бедняжка.
Обессиленный, он лежал понурив голову. Дрессировщица нащупала под кожей нарыв величиной с хорошее антоновское яблоко, выстригла шерсть.
- Теперь протрите спиртом! — Ветеринар передал Павлу Игнатову большой кусок ваты, а тот протянул его дрессировщице. — Готово? Теперь возьмите скальпель!
Дрессировщица надрезала кожу. Брызнул гной. Через несколько часов температура спала, львёнку стало легче.
По нескольку раз в день Бугримова промывала ему рану. Аракс начал ходить. Теперь он сам поднимался и шёл ей навстречу, подставлял морду. А через три дня почувствовал себя гораздо лучше и… решил больше не лечиться. Он капризничал, не позволял до себя дотронуться, убегал, прятался. Рана снова загноилась, снова стало больно.
- Впустите в вольер Цезаря! — приказала дрессировщица.
При появлении Цезаря Аракс насторожился, предостерегающе, зло зарычал. Львёнок был строптив, он наверняка испугался в такой ситуации великана льва, но не захотел ничем выдавать свой страх.
Цезарь рычал громко и протяжно, как бы желая сказать:
«Я ведь друг, не бойся меня. Я, только я смогу помочь тебе!»
«Г-р-р-р-р! — Не подходи! Плохо будет! Не смотри, что я маленький!» — отозвался Аракс.
«Аф-у-ф-р-р-р! — Дурачок! Кого ты пугаешь? — ответил Цезарь и решительно подошёл к Араксу. — А-а-а-у-р-р-р-р! — А ну-ка, подставляй щёку!»
Аракс ощерился, зашипел, съёжился, ожидая удара.
«А-у-у-у-р-р-р-р! — Подставляй морду!» — категорично рявкнул Цезарь, замахнувшись лапой.
Пришлось подчиниться. Цезарь принялся лизать воспалённую щёку. Аракс почувствовал облегчение, сел поудобнее и теперь уж доверчиво подставил морду.
Цезарь приходил к Араксу по нескольку раз в день, и тот уже сам бежал навстречу исцелителю.
Когда Араксу исполнилось полтора года, он сильно перепугал дрессировщицу. Это произошло на детском утреннике. Аракс ходил по длинной жерди, лежащей на высоких козлах.
Львёнка что-то отвлекло, он посмотрел в сторону, оступился и полетел с высоты на пол. Несколько раз судорожно вздрогнув, Аракс вытянулся и замер как труп.
«Господи, погиб львёнок…» — в ужасе подумала дрессировщица и подала команду:
- Убирайте львов!
Хищники уже начали волноваться, соскакивать с тумб. Бугримова отлично знала, чем кончаются дела в подобных случаях.
Маленькие зрители замерли: «Убился львёнок или не убился?.. Что будет дальше?..»
Двадцать минут наблюдали они за тем, как дрессировщица возилась с Араксом, приводила его в сознание.
«Выживет или не выживет?»
Львёнок наконец открыл глаза, очнулся, затряс головой, встал на лапы. Ребята дружно зааплодировали.
- Что с ним было, тётенька дрессировщица? Что с ним случилось? — кричали они.
- У него от страха был обморок. Не волнуйтесь, дети! Теперь всё в порядке. Мы продолжаем наше представление. Помощники! Подавайте-ка обратно всех львов!
И ребята дружно зааплодировали снова.
Ирина Николаевна всячески старалась скрасить жизнь своих питомцев.
Что ни говори, а ведь хищники живут в заключении, поэтому она всегда изучает их характеры: если дружат двое, их помещают в одной клетке вдвоём, если трое — втроём. Аракс жил с Самуром, Цезарь один, Дик с Радамесом.
Непременно следует выводить львят в вольер поиграть, поразмяться. Без этого никак нельзя!
Очень важно не перегружать «артистов» репетициями. И человек, даже если он занимается самым любимым делом, всё равно устаёт. Трудиться нужно обязательно, но не сверх меры.
Нагрузка на животных бывает большой: львам приходится выступать до сорока восьми раз в месяц. Это очень много! А ведь и порепетировать необходимо тоже!
Что же делать? Артистка иногда репетирует прямо на представлении. Публика этого не замечает, думает, что так и нужно. Львятам же это очень нравится: всё-таки какое-то разнообразие.
Ирина Николаевна решила приступить к осуществлению своего заветного замысла — «ЛЬВЫ-ВСАДНИКИ».
Цирковая труппа переехала в Минск.
Дирекция цирка приобрела битюга-тяжеловеса. Конь был молод, никогда прежде в цирке не работал, поэтому и его нужно было приучать к арене. Коня звали Грозным. Его начали водить по кругу. Потом положили на спину брезент и посадили человека. Так Грозный привыкал к тяжести.
И вот наступил день встречи Грозного со львятами. Битюга вывели на манеж. Как только к занавесу подвезли клетку с Араксом и Самуром, конь, почуяв их дух, сразу насторожился. Выпустили Аракса. Он смело направился на спину когда угодно. Так братья привыкли к шагу, рыси и галопу. Трюк был освоен.
За кулисами львята сидели в клетке неподалёку от стойл с лошадьми старейшего русского дрессировщика Ивана Абрамовича Легалова-Лерри. Рядом с его лошадьми помещался и Грозный.
Клетка со львятами была отгорожена от конюшни высоким вольером. Как-то служители выпустили в него Аракса с Самуром. Поиграть. Сами вышли, а вольер по халатности заперли неплотно. Это вскоре обнаружил пройдоха Аракс.
Он толкнул дверь лапой, задвижка тут же выскочила, дверь отворилась. Сгорая от любопытства, львёнок выглянул на волю…
«Г-р-р-р-р…» — Он оглянулся и повернул голову к брату, приглашая его на прогулку.
Самур попятился, отбежал в угол.
Аракс коротко рыкнул, будто усмехнулся, и, презрительно глянув на брата, неслышными, кошачьими шагами вышел из вольера.
«Г-р-р-р-р… — Ну и трус!» — снова усмехнулся на ходу Аракс.
Миновав груду ящиков, он увидел конюшню. И обрадовался несказанно: всюду стояли лошади.
«У-р-р-р… Ву-ы-ф-ф-ф-ф-р-р-р-р! Г-р-р-р-р! — Здравствуйте, друзья! Здравствуйте! — приветственно зарычал Аракс. — Рад вас всех видеть в полном здравии! Очень рад!.. Г-р-р-р… Г-р-р-р-р…»
Лошади в тревоге заржали, заметались в стойлах.
«Что это с ними? — очевидно, подумал Аракс. — Я же свой. Я же друг битюга. Первый друг. Вот он стоит. Он может подтвердить. Если за один прыжок на его спину я получаю кусок мяса, то сколько же мне достанется кусков, если я побываю поочерёдно на спинах у всех лошадей? С какой же из них начать?.. Э, да всё равно!..»
И, долго не раздумывая, львёнок разбежался и прыгнул на круп первого попавшегося коня.
«Уи-гого!» — пронзительно завизжал взбесившийся от боли конь и ударил задом.
Аракс не удержался, подлетел под низкую балку, стукнулся об неё головой. Перевернувшись на лету, он успел ухватиться зубами за длинный и пышный конский хвост. Конь резко дёрнулся вперёд, оставив конец хвоста в пасти львёнка, и снова ударил задом.
Аракс отлетел на середину конюшни, пребольно стукнувшись о столб, на котором висели упряжь и сёдла. Счастье, что лошадь промахнулась, не попала копытом в голову львёнка. Случись так, наше повествование было бы закончено…
Поднимаясь, Аракс задел лапою вожжи. И тут же на голову бедняги градом посыпались сбруя и сёдла. Фыркая, выплёвывая из пасти колючий, отвратительный конский хвост, несчастный львёнок в ужасе прополз по конюшне на брюхе и забился под ящик с овсом.
Продолжая бесноваться, лошади разносили в щепы свои стойла. Заревели медведи, залаяли собаки, закричал ишак.
К общему хору подключились львы. Их рык перекрывал всё. Львёнок забивался под ящик всё дальше и дальше.
На шум прибежали люди. Они с трудом успокоили животных, разыскали вконец перепуганного, грязного неудачника жокея со свежей шишкой на лбу. Извлечь его из-под ящика смогла только Бугримова.
«Как будет завтра на репетиции? — думала дрессировщица. — Побоится после этого случая Аракс прыгнуть на лошадь или нет?»
Аракс не испугался.
- Браво, Аракс! Ты стал настоящим жокеем!
Братья скоро заняли в львиной труппе места премьеров.
Они вымахали в настоящих великанов. Первым трюком в аттракционе был «ОБЩИЙ САЛЮТ»: дрессировщица заставляла всю пятёрку: Цезаря, Дика, Радамеса, Аракса и Самура, каждого на своей тумбе, вставать на дыбы. (Как говорят в цирке — «На офф!»)
Самур и Аракс почти достигали верхушки клетки.
Когда они садились на Грозного — огромного роста битюга владимирской породы, — его ноги подгибались от тяжести, а головы львов оказывались впереди морды лошади.
С годами у братьев всё сильнее развивались хищнические инстинкты. Так, например, Аракс стал проявлять к Грозному повышенный интерес, всё время старался цапнуть коня за бок или укусить за шею.
Пришлось изготовить специальный ошейник с острыми шипами и надевать его на шею лошади. На первой же репетиции Аракс замахнулся, попал лапой по острым колючкам и от неожиданности и боли свалился в опилки.
- Так тебе и надо! Будешь знать! — сказала дрессировщица.
С тех пор всадник уже никогда не пытался ударить или укусить своего коня.
- Всё равно это уже законченный хищник, — предупреждала своих помощников Бугримова. — Детство, отрочество и юность прошли. Запомните это! Аракс — взрослый лев. Будьте осторожны с ним! Будьте внимательны! Не дай бог, выйдет на волю — понаделает дел!
Как в воду глядела Бугримова! Аракс оказался на воле.
Вот как это произошло. К дрессировщице прикрепили молодого стажёра: она обучала его дрессировке — вводила на репетициях в клетку, посвящала во все секреты своей нелёгкой профессии.
Однажды в её отсутствие, в обычный будничный день, молодому дрессировщику захотелось сфотографироваться со львами.
Вместе с Павлом Игнатовым стажёр выпустил в вольер четырёх львов, оба вдоволь поснимали друг друга и ушли, забыв запереть дверцу.