Скорее всего, тетя Скворец все-таки собиралась ему рассказать подробнее о письме. Иначе… бессмысленно все! Не могла же она так безоглядно подставить Макара. Вот выследит он кого-то, станет подозревать, подбросит письмо… И получится, что он сам не знает, что там написано? И что дальше? Подозреваемый идет на встречу к речке, а Макар спокойненько гуляет себе совсем в другом месте? Как глупо!
Обязательно, обязательно надо позвонить! Но стыд останавливал его. Как он сможет признаться в нарушении своего обещания? Ничего не мог понять Макар и ничего не мог решить. А что, если прикинуться непонимающим? Позвонить просто так, напомнить о себе, о разговоре, о письме, которое якобы осталось непрочитанным… Это выход!
Номер телефона Скворцов Макар нашел в алфавитном блокноте, который всегда лежал у телефона. Быстро набрал цифры. Раздались длинные томительные гудки – никто не брал трубку. А может, Скворцы уже уехали? Что же делать?
Во-первых, надо успокоиться. Во-вторых, можно будет еще не раз перезвонить до завтрашнего отъезда. В-третьих, можно представить, что никакого письма на самом деле не существует, и не обращать на него внимания. Во всяком случае, до поры до времени. Это самое время все и расставит по своим местам.
И вообще, надо извлечь урок из происшедшего. Все-таки нельзя читать чужие письма, какими бы оправданиями себя ни успокаивать при этом. Тем более что сам дал обещание этого не делать.
Все, оказывается, просто: всегда надо разложить любую проблему на составляющие – во-первых, во-вторых и в-третьих, – и проблема исчезнет. Только стыд за неисполненное обещание все-таки останется… Точнее, стыд за свою слабую силу воли.
Для пущего успокоения Макар посмотрел на плакат – вид Москвы с птичьего полета. И представил, что совсем скоро, может быть, будет наблюдать сверху примерно в таком же виде и дачный поселок. Хорошую, своевременную подсказку сделала тетя Скворец! Макар все-таки вздохнул, вспомнив, какой ценой досталась эта подсказка.
Стремительно идет время в размышлениях и переживаниях! Макар не впервые убеждался в этом. Как только в голове начинают вертеться мысли, которым тесно, сразу кажется, будто они вытесняют пустоту, и время летит вперед как самолет – по единственно правильному пути.
Пришли из школы Соня с Ладошкой, хонорик проснулся и стал обнюхивать приготовленные свертки.
У ребят, как и у Нюка, настроение было приподнятым – хоть самим вставать на четвереньки и принюхиваться к запаху предстоящей поездки. Макар даже отдал из добрых чувств новые батарейки Ладошке, и теперь тот управлял своим мощным джипом, пуская машину наперерез Нюку. Было шумно и весело.
Макар не удержался и рассказал все Соне, потому что она заметила, что он набирает и набирает по телефону какой-то номер.
– Вот, не отвечают, – сказал он, когда позвонил еще раз после рассказа о письме.
Соня подумала, а потом ответила, хотя ответ, наверное, у нее был готов с самого начала:
– Во-первых, не надо было читать письмо. Во-вторых, звонить тоже не надо. Эта тетя не такая глупая, наверное, понимала, что делала. В-третьих, надо довериться обстоятельствам. Они сами подскажут, что делать в дальнейшем.
Вот это да! Точь-в-точь так Макар решил и сам. Вот что значит умение разложить проблему на слагаемые! На маленькие составляющие, которые надо решать по очереди.
Макар даже забыл, что этот способ справляться с проблемами он перенял как раз у своей умной сестры…
Что ж, как говорится в мудрых детских сказках: утро вечера мудренее.
Глава VIII. ЗЕРКАЛЬНЫЕ ПОДОЗРЕНИЯ
С погодой им повезло. Было солнечно, тепло, безветренно. Казалось, природа перед глубокой осенью вдруг вспомнила о теплых летних днях.
– Такое чувство, будто мы ездили на дачу много-много раз, – сказала мама. – А ведь это только вторая поездка!
– И машина знает дорогу, – усмехнулся Макар. – Уверенно едет. Правда, светофоры нас все-таки задерживали.
– Всего-то пять светофорчиков! – весело сказал папа.
Оказывается, он считал остановки на перекрестках, вспоминая первую, беспрепятственную поездку.
Вот и весь разговор – Макар даже удивился молчанию, которое царило в машине во время пути. Только слышно было, как Нюк царапается в своем тесном дорожном домике. Но хоть Веселовы и молчали, ощущалось их общее хорошее настроение. Бывают такие минуты, когда у людей, собравшихся вместе, особенно в машине, одно чувство, как у одного человека. И к чему тогда лишние слова?
И все-таки настроение Макара отличалось легким оттенком тревоги. Вчера он так и не дозвонился до Скворцов, а на вопрос, уехали они или нет, мама только пожала плечами. Допытываться Макар не стал. Вот и лежало сейчас письмо тети Скворца в кармане под замочком, ожидая своей неизвестной участи. Может, и не сыграет оно никакой роли, а так и останется навсегда в конверте, который Макар опять аккуратно заклеил, словно и не вскрывал никогда.
Вблизи дачного поселка, как только машина взмывала на вершину очередного холма, Веселовы вглядывались в небо над лесом, надеясь увидеть воздушный шар. Но небо было чистым – ни облачка, ни шара.
– Хоть и летная погода, а «Красоты» нашей нет, – не удержался Макар.
– Это ты про шар? – поняла мама. – Зато вокруг какая красота! Просто прелесть!
Не любил Макар это сюсюкающее слово. Прелесть! Хорошо, что Королеву не пришло в голову назвать свой шар таким словом. Красота – строго и правильно.
Когда остановились у своего дома и папа заглушил мотор, все сразу услышали далекие голоса. Все нормально – поселок был обитаемым. Какая-то осенняя грусть все-таки витала в воздухе, но что поделать, ведь сейчас совсем не лето. Наверное, грусть исходила от желтой листвы, которой были усеяны все дорожки и трава вдоль забора.
– Никуда никому не разбегаться! – скомандовал папа. – Сначала разгрузим вещи, перенесем их в дом.
Даже такому количеству «грузчиков» справиться с этим заданием было непросто. Коробки, свертки, сумки… Казалось чудом, что все это могло поместиться в небольшой с виду «Фольксваген». А может, старенький автомобиль научился за свою десятилетнюю жизнь растягиваться, как резиновый?
Хонорика пока не освободили из заточения, и он поглядывал на человеческую жизнь из-за решетки своего переносного домика. И даже лапку старался просунуть в дырочку, словно хотел дотянуться до задвижки.
– Фу, Нюк! – покрикивал на него Ладошка, хотя знал, что дырочки решетки слишком маленькие для того, чтобы хонорик мог просунуть в них лапку.
Макар сделал пять рейсов в дом и обратно и уже вернулся в последний раз, чтобы забрать клетку с Нюком… И остановился как вкопанный. Переносной домик был пуст. Открытая его дверца была тому свидетельством.
– Ладошка! – громко позвал Макар. – Это ты вытащил Нюка?
Но Ладошка с разбегу уткнулся в спину Макара и так же, ничего не понимая, смотрел на пустую клетку. Макар бросился в дом. Соня и мама с папой складывали коробки в большой пустой комнате – они тоже хонорика из клетки не забирали.
– Кто его выпустил? – завопил Макар и выскочил во двор.
Он сразу понял, что случилось что-то необычное. Ясно было: если бы кто-то из своих открыл клетку, то и хонорика держал бы на руках или в крайнем случае привязал бы поводок к крылечку, или еще к чему-нибудь. А поводок… Вот он, валяется в траве сразу же за калиткой. Никогда еще не удавалось Нюку самому расстегнуть свой ошейник!
– Нюк убежал! – воскликнул Ладошка.
Макар не ожидал, что события начнут развиваться с такой стремительностью! Не успели они выгрузить машину, как их подкараулила первая серьезная неприятность. Только на одну минуту все скрылись в доме, оставив клетку во дворе… И Нюк убежал.
Со двора доносились возгласы Ладошки, Сони и родителей – они громко обсуждали случившееся. Наверное, искали хонорика по всему двору. Но Макар не стал возвращаться: ведь поводок лежал с внешней стороны изгороди, у самой калитки, значит, Нюк не может быть во дворе.
Нельзя было терять ни секунды. Вдруг Макар сможет догнать зверька, что называется, по свежим следам? Очень странно, что Нюк, оказавшись на свободе, не стал обследовать двор, а сразу же вырвался на простор. Неужели ему так надоело заточение в переносном домике? Но не сам же он открыл лапкой задвижку! В этом Макар был уверен.
Он в одну минуту обежал вокруг забора и вернулся к калитке. По крикам во дворе было понятно, что хонорика там не обнаружили.
– Макар побежал за ним? – услышал он мамин голос.
Конечно, надо бежать. Но куда? В какую сторону? Макар быстро огляделся. Никаких следов ни на плотно утоптанной тропинке, ни на старой траве не было. Да и какие могли быть следы? Макар вдруг вспомнил, как однажды в Москве, во дворе дома, Нюка взял на руки совершенно незнакомый человек, и хонорик даже не воспротивился этому. Даже не попытался вырваться, как это делают самые обычные кошки. Доверчивый Нюк, что и говорить! А вдруг его и сейчас кто-то унес? Ведь если открыта задвижка клетки, отстегнут ошейник… От такой мысли Макару стало совсем не по себе. Украсть Нюка?! Кому это нужно?
Макар давно уже привык к тому, что все люди вначале удивляются хонорику. Принимают за кошку, а потом умиляются необычной мордочке, пушистому хвосту… А тут, значит, никакого удивления и не было? Словно злоумышленнику плевать было на все странности – главной его целью было освободить незнакомого зверька из клетки. Или, может, наоборот, он открыл клетку, чтобы посмотреть Нюка, а тот и вышмыгнул? А поводок с ошейником? Для того чтобы его отцепить, надо хотя бы не бояться… Ничего не понимал Макар. Да и не время сейчас было ни для каких предположений. Искать надо, пока не поздно!
Макар быстро осмотрел пустынную лужайку, скользнул взглядом направо-налево. До ближайшего дачного участка было далековато, а вот кустарник был намного ближе. Конечно же, в первую очередь надо обследовать заросли.
Через считанные секунды Макар уже продирался сквозь кусты, не переставая звать Нюка. Он останавливался, прислушивался. Но никакого шороха в ответ не слышал. Было тихо, только потревоженная шагами Макара листва продолжала успокаиваться у его ног. Кустарник уходил по склону вниз – скорее всего, к речке. Зная способность Нюка расслышать даже слабое журчание воды, Макар поспешил дальше, ожидая увидеть речку. Так оно и случилось: кустарник расступился, и сверкнула вода. Неширокая река спокойно текла в низинке. Вдоль берега вилась едва различимая тропинка. Не возвращаться же обратно!
Макар решил пробежать по этой тропинке как можно дальше и вернуться к дачам другой дорогой. Таким образом он захватит в своих поисках большую территорию. Не может быть, чтобы Нюк его не услышал! Если, конечно, он находится где-то поблизости…
Через минуту кустарник закончился, и Макар оказался на лугу. Он побежал по извилистому берегу, то поглядывая вниз, на кромку воды, то оглядываясь на луг. На открытом пространстве Макар стал звать Нюка громче.
На одном из поворотов речки берег был особенно высоким. Макар подошел к краю и вдруг увидел… Королева! Макар не сразу узнал его, потому что Королев был абсолютно без усов. Точнее, без своего длинного уса, который так смешно и одиноко топорщился во время прошлой встречи. Конечно, он решил избавиться от такой странной растительности на своем лице.
Сергей Павлович стоял на деревянном настиле, сделанном над самой водой. Наверное, летом здесь купались – легко можно было представить, как удобно нырять прямо с досок. Королев внимательно смотрел на воду.
– Сергей Павлович! – окликнул его Макар. – Вы никого здесь не видели? Здравствуйте, – поздоровался он после вопроса.
– О, сосед! – радостно удивился Королев. – Приехал? Кого это ты зовешь?
– У нас хонорик пропал, – ответил Макар. – Не успели мы разгрузить вещи, а он исчез из клетки.
– А кто это хонорик? Хомяк, что ли? – удивился Королев. – Что же ты так далеко его искать прибежал? Возле дома и надо звать. Спрятался куда-нибудь в траву.
– А что вы здесь делаете? – спросил Макар. – Купаться собрались?
– Холодно купаться, – ответил Королев. – А я не морж. Рыбок вот прикармливаю у мостков. И любуюсь, как они крошки хватают у самой поверхности.
Ни крошек, ни рыбок Макар почему-то не увидел.
– Побегу я… – пробормотал он. – Искать надо.
– Ну-ну, – усмехнулся Сергей Павлович. – Говорю – в траве лучше ищи. Рядом с домом! Кстати, там я и лоскутик от буквы нашел… Прямо у вашей калитки.
«Странный этот Королев! – подумал Макар, возвращаясь бегом по тропинке. – О каких крошках он говорил, если у него руки пустые? Или успел все высыпать? И почему он о лоскутике вспомнил? Я же его на веранде оставил. Может, их несколько?»
Уже наверху, у крайней дачи, Макар оглянулся. И ему показалось, что Королев усмехается. Макар удивился: что за странная манера улыбаться вслед человеку, у которого неприятности? Во всяком случае, сам Макар на месте этого Королева сейчас бы не улыбался, а предложил помощь в поисках.
«Значит, это и есть мостки, о которых написала в письме тетя Скворец», – почему-то подумал Макар, вместо того чтобы обидеться.
Не было времени на всякие обиды! Каждый человек ведет себя как хочет – помощи от всех ждать не обязательно. Но усмешку свою Королев мог бы и сдержать.
Вздохнув, Макар оглянулся еще раз. И вдруг увидел, что на мостках появился еще один человек – высокая женская фигура в зеленой куртке и такой же шляпке на голове. Откуда она взялась? Наверное, подошла по берегу с другой стороны, а Макар, заговорив с Королевым, не заметил ее. А может, и берег до этого скрывал ее.
Надо было бы вернуться – сейчас полезно побольше расспрашивать всех, кто встретится на пути: любые свидетельства, любые замеченные кем-то подробности могут пригодиться.
Макар уж было повернул назад, но не успел сделать ни шагу. Какое-то шуршание раздалось над его головой, он быстро посмотрел вверх и увидел надпись: «Мы рады друг другу!» Ту самую – из разноцветных лампочек. Она сияла, лампочки мигали, как на елочной гирлянде, и даже легкий шорох сопровождал их вспышки. Красиво! Макар застыл, любуясь переливами света. И это днем – можно себе представить, как все это будет сверкать в темноте!
Вдруг лампочки закачались, потом стали мигать вразнобой, некоторые погасли совсем, шорох прекратился, и гирлянда выключилась. Перед самым ее выключением Макар заметил на тоненьких проводах, которые, покачиваясь, вели за ограду, искрение.
– Опять! – услышал он за забором недовольный голос. – Ну что ты будешь делать? Опять предохранитель сгорел!
Из калитки вышел бородатый дяденька с отверткой в руке и уставился на Макара.
– Ты ничего здесь не трогал? – грозно спросил он.
Макар обиделся.
– Я только смотрел. Что я, глупый, электричество трогать? Да и высоко – не дотянуться мне до ваших лампочек. Тоже мне, рады друг другу… Не очень-то рады, если сразу так строго спрашиваете!
Бородач засмеялся:
– Ну не сердись! Ты, наверное, наш новый сосед? Понимаешь, никак не могу настроить свою иллюминацию. Приехал, вкрутил недостающую лампочку – и кто бы ее мог взять? – включил… Предохранитель сгорел. Вставил новый – та же история. Так у меня все предохранители закончатся! Никак не пойму, где замыкает.
– Вы провода покачиваете, вот они и замыкают, – сказал Макар и показал: – Вон там я видел искрение.
Бородач недовольно хмыкнул:
– Что же, совсем к ним не прикасаться? А чинить как, не дотрагиваясь? Ну-ка, ну-ка, в каком месте ты видел искры?
Он дотянулся до указанного места, провел по проводам рукой.
– Х-м! Да ты прав, юный электрик! По физике у тебя будут пятерки. Здесь и без всякого шевеления должно коротить. Ветерок бы подул, оголенные места соединились бы… И все! Только вот странно… Раньше-то провода были абсолютно целыми и невредимыми. А сейчас будто ножичком их кто поскоблил, рядом друг с другом. Что за чертовщина?
Бородач исчез и скоро вернулся с мотком яркой изоленты. Притянув к себе место повреждения, он быстро замотал его лентой и вновь скрылся за калиткой.