— А где вы их делаете?
— В заведении под названием «Невермор»,— сказала Кристин,— Но там не делают татуировки кому попало.
«Ну да,— усмехнулась я мысленно,— раз половина школы ходит с татуировками».
— Они стали куда осторожнее с тех пор, как Трей попытался их заложить.
И снова имя Трея. Теперь я поняла, почему он так пренебрежительно отнесся к моей татуировке, когда мы познакомились. Но я гадала, почему татуировки так его заботят — до такой степени, что он пытается с ними покончить. Это был не просто мимолетный протест.
— Наверное, он считает это нечестным? — дипломатично предположила я.
— Думаю, он просто завидует, потому что сам не может позволить себе татуировку,— сказала Джулия.— У него, правда, есть одна. Солнце на спине. Но она просто обычная, черная, а не золотистая, как твоя. Я никогда не видела ничего похожего на твою татушку.
— Так вот почему вы решили, что татуировка делает меня умной,— сказала я.
— И это могло бы очень пригодиться во время выпускных экзаменов,— печально заметила Джулия,— Ты уверена, что так много знаешь не из-за татуировки?
Я улыбнулась, хотя меня ужаснуло все, что я выяснила.
— Хотелось бы мне, чтобы из-за нее. Это могло бы мне помочь продраться через эту книгу. За которую,— добавила я, посмотрев на часы,— мне пора приниматься.
Книга была о греко-римских жрецах и магах — своего рода гримуар[13], в деталях описывающий заклинания и ритуалы. Чтение не оказалось слишком трудным, но книга была очень толстой. Я-то думала, что исследования миссис Тервиллигер сосредоточены в основном на главных религиях той эпохи, поэтому выбор книги показался мне странным. Может, она надеется включить в свое произведение главу об альтернативных магических практиках? Как бы то ни было, кто я такая, чтобы задавать вопросы? Если она просит о чем-то, я это делаю.
Я осталась в библиотеке и после ухода Кристин и Джулии, поскольку мне нельзя было уходить раньше миссис Тервиллигер. Пришлось сидеть до закрытия. Казалось, преподавательница была довольна, что я гак далеко продвинулась с записями. Миссис Тервиллигер сказала, что ей бы хотелось получить конспект книги через три дня.
— Да, мэм,— машинально ответила я, как будто в этой школе у меня не было других дел.
Почему я всегда соглашаюсь, не подумав?
После всей проделанной работы я вернулась в Восточный кампус, перед глазами у меня все расплывалось, и мысль о так и не сделанной домашней работе была мучительна.
Джил крепко спала, что я сочла маленьким подарком. Мне не придется сталкиваться с ее обвиняющим взглядом или ломать голову над тем, как справиться с неловким молчанием. Я быстро и тихо легла и заснула, едва коснувшись головой подушки.
Разбудили меня около трех часов звуки плача. Стряхнув сонную одурь, я увидела, что Джил сидит на постели, закрыв лицо руками. Она вся тряслась от всхлипываний.
— Джил? — нерешительно окликнула я.— Что случилось?
В слабом свете с улицы я разглядела, что Джил подняла голову и посмотрела на меня. Не в силах ответить, она покачала головой и снова зарыдала, на этот раз громче. Я встала, подошла к ее кровати и присела на краешек. Я не могла заставить себя обнять моройку или прикоснуться к ней в знак утешения. Тем не менее я чувствовала себя ужасно. Я знала, что это наверняка моя вина.
— Джил, прости, пожалуйста. Мне не следовало ездить к Адриану. Когда Ли упомянул о тебе, я должна была просто оборвать его и велеть побеседовать с тобой, раз ты ему нравишься. Я должна была просто сначала поговорить с тобой...
Я путалась в словах и, глядя на Джил, не могла отрешиться от мыслей о Зое и ее ужасных обвинениях в ночь моего отъезда.
Каким-то образом моя помощь всегда приводит к обратным результатам.
Джил шмыгнула носом и ухитрилась выдавить несколько слов, прежде чем снова разразиться слезами:
— Дело не в... Это не...
Я беспомощно глядела на нее, досадуя на саму себя. Кристин и Джулия считали меня нечеловечески умной. Однако я не сомневалась — любая из них смогла бы утешить Джил в сто раз лучше меня. Я протянула руку и чуть было не похлопала Джил по плечу — но в последний миг удержалась. Нет, я не могла этого сделать. Голос алхимика во мне, всегда предупреждавший, чтобы я держалась от вампиров на расстоянии, не позволил бы мне такое слишком личное прикосновение.
— Тогда в чем дело? — спросила я наконец.
Джил покачала головой.
— Дело не в... Я не могу рассказать... Ты не поймешь.
Мне подумалось — когда речь идет о Джил, что угодно может оказаться не так. Непрочность ее королевского положения. Опасности, которые ей грозят. Жизнь вдали от семьи и друзей, среди людей, на бесконечном солнце.
Я и вправду не знала, с чего начать. Прошлой ночью Джил проснулась с отчаянным, жутким ужасом в глазах. Но теперь в них было нечто другое. В них читалась печаль. Неподдельная печаль.
— Чем я могу помочь? — наконец спросила я.
У Джил ушло несколько мгновений, чтобы взять себя в руки.
— Ты и так уже многое делаешь,— выдавила она.— Мы все это ценим... Правда, ценим. Особенно после того, что сказал тебе Кит.
Адриан хоть о чем-нибудь умолчал?
— И мне жать... Мне жаль, что я раньше вела себя так жестоко. Ты этого не заслуживаешь. Ты просто пыталась помочь.
— Нет... Не извиняйся. Я все испортила.
— И тебе не стоит беспокоиться,— добавила Джил,— Насчет Мики. Я понимаю. Я просто хочу быть его другом.
Я была уверена, что все еще не справляюсь с утешениями. Но следовало признать: извиняясь передо мной, Джил хотя бы отвлеклась от того, что заставило ее проснуться в таких мучениях.
— Знаю,— сказала я,— Мне не следовало беспокоиться насчет тебя.
Джил снова заверила, что с ней все в порядке, никак не объяснив, почему проснулась в слезах. Я чувствовала необходимость помочь ей, но вместо этого вернулась в собственную постель. Остаток ночи я не слышала всхлипываний, но один раз, проснувшись пару часов спустя, мельком взглянула на Джил. В свете раннего утра черты ее лица были едва различимы. Она лежала, широко раскрыв глаза и затравленно уставившись в пространство.
11
На следующий день перед занятиями я оставила сообщение на автоответчике в офисе алхимиков. В нем говорилось, что мне нужны «мистер и миссис Мелроуз», чтобы дать Джил освобождение от физкультуры — по крайней мере, от занятий на улице. Я надеялась, что это сделают быстро. Когда алхимики хотели, они действовали проворно, но иногда у них бывали странные представления о степени важности предстоящего. Оставалось лишь уповать на то, что они отнесутся к бедственному положению Джил не так, как Кит.
Но я знала — в тот же день нечего ожидать результата, поэтому Джил придется выстрадать еще одно занятие по физкультуре... А мне придется страдать, наблюдая за нею.
Действительно ужасно было то, что Джил не хныкала и не пыталась ни от чего отказаться. По ее виду даже нельзя было догадаться о ночных рыданиях. Она приступила к занятию с решительностью и оптимизмом, будто сегодня солнце могло на нее не подействовать. Однако прошло немного времени — и она начала сдавать, как и в прошлый раз. Джил выглядела больной и усталой, и я сама стала играть чуть хуже, поскольку все время наблюдала за ней, боясь, что она потеряет сознание.
Единственным спасением был Мика. Он снова бесстрашно поменял команду — теперь уже с самого начала занятий. Он прикрывал Джил точно так же, как в прошлый раз, чтобы отвлечь от нее внимание преподавательницы и одноклассников. Правда, кроме внимания Лорел, которая, похоже, замечала все, что делал Мика. И раздражалась по этому поводу. Она сердито бросала взгляды то на него, то на Джил и все время перекидывала волосы через плечо, пытаясь привлечь его внимание. Меня это слегка позабавило, когда я заметила, что Мика сосредоточен лишь на том, чтобы не подпустить мяч к Джил.
После урока Мика немедленно подскочил к Джил, держа наготове бутылку с водой, которую девушка благодарно приняла. Меня это порадовало, но при виде того, как он заботится о Джил, во мне проснулись старые опасения. Джил дружески отвечала на знаки внимания, но это нельзя было назвать флиртом. Однако Мика не делал тайны из своих намерений, и я все еще беспокоилась, считая, что лучше бы Джил не пришлось иметь дело с его ухаживаниями. Я не шутила, когда говорила о своем доверии, но мне невольно подумалось, что было бы гораздо лучше для всех, если бы Мика прекратил свои попытки сблизиться. Ситуация требовала серьезного разговора.
Нервничая из-за предстоящей беседы, я перехватила Мику у раздевалки. Мы оба ждали, пока Джил закончит переодеваться, и я воспользовалась тем, что осталась с ним наедине.
— Привет, Мика,— сказала я,— Мне нужно с тобой поговорить...
— Привет,— беспечно отозвался он. Его большие голубые глаза были полны энтузиазма,— У меня есть идея, которой я хотел бы поделиться. Если вы не можете раздобыть для Джил освобождение, как насчет того, чтобы изменить расписание ее занятий? Если бы физкультура была ее первым уроком, было бы еще не жарко. Может, тогда ей не приходилось бы так тяжело. Я имею в виду — наверное, ей понравилось бы заниматься некоторыми упражнениями.
— Понравилось бы,— медленно проговорила я.— И это очень хорошая идея.
— Я знаю кое-кого в администрации. Попрошу их проверить, возможно ли изменить расписание Джил.
Он нарочито вздохнул.
— Мне будет грустно, если я не увижу Джил на уроках, но, если я буду знать, что она счастлива,— оно того стоит.
— Да,— слабо согласилась я.
Я внезапно перестала понимать, как же быть дальше.
Мике и вправду пришла в голову хорошая идея. Он даже был настолько неэгоистичен, что отказывался от шанса побыть с Джил — отказывался ради ее блага. Как я могла теперь «беседовать» с ним? Как могла вдруг заявить: «Оставь мою сестру в покое!» — если он из кожи вон лез, чтобы быть полезным? Я вела себя не лучше Эдди, избегая конфликта с Микой. Этот парень вызывал слишком большую симпатию, даже закрадывались подозрения, действительно ли он такой идеальный.
Не успела я найти решение, как Мика повернул разговор в неожиданную сторону:
— Но тебе и вправду нужно отвести ее к доктору. Я сомневаюсь, что у нее аллергия на солнце.
— Почему? — удивленно спросила я.— Разве ты не видишь каждый день, как она мучается во время занятий?
— Нет-нет, поверь, у нее явно проблемы из-за солнца,— быстро заверил он,— Но ей могли неправильно поставить диагноз. Я проштудировал все про солнечные аллергии, и у страдающих ими людей обычно бывает сыпь. А ее общая слабость... Не знаю. Думаю, это может быть что-то другое.
«О нет!»
— Например?
— Не знаю,— задумчиво сказал Мика.— Но я буду и дальше изучать этот вопрос и дам тебе знать, если найду что-то важное.
Великолепно.
Занятия физкультурой позволили мне впервые увидеть одну из металлических татуировок Амбервуда в действии. Невозможно было не наблюдать за Грегом Слейдом во время урока, и не я одна на него отвлекалась.
В точности как и сказали Кристин и Джулия, Грег и вправду стал быстрее и сильнее. Он совершал нырки, на которые никто не мог достаточно быстро среагировать. Когда он бил по мячу, мы только чудом не слышали вскоре после удара хлопок от преодоления мячом светового барьера. Сперва это приносило ему похвалы, но вскоре я кое-что заметила. Его игра отличалась легкой небрежностью. Да, у Грега было полно новых возможностей, но он не всегда использовал их с умом. Эти могучие удары подчас не срабатывали, потому что он выбрасывал мяч за пределы поля. А если бежал, чтобы перехватить мяч, то редко обращал внимание на тех, кто находился рядом.
Когда парень из моей группы английского языка был сбит просто потому, что оказался на пути Слейда и мяча, мисс Карсон остановила игру и наорала на Слейда, недовольная его агрессивностью. Слейд выслушал ее замечания с мрачной ухмылкой.
— Плохо, что Эдди в другом классе,— сказала после урока Джил.— Он бы не уступил Слейду.
— Может, лучше, когда никто этого не замечает,— ответила я.
По слухам, Эдди уже считался звездой спорта на своих физкультурных уроках. То была часть естественного атлетизма дампира; и я знала, что Эдди всячески старается не слишком хорошо во всем успевать.
После физкультуры я заглянула к миссис Тервиллигер и была счастлива убедиться, что преподавательница самостоятельно полностью обеспечила себя кофе. Большую часть урока я провела, штудируя книгу и занося конспект в свой ноутбук.
Я еще не закончила, когда она подошла меня проверить.
— Вы хорошо все систематизируете,— сказала миссис Тервиллигер, заглянув мне через плечо,— Заголовки и подзаголовки и подподзаголовки.
— Спасибо,— сказала я.
Джаред Сейдж считал очень важным обучить детей исследовательским навыкам.
Миссис Тервиллигер отпила кофе и продолжала читать на моем дисплее.
— Вы не составили список ритуалов и заклинаний,— заметила она несколько мгновений спустя,— Вы просто охарактеризовали их в целом парой строк.
Но в том-то и заключался смысл составления конспектов!
— Я оставляю ссылки на все нужные страницы,— сказала я — Если вам понадобится проверить подлинные детали, будет легко пройти по этим ссылкам.
— Нет... Вернитесь и перечислите в своих записях все заклинания и все ингредиенты. Мне нужно, чтобы все было собрано у меня в одном месте.
«Они уже собраны в одном месте,— хотелось сказать мне.— В книге».
Суть конспектов заключалась в том, чтобы сконцентрировать суть материала, а не в перепечатывании оригинального текста слово в слово. Но миссис Тервиллигер уже побрела прочь, рассеянно уставившись на свою картотеку и бормоча под нос что-то о положенной не на место папке.
Я со вздохом пролистала книгу к началу, пытаясь не думать о том, насколько это замедлит мою работу. По крайней мере, я занимаюсь этим ради своей репутации, а не ради оценок.
После звонка я еще долго сидела, пытаясь наверстать упущенное время. А когда вернулась в комнату, мне пришлось разбудить Джил, которая крепко спала после утомительного дня.
— Хорошие новости,— сказала я, когда она заморгала на меня сонными глазами,— Сегодня день «кормления».
Вот слова, которых я точно никогда от себя не ожидала. А еще никогда не думала, что такое событие приятно меня взволнует. И уж наверняка меня захватывала не мысль о Джил, кусающей Дороти за шею.
Но мне было очень жаль моройку, и я радовалась, что она немного подкормится. При столь скудных порциях крови ей было вдвойне тяжелее пережить все нынешние трудности.
Когда пришла пора ехать, мы встретились с Эдди внизу, и он с тревогой оглядел Джил.
— Ты в порядке?
— В полном,— ответила она с улыбкой.
Джил выглядела далеко не так плохо, как прежде. Я содрогнулась при мысли о том, что сделал бы Эдди, если бы присутствовал с нами на физкультуре и видел Джил в самые худшие ее моменты.
— Почему это до сих пор продолжается? — спросил меня Эдди,— Ты собираешься поговорить с Китом?
— Просто легкая задержка,— уклончиво ответила я, ведя их туда, где на студенческой парковке стояла Латте,— Мы все устроим.
Если алхимики не позаботятся об освобождении от физкультуры, я собиралась последовать совету Мики и изменить расписание Джил так, чтобы она занималась физкультурой по утрам.
— Мы знаем, что ты все устроишь,— сказала Джил.
Я уловила еле заметную нотку сочувствия в ее голосе и вспомнила, что Джил знает о моей вчерашней стычке с Китом. Хорошо бы Джил не упомянула о ней в присутствии Эдди. Мне повезло: Джил неожиданно переключилась на другую тему:
— Как думаешь, мы сможем по дороге купить пиццы? Адриан не хочет больше питаться стряпней Дороти.
— Как это, должно быть, ужасно,— язвительно заметил Эдди, устраиваясь на заднем сиденье и позволив Джил сесть рядом с водителем,— иметь под рукой личного повара, который готовит все, что только Адриан пожелает. Просто не знаю, как он такое выдерживает.
Я засмеялась, но Джил, похоже, обиделась за Адриана.
— Это разные вещи! Она готовит по-настоящему супергурманскую еду.
— Все еще жду, когда мне объяснят, в чем же проблема,— сказал Эдди.
— Но пища, которую она старается готовить, к тому же здоровая. Она говорит, что Кларенсу так полезнее. Поэтому никогда никакой соли, никакого перца, никакого масла.
Черт побери, как же часто Джил разговаривает с Адрианом?
— Никаких приправ, ничего такого. Это сводит его с ума.
— Похоже, все сводит его с ума,— заметила я, вспоминая о его мольбе насчет нового обиталища.— И он не может заявлять, что все так уж плохо. Разве он не ездил в Лос-Анджелес прошлой ночью?