- Послушай, я знаю, тебе, должно быть, от всего этого… неуютно, - извиняющимся тоном произнес Джон. Он стоял, повернувшись к Шерлоку лицом, но у того сложилось стойкое впечатление, что скрытый стеклами солнцезащитных очков взгляд Джона направлен в сторону. – Почему бы нам просто не вернуться обратно? Я могу отвезти тебя на квадроцикле к Молли. Это довольно безопасно.
Все, хватит, никаких надуманных предлогов, чтобы преодолеть возникшую между ними отчужденность. Шерлок сократил разделявшее их расстояние в буквальном смысле этого слова. Он видел, как напрягся Джон, готовясь не нападать или защищаться, а отступить. Впрочем, с места Джон не сдвинулся, что обнадеживало, так что Шерлок не стал останавливаться до тех пор, пока не оказался всего в футе от него – достаточно близко, чтобы вырывавшиеся у них изо рта облачка пара перемешались.
- Пусть я ужасно хочу вернуться в Лондон, но я не собираюсь делать этого прямо сейчас и не имею ни малейшего желания тратить драгоценное время на твою соседку, - завораживающе низким голосом возразил Шерлок.
Джон качнулся, перенося вес на другую ногу, чтобы отступить, и Шерлок схватил его за рукав, проклиная разделявшие их громоздкие куртки и перчатки. Прикосновение заставило Джона замереть на месте.
- Шерлок… - начал он.
- Джон, - еле слышно перебил Шерлок. Ему хотелось сорвать очки, но он чувствовал, что Джону необходима эта крошечная иллюзия преграды между ними. Если он надавит чересчур сильно, Джон замкнется окончательно, и у Шерлока, возможно, никогда больше не появится другого шанса достучаться до него. Впрочем, пусть, возможно, это и будет чересчур, но он все равно обязан попытаться.
Продолжая легко удерживать Джона за рукав, Шерлок поднял свободную руку, зубами стянул с нее перчатку и отбросил в сторону. Джон резко обернулся, провожая ее взглядом. Пальцы немедленно обожгло холодом, но это было неважно. Шерлок коснулся самыми их кончиками лица Джона, на мгновение ощутив под ними золотисто-коричневую щетину и холодную, как лед, кожу на подбородке, прежде чем Джон отпрянул.
- Джон, - тихим, успокаивающим голосом повторил Шерлок и прикоснулся снова. В этот раз Джон не отшатнулся. Разомкнув губы, он торопливо вдохнул. Шерлок перевел взгляд ниже и не обнаружил ни одной причины не последовать за этим вздохом.
Плотно сжатые от напряжения губы Джона хранили на себе вкус холода и снега. Он и Шерлок стояли, не соприкасаясь друг с другом нигде, кроме нескольких обжигающих точек: кончики пальцев Шерлока на лице Джона, большой палец на его скуле, губы, невесомо приникающие к губам. Их прикосновение было едва ли тяжелее воздуха, который они вместе вдохнули раз, другой, пока, наконец, Джон с дрожью не выдохнул его прямо в приоткрытый рот Шерлока.
Почувствовав себя увереннее, Шерлок провел языком по холодным, потрескавшимся губам, слегка сжал пальцы, чувствуя, как колется под ними отросшая щетина. Рот Джона приоткрылся, и язык Шерлока скользнул внутрь. Резко втянув воздух, Джон приложил ладонь к боку Шерлока, не притягивая и не отталкивая – просто прикасаясь. Шерлок приоткрыл рот шире, и язык Джона – всего лишь самый его кончик – на мгновение коснулся его собственного, отчего по телу пронеслась электрическая вспышка.
А потом Джон подался вперед, на полшага сокращая расстояние между ними, потянулся навстречу, и его язык заскользил по языку Шерлока и, наконец, нырнул ему в рот, принося с собой жар, звенящее напряжение и жгучее желание. Они слегка столкнулись носами, ноздри яростно раздулись от попыток дышать так, чтобы не утратить возникшей между ними связи. Пальцы Джона заскользили сверху вниз по спине Шерлока, и тот крепко сжал руку на его рукаве. Невозможность почувствовать Джона сквозь все эти нелепые прослойки гортекса, шерсти и слишком уж многочисленной одежды, сводила с ума.
Поцелуй прервал Джон. Его рука соскользнула. Тяжело дыша, точно чтобы обрести равновесие, он отступил, облизал губы, и Шерлок немедленно повторил его движение, подчиняясь желанию успеть распробовать сохранившийся на них вкус, пока холод не уничтожил его. Отсутствие Джона было похоже на засевшую глубоко в костях ломоту, и Шерлок задрожал, борясь с желанием немедленно вернуть его близость. Однако в позе Джона вновь проступило напряжение - не так отчетливо, как вчера вечером, но достаточно, чтобы Шерлок понял: дальше следует действовать осторожно, иначе он рискует его оттолкнуть.
Пару мгновений они просто стояли посреди притихшего, заснеженного леса, вдыхая воздух неровными, но глубокими глотками. Шерлоку до дрожи хотелось знать, обжигает ли холод легкие Джона так же, как его. Он гадал, чувствует ли Джон болезненное напряжение, вызванное тем, что они перестали касаться друг друга, и может ли по-прежнему ощутить на своих губах его губы.
Нарушил молчание тоже Джон. Шагнув в сторону, так что под ботинком заскрипел тонкий слой снега, укрывавший опавшие листья, он наклонился, поднимая отброшенную Шерлоком перчатку. Другая рука Джона автоматически подхватила висевший на плече дробовик, чтобы не дать тому упасть.
- Идиот, - протягивая перчатку, со странной нежностью произнес он. Глаз его Шерлок не видел, но легко мог представить, как они прищурились от улыбки. - Обморожение захотел? Надевай.
Рассмеявшись, Шерлок взял перчатку и послушно натянул ее, после чего встал рядом с Джоном, и они продолжили путь. Ни один из них не упоминал о поцелуе, не было попыток взяться за руки или прикоснуться друг к другу, но та отстраненность, возникшая между ними, исчезла, и пока что уже и это было достаточно неплохо.
~~~
Целовать Шерлока Холмса – целовать вообще кого бы то ни было - было на редкость плохой идеей. Джон с ходу мог назвать от пятнадцати до двадцати причин никогда такого больше не повторять.
Но это был всего лишь поцелуй. Ничего особенного. По крайней мере, когда-то так и было. Еще в школе Джон приобрел репутацию заядлого сердцееда, как среди девушек, так и среди парней. Молли поцеловала его, когда их дружба только возникла. Она ему понравилась; Молли была милой, хорошенькой, а Джона уже тошнило от одиночества, но он недвусмысленно дал ей понять, что не заинтересован в отношениях, прекрасно понимая, что так будет лучше для них обоих. Они остались просто друзьями. Так что не было ни малейшей причины думать, будто он не мог проделать то же с Шерлоком.
Но он хотел этого. Отчаянно. После всех этих лет Джон думал, что вытравил из себя жажду близости, отношений, какой бы оборот они не приняли: яростный напор секса или ленивые объятия с возлюбленным. Убедить себя не думать о Молли таким образом получилось слишком легко, вот он и возомнил о себе. Это было единственное объяснение. Ложная уверенность сделала его уязвимым, и теперь Шерлок проскользнул за защиту прямо под кожу, и у Джона не осталось ни единого чертова шанса ему отказать.
Как оказалось, Шерлок уже умел стрелять (хотя и не так хорошо, как целоваться, вставил затаившийся на задворках сознания предательский голосок), так что Джон просто дал ему несколько советов о том, как лучше целиться и, прислонившись к дереву, принялся наблюдать, пытаясь не слишком задумываться над произошедшим.
Едва начало казаться, что стрельба по мишеням Шерлоку наскучила, Джон предложил тому самостоятельно привести их домой. Он решил, что лучше всего, чтобы Шерлок как можно быстрее начал учиться находить дорогу в лесу на тот случай, если заблудится. К удивлению Джона, Шерлок не попытался вернуться по собственным следам. Вместо этого он с минуту задумчиво смотрел куда-то в сторону, а затем зашагал вперед. Джон, стараясь не подсказывать, двинулся за ним, лениво следя за окружающей обстановкой. В это время года медведи обычно уже не составляли проблему, но вероятность повстречать волков или койотов напрягала. Впрочем, дичь его интересовала гораздо сильнее, так что Джон внимательно оглядывал низкие кусты у небольших полянок.
Когда впереди показался дом, Джон спросил:
- Ладно, и как ты это сделал?
Шерлок оглянулся на него, после чего посмотрел на небо.
- Положение солнца, небольшие изменения в рельефе, шум воды. Я никогда не заблужусь, особенно не на открытом пространстве, где почти ничто не загораживает обзор – в отличие от Лондона с его извилистыми улицами и постоянной близостью реки.
Джон рассмеялся, и Шерлок с моментально замкнувшимся выражением лица бросил на него взгляд, в котором явно читалась готовность обороняться.
- Впечатляет, - торопливо пояснил Джон, сообразив, что Шерлок подумал, будто он насмехается. – Ты же сам говорил, что прогулки на свежем воздухе не для тебя.
- Как и не для тебя.
Это замечание оказалось слишком близко к истине. Теперь уже ощетинился Джон, хотя и попытался замаскировать свою реакцию смехом.
- Ты ведь заметил, где я живу, верно? Я здесь уже… шесть лет? Почти семь, - произнес он и безрадостно удивился. Семь лет исполнится 31 декабря.
Семь лет, а он не ждал, что выдержит и год. Проклятье, иногда ему начинало казаться, что он решил поселиться в лесу, только чтобы избавить кого-нибудь от труда приводить в божеский вид его труп, когда кошмары окончательно его доконают и он пустит пулю себе в лоб. Семь лет выживания – а вовсе не настоящей жизни - тяготели над той частью его прошлого, что складывалась из маленьких, полных счастья деталей, от детства через учебу в медвузе приведших затем к ужасному опьянению войной. Джон изо всех сил попытался справиться со сдавившей грудь тяжестью, стиснувшей горло обжигающей судорогой, давлением на глазах, пока, наконец, разум не сдался перед телом, и он смог вдохнуть.
Когда Джон неуверенно выдохнул, до него внезапно дошло, что Шерлок остановился и развернулся к нему лицом.
- Извини, задумался, что приготовить на завтрашний ужин, - неуклюже солгал Джон. Врать у него никогда особо не получалось – только не при условии, что честность не раз спасала его за все эти годы. Естественно, Шерлок не упустил ничего.
Теперь серо-голубые глаза смотрели цепко, сосредоточенно изучая лицо Джона, как будто Шерлок знал каждую мысль, мелькавшую в его искалеченном разуме. От нахлынувшей паники вновь перехватило дыхание, но в этот раз Джону удалось ей не поддаться. Он мог бы что-нибудь сказать — Пойдем в дом, например, или что-нибудь насчет холода – но понятия не имел, что именно. Протиснувшись мимо Шерлока, Джон бодрым шагом направился к входной двери, принуждая себя задумываться не дальше, чем на несколько часов вперед: растопить камины, приготовить ужин, почистить оружие. Всему остальному придется подождать.
~~~
На ужин были сосиски производства Коулов, семейства мясников и таксидермистов из Фэйрлейка. Прошлой зимой Джону посчастливилось не слишком далеко от города подстрелить медведя. Он сумел погрузить его на квадроцикл и отвезти в Фэйрлейк прежде, чем мясо испортилось. Коулы разделали его, а шкуру и половину туши обменяли на такое количество сосисок, бифштексов, стейков и мяса для жаркого, что Джон забил ими морозильник до отказа. Сосиски он подал с фасолью – замоченной еще вчера - и поджаренным на оставшемся после утреннего бекона жире кукурузным хлебом.
Вымыв посуду, Джон принялся вытирать сковороду, одновременно прислушиваясь к тому, как Шерлок наконец-то отодвинул свой стул от стола. Обычно он уходил в гостиную проверить почту, едва его тарелка пустела. Джон успел уже привыкнуть относить сидящему за письменным столом Шерлоку кофе и только после этого идти прибираться после ужина. Впрочем, в этот раз Шерлок остался пить кофе на кухне, и в итоге воображение Джона совсем разгулялось, наполняя царившее между ними молчание скрытым ожиданием и нетерпеливым любопытством, отчего оно из уютного превратилось в неловкое.
Поставив вытертую сковороду на кухонный стол, Джон, продолжая краем глаза следить за Шерлоком, скрылся в кладовой. Вместо того, чтобы направиться в гостиную, тот подошел к кладовке и предложил:
- Десерт?
У Джона перехватило дыхание. Он никогда не слышал, чтобы слово «десерт» произносили до такой степени двусмысленно – либо, возможно, во всем было виновато его воображение. Джон не просто сто лет не флиртовал; он едва ли с уверенностью мог сказать, когда вообще последний раз этим занимался.
- Кофе, - с трудом удалось ему выдавить из себя.
- Я не хочу больше кофе, Джон.
Шерлок открыл дверь и приблизился к Джону, пытавшемуся вспомнить, в каком из пластиковых контейнеров у него хранится необжаренный кофе. После прогулки Шерлок принял душ и переоделся. От него пахло мылом, а волосы, высохнув, из-за холодного влажного воздуха превратились в беспорядочный ворох завитков, часть из которых свешивалась на правый глаз. Все то время, пока они ужинали, Джон стискивал кулаки от нестерпимого желания отвести эти кудри в сторону.
- Если я сейчас не пожарю кофе, через три дня он у нас закончится. Может быть, через два, учитывая, сколько ты его выпиваешь, - возразил он, решительно не глядя на Шерлока. В конце концов, он вытащил один из контейнеров, открыл и уставился на насыпанный в него рис. Крышка закрылась с громким щелчком.
- Это может подождать.
Поняв, что назревает тот самый разговор, Джон глубоко вдохнул, чтобы успокоиться, и выпрямился. Обернувшись, он обнаружил, что Шерлок находится гораздо ближе, чем он ожидал. Расстояние между ними было не больше пары дюймов.
- Послушай, я…
- Это обязательно? – резко перебил Шерлок. Подняв руки, он пробежался длинными пальцами по лицу Джона, провел по подбородку, невесомым, успокаивающим движением коснулся волос. – Предпочитаю не тратить время на ненужные разговоры. Как и ты.
Шерлок был прав, и в другой раз Джон, возможно, согласился бы с ним. Он хотел хоть как-нибудь ответить, но знал, что, если заговорит, то начнет мямлить, как полный идиот.
В общем, Шерлок решил, что молчание Джона означает согласие. Должно быть, так оно и было, потому что когда он наклонился, касаясь его губ в поцелуе, Джон не нашел в себе сил возразить. Подавшись навстречу, он скользнул руками вверх, сжал талию Шерлока, почти неощутимо удерживая его, но и не давая отстраниться. Поцелуй был сладким, с привкусом кофе и полным самонадеянного вызова, точно это делалось специально, чтобы дать Джону сил нарушить им же самим установленные запреты.
Семь лет самоотречения потребовали слишком большого напряжения. Последние сомнения Джона развеялись, как дым, и он рывком притянул Шерлока ближе, перехватывая инициативу, наслаждаясь ощущением тела, прижатого к его телу, крепкого, теплого и такого реального. Зарывшиеся в волосы Джона пальцы Шерлока согнулись, он приоткрыл губы сильнее, позволяя Джону исследовать его рот, покусывать губы.
Где-то по другую сторону поцелуя Джон не переставал быть уверенным в том, что ничего хорошего из этого не выйдет. Первый раз всегда выходит неловким, особенно учитывая тот факт, что никакого первого раза попросту не будет - ведь он не покупал презервативов с тех самых пор, как поселился здесь. Впрочем, сейчас, поцелуя было достаточно – пожалуй, даже слишком. Джон слишком истосковался по близости, по осознанию того, что он кого-то сжимает в объятиях и что этот человек хочет его не меньше.
Прервав поцелуй, он прижался губами к коже Шерлока, пробуя ее на вкус, ощущая исходящий от нее жар. Наконец, его язык заскользил прямо там, где на шее Шерлока бился пульс. Раздавшийся дрожащий выдох недвусмысленно намекал на желание большего. В качестве эксперимента Джон сомкнул зубы, изо всех сил стараясь быть осторожным: слишком давно у него никого не было, а он не хотел причинять боль. Шерлок задрожал и, протолкнув свою ногу между ног Джона, прижался к его члену, вынуждая развести бедра в стороны.
Заклубившийся между ними жар дотла спалил те страхи и сомнения, которые все еще испытывал Джон. Он прекратил подсчитывать причины не делать этого, взамен пытаясь решить, переместиться на диван или кровать: первый был ближе к кухне, вторая – куда шире. Скользнув руками вниз, Джон ощутил под ладонями задние карманы джинсов Шерлока, крепкие мышцы и крутые изгибы тела. Прижавшись, он с силой притянул его бедра к себе.