— Вы были влюблены в него?
Услышав такое от Яна Уэнтворта, Виола от неожиданности чуть не выронила палитру из рук.
— Конечно, — ответила она, подавив желание доступно разъяснить герцогу, что это никак его не касается. Взяв кисточку, она повела ею в попытке сменить тему. — А теперь, будьте добры, немного наклоните голову влево.
Герцог сделал, как она сказала.
— Как вы познакомились?
— Познакомились?
— С вашим мужем.
Виола не хотела смотреть на герцога и потому сосредоточила внимание на работе.
— Во время бала-маскарада, несколько лет назад. Он пригласил меня на танец.
Помолчав, герцог сказал:
— Понятно. И вскоре после бала сделал вам предложение?
Виола рассмеялась, чтобы как-то разрядить атмосферу. Оставалось лишь надеяться, что ее смех прозвучал искренне.
— Боже правый, к чему все эти вопросы, ваша светлость? Уверяю вас, у меня довольно скучное, ничем не примечательное прошлое.
Герцог глубоко вдохнул, понизил голос и сказал:
— Только не для меня.
У Виолы начал ускоряться пульс, на верхней губе проступил пот. Не глядя на Яна, она взяла более крупную кисть и принялась смешивать на палитре два оттенка желтого.
— А как продвигаются ваши поиски невесты?
Казалось, герцог целую вечность медлил с ответом. Виола отказывалась смотреть ему в глаза, боясь выдать себя, свою тревогу, свое нежелание обсуждать их общее прошлое.
Наконец Ян пробормотал:
— Сначала ответьте на мой вопрос.
Виола едва удержалась от резкого отказа.
— Прошу прощения, ваша светлость…
— Когда он сделал вам предложение?
Виола сглотнула ком, подступивший к горлу от его настойчивости.
— Вскоре после этого, насколько мне помнится.
— После бала?
— Да.
— Вы были его первой женой? — спросил герцог, задумчиво хмурясь.
В душу Виоле начало закрадываться подозрение, но поскольку она понятия не имела, с какой стати герцог расспрашивает ее о муже, решила пока что отвечать прямо.
— Вообще-то он уже был однажды женат, а к моменту нашей встречи овдовел.
— Ах. Понимаю. Долго ли он прожил в браке с первой женой?
Виола исподтишка бросила на него взгляд и тут же вернулась к краскам.
— Быть может, вы сначала объясните, чем вас так пленил мой покойный муж?
— Я бы вовсе не сказал, что нахожу его пленительным, но мне довольно… любопытно. — Он приподнял угол рта в улыбке. — Уважьте, леди Чешир.
— В вашей работе видна рука мастера, не так ли, леди Чешир, — скорее заявил, чем спросил герцог низким, интимным тоном.
Виола чуть отстранилась от его нависающей близости.
— Благодарю, — пролепетала она сквозь ком в горле. — Но, возможно, вам лучше подождать с выводами, пока я не закончу, ваша светлость. — Она кивнула в сторону его табурета. — Прошу вас.
Герцог вышел у нее из-за спины и встал так, чтобы видеть ее лицо. Виола почувствовала на себе его взгляд и не сразу решилась поднять ресницы и посмотреть ему в глаза.
— Интересно, умел ли ваш муж по достоинству ценить ваши дарования, — проговорил Ян, отвергая завуалированное предложение Виолы вернуться на табурет. — Вы удовлетворяли его, Виола?
Этот вопрос лишил ее дара речи, как, очевидно, и рассчитывал герцог, ибо его красивые губы слегка изогнулись, а темные глаза сузились.
— Прошлой ночью я видел удивительный сон, утраченное и вновь обретенное воспоминание, — хрипло прошептал он, убирая со щеки Виолы выбившийся локон, — о женщине с очень ловкими пальцами и мягкими, нежными,
Я долго наблюдала за ним в темноте, боясь обнаружить себя. Но когда он задрожал от сильного холода, я рискнула всем и пошла к нему, легла рядом с ним на койку, чтобы согреть его своим теплом…
Виола понятия не имела, что принесет ей вечер, но была уверена, что в столовой герцога ей не удастся поужинать в приятной, расслабляющей обстановке. По меньшей мере, она в этом сомневалась, ибо со вчерашнего дня у нее начисто пропал аппетит. Тем не менее, она исполнит приказ Яна и приедет, одетая в потрясающее платье из бледно-лилового атласа с глубоким вырезом и кружевными оборками темно-фиолетового цвета. Ее волосы будут мерцать жемчужными каплями и свободно расходиться от узла на затылке невесомыми завитками. Конечно, герцог мог запугать ее угрозами, но она всегда знала, что этот день может настать, и уже давно приготовилась отражать каждый его выпад. По крайней мере, она молилась, чтобы сегодня вечером у нее это получилось.
Он превратил свой дом на Таррингтон-сквер в настоящий факел, думала Виола, глядя из окна экипажа на красивый особняк из темного кирпича. Круговая подъездная аллея пронизывала ряды идеально подстриженной живой изгороди и пышных цветочных клумб, потом шла под уклон и заканчивалась у огромной парадной двери, рядом с которой по стойке смирно стояли лакеи в безукоризненно чистых ливреях. Мгновение спустя один из них открыл дверцу экипажа, подал Виоле руку, и она вышла на улицу. У подножия каменной лестницы она задержалась, чтобы собраться с мыслями, глубоко вдохнуть и распушить юбки перед началом представления.
Да, именно представления, заключила Виола после дня раздумий. Она не знала, чего от нее хочет Ян, но подозревала, что это будет как-то связано с его властным поцелуем и их абсолютно неуместным и вместе с тем непреодолимым влечением друг к другу. Разумеется, у нее был заготовлен ответ на требования герцога, и только по этой причине она не уехала из города прошлой ночью. По этой и еще потому, что не сомневалась в способности герцога погубить ее репутацию и искренне верила, что именно так он и поступит, если она сбежит. Единственным утешением служил тот факт, что она знала о герцоге пару вещей, которые в случае необходимости можно было использовать против него. Виола понимала, что ее оружие не такое мощное, как у Яна, но если дойдет до битвы, оно сослужит ей хорошую службу.
Высоченная парадная дверь открылась, едва Виола достигла верхней ступени, и дворецкий в летах, крепкий и седеющий, кивнул ей в знак приветствия и посторонился.
— Добрый вечер, леди Чешир. Брэтэм к вашим услугам, — прозаично сказал он. — Разрешите принять вашу накидку?
Виола сбросила с плеч легкую шелковую ткань и передала ее дворецкому, окидывая взглядом вестибюль, огромную, сверкающую люстру, осыпавшую ромбиками отблесков золотистые обои стен, роскошные, яркие гобелены и коричневый с золотом мраморный пол. С первого взгляда было видно, что Яну Уэнтворту досталось хорошее наследство. Его дом был великолепен.
— Пожалуйте за мной. Его светлость ожидает вас и немедля примет в зеленом салоне.
— Хорошо, — ответила Виола, пытаясь держаться степенно, но, вероятно, терпя в этом полный крах. По крайней мере, хороший дворецкий никогда не покажет, что заметил ее смущение, а у герцога Чэтвина, подозревала она, работают только лучшие из лучших.
Брэтэм повернулся и молча пошел по коридору налево; Виола последовала за ним, усилием воли не давая себе стискивать закрытые кружевными перчатками руки. Она старалась не ахать при виде роскоши, которой так явно окружил себя герцог: густые персидские ковры, подставки из кованого железа, на которых через каждые несколько футов возвышались расписные золоченые вазы со свежими, яркими цветами, наполнявшими воздух ароматами летнего сада. И это был всего лишь коридор.