Коллин быстро зажала рот рукой, потом медленно убрала руку.
— Это был секрет, — сказала она. — Мелинда просила, чтобы никто не узнал.
— Я никогда никому не пересказываю того, что слышу в этой комнате, — заверила её Карла.
— Это хорошо, — сказала Коллин. — А то Мелинда меня убьёт.
— А ты уже пригласила Джеффа на день рожденья?
— Пока ещё нет, но приглашу. Я знаю, что я ему нравлюсь, потому что когда я говорю ему «привет», он всегда отвечает «привет», и тогда мне делается страшно. Потому что я не знаю, что сказать дальше. Жалко, что вы не сможете мне помочь. Почему родители такое про вас наговорили? Они ведь вас даже не знают.
— Они хотят как лучше для тебя, — сказала Карла. — Многие считают, что психологу не место в школе. — Она опять пожала плечами. — Наверно, твои родители боятся, как бы я не заморочила тебе голову всякими дурацкими идеями.
Глава 21
— Привет, Брэдли, — сказала Карла. — Как я тебе рада! Спасибо, что пришёл меня повидать. — Она протянула ему руку.
— Я сам себе дал в глаз, — сказал он, проходя мимо неё. Он не хотел, чтоб она подумала, что его ударил кто-то другой. — Меня никто не может побить, только я сам.
— Больно? — спросила она.
— Нет, — ответил он, усевшись за круглый стол. — Мне никто не может сделать больно, даже я сам.
Она села напротив. На ней была светло-голубая рубашка, вся в жёлтых мышах. Рубашка была цвета её глаз. Мыши — цвета её волос.
— Я хотел кого-нибудь побить, — объяснил он, разглядывая её рубашку. — Но, если бы я побил кого-то другого, мне бы влетело, так что я ударил сам себя.
— А почему ты хотел кого-то побить?
— Потому что я его ненавижу.
— Кого?
— Всех.
— Потому ты и ударил себя? Ты себя ненавидишь?
Он не ответил. Он решил, что это очередная ловушка.
— Ты себе нравишься? — спросила она.
Этот вопрос тоже показался ему подозрительным.
— Может, ты говоришь, что тебе никто не нравится, потому что на самом деле ты сам себе не нравишься.
— Я себе нравлюсь, — сказал он. — Вот кто мне не нравится, так это вы!
— А расскажи, что тебе нравится в себе самом?
Он сердито посмотрел на неё.
— Мне ты нравишься, — сказала она. — Я столько хорошего в тебе вижу! Но я хочу, чтобы ты мне рассказал, что тебе самому в себе нравится.
— Я не могу больше говорить, — сказал он.
— Почему?
— Я болен. Доктор сказал, мне нельзя разговаривать. Чем больше я говорю, тем сильнее заболеваю.
— Похоже, это опасно.
— Ещё бы! Я и так уже чересчур много говорю, и всё из-за вас. Меня, наверно, сейчас вырвет.
Карла кивнула.
— Ни слова больше, — сказала она. — Лучше посидим и помолчим. Когда просто молча сидишь рядом, можно многое узнать друг о друге. — Она показала, как запирает рот на замок, а потом глотает ключ.
— Да вы с приветом, — сказал Брэдли.
— Мне это многие говорят, — признала она и прижала палец к губам.
Они сидели молча. Брэдли ёрзал на стуле. Глаза его всё время бегали по комнате. Он заложил руки за голову и откинулся назад, потом вытянул руки вперёд и скрестил на груди, потом выпрямил и опустил.
Ему не нравилось молча сидеть рядом. Он боялся, как бы она не узнала о нём слишком много.
— Я, наверно, могу немножко поговорить, — сказал он.
— Нет, я не хочу, чтобы ты заболел, — сказала Карла. — Ты мне очень дорог.
— Доктор сказал, немножко разговаривать можно. Но только чуть-чуть.
— Ладно. Поговорим о школе?
— Нет! Доктор сказал, если я буду говорить о школе, то умру!
Карла нахмурилась.
— Это серьёзная проблема, — сказала она. — Понимаешь, я ведь должна помогать тебе хорошо учиться, у меня такая работа. Но как же я тебе помогу, если мы не можем даже поговорить о школе?
Брэдли приложил палец к подбородку и задумался.
— Знаю! — сказал он. — Вы скажите всем, что старались мне помочь, но я вам не дал. Скажите, что я слишком мерзкий и злобный, вот. Скажите, что я сказал, что я на вас плюну.
— Что ты! Я не могу такое о тебе сказать, — сказала Карла. — Ты очень хороший.
— Зато они вам поверят!
— Не важно, поверят они мне или нет, — сказала Карла. — Я-то знаю, что это неправда.
— Ну и что?
— Ну и то, что когда говоришь неправду, то единственный, кому ты врёшь, — это ты сам.
Брэдли не понял, что в этом такого. Если ты врёшь только самому себе и знаешь, что врёшь, значит, всё в порядке.
— Я просто хочу понять, почему у такого умного человека совсем не ладится учёба. Мне это странно.
— Это потому что миссис Эббел меня не любит, — сказал Брэдли.
— Т-с-с! — сказала Карла. — Не говори об этом!
— Ну, наверно, немножко можно. Если совсем немножко, я не умру.
— Н-ну ладно, — сказала Карла с сомнением. — Но если ты вдруг почувствуешь, что умираешь, хотя бы самую капельку, сразу скажи мне, и мы перестанем.
Прежде чем Брэдли почувствовал, что умирает, они успели проговорить о школе пятнадцать минут. Брэдли узнал от Карлы, что вопросы в контрольных такие же, как в домашних заданиях. Если бы он делал дома уроки, предположила она, ему легче было бы писать контрольные.
— Контрольные и так легкотня, — заверил её Брэдли. — Я бы мог получать по ним только «отлично», если б захотел. Я же старше всех в классе. Я нарочно отвечаю неправильно. На все вопросы.
— Знаешь, что я об этом думаю? — спросила Карла. — Я думаю, ты бы хотел хорошо учиться. Я думаю, ты говоришь, что не хочешь, по той единственной причине, что боишься попробовать. Боишься, что у тебя не получится.
— Я ничего не боюсь, — сказал Брэдли.
— По-моему, ты боишься самого себя, — сказала Карла. — И совершенно напрасно. Я в тебя очень-очень верю, Брэдли. Я точно знаю, что, если ты попробуешь и постараешься, у тебя всё получится. Я могу тебе помочь. Мы с тобой можем помочь друг другу. Будем вместе стараться.
Вот тут-то он и сообщил, что уже начинает умирать.
Карла поблагодарила его за то, что он вообще согласился говорить с ней о школе, несмотря на смертельную опасность.
— Ты отважный человек, — сказала она.
Она предложила ему к следующей встрече составить список тем для обсуждения, чтобы у них не было риска снова скатиться на разговор о школе.
— Это что, домашнее задание? — спросил он.
— Не-не-не, — заверила она. — Тебе даже не нужно писать в правом верхнем углу свою фамилию.
— Хорошо, — сказал Брэдли.
Он был рад, что это не домашнее задание.
Пора было возвращаться в класс.
— Спасибо, что ты со мной поговорил, — сказала ему Карла. — Мне было очень приятно. — Она протянула ему руку.
Он сунул руки в карманы и вышел из кабинета.
Глава 22
Всю неделю Брэдли трудился над списком тем для разговора с Карлой. Это не домашнее задание, повторял он себе. Это вообще даже наоборот! Потому что, если я придумаю хорошие темы, нам не придётся говорить про домашние задания.
На уроках он не рисовал каракули. Он внимательно слушал, что говорят миссис Эббел и одноклассники, потому что ему нужны были идеи для списка. Куда бы он ни шёл, он брал список с собой. На перемене он тожё смотрел во все глаза и слушал во все уши, чтобы не пропустить подходящую тему.
Относились к нему теперь ещё хуже, тем раньше. Его больше не боялись. Его обзывали и, видя, что он ничего не делает в ответ на обзывания, придумывали всё новые и новые обидные клички.
Какой-то четвероклассник, выпендриваясь перед своей компанией, подскочил к нему и выкрикнул:
— Ты не человек! Ты монстр! Космический монстр!
И он побежал прочь, но Брэдли за ним не погнался. Он добавил в свой список три темы: «Люди», «Монстры» и «Космос».
В понедельник был Хеллоуин. Почти все принесли с собой костюмы, и в обед им разрешили их надеть. Брайан, друг Джеффа, костюма не принёс. Он попросил у миссис Эббел чёрный смывающийся маркер, нарисовал себе чёрный фингал вокруг глаза, а потом бегал и всем говорил, что он Брэдли Чокерс.
Все смеялись, а Брэдли кропотливо трудился над списком. Список занимал уже три листа, исписанных с обеих сторон.
1. Почему с деревьев падают листья?
2. Золотые звёздочки
3. Карпы
4. Скотч
5. Какая у зайца душа?
6. Почему люди смеются?
7. Что чувствуешь, когда тебе стреляют в ногу?
8. Карандаши
9. Точилки
10. Несчастные случаи
11. Кофе
12. Военное училище
13. Трости
14. Баскетбол
15. Друзья
16. Враги
17. Игра в классики
18. Игра в вышибалы
19. Честность
20. Раз картошка
21. Два картошка
22. Три картошка
23. Четыре
24. Пять картошка
25. Шесть картошка
26. Семь картошка
27. В мундире
28. Полицейская форма
29. Полосатая пижама
30. Что чувствуешь, когда сидишь в тюрьме?
31. Хорошие парни
32. Плохие парни
33. Завтрак
34. Обед
35. Ужин
36. Были ли вы когда-нибудь в Белом доме?
37. Кто стрелял в моего папу?
38. Почему его не поймали?
39. Арахисовое масло и джем
40. Золотые звёздочки
41. Фингалы
42. Драки
43. Болтливые девчонки
44. Как выглядит женский туалет?
45. Зачем люди здороваются?
46. Рефлексы
47. Ненависть
48. Когда я смогу отрастить бороду
49. Плохие запахи
50. За что вы себя любите?
51. За что вы себя ненавидите?
52. За что вас ненавидят другие люди?
53. За что вы ненавидите других людей?
54. Золотые звёздочки
55. Я правда пострижен под горшок?
56. Шкафы
57. Где можно прятаться
58. Сны
59. Плохие сны
60. Почему люди не умеют летать
61. Очкарики
62. Очковые змеи
63. Почему одних все любят, а других все ненавидят
64. Бить и ломать
65. Хочу быть невидимкой
66. Рёвы-коровы
67. Что чувствуешь, когда стареешь?
68. Люди
69. Монстры
70. Космос
71. Почему Хеллоуин — праздник?
72. Пираты
73. Принцессы
74. Привидения
75. Что чувствуешь, когда умираешь?
76. Что было бы, если бы я никогда не родился?
77. Мог бы кто-то другой быть мной?
78. Могу ли я быть кем-то другим?
79. Если б я был не я, я б надо мной не смеялся
80. Волшебство
81. Маркеры
Вечером он не пошёл просить сладости. Зато Зоя и Мефодий пошли, и остальные звери дали им целую кучу конфет.
— Я составляю список тем для беседы с моим личным психологом, — сообщил им Брэдли. — У вас есть какие-нибудь идеи?
— Например, зайцы, — предложила Зоя.
— Хорошая тема, — сказал Брэдли и добавил в список: «Зайцы».
— Медведи, — сказал Мефодий.
— Тоже хорошо.
Тут ни с того ни с сего заявилась Клодия. Брэдли быстро сунул список под подушку.
— Как ты думаешь, что папа с тобой сделает, когда узнает, что ты валяешь дурака? — спросила Клодия. — Вот это, я понимаю, тема.
— Про что это ты? — спросил Брэдли.
— Про список!
— Какой список?
— Не знаю какой. — Клодия ленивой походкой подошла к кровати и вдруг молниеносно отбросила подушку.
Брэдли кинулся к списку, но Клодия его опередила. Держа список высоко над головой, она читала и заливалась смехом.
— Что смешного? — крикнул Брэдли.
— Да список у тебя — помереть можно!
— Что с ним не так?
— О таком с психологом не говорят.
— А ты откуда знаешь?
— Карпы! — сказала Клодия. — Ну что ты можешь сказать про карпов?
— Много чего! — ответил он.
Клодия расхохоталась.
— Раз картошка! Два картошка! Представляю, как она психанёт, когда это увидит!
— Отдай!
— Да, — ответила она, как будто он её о чём-то спросил.
— Что «да»?
— Ты правда пострижен под горшок. — Она опять расхохоталась.
— Заткнись!
— «Кто стрелял в моего папу?» — прочитала Клодия. — Откуда ей знать-то?
Брэдли пожал плечами.
Клодия вернула ему список.
— И «Золотые звёздочки» у тебя три раза, — сказала она, качая головой.
Брэдли выхватил список у неё из рук и стал просматривать.
— Более тупых тем я в жизни не видела, — сказала Клодия. — Психолог ни о чём таком не станет разговаривать!
— Ты её не знаешь, — ответил он. — Она будет разговаривать, про что я захочу. Она меня слушает. Я ей нравлюсь!
— Ничего подобного! — презрительно сказала Клодия. — У неё просто работа такая!
Она вышла из комнаты. Брэдли посмотрел ей вслед. Потом добавил в список ещё два пункта: «Сёстры» и «Работы».
Он попробовал придумать ещё тему, но глаза наполнились слезами. Он вычеркнул два из трёх пунктов «Золотые звёздочки», потом скомкал список и выбросил в корзину.
Глава 23
— Берегись! — закричал щекастый четвероклассник. — Монстр идёт! Космический монстр!
— А-а-а! Урод! Чудище! — взвыл его тощий приятель.
— Смотри, чтобы он до тебя не дотронулся! — предупредила девчонка в очках с розовой оправой. — А то сам превратишься в монстра!
Брэдли разогнался и помчался на них. Они разлетелись в стороны, как стайка голубей.
Он сел и развернул свой обед.
— Тупой монстр! — выкрикнул какой-то третьеклашка.
После обеда Брэдли сел за свою парту — последнюю парту в последнем ряду. На Джеффа он не смотрел. На золотые звёздочки тоже не смотрел.
Настало время очередной беседы с Карлой. Миссис Эббел дала ему пропуск, и он вышел из класса.
Он ненавидел Карлу. Он уже совершил крупную ошибку с Джеффом и не собирался её повторять.
Клодия права: он вовсе не нравится Карле. У неё просто такая работа.
Она ждала его перед кабинетом.
— Привет, Брэдли! — Она протянула ему руку. — Я рада тебя видеть. Спасибо, что пришёл!
Он прошагал мимо неё и сел за круглый стол.
Она села напротив. На ней была белая рубашка с длинными рукавами. На рубашке были два треугольника, красный и синий.
— Ты составил список тем? — спросила она.
— Нет. Вы же психолог, не я.
— И что?
— И то, что вы должны выбирать, о чём нам разговаривать. Это ваша работа.
— Тогда погоди, дай подумать, — сказала Карла. — А ты точно ничего не придумал?
Он помотал головой.
— Удивительно. Я думала, ты принесёшь целую кучу интересных тем. Ну ладно. В таком случае нам придётся говорить о школе. Что обсудим для начала — домашние задания?
— Космических монстров, — ответил он.
— М-м?
— Космических монстров, — повторил он. — Вы же сказали, я могу выбрать любую тему. Я хочу про космических монстров.
— Какая прекрасная тема, — сказала Карла.
— Их можно убить только бластером, — сказал Брэдли. — Обычное оружие не поможет — ни пулемёт, ни граната, даже атомная бомба. Нужен бластер.
Он вскочил и стал косить монстров из бластера. Звуки, которые он при этом издавал, были похожи на что-то среднее между треском пулемёта и ржанием коня.
Карла загородилась ладонями:
— Не стреляй!
— Вы космический монстр, — сообщил Брэдли.
— Нет! Я психолог!
Он опустил бластер.
— Вы верите в космических монстров?
Она покачала головой.
— Нет. Хотя вообще-то я верю в инопланетян. Просто в монстров не верю. Я думаю, Земля — это всего-навсего крошечная планетка в гигантской Вселенной. Есть ещё миллиарды других планет, и на них живут триллионы всевозможных существ. Некоторые из них совсем безмозглые, а некоторые умнее, чем даже мы с тобой. Некоторые больше динозавров, а некоторые меньше Муравьёв. Но я думаю, что монстров среди них нет. Ни единого.
— Ни единого?
— Ни единого, — подтвердила Карла. — Я думаю, что в каждом существе сидит кто-то хороший. Все бывают счастливы, всем бывает грустно и одиноко. Но иногда вдруг люди начинают считать кого-то монстром. Просто потому что они не видят того хорошего, который в нём сидит. И тогда происходит нечто ужасное.