«Сегодня, — говорит он с экрана, — мы пойдем в зоопарк. Что вы об этом думаете, ребята?»
В кадре появляется группа сидящих на полу малолеток от шести до десяти лет, одетых в красные плащи. Они размахивают флажками и кричат: «Ура!» Завсегдатаев Клуба выживания не видно. Время от времени на передачу набирают детей, оставивших заявки в студии. Главное, чтобы они соответствовали определенным возрастным критериям.
В коридоре раздается топот, и через секунду на меня запрыгивает огромный датский дог. От неожиданности я валюсь на кровать и роняю пульт, который перелетает половину комнаты и исчезает среди разбросанных по полу приборов. Собака, пригвоздив меня к кровати, облизывает лицо. Лично я надеялся сделать нечто подобное с Сарой и никак не ожидал, что сам стану объектом нежности подобного рода.
Сара хлопает в ладоши.
— Геральдо! Слезай с кровати! Оставь Дэмиена в покое.
Геральдо неохотно слезает с меня. Оставшись на кровати, он делает пару кругов, прежде чем лечь рядом, тяжело пыхтя мне в ухо. Я сажусь и начинаю стирать с лица собачьи слюни.
— Ты ему нравишься, — сообщает Сара, глядя в экран. Гордон стоит напротив вольера с зебрами в городском зоопарке, объясняя детям, что полоски нужны животным, чтобы отвлекать хищников.
— А, я люблю эту передачу! — восклицает Сара и, улыбаясь, запрыгивает на кровать, словно я намеренно остановился именно на этом канале, зная, что она регулярно смотрит это шоу. Сара берет меня за руку и кладет голову мне на плечо.
Геральдо подбирается ближе и ложится прямо поперек моих ног. Он удовлетворенно кладет голову мне на брюки и пускает слюни.
Лицо уже высохло, но от него явственно пахнет собакой. Что за мерзость. Собака ужасно мешает жить, а тут еще Сара, похоже, решила, что нужно посмотреть шоу Гордона до конца. Мы с ней договорились проводить эксперименты, а они, на мой взгляд, не должны быть занудными, поэтому я решаю, что время нужно проводить с максимальной пользой и получать удовольствие всеми возможными способами.
— Смотри-ка, — говорю я Саре, — у него на груди почетный значок защитника животных, не так ли?
Сара, оторвав голову от моего плеча, смотрит на меня с укоризной.
— Дэмиен, это же твой отец.
— Совершенно верно. Именно поэтому мне доподлинно известно, что он не имеет ни малейшего отношения к защите животных.
Кэт бы наверняка отнеслась к моим наблюдениям с должным вниманием и поддержала шутку. Она бы посмеялась и сказала что-нибудь забавное на тему наблюдения за супергероями в их естественной среде обитания. «Вы увидите, ребята, что супергерои носят одежду, окрашенную в яркие цвета, чтобы враги думали, что их укус ядовит. Яркие цвета говорят нам: „Опасность! Не приближайся!“ Однако в данном случае мы наблюдаем редкий сбой в процессе эволюции, и яркие краски привлекают лишь испуганных особей женского пола, относящихся к семейству суперзлодеев».
Сара смотрит на меня так, будто я неожиданно заговорил на чужом языке.
— Так поэтому он просто состоит в обществе как почетный защитник животных.
Она меняет позу, приподнимаясь и убирая голову с плеча. Я чувствую на колене жаркое дыхание собаки. Мне неудобно в физическом и эмоциональном смысле, и я бы охотно отправился домой. Начинаю жалеть о том, что рядом не Кэт, а Сара. По идее, я так думать не должен, особенно после того, как Сара нежно и многозначительно поцеловала меня на перемене и пригласила в гости, а потом еще и пожелала познакомить с отцом. Но я ничего не могу с собой поделать — сижу и вспоминаю Кэт. Чтобы загладить вину, я обнимаю Сару, хотя, конечно, она не может знать, о чем я думаю. Она нежно улыбается мне — так, как улыбаться партнеру по лабораторным вряд ли кто-нибудь станет, — и переводит взгляд на экран. Похоже, ей прогулка по зоопарку с Малиновым Огнем действительно нравится.
* * *
В четверг вечером я лежу на кушетке, свесив голову вниз и закинув ноги на спинку, и разговариваю по телефону.
— Поверить не могу в то, что Пит позвонил родителям, — говорит Кэт.
— Пит — стукач. Чего еще от него ожидать?
Амалия, топая, расхаживает по гостиной, с шумом передвигая какие-то предметы и расставляя стулья. На кофейный столик она водружает большую вазу с чипсами, отходит на шаг назад и смотрит на нее, как художник на картину. Не удовлетворившись увиденным, она трясет вазу, распределяя горку чипсов равномерно по всему объему, чтобы все выглядело так, будто они всегда стоят здесь на радость Амалии и она может в любой момент запустить лапу в вазу. Друзья Амалии были бы поражены тем, сколько усилий ей пришлось потратить, чтобы организовать эту вечеринку, которая на деле будет ужасно скучной.
— Не трогай чипсы, — предупреждает она меня, — я их приготовила для гостей. Бросив напоследок суровый взгляд, она уходит, чтобы проверить, хорошо ли развешаны флажки с надписью «День Супергероя».
Завтра занятий в школе не будет, поэтому-то и решено устроить эту дурацкую вечеринку. День Супергероя — достаточно странный, на мой взгляд, повод собирать гостей, учитывая то, что среди подружек Амалии никого из выходцев из семей, вроде нашей, нет.
Она ведет себя так, будто праздник проходит в честь ее дня рождения. Возможно, не все подружки знают, кто ее отец, но можно голову дать на отсечение, что Амалия разболтала всем, что на ее пальце в этом году должна возникнуть буква «Г». Всем подругам — и мне заодно — она уже сказала, что подала документы в Хиросворт в надежде поступить туда нынешней осенью, потому что в октябре ей будет шестнадцать, и она лишь немного моложе других кандидатов, и, не попав в университет в этом году, она потеряет слишком много времени. Надеется, что приемная комиссия обратит на это внимание и примет решение о ее досрочном поступлении.
— Кто это там? — спрашивает Кэт.
— Я живу… у своих родственников.
— Послушай, Дэмиен, — покашляв от смущения, говорит Кэт. — Я не слишком хорошо помню, что случилось в понедельник вечером, но знаю, что ты заходил к Питу.
— Да, минут на пять заскакивал. А что?
— Я хотела извиниться перед тобой.
— За что? За то, что обслюнявила мне футболку? Можешь подарить новую.
— Что? Нет. Я была очень пьяна и целовалась с кем-то из соседей Пита.
Судя по тихому виноватому голосу, Кэт вряд ли ожидает от меня ответа. Решаю, что лучше промолчать.
— Это Джулия привела меня на вечеринку, — продолжает Кэт. — Я не знала, что она будет у Пита. Джулия сказала, что мы идем в Вилмор, а я была так расстроена по поводу… того, что я натворила, не подумав. Хотелось немного развеяться.
— Ну, значит, развеялась. Я рад за тебя.
— Но ничего хорошего не вышло. Это было ужасно.
— Угу.
— И… мне жаль. Сожалею, что я туда пошла и занималась тем, чем занималась. Особенно когда пришел ты. Больше этого не повторится. Мне было потом очень плохо, и я решила, что никогда так больше вести себя не буду.
— И ты рассказываешь мне об этом, потому что?..
Я говорю дружелюбным тоном, даже весело. Прикидываюсь, будто мне непонятно, почему она испытывает необходимость попросить у меня прощения.
— Потому что ты, Дэмиен… мы… Я думала, что ты разозлишься на меня, но я прошу, забудь об этом, ладно?
Кэт умолкает, потом, видимо, решает продолжить.
— Я ничего не наговорила тебе там, на вечеринке? Или не сделала чего-нибудь странного?
— Гм… Дай-ка вспомнить… Да нет, ничего особенного, за исключением того, что ты засунула мне в джинсы сто долларов, попросив снять с себя все, кроме носков. Нет, пожалуй, ничего странного я вспомнить не могу.
Амалия чуть не падает от неожиданности, услышав мой ответ. В руках у нее огромная чаша с пуншем, который она едва не расплескала. Восстановив равновесие, она смотрит на меня со смесью отвращения и ужаса в глазах. Лежа головой вниз, я имею возможность заглянуть ей в ноздри. Она ставит чашу с пуншем на стол и убегает в другую комнату.
— Мам, — кричит она на бегу, — его же не будет дома во время вечеринки, правда?
О нет, Амалия, я буду здесь. Есть отличная идея — поиграть в «Правду или расплату» с ее пятнадцатилетними подружками. Амалия же хотела узнать меня поближе, верно? Лучше способа не найти. Что мне реально нравится в родственниках и чего я раньше, кстати, не знал, так это то, что ты можешь вести себя с ними как заблагорассудится, и они все равно не имеют права послать тебя к чертовой матери.
— Очень смешно, Дэмиен, — говорит Кэт, — вот только где я могла взять столько денег?
— Ты лучше спроси себя, показал ли я тебе то, что ты просила, и ты этого просто не помнишь, или забрал денежки и сбежал?
— Нет, серьезно, я ничего такого не наговорила? — спрашивает она необычайно нервно.
— Нет.
Из спальни выходит Гордон в банном халате. У него мокрые волосы, которые он все время трогает, словно старается что-то нащупать в голове. Вид у него несколько расстроенный.
— Дэмиен, — спрашивает он, — можно тебя на пару слов?
— Я говорю по телефону, разве не видно? — спрашиваю я, зажав рукой микрофон.
— Ты не клал в… — спрашивает он, закрывая глаза и ежась от омерзения. — Ты не знаешь, кто мог положить в мой шампунь червей?
Полагаю, они все опустились на дно бутылки. Либо так, либо он уже четыре дня не мыл голову, потому что я засунул червей в шампунь в воскресенье, пока все были в церкви.
— Не знаю. Ты никого недавно с крыши не сталкивал?
Он спас меня из огня, и это можно счесть доказательством того, что смерти он мне не желает, но не факт, что урок, который я пытался ему преподать, дошел до него. Поэтому на снисхождение с моей стороны или извинения рассчитывать не стоит.
Гордон встает в первую позицию, упершись руками в бока.
— Дэмиен, я просто пытался помочь тебе. Если бы ты меня послушал…
Я в нетерпении постукиваю рукой по телефонному аппарату.
— Ты не мог бы говорить быстрее. А то у меня тут девочка на проводе, а ты, наверное, знаешь, что это такое — платный секс по телефону. Первые пару минут обходятся дешево, а после тариф возрастает.
У Гордона на лице написано желание задушить меня. Его лицо приобретает багровый цвет, а на лбу проступают вены.
— Я знаю, что ты не любишь отрывать ноги от земли. Мне тоже поначалу было страшно, но думаю, скоро ты поймешь, что все это не так сложно. Даже если у тебя боязнь высоты, ты можешь себя контролировать. Однажды поняв, что не упадешь, чувствуешь себя значительно легче.
Я перестаю замечать его присутствие и возвращаюсь к разговору с Кэт.
— Да, детка, — говорю я, — скажи еще раз, что ты со мной хочешь сделать.
— Что? — переспрашивает Кэт.
Гордон пулей вылетает из комнаты, бормоча что-то о «чертовых мальчишках». Сейчас он очень похож на Амалию.
— Нет, ничего, — говорю я в трубку.
Кто-то звонит в дверь, и слышно, как Амалия кричит: «Я открою!» Она топает к двери, сердито глядя на меня и показывая жестами, что мне лучше уйти.
Мне приходит в голову отличная мысль.
— Слушай, а ты не хочешь зай… — говорю я Кэт, но вовремя останавливаюсь. Она не знает, что я живу в доме, полном супергероев. Рано или поздно Кэт узнает о том, что у меня на пальце появилась буква «икс», — я ей сам расскажу об этом, обещаю, — но сейчас, пожалуй, еще не время. Если она появится здесь, мне не удастся поиграть с подружками Амалии в «Правду или расплату». Кроме того, не хотелось бы давать Амалии повод говорить, что Кэт моя подружка, потому что я сам миллион раз объяснял ей, что это не так. — Я хотел сказать, что неплохо бы повидаться.
— Да… А что ты делаешь завтра вечером?
— Исполняю стриптиз на одной вечеринке. Решил заняться этим. Завтра пробное выступление.
Амалия смотрит на меня выпученными глазами, готовыми, кажется, выскочить из орбит. Она тащит за собой из прихожей подругу, ту самую, с зеленой лентой в волосах, стараясь проскочить гостиную как можно быстрее. В руках у девочки спальник и пара подушек.
— Моего брата на вечеринке не будет, — говорит она.
— Иными словами, абсолютно ничего? — спрашивает Кэт.
— Ну, знаешь, я еще не уверен на сто процентов, что стриптиз — это мое.
Кэт молчит целую минуту. Я, в свою очередь, продолжать разговор тоже не стремлюсь.
— Ты ни за что не догадаешься, что я тут нашла, — наконец говорит она. — Помнишь моего дедушку? В смысле, ты его помнить не можешь, его уже не было на свете, когда мы с тобой родились, но… ты, наверное, слышал, что о нем рассказывают. В общем, я нашла его кольцо! Ходила по магазинам в деловой части города и забрела в маленькую антикварную лавку, в которой продаются разные диковинные вещи, принадлежавшие известным суперзлодеям, а оно там лежит. В отдельной витрине, как будто они им очень гордятся. Даже ярлыка с ценой нет.
Я переворачиваюсь и сажусь прямо, чувствуя, как кровь отливает от головы. Она говорит о магазине Хелен.
— Это… здорово, Кэт, — произношу я не очень уверенно.
— Скажи мне, что ты готов пойти со мной в выходные и забрать его. Оно принадлежит мне, верно? А не какой-то там антикварной лавочке.
— Да это даже не антиквариат, — отвечаю я, расхаживая по гостиной. Да, Кэт должна была унаследовать эту вещь, но я все время думаю о Хелен и о том, как она потеряла свои сверхспособности. Это ее единственный трофей, и она тогда рисковала ради него. Они обе имеют право претендовать на него.
— Оно там пылится, как какая-то безделушка, а мне нужно это кольцо.
— Оно тебе нужно, Кэт?
Никто не может разбить сердце тому, кто носит это кольцо. Может, Кэт действительно стоит его иметь, если оно поможет ей забыть меня, а мне — не находить ее больше пьяной на вечеринках. Мы оба можем перестать думать о том, что происходит между нами. Может, даже получится остаться друзьями, и никто из нас не будет жалеть о том, что мы не вместе.
А может… может, я, наоборот, не хочу, чтобы она получила кольцо, и не только потому, что для этого нужно будет украсть его из магазина Хелен.
— Последнее время я постоянно в депрессии, Дэмиен, — говорит Кэт, покашляв, чтобы прочистить горло. — Новая игрушка поднимет мне настроение. Пойдешь со мной? На суперзлодейское дело? У нас же на пальцах одна и та же буква, верно?
Да уж.
— Неужели ты думаешь, что я действительно готов пожертвовать возможностью… — говорю я и умолкаю, поняв, что слова «погрузить этот город в хаос и смятение», пожалуй, неуместны в доме, полном героев, да еще и накануне Дня Супергероя. — Я приду. Приеду на карете со свадебными колокольчиками.
— Дэмиен!
— Что? Ты же сказала, что хочешь выйти за меня замуж.
Кэт издает странные звуки. Такое впечатление, что она задыхается. Потом начинает говорить, выплевывая каждое слово.
— Ты… Черт возьми! Я не верю тебе.
— Кэтрин Локи. Красиво звучит.
Кто-то снова звонит в дверь. Беру несколько чипсов из вазы, приготовленной Амалией, и макаю их в чашу с пуншем, дождавшись, пока она с подругой побежит вниз открывать входную дверь. Когда они появляются в гостиной, я театральным жестом кладу чипсы в рот, делая вид, что никогда ничего вкуснее не пробовал.
— О боже, — бормочут они, глядя на меня с искренним отвращением.
— М-м-м… — мычу я, закатывая глаза.
— Что ты там делаешь? — спрашивает Кэт.
— Ничего. Просто представил тебя в постели в первую брачную ночь.
Девочки — теперь их уже четверо — закатывают глаза и хихикают, пробираясь по гостиной мимо меня. Кажется, я смог произвести на них впечатление.
— Дэмиен, я хочу это кольцо. Ты же придешь вечером в пятницу, правда?
— Конечно. Как же я могу упустить такой шанс?
* * *
В пятницу после обеда мы с Сарой, обнявшись, поднимаемся на Гору влюбленных. Сара прижимается головой к моему плечу.
— Папа завтра возвращается из больницы, — говорит она, нежно гладя мою ладонь большим пальцем и вздыхая. — Он хочет сводить меня в город поесть пиццы, когда окончательно поправится. Сказал, что я могу кого-нибудь пригласить, так что я подумала…