— Дэмиен, заткнись! — рявкает Гордон, краснея от злости. — Я уже достаточно наслушался всякой чуши! Ты уходишь с вещами, даже не попрощавшись, мы всю ночь волнуемся, а потом ты заявляешься, считая, видимо, что все нормально. Да еще и с такой…
— Ты хочешь сказать, с побитой физиономией? Я же сказал, сегодня вечером со всеми случится нечто очень нехорошее.
— Не знаю, что тебе сказать, — говорит Гордон, потирая лоб и отворачиваясь. — Если ты хочешь жить с матерью, живи. Я проиграл. Не нужно тратить еще три недели, чтобы понять это. Ты выиграл. Если твоя мать способна тебя выносить, тогда…
— Отец! — кричу я, надеясь привлечь его внимание. — Послушай меня. Ты должен им помешать. Ты же супергерой, и никто, кроме тебя, их не остановит. Времени совсем мало: город будет под их контролем завтра к утру!
Похоже, Гордон колеблется. Но через пару секунд злоба и гнев оставляют его, и он выглядит усталым и подавленным.
— Я не могу тебе доверять, — говорит он. — Не стоило тебя сюда… Делай, что хочешь. Мне все равно.
— То, что он вам сообщил, чистая правда, — говорит Сара.
Гордон бросает на нее свирепый взгляд и сжимает мое плечо.
— Жаль, что все так получилось, — говорит он, передавая мне телефон. Вероятно, он больше не видит смысла наказывать меня, раз уж я с ними теперь не живу. Я беру телефон, а Гордон, повернувшись к нам спиной, медленно уходит в кухню. Вот и все, разговор окончен.
На душе у меня тяжело, и не только потому, что Малиновый Огонь отказался спасать Золотой город. Мы с Сарой уходим — Сара впереди, я за ней, медленно волоча ноги.
— Поверить не могу в то, что познакомилась с Малиновым Огнем! — говорит Сара, когда мы оказываемся за дверью. — Как здорово, наверное, понимать, что он твой отец.
— Да, очень здорово, — иронизирую я, прислоняясь к стене. Ветерок приятно холодит покрытое следами побоев лицо. Мама хочет захватить город и поработить все население, а я расстраиваюсь от того, что меня выкинули из дома, в котором я не хотел жить.
Дверь открывается, и на улицу, топая, как слон, вылетает Амалия.
— Я тебе верю, — говорит она гордо.
— Это хорошо.
— Если бы ты хотел соврать, придумал бы что-нибудь получше, — добавляет она, нервно сплетая и расплетая пальцы и шаркая ногами по земле. — Алекс очень расстроится, когда узнает, что ты ушел. Он уже привык к тому, что ты живешь в его комнате.
— Скажи ему, что я буду вспоминать его каждый раз, когда придется спать на полу.
— У меня наверху большая комната, — говорит Амалия. — Папа мог бы построить стену и разделить ее пополам. Алекс жил бы наверху, и тогда…
— И тогда у вас в доме появится комната для гостей, в которой будет пахнуть сыром. Прости, Амалия, но я всегда знаю, когда я нежеланный гость.
* * *
В одном Амалия была права: если бы я хотел соврать, придумал бы что-нибудь получше. Выходит, говоря правду, не всегда можно рассчитывать на понимание.
Мы вдвоем стоим в телефонной будке. Сара звонит Малиновому Огню на горячую линию. Она старается говорить на октаву ниже на случай, если он запомнил ее голос. В конце концов, мы вышли из дома всего пять минут назад. Дозвонившись, Сара объясняет, что в многоквартирном доме, якобы расположенном по адресу, где живет Тейлор, случился пожар, а на верхнем этаже остались люди.
— Надеюсь, ты доволен, — говорит она, вешая трубку. — Из-за тебя мне пришлось лгать.
— Это ложь во спасение. А теперь пошли за Геральдо, — предлагаю я, отряхивая руки. Мы выходим из будки и берем курс на дом моей мамы. Вспоминаю, что она дала мне двадцать долларов и спрашиваю Сару, не голодна ли она.
Сара смотрит на меня странно.
— Как ты можешь думать о еде в такой момент?
— Какой момент? Малиновый Огонь уже в пути — проблема решена, так ведь? Он настоящий супергерой. У него громадный опыт в таких делах. Он приедет, поймет, что никакого пожара нет, и сообразит, что к чему.
— И увидит, что ты говорил правду, — добавляет Сара.
Я пожимаю плечами.
— Слушай, Сара, я хотел поговорить насчет того, что случилось в парке, утром…
— Когда ты был с той девушкой?
— Я думал, у нас с ней все кончено.
В данном случае я почти не солгал. Мне очень хотелось думать, что у нас с Кэт все кончено, — вот так, пожалуй, ближе к истине.
— Видимо, не все, — говорит Сара, приподнимая очки и глядя на меня из-под оправы.
— Нужно было сразу сказать тебе об этом, как только я понял, что все еще думаю о ней и у нас ничего не получится.
Сара молчит целую минуту.
— Ты мне… — начинает она и делает паузу, чтобы справиться с эмоциями. — Ты мне правда нравился, Дэмиен. Вернее, и сейчас нравишься. И мне тоже нужно было тебе сразу об этом сказать. Парни редко на меня западают, и мне казалось, что превратить тебя в объект научных экспериментов легче, чем пытаться сделаться твоей девушкой.
— Прости, не выйдет сходить на дискотеку. А здорово было бы.
Ужасно хочется сказать, что она обязательно себе кого-нибудь найдет. Какого-нибудь ужасного типа. Не такого ужасного, как я, конечно, но такого же крутого — хотя, конечно, сейчас не время для таких предположений.
— Но не так весело, как с ней, — заключает Сара, засунув большие пальцы в карманы джинсов и водя по мостовой носком ботинка. — Наверное, лучше нам остаться в рамках профессиональных отношений. Чтобы не ставить друг друга в неловкое положение.
Вроде того, в котором мы находимся сейчас. У меня не хватает смелости сказать, что никаких профессиональных отношений у нас тоже не будет, потому что я не супергерой, а она не моя напарница.
Решаю пока с этим повременить, потому что она приняла извинения, за что я ей очень благодарен.
Примерно через полтора часа мы добираемся до маминого дома, решив не тратить время на обед. Прошу Сару подождать снаружи, а сам иду в дом, чтобы вывести Геральдо. Не успеваю я открыть дверь, как он уже становится на задние лапы, кладет передние мне на плечи и лижет щеки, обильно смачивая их слюной. Он так силен и так рад, что я не выдерживаю напора и валюсь на пол. Когда Геральдо наконец удовлетворяет свою страсть, я поднимаюсь и вижу на столе записку, оставленную мамой. Она просит меня не ждать ее к обеду, потому что они с Тейлором уже начали осуществлять свой план и до утра не вернутся. В постскриптуме сказано, что она мечтает сделать меня маленьким принцем Золотого города. Далее следуют эмоциональные излияния, которые я решаю не читать.
Замечательно. По крайней мере, Малиновый Огонь уже поднят по тревоге. Кроме того, мама и Тейлор уехали на всю ночь, и не нужно держать Сару на морозе.
Приглашаю ее в дом. Протиснувшись мимо меня, она тут же бросается обниматься с собакой.
— Геральдо!
Беру со стола записку и, скомкав, прячу в карман, чтобы Сара ее не увидела. Ни к чему ей знать, что моя мама играет в этом деле немаловажную роль, да еще и планирует привлечь к нему меня. Кроме того, мама называет меня в записке «маленьким принцем Золотого города», и это меня смущает.
Я дома. Наконец-то. Падаю на кушетку, наблюдая за тем, как Сара обнимает Геральдо, а он лижет ее волосы. Неудивительно, что они у нее вечно растрепаны.
Ладно, по крайней мере, она в безопасности, а Малиновый Огонь не даст маме и Тейлору осуществить их план. А я выбрался из дома Тайнсов и вернулся домой, где мне и надлежит быть. Здесь тихо, спокойно, есть отдельная комната, и никто не начнет орать по каждому мизерному поводу.
Глубоко вздыхаю и потягиваюсь, наслаждаясь долгожданным покоем. Не о чем волноваться.
И вдруг звонит телефон.
Сара замирает на месте, как человек, не ждущий от неожиданных звонков ничего хорошего.
Наверное, это Кэт. Было бы здорово. Я мог бы проводить Сару домой, а потом пойти к ней в гости и… Увы, но номер на экране не ее. Звонит Пит.
— Пошел ты на хрен, — говорю я, нажав кнопку приема.
— Так вот как ты теперь отвечаешь на звонки? — спрашивает он. — У тебя, верно, много врагов, раз уж ты решил даже не говорить «Алло».
Вскакиваю на ноги и начинаю расхаживать по комнате.
— Что тебе нужно, Пит? Хочешь еще поплакаться в жилетку, потому что я нравлюсь Кэт больше, чем ты? Я же говорил тебе, я всегда…
— Проигрываешь? Забавно, что в случае с Кэт тебе придется сказать именно это слово.
Я чувствую в душе предательский холодок и останавливаюсь как вкопанный.
— Кстати, она здесь, — говорит Пит. — Хочешь сказать ей: «Пошла на хрен»?
— Да она не…
— Дэмиен! — кричит в трубку Кэт полным отчаяния испуганным голосом. — Не слушай его! Это…
— Твоя девчонка у меня, — говорит Пит. — А еще тут целая компания супергероев, готовых сделать все что угодно по первому моему требованию.
— А что с моей мамой?
— Да ничего. Тейлор купился на мое рвение, решил, что я самый надежный, безотказный помощник.
Пока они с твоей мамашей заражали канализацию этой дрянью, я остался сторожить адскую машинку, и это было с их стороны неосмотрительно. Я передал пропущенный через нее голос раньше, чем они вернулись, и меня слышал весь город. И теперь все зомби служат мне. Меня было слышно на всех радиоволнах и на всех телеканалах Золотого города.
Морщусь, припомнив, что сверхспособность Пита заключается в умении передавать радиосигнал без применения технических средств. Вряд ли Пит блефует: с такими способностями можно в мгновение ока распространить сигнал изобретенного Сарой гипноизлучателя по всему городу.
— Надеюсь, Малиновый Огонь тебя остановит.
— О, а ведь он тоже здесь, с нами. Его рвению нет предела Дэмиен, и он очень хочет тебя видеть. Слушай, я знаю, как ты бесишься, когда Кэт тебе изменяет без предупреждения, и ты об этом узнаешь случайно. Ладно уж, так и быть, на этот раз я тебя предупреждаю. Надеюсь, ты оценишь мое благородство. Мы на крыше самого высокого здания в городе…
— Финансовый центр…
— Да, наслаждаемся видом. Здорово здесь, на крыше, Дэмиен. Жаль, ты не любишь отрываться от земли. Ладно, если опять захочешь поглядеть, как мы с Кэт целуемся, ты знаешь, где нас найти. Да, и еще кое-что, Дэмиен. Я бы поспешил на твоем месте.
Сказав это, Пит отключается.
Не в силах сдержаться, я размахиваюсь и бросаю телефон в спинку дивана. Отскочив от подушки, он падает вниз, но не разбивается. Ругаясь последними словами, я копаюсь в рюкзаке. Сара и Геральдо, ошалев от неожиданности, удивленно смотрят на меня. Достаю пистолет, сделанный Сарой. До сих пор не знаю, как он действует, но ничего другого у меня все равно нет.
— Да что случилось, Дэмиен? Что он сказал?
— Случилось черт знает что. Даже не… — говорю я, путаясь от волнения, и провожу руками по волосам. — У мамы с Тейлором ничего не вышло. Власть над городом захватил Пит — это тот парень, который сказал тебе, что Геральдо сбила машина. Кэт и Малиновый Огонь — заложники.
Вынув из кармана пузырек с антидотом, который дала мне мама, я передаю его Саре.
— Ты должна это выпить. Это противоядие против токсина. Оно защитит тебя.
Да уж, хотелось бы надеяться.
— Но, Дэмиен, ты же супергерой, — говорит Сара, разглядывая пузырек. — Тебе это нужнее, чем мне.
— Может, я и супергерой, но только наполовину, — говорю я, качая головой. — Не знаю даже, подействует ли оно на меня. Но мне бы не хотелось, чтобы ты превратилась в зомби вроде тех, что мы встретили в закусочной в Рутерсфорде.
— Это великодушно с твоей стороны, но…
Я силой заставляю ее поднести пузырек к губам.
— Никаких «но». Пей немедленно.
Сара пытается протестовать, но для меня слова «нет» сейчас не существует.
Наконец, скорчив кислую мину, она выпивает пузырек до дна. Проглотив зелье, Сара выглядит, как человек, которого вот-вот стошнит.
— Фу! Что за гадость!
— Прекрасно. А теперь иди домой.
— Что?! Я же приняла противоядие. Ты не пойдешь один.
— Отведи домой Геральдо и… будь осторожна, — говорю я, выталкивая их за дверь и закрывая ее за собой. — Я знаю, ты считаешь меня лгуном и сволочью, но мне бы очень не хотелось, чтобы с тобой что-нибудь случилось.
— Ты не только лгун и сволочь, — возражает Сара, скрещивая руки на груди, — но еще и идиот, причем полный.
— Если мы не увидимся снова, — заявляю я, салютуя ей рукой, — знай, мне было приятно с тобой общаться, Косинус.
18
Когда я подхожу к зданию Финансового центра, в окнах темно, но сомнений в том, что Пит засел там, наверху, у меня нет. Высоко… высоко… наверху. Запрокинув голову, пытаюсь рассмотреть, что творится на верхних этажах, и чувствую, как ветерок играет с волосами. У меня уже кружится голова. Лучше об этом вообще не думать.
Забегаю в холл первого этажа. Входная дверь не заперта. В помещении стоит странный запах, и лампы светят немного тускло из-за паров токсина, спущенного в канализационную систему мамой и Тейлором. Поспешно пересекаю холл. Неожиданно на чьем-то рабочем столе загорается экран компьютера, и на мониторе появляется физиономия Пита. Я резко останавливаюсь.
— Привет, привет, привет! — кричит он, хлопая в ладоши. — Наступило время для передачи «Что еще сделает Пит?»! Дэмиен, если ты смотришь, сегодняшний эпизод посвящен тебе.
Пит сжимает кулак и прикладывает руку к груди в боевом приветствии. Позади него видно, как ходит строевым шагом пара супергероев-зомби.
Камера отъезжает, затем, изменив угол, снова меняет план, фокусируясь на лице Кэт. Она привязана к двери будки, внутри которой скрывается лестница. К той самой двери, за ручку которой я так отчаянно цеплялся до того, как Малиновый Огонь сбросил меня с крыши. На шее у Кэт крупное золотое колье. Она таких вещей сроду не носила, но полагаю, оно там не для украшения. Вспоминаю Барта Кузнеца, дедушку Кэт, размышляя над тем, не его ли работы эта вещь. В конце концов, не нацепив на Кэт что-нибудь, что лишило бы ее сверхспособностей, Питу ни за что было бы ее не связать, потому что она просто превратилась бы в какую-нибудь тварь и выскользнула бы из веревок.
Руки и ноги Кэт связаны таким образом, чтобы она стояла у стены, как мученик на кресте, и не могла пошевелиться. Пит целует ее. Она пытается отстраниться, но не может двинуться. Оторвавшись от ее губ, Пит смотрит в камеру.
— Кажется, это мы и делали на твоем дне рождения? — спрашивает он, держась за подбородок с умным видом. — Хотя нет, мы, кажется, зашли несколько дальше.
— Дэмиен! — кричит Кэт.
Оторвав взгляд от монитора, я бросаюсь к лифту, но лицо Пита появляется на другом экране.
— Ты же сама знаешь, что тебе это нравится, — говорит он.
Я успеваю нажать кнопку вызова, наверное, раз десять. Лифт идет убийственно медленно и, кажется, никогда не доберется до первого этажа. Чтобы спасти Кэт, мне нужно всего-навсего провести несколько долгих, томительных минут в этом чертовом железном ящике.
Чей-то тоненький противный голосок в голове говорит: «Нужно лететь, идиот ты этакий». Нет уж, вот этого точно не будет. Стоит мне только подумать об этом, как колени начинают дрожать и к горлу подкатывает ком. Пистолет чуть не вываливается из ослабевших рук. Я чувствую себя последним слизняком. Кэт в опасности, а я боюсь выйти на крышу — не говоря уже о том, чтобы отправиться туда по воздуху.
Отвращение к самому себе столь велико, что даже придает мне сил, и пальцы крепче сжимают рукоять пистолета. Я слышу крики из колонок мониторов и думаю, что, если лифт не придет в ближайшие пять секунд, я, наверное… выйду на улицу и все-таки попробую это сделать — но раздается мелодичный звонок, и двери наконец открываются.
Из кабины выходит Малиновый Огонь. Рот его кривится в мрачной ухмылке, а голова склоняется то к одному плечу, то к другому. Такое впечатление, что он решил хорошенько меня разглядеть.
Гордон хватает меня за руку и дергает, да так сильно, что у меня появляется ощущение, что плечевой сустав выскочил из гнезда. Я валюсь вперед и, стараясь удержаться на ногах, падаю прямо на него. Свободной рукой он тянется к моей шее, но после драки с Питом я уже знаю, как правильно уворачиваться, и успеваю присесть, спасая себя от неминуемого удушения.