Я стояла, сжимая в руках меч, и понимала, что воспользоваться им мне не удастся – слишком велик шанс задеть Лоуренса. И вместе с тем я ни капли не сомневалась в том, что он прекрасно справится и без моей помощи.
Так и вышло – не прошло и минуты, как, тяжело дыша, он обессиленно опустился на землю рядом с бездыханным телом уродливой полуженщины-полуптицы с перебитым крылом.
Произошедшее не заставило меня взглянуть на Лоуренса другими глазами, но уверило в мысли, что он всегда готов закрывать меня своей спиной – и в человеческом обличье, и в обличье зверя. Он уже дважды спасал мне жизнь, и я не могла оставаться к этому равнодушной.
– Спасибо, – тихо сказала я с наступлением заката – когда Лоуренс вновь стал человеком.
Он поднял голову, заглянул в мои глаза.
– Я готов жизнь за тебя отдать, Гвендолин.
Это признание, этот взгляд, говорящий о его чувствах лучше любых слов, окончательно развеяли призраков прошлого в моем сознании. Его родство с Аресом, провальная попытка остановить брата, ставшего деспотом и завоевателем, не ведавшим жалости и сострадания… все это стало неважным. Я же видела истинную сущность Лоуренса и не видела ничего общего с тем, что успела нарисовать в своем воображении в момент, когда узнала о его родстве с самозваным герцогом Даневии.
Лоуренс… мой Лоуренс был искренним, заботливым, нежным, готовым защищать меня до последнего вздоха, до последней капли силы… И я была безмерна благодарна судьбе за то, что обрела защитника, друга... любимого.
Я уговаривала Лоуренса переждать ночь и отправиться в путь уже утром, но он наотрез отказался, хотя и держался из последних сил.
– Мы не знаем, как далеко зашли цепные псы Ареса в попытках нас отыскать, – хрипло сказал он. И мне на это возразить было нечего. – Нужно идти.
Но в попытке противостоять мне, когда я вознамерилась отдать ему частицу своих сил, Лоуренс потерпел сокрушительное поражение. Не слушая его протестов, что рядом с ним я должна быть его женщиной, но не его Искрой, я переплела наши жизненные нити и укрепила сиянием своего дара бледную, истончившуюся нить, делясь Лоуренсом частью своей силы. Впервые я поняла, как приятно делиться магией с кем-то, кто стал тебе таким близким и таким родным.
Мы вновь продолжили путь, не зная, что будет там, впереди, за новым поворотом. Когда для Лоуренса настала пора перевоплотиться, я была рядом с ним. Гладила по львиной шкуре, запутываясь пальцами в гриве, шептала на ухо успокаивающие слова. Все закончится, скоро – я верю в это – все закончится. Проклятие спадет, мы найдем Лили и остановим Ареса, и больше между мной и Лили, и между мной и Лоуренсом не будет никаких преград. Только тихая гавань под названием «счастье».
На закате третьего дня, минувшего с нашего побега, мы подошли к Наяронскому лесу, где, по заверениям Лайарой, жил едва ли не единственный человек, способный снять с Лоуренса проклятие.
Я переждала, когда он из мантикоры обернется человеком, и спросила, неосознанно снижая громкость голоса:
– Как мы будем искать Хозяйку Леса?
– Не думаю, что для этого нужны премудрости – если я правильно понял Лайарой, то Хозяйки Леса в десятки раз могущественнее нимф, и если даже последние могут слышать голоса родного леса, которые доносят до них ветра, шелест листвы и животные, то Хозяйки Леса и подавно знают обо всем, что происходит в их обители.
– И что нам теперь, просто ждать? – нахмурилась я.
Другой идеи ни у кого из нас не было. Пришлось, скрепя сердце, согласиться на привал, хотя оба мы не устали и готовы были идти хоть всю ночь. Вот только куда?
Лоуренс отправился добывать ягоды – наши припасы закончились, а в темноте не поохотишься, я же в это время на разожженном им костре кипятила воду из ручья. Мы быстро съели наш скромный ужин – ягоды и остатки взятого Лоуренсом хлеба. Меня разморило от сытости и тепла костра, и я привычно устроилась в уютных объятиях Лоуренса, опираясь на его грудь и полусонным взглядом глядя на пламя. Но сон слетел с меня, как легкая накидка, когда за моей спиной раздались шаги.
Мы обернулись почти одновременно – чтобы в неровном свете луны увидеть выходящую из-за деревьев стройную фигуру, принадлежащую молодой девушке с волосами до плеч и длинном платье то ли белого, то ли серебристого цвета. Когда она подошла ближе, я сумела разглядеть ее лицо: не красивое, но привлекательное, сияющее молодостью и энергией. Чуть насмешливый взгляд темных глаз остановился на лице Лоуренса.
- Я знаю, что вы пришли в мой лес, чтобы меня увидеть. Вот только не знаю, зачем.
Голос негромкий, но мелодичный, словно журчание ручья.
- Хозяйка Леса...
Она спокойно кивнула. Лоуренс поднялся, шагнул вперед, чуть закрывая меня своим плечом.
- На мне наложено проклятие. Другой, уже погибшей Хозяйкой Леса. Каждый рассвет я превращаюсь в мантикора и становлюсь человеком только с наступлением заката. Это... мучает меня.
- И ты хочешь, чтобы я сняла с тебя проклятие? - со странной интонацией спросила Хозяйка Леса.
- Хочу.
- А с чего ты решил, что я сделаю это ради тебя, незнакомца? - Чуть наклонив голову, она лениво изучала Лоуренса взглядом.
В груди защекотал холодок. И правда - а с чего мы взяли, что Хозяйка Леса тут же возьмется нам помочь? Мы были излишне самонадеянны...
Женщина в белом вдруг рассмеялась - кажется, растерянность, написанная на наших лицах, ее забавляла. Подошла поближе, обошла нас кругом, бросая на нас задумчивые взгляды.
- Хотя знаете ли... Возможно, я все же помогу вам - но только если вы сначала поможете мне. Я вижу насланные на тебя чары, и в моих силах распутать их. Но я сделаю это только после того, как будет выполнена ваша часть сделки.
Мне это не нравилось. Совершенно не нравилось. Что-то в выражении лица и тоне Хозяйки Леса подсказывало мне - выполнить ее просьбу будет нелегко.
Она остановилась напротив меня, заглянула мне в глаза - долгим, изучающим взглядом.
- Он не подойдет, но ты... В тебе есть сокрытая сила, которая требует выхода. Ты ведь Искра, верно? И... не просто Искра.
Я, передернув плечами, кивнула. Приходилось привыкать к мысли, что для некоторых людей моя истинная сущность не оставалась тайной. Вот только далеко не все могли разглядеть за даром Искры мой собственный дар, дар пусть и не слишком сильной, но менталистки. Слепому в тот памятный и страшный день, навеки выжженный в моей памяти, это не удалось - или же он и не особо пытался. Но вот Хозяйка Леса...
Она увидела больше, чем обитатель Земель Лишенных, и это заставляло задуматься: каковы границы ее сил? Хозяйка Леса представлялась мне не только могущественной, но и... опасной. И, по воле судьбы, именно она - только она одна - могла помочь Лоуренсу избавиться от проклятья.
- На что ты готова ради него? - вкрадчиво спросила Хозяйка Леса. В ее распахнутых изумрудных глазах застыло предвкушение.
Я взглянула на Лоуренса - на человека, который за короткое время стал так близок моему сердцу. На человека, жизни без которого я уже не представляла.
- На все, - просто ответила я.
Что-то зажглось в его глазах - что-то глубинное, не поддающееся определению. Благодарность? Нет. Любовь?
Я перевела взгляд на Хозяйку Леса. Выглядела она довольной - казалось, она и вовсе не сомневалась в моем ответе. Неужели видела меня насквозь? Это пугало и отталкивало, но отступать, когда освобождение так близко, я не собиралась.
- Что мне нужно сделать? - ровным тоном спросила я.
Я ожидала услышать все, что угодно - кроме того, что услышала.
- Шагнуть в Царство Теней.
За моей спиной протяжно выдохнул Лоуренс, у меня же на дыхание не хватило сил. Отправиться в Царство Теней... к самому Аиду? Сказанное Хозяйкой Леса не желало укладываться у меня в голове.
- К сожалению, я не могу наведаться туда сама - моя стихия мне не позволяет. Магия природы, олицетворяющая жизнь, с начала времен враждует с магией смерти. Но я могу открыть дверь для тебя и укажу тебе путь. Все, что тебе нужно - принести мне Черную Слезу Персефоны.
Персефона... Ее историю нам с Лили нередко рассказывал отец. Прекрасная и таинственная девушка, в которую однажды влюбился Аид - сам властитель Царства Теней. Он был покорен ее красотой, одержим ею - настолько, что даже осмелился ее похитить. Много позже, года спустя, Персефона поддалась чарам Аида и увидела его истинную сущность, которая скрывалась за маской жестокого властителя мира мертвых. Она стала его супругой и правительницей Царства Теней.
Вот только о слезах Персефоны я слышала впервые.
- Черная Слеза обладает уникальной магией, подобной которой не существует в природе. Благодаря ей я смогу возродить к жизни своего любимого. - Хорошо поставленный, уверенный голос Хозяйки Леса сменился шепотом
- будто она говорила с самой собой. Мне даже показалась, что в ее глазах блеснули слезы. Так это или нет, но она быстро взяла себя в руки. Вскинула голову и послала мне острый, как лезвие клинка, взгляд. - Ты пойдешь на это? Принесешь мне Черную Слезу Персефоны из Царства Теней?
- Гвендолин, это может быть слишком опа...
- Принесу, - твердо ответила я, обрывая Лоуренса на полуслове. Опасно или нет, но я это сделаю.
В этот миг я поняла, что у нас с загадочной и подспудно пугающей Хозяйкой Леса куда больше общего, чем мне казалось поначалу. Она хотела спасти любимого, как и я, и это лишний раз стало доказательством тому, что даже сильные этого мира не лишены человеческих слабостей - привязанностей... любви...
- Тебе лишь нужно будет взять ее и принести сюда, и ничего большего. Когда ты окажешься в Царстве Теней, постарайся вернуться как можно скорее. Не задерживайся и не оглядывайся назад - каждое мгновение промедления равносильно смерти. Если духи схватят тебя, ты уже не вернешься назад.
Лоуренс выступил вперед, взял меня за плечи и развернул к себе.
- Я не хочу, чтобы ты это делала, слышишь? Это слишком опасно - если пленники Царства Теней утянут тебя на дно, ни я, ни Хозяйка леса освободить тебя уже не сумеем! Гвендолин, ты просто умрешь! А я... я не могу тебя
лишиться.
Я мягко высвободилась и, положив ладонь на его грудь, вкрадчиво сказала:
- Я буду осторожна, обещаю. Лоуренс, это шанс для нас двоих - шанс на долгое счастливое будущее. Я не боюсь тебя в твоем заколдованном обличье, но это... Лоуренс, это лишь половинчатая жизнь. А с тобой я хочу жизни полноценной.
Он понимал, что я права - я видела это по его глазам. По мученической гримасе, появившейся на красивом лице. Так не могло продолжаться вечно - его проклятие встало стеной между нами, как бы я ни хотела его не замечать.
- Я хочу пойти с ней. - На скулах Лоуренса играли желваки, все лицо превратилось в напряженную маску. Хозяйка Леса покачала головой.
- Это невозможно. Наложенные на тебя чары имеют ту же природу, что и моя магия. Она не пропустит тебя в Царство Теней... пока ты жив. А мертвым нам обеим ты бесполезен, - усмехнулась она.
Я гневно прищурила глаза - ехидные слова Хозяйки Леса совершенно мне не понравились. Но она осталась бесстрастной - чувства незнакомки, Искры, совершенно ее не волновали. Я же воочию видела борьбу, что происходила сейчас внутри Лоуренса. Он не хотел отпускать меня одну... но и со мной отправиться не мог. Не хотел подвергать меня опасности... но и оставить все как есть было невозможно.
Как и я, он хотел для нас двоих лучшего будущего.
Я нежно взяла его лицо в свои ладони и шепнула:
- Ты доверяешь мне?
- Конечно, доверяю.
- Ты веришь в меня?
- Верю, - без промедления ответил он.
Этого мне было достаточно. Как бы сильно я ни была влюблена в Лоуренса, я бы никогда не смогла быть с человеком, который считал меня слабой и неспособной за себя постоять. Иметь защитника, такого как Лоуренс - чудесно, но я никогда не хотела быть той, что вечно прячется за спиной своего мужчины.
- Тогда отпусти.
Я видела по его глазам: этот бой я выиграла.
- Просто поклянись, что вернешься ко мне - целой и невредимой, - тихо сказал Лоуренс.
Я ответила без промедления:
- Клянусь.
Глава тридцать первая. Лили
Пако-Таш провел нас к кургану Рахма-Даш, который и впрямь оказался очень близко – на окраине лагеря шаманов. Вход в курган начинался прямо в холме. Открыв засовы каменной двери, вождь шаманов пожелал нам удачи.
– Будьте осторожны, – добавил он, нещадно коверкая слова, – вы для духов шаманов, обитающих там – чужаки, и щадить вас они не будут, не важно, с какой целью вы прибыли.
Каменная дверь за нами закрылась. Мы очутилась в узком каменном коридоре со ступенями, уходящими вниз. Единственным источником света были факелы в руках Тейта и Грега.
– Слышите? – замерев, спросил Гастер.
Прислушавшись, я и впрямь услышала что-то – странный свист, раздающийся неподалеку.
– Приготовьтесь, – шепнул Тейт.
Почти одновременно они с Грегом вложили факелы в специальные крепления на стене и вынули мечи. И вовремя – на них надвинулась призрачная фигура. Но завидев меня – и, по всей видимости, посчитав более легкой жертвой, – дух тут же свернул с пути. А затем и вовсе… исчез. Пока мы ошеломленно вертели головами, пытаясь отыскать след испарившегося духа, он появился снова – в полушаге от меня. Протянул руку, и в тот же миг я почувствовала невыносимый холод, пронизывающий до костей и приносящий нешуточную боль. Я застонала, опускаясь на пол, не в силах сопротивляться этой боли.
Разозлившись, Тейт набросился на духа и рассек мечом призрачное тело – от живота до самого горла. Зашипев, дух опал на землю кучей серебристого пепла.
– Ты в порядке? – склонившись надо мной, обеспокоенно спросил Тейт.
– Жить буду, – я слабо ему улыбнулась. И добавила, храбрясь: – Ничего, впредь он меня врасплох не застанет.
Сдернув с пояса подаренные Тейтом кинжалы, которые прежде носил он сам, я вслед за мужчинами начала спускаться вниз по каменным ступеням. Идущие впереди Грег и Тейт настороженно вглядывались в темноту, Гастер замыкал шествие, тем самым защищая меня от возможного удара сзади.
Пока мы достигли конца лестницы, пришлось выдержать атаку еще нескольких духов. Как и обещала, я старалась не лезть на рожон и не мнить себя великой воительницей. Но уже совсем скоро я поняла, насколько хорош и крепок наш тандем с Тейтом – пока он схлестывался в битве с духом лицом к лицу, пытаясь разозлить призрачного противника и принять удар на себя, я дожидалась подходящего момента и вонзала в спину того кинжал. Тейт был прав… Хитрость, внезапность – вот мое преимущество.
С этими духами и впрямь было что-то неладно: как поведал Гастер, глядя на кучку серебристого пепла, обычных духов убить снова не так-то просто. Но обычные духи и не нападают на людей, да и вовсе незаметны человеческому глазу.
– И как ты думаешь, что это означает? – заинтересовалась я.
– Думаю, когда элькхе ворвались в долину, чтобы очистить эти земли от шаманов, те использовали какой-то ритуал. Запретную, темную магию. Вот почему духи погибших здесь так агрессивны.
Вскоре нашим взглядам открылось некое подобие ритуального зала, в центре которого находилась каменная статуя Танку-Нату с зажатым в руке тотемом. И десятки духов, его охраняющих. Не медля, мужчины ринулись в бой. Грег обрушил на них всю свою сокрушительную мощь, Гастер с расстояния вонзал в духов стрелу за стрелой, Тейт орудовал мечом или опалял духов огнем и молнией, а я добивала ослабленных – или поражала тех, кто вовремя меня не заметил.
Увы, вскоре стало очевидно: настоящим воином мне никогда не стать. И дело не в нехватке умений, а в том, что убивать – даже уже мертвых – оказалось для меня слишком тяжело. Руки дрожали, в горле пересохло, и перед каждым ударом я теряла драгоценные секунды – на сомнения, сочувствие… Отвращение. К самой себе. Я не хотела крови, не хотела убивать. Но и прятаться за спины других я не собиралась.
Я старалась прятать свои эмоции глубоко внутри, но все же их выдала. Или Тейт уже настолько хорошо меня знал, чтобы увидеть то, что я тщательно скрывала от посторонних.