Билли смотрит на свои руки и, хмурясь, трогает белые шрамы на запястьях.
И в это мгновение случается волшебство. Билли вдруг понимает, что профессор фон Голум мертв. Мертв уже несколько лет. Погиб при странной аварии у себя в лаборатории — в аварии с участием неисправного лучевого дезинтегратора и симпатичной молоденькой ассистентки, изуродованной в результате этого эксперимента, вышедшего из-под контроля. Билли вдруг вспоминает об этом и с ужасом смотрит на профессора.
— Я думал… я думал, вы умерли, — шепчет он.
— Я тоже так думал, — говорит профессор. — Но вот он я, здесь. Сижу у тебя на кровати. Теперь я доподлинно знаю, что наша жизнь — это сплошное разочарование, даже в смерти.
— Да, понятно.
— На самом деле все это очень печально и странно, — профессор грустно кивает.
— Да, наверное.
— Я тут кое-что слышал, мальчик-детектив… Это правда?
— Я… — мальчик-детектив умолкает на полуслове.
Профессор фон Голум пристально смотрит на Билли, а потом очень бережно и осторожно касается его запястья. Видит шрамы и молча кивает.
— Да, все понятно. И с этими шрамами тоже. Во всяком случае это был смелый поступок.
— Как вы здесь оказались? — спрашивает мальчик-детектив.
— Ну, как ты знаешь, у меня были проблемы с прекрасным полом. При всех моих выдающихся умственным способностях… э… женщины всегда оставались для меня загадкой. Я не мог их понять, как ни старался. У меня в лаборатории работала одна весьма привлекательная молодая особь, вполне себе словоохотливая и коммуникабельная, вплоть до момента, когда я сказал: «Если ты не заткнешься и не начнешь раздеваться…» А она мне ответила: «Но мне всего лишь пятнадцать. Я еще ребенок». И вот тогда до меня дошло, что, может быть, лучший способ понять женщин — я имею в виду, всех женщин — это попробовать разрезать одну из них и посмотреть, как у нее все устроено внутри и как оно там работает. Ну, как часовой механизм… или машина времени…
Профессор фон Голум внезапно умолкает и испуганно вертит головой.
— Ты слышал, Билли? — Он явно нервничает. — Эти медсестры вечно шныряют туда-сюда, вечно подслушивают. Хочешь добрый совет? Если у тебя есть какие-то ценные вещи, всегда держи их при себе. Не оставляй без присмотра.
Профессор фон Голум хватает один из Биллиных свитеров, напяливает на себя и рассматривает себя в зеркале.
— Здесь никому нельзя доверять, Билли. Никому, кроме меня. Мы с тобой как старые добрые друзья, правильно?
Профессор фон Голум встает, подходит к стене и сдирает одну из вырезок с фотографией Билли и Кэролайн. Профессор разглядывает Кэролайн. На этом снимке у нее короткие волосы. За ухо заложена ромашка. Челюсти у старика шевелятся, словно он жует невидимую жвачку. Его птичьи глаза как будто застыли.
— А эта девочка,
все плохо, и уже никогда не будет хорошо.
На другой странице, ближе к началу, Билли находит такую запись:
с чего начать? как всегда, Билли сегодня был очень смелым,
мой брат —
знаменитый детектив, мы пошли в тот заброшенный старый дом,
и я обнаружила потайной ход за огромным портретом
бледной дамы; мне было страшно туда идти,
но Билли, как всегда, пошел первым,
мы пробрались мимо большой деревянной двери и вышли
в узкий коридор, уводящий в подвал.
там была паутина и бессчетное множество
длинноногих, зловещего вида пауков, но мы
просто прошли мимо, все трое, Билли с фонариком,
что-то бормочущий Фентон, и я.
я постоянно оглядывалась, не покажется ли за спиной
привидение, или какой-нибудь бандит, или злодей,
мы обнаружили большой чемодан, а в чемодане, как и следовало
ожидать, лежал роскошный пиратский костюм…
Мальчик-детектив прячет дневник под матрас скрипучей кровати. Потом достает из чемодана набор «Юный детектив», смотрит на него с еле припоминаемой нежностью и откровенным презрением. Годы были неблагосклонны к набору: углы коробки пообтрепались, а мультяшный мальчик, нарисованный на крышке — его когда-то золотистые волосы теперь стали серыми и грязными, — держащий в руках увеличительное стекло, похоже, уже никогда не прочтет зашифрованное сообщение, поистершееся за давностью лет.
Не обращая внимания на дрожь в руках, Билли приподнимает крышку, но потом опускает обратно и решает убрать набор в нижний ящик комода. Билли смотрит на ящик, в котором лежит набор юного детектива, и мысленно представляет, что там внутри — в старой потертой коробке, которую он не решился открыть.
И не будем его осуждать. Да, он спрятал набор. Он боится.
Но не будем его осуждать.
Шесть
Мальчик-детектив опять собирает вещи. Снимает со стен газетные вырезки, бережно складывает их в стопку, а стопку кладет в чемодан. Выходит на улицу и идет прочь от «Тенистого дола», и тут его догоняет Эффи Мамфорд в своей неизменной красной с белым зимней куртке.
— Вы куда?
— Я так и думал, что я не готов, — мальчик-детектив прибавляет шаг. Он идет к автобусной остановке в конце квартала.
— Подождите. А как же мой кролик? Вы обещали найти его голову.
— Боюсь, я ничем не смогу вам помочь.
— Но вы же сказали, что вы детектив.
— Да. Нет. Больше нет.
— Погодите. — Девочка лезет в карман своей куртки и достает ярко-красный кошелек. — Если разыщете голову кролика, я дам вам доллар.
— Мне не нужны твои деньги, — Билли ставит чемодан на асфальт и пытается отдышаться.
— Возьмите доллар и найдите голову.
Мальчик-детектив смотрит на смятую банкноту. Смотрит на девочку. На ее пухлую маленькую ладошку, на ее круглое лицо, на глаз, закрытый белой повязкой, на разбитые клеенные-переклеенные очки. В голову приходит странная мысль. Его сердце, наверное, выглядит так же: грустное, маленькое и растерянное. Билли стоит, ощущая на шее тепло от солнечных лучей, капельки пота на лбу, запах цветов где-то рядом — сладковатый и мягкий. Где-то лает собака, над головой нависает огромное небо, пчелы жужжат, провожая последние мгновения лета. Билли вдруг понимает, что, если сейчас он дойдет до автобусной остановки, он больше уже никогда не увидит все это. Никогда не предпримет второй попытки: просто тихо вернется в знакомый уютный мир собственной смерти. Мальчик-детектив берет доллар, зажимает его в кулаке и улыбается.
— Договорились.
— Правда?
— Да, правда. Я найду его голову. Я расследую это дело до конца недели.
— Хорошо. Спасибо. Спасибо, Билли.
Девочка смотрит на него с улыбкой, широкой, как некая безымянная экваториальная линия, а потом сжимает его руку.
Мальчик-детектив берет свой чемодан и решительным шагом идет обратно к входу в «Тенистый дол». Быстро проходит в свою комнату, надеясь, что никто не заметил его кратковременного отсутствия. Ставит чемодан на пол, ложится на кровать поверх покрывала. Достает пузырек с ативаном, принимает таблетки — на две больше, чем следует за один день, — и уже очень скоро его зрение расплывается пятнами. Он глядит в потолок, улыбается, включает свет. Смотрит, как перед глазами возникает туманное облако нежных снежинок. Удивленно моргает, когда высотное офисное здание за окном вдруг исчезает.
~~~
Давным-давно в одном из предместий Нью-Йорка построили красивый серебряный собор. Но в скором времени некий злодей в маске взорвал собор самодельной бомбой, и при взрыве погибли люди. Много людей. Нам больно вспоминать об этом, потому что в тот день там была наша кузина Эми. В мгновение ока, как и все остальные, кто был там в тот день, она превратилась в сверкающий вихрь цветного стекла. Осколки сыпались повсюду. Река унесла вниз по течению кусочки разноцветных стекол, и все, к чему прикасались осколки, вмиг делалось серым. Дети, рыбы, олень — все в непосредственной близости от эпицентра взрыва стало тусклым и серым. За многие мили от ярких огней большого города все обитатели нашего маленького городка тяжело заболели, и ты в том числе: либо от крошек цветного стекла в крови, либо от неизбывной печали при виде пустого пространства на горизонте, где прежде стоял серебристый собор.
Семь
В тот же вечер, но позже, мальчик-детектив слышит, как кто-то тихонько рыдает в коридоре «Тенистого дола». Билли надевает свой синий свитер, выходит из комнаты и видит мистера Плуто, который лежит на полу. Гигантские слезы льются ручьями из черных пуговок-глаз. На полу уже образовалась изрядная лужа печали. Вполне очевидно, что человеку действительно плохо. Билли смотрит на мистера Плуто и сосредоточенно хмурится. Мистер Плуто вытирает слезы и улыбается мальчику-детективу.
Билли спрашивает:
— Что случилось?
Мистер Плуто поднимает руку с зажатой в ней золотистой гребенкой и пытается причесать волосы, но причесывать нечего: его парик определенно еще не нашелся. Продолжая рыдать, мистер Плуто берет руку Билли и кладет ее на свой лысый череп.
— Вы не нашли свой парик?
Мистер Плуто кивает. Билли помогает ему подняться.
— Вообще, в вашем возрасте уже как-то глупо носить парик.
Мистер Плуто рыдает и бьет себя кулаком в грудь.
— Ну, хорошо-хорошо. Я попробую вам помочь. — Билли вздыхает и качает головой. Берет мистера Плуто за руку и ведет его по коридору в поисках хоть какой-то зацепки, какой-то улики, какого-то знака. Он начинает с простых вопросов. Пытается установить мотив этого мелкого преступления. — Где вы его видели в последний раз? Сможете вспомнить?
Мистер Плуто кивает. Тянет Билли в дальний конец коридора, к себе в комнату, где на комоде лежит небольшое зеркальце на длинной ручке и стоит белая пенопластовая голова — болванка для парика, как вполне очевидно. Билли склоняет голову и внимательно рассматривает расческу. На расческе болтается единственный золотой волосок.
Мальчик-детектив засыпает в чужой незнакомой постели, в этой чужой незнакомой комнате и просыпается посреди ночи разбуженный истошными воплями. Вскочив с кровати, он бежит к двери и выглядывает в коридор. Его лицо побагровело от страха. Сестра Элоиза в форменном белом халате бежит по коридору. Увидев Билли, она объясняет, остановившись на миг:
— Это опять мистер Лант с его духами мертвых!