Именно с них все началось. С этой парочки безумных влюбленных.
Когда девушка впервые пришла одна ночью, я лишь посмеивалась ее излияниям каменной статуе. Она горячо говорила о своих чувствах, о том, что стала бы для него единственной и неповторимой. В округе царила засуха, палящее солнце сжигало урожай, а внутри этой хрупкой фигурки цвела весна, лил дождь, орошая каплями румяные щеки.
Она говорила, а я горько вторила ей. Ее мысли находили отражение в моих. Такой, какой для него хотела стать она, могла быть и я. Девушка приходила все чаще, и вместо зависти, что поднималась во мне, пришла жалость. Я, застывшая во времени статуя, влюбленная в такую же статую, она же — живая молодая женщина, отдавшая свое сердце каменному истукану. Что может быть страшнее?
Я не знала до той ночи.
Страшнее может быть безумие любви. Когда все слова и клятвы становятся явью. Она обещала отдать свою жизнь ради него. И сдержала слово.
Я могла лишь смотреть на весь ужас происходящего, мысленно вопить и беззвучно плакать, когда острый нож в руке девушки пронзал ее же тело. Она умирала, лежа у его ног, а алая кровь растекалась по бездушному камню. Ночь невыносимого кошмара перешла в утро отчаянной боли, когда ее нашел влюбленный паренек.
Я никогда не забуду его глаз и слез, его криков. Его возлюбленная умерла на его руках. И ты, мой молчаливый спутник… Ты тоже был немым свидетелем и не мог ничего сделать. На твоем безукоризненном лице залегли хмурые складки. Люди не видели этого, но видела я. Та, что на протяжении долгих лет всматривалась в твое лицо, впитывая каждую черточку, как губка.
Глупышка рассчитывала на быструю смерть, но откуда в хрупком теле силы, чтобы пробить грудную клетку? Ее смерть стала продолжительной агонией длиною в целую ночь.
Вместе со мной плакало небо. Ливень смывал запекшуюся кровь с твоего тела. А глупые люди решили, что ты принял кровавую дань и подарил им живительную влагу.
Рыжеволосая была первой. Сколько их будет еще? Много. И с каждой смертью менялся и ты. Ужас давно не сковывал твое лицо. Безразличие тоже исчезло. Теперь ты ждал новых жертв. Новой боли и агонии. Нового всплеска энергии. Я не могла винить тебя. Ко мне не долетала и сотая часть того, что получал ты. Кто знает, как изменилась бы я сама.
Сто лет, ровно столько прошло после первой жертвы. Отрезок, равный одному дыханию застывшего на месте изваяния. Целый век поклонения и кровавой жатвы. Я смотрела на тебя и не узнавала. В облике надменного чужака сквозила не роскошь и сила, а ужас и боль. Что стало с тобой? Ты не мог ответить на этот вопрос. Но… новый всплеск энергии от череды смертей — и каменная крошка с отчаянным скрежетом слетела с твоего тела.
Если бы я могла разомкнуть губы — я бы закричала. Если бы я могла зажмуриться, сделала бы это. Если бы могла затаить дыхание, забыла бы как дышать. Ты был восхитительно красив. Ты был чарующе прекрасен… до первой улыбки, вселившей в меня ужас и трепет.
Если бы могла — я бы убежала.
Но нет. Безмолвная статуя взирала на твои неуклюжие шаги. На то, как ты скидываешь последнюю пыль и крошку. На искреннее изумление, когда ты схватил белоснежный локон в свои тонкие пальцы. Они изменили тебя, Эльхор.
Твое рычание, сорвавшееся с губ, громом отдалось в небе. Ты прощался с собой в немом плаче. Разминал плечи и растирал ноги. Твои шаги совершенно точно причиняли тебе боль. Но ты все равно шел вперед… Тебе была нужна я.
Со страхом взирала на то, как ты приближаешься. Со страхом и тайным желанием. Я боялась тебя и неумолимо хотела быть частью твоей жизни. Извращенная пытка. Ты сделал выбор за меня. Не могло быть иначе, Эльхор.
Ты приближался, и мне все четче был виден твой взгляд. Столько огня и любви, страсти и желания. Ты любил меня, любил обжигающе, испепеляюще и фанатично. В тот миг мне казалось, будто мы виделись раньше. И любили друг друга давно, в те времена, когда были живыми людьми. Ты дотронулся до моего лица. Родная. Вот кем я была для тебя. А ты… принес мне боль. Всего одно касание, а меня словно окунули в жерло вулкана. Я горела и не могла сказать об этом. Лицо жгло от твоих пальцев. Мука, превратившаяся в агонию. Твой поцелуй убил меня, и лишь отпрянув, ты воскресил меня вновь. Нет, я не ожила, все так же оставшись камнем, но я вернула свой разум и душу.
Гримаса боли, исказившая твое лицо, навсегда врезалась в мою память. Ты звал меня сияющей девочкой, твоей Хеллой. Жарко шептал о том, что вернешь меня, подаришь моим оковам дыхание. Содрогаясь, слушала тебя и мысленно качала головой. Я не знала, о ком говоришь ты. Девочка Хелла? Была ли ею я?
Позже, много позже память вернется ко мне, и тогда я отвечу на этот вопрос утвердительно, но тогда ты был чужаком для меня. Чудовищем, принесшим в жертву весь город, лишь бы я вернулась к тебе. В кровавой реке ты искупал мое каменное тело, но я не ожила.
Мое сердце разрывалось от боли и ужаса. Моя душа корчилась в агонии вместе с умирающими людьми. С горящими заживо телами. Ты — огненное чудовище, управляющее стихией огня, будто сам был ее порождением. Какие бы ужасы ты ни творил, мое тело оставалось во власти камня. Со временем ты смог заглушить свою жажду обладания мной. Окружив себя свитой из таких же чудовищ, каким сам стал, ты отдалялся от той, что была невольным свидетелем твоего преображения, твоего падения в бездну.
Прошло не одно столетие и даже не пять, прежде чем ты сумел полностью избавиться от связывающих нас невидимых уз. Ты был полон силы и желал полного подчинения от всего сущего и живого. И однажды ты перестал таскать за собой статую. Ты бросил меня, какая ирония, на том самом месте, где некогда я обратилась в камень. И я вновь, заняла прежнее место, вот только теперь никто не поклонялся безмолвному, застывшему на века изваянию.
Настало твое время. Ты достиг зенита своей силы и упивался плодами своей власти. Я же видела лишь боль и разрушение, бессмысленные войны и жертвы. Но то, что творил ты, было еще чудовищней.
Ты никого не жалел. Людская жизнь стала разменной монетой. И все же ты умел отдавать. Щедро делился знаниями и силой, наделяя угодных тебе жаром огня и дыханием энергии. Магия, так прозвали ее в народе. А людей, продливших себе за счет нее жизнь, — магами.
Когда-то все было именно так. Люди, получившие от тебя дар, направляли его лишь на одно — достижение бессмертия. Всем хотелось стать такими, как и ты. Мой бессмертный Эльхор. Мой несчастный Эльхор. Я не могла помочь тебе. Я не в силах была помочь себе.
Но… все изменилось.
Ко мне приходили плакаться тысячи матерей и девушек. Если собрать их слезы вместе, в них утонула бы не только я. Океан слез и боли маленьких сердец. Доброта и тепло, неуемная вера и надежда. Этими чувствами делились со мной. Рассказывали о своих мечтах и светлом будущем, каким они видели его. Вместе с их верой внутри меня также зарождалась надежда. Я проживала с ними их истории, верила в их мечты, ждала того светлого дня.
И вновь, как сотни лет назад, мне стали поклоняться. Но больше не было безмолвия. Они приходили ко мне разделить свое горе или радость. И находили утешение в моем молчании.
Всего десять лет понадобилось моему сердцу, чтобы забиться с утроенной силой. Я и сама не поняла, как это произошло и почему, но жарким днем каменная крошка разлетелась, награждая ссадинами и ранами собравшихся вокруг меня женщин и детей.
Капельки крови стекали по их телам, но все были живы. Испугавшись того, что натворила, я сделала шаг и… упала.
— За что?! — крикнула я на дракона. — А если бы я себе шею свернула?
Вот это разбудил! Скинул с себя, как ненужный хлам!
Конечно, мне не ответили, да и сама я не горела желанием выяснять отношения. Судя по виноватому взгляду стража, он и сам не хотел меня скидывать. Наверно, получилось случайно. Потирая ушибленную спину, я не спешила вставать с земли. До чего странный сон мне снился! И как же мне хочется вернуться обратно в сновидение и досмотреть его! У меня складывалось впечатление, что ночью я разделила судьбу той статуи. Как будто не она, а я была той неприкаянной душой, запертой в камне.
Но хорошенько подумать о том, что же я видела, не дал дракон. По-хозяйски обвив мою талию хвостом, он медленно направился к реке.
— Только не кидай! — с ужасом воскликнула я, испугавшись, что страж бросит меня в холодную воду.
В ответ он лишь фыркнул и бережно опустил меня на берег. Затем дракон выдул в реку струйку огня, усилил напор и когда над волнами пошел пар, подтолкнул меня хвостом. Улыбнувшись, я опустилась на колени и сунула руку в воду. Тепленькая.
Дракон решил поиграть и, макнув кончик хвоста в воду, обрызгал меня ею. Рассмеявшись, я набрала водички в ладони и прыснула в него. Мы подурачились совсем немного, но этого хватило, чтобы полностью разбудить меня и поднять настроение.
Пока умывалась, я вспомнила, что переодеться мне не во что. Сразу стало не до веселья. Я наклонилась над водной гладью, рассматривая свое хмурое отражение. Дракону смена моего настроения не понравилась, и он ткнул меня в спину хвостом. Но не рассчитал силы, и я с громким всплеском упала в реку. Вынырнула, громко отплевываясь. Впрочем, тут же набрала в рот воды и глотнула. Пить-то хотелось.
Страж виновато смотрел на меня и продолжал греть воду, усилив мощность струи.
Вздохнув, я ушла под воду с головой. Чуть проплыла и вынырнула. Остро захотелось в кустики по естественным надобностям. Подтянувшись на руках, выползла на берег и поторопилась за ближайшие заросли. Отлепила от себя мокрую ткань и присела. Я почти закончила, когда надо мной появился хвост стража. Я настолько обомлела от его наглости, что не заметила предмет, висящий на хвосте. Не успела крикнуть ему, чтобы он исчез, как в поле зрения появилась лукавая морда дракона!
— Вон! — крикнула так, что даже уши заложило.
— Не думала, что ты будешь подглядывать! — вылетая из кустов, прошипела ему. — Я же не слежу за тобой, когда ты… — запнулась и покраснела.
Я металась по поляне, награждая дракона нелестными эпитетами. Тот вначале молча слушал, потом протянул хвост, но я отворачивалась и не смотрела в его сторону.
Когда дракон рыкнул, я опешила и на миг застыла на месте.
— Ты зря на меня рычишь! — опомнившись, фыркнула я, но больше ничего сказать не успела.
Дракон с силой швырнул в меня что-то и демонстративно повернулся ко мне задом.
Правда то, что он обиделся, я поняла позже, когда сидя на земле, прижимала к себе рюкзак.
— Не может быть!
ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ
— Миленький, ну прости меня, — я уже несколько часов ходила за драконом, а он неизменно делал вид, что не слышит меня.
В рюкзаке я нашла не только сменную одежду и обувь, но и увесистый мешочек с золотыми монетками. Ох, как же я обрадовалась! И тут же побежала обниматься к своему стражу. Это я зря сделала. Всего одно движение хвостом, и я, любовно прижимая к груди рюкзачок, лечу в противоположную сторону от дракона. Обниматься он не пожелал.
Скорбно вздохнув, я попросила прощения. Дракон не шелохнулся. Решив, что переоденусь и тогда вымолю прощение, а заодно попробую узнать, откуда появилась невиданная роскошь, я юркнула за очередные кусты.
Дракон мириться не желал, и пока я переодевалась, побрел куда-то вглубь леса. Мой своенравный друг и не думал меня ждать! Глотая воздух и выдыхая его толчками я, наконец, нагнала бессовестного чешуйчатого ящера и с размаху запрыгнула на его хвост!
Как же красиво я летела! Словами не передать! А мои волшебные ощущения от встречи спины и ствола дерева — просто неописуемы. Я сползала на землю и глотала беззвучные слезы. Он ведь чувствовал, что это я приближаюсь, знал, что это я запрыгиваю и вот так… со мной. Да, сглупила, решила поиграть, но ведь и он со мной дурачится, когда ему вздумается! А мне выходит нельзя?
Пусть себе идет!
Дракон даже не обернулся, продолжая свой путь, ломая кусты, хрустя обломанными ветками. Мне стало обидно. Мой страж и напарник плевать на меня хотел. А ведь это не я за ним подглядывала! Нет, спасибо, конечно, за рюкзачок, но ведь это не дракон переместил его сюда! И даже не Асгар! Не думаю, что демон лгал мне, говоря, что не может перенести материальные вещи на такое далекое расстояние!
Дракон давно скрылся из моего поля зрения, и звук ломаемых веток больше не долетал до меня. Я же продолжала сидеть на земле и не пыталась отогнать мошкару и комаров. Вот ведь! Весна только начинается, а эти насекомые уже проснулись!
Почесываясь, накручивала себя все больше и больше. Защитничек! Так запросто оставил меня одну! Не знаю, к каким бы мыслям я пришла, если бы не появился Асгар. Сложно объяснить, но я всем своим существом почувствовала его приближение. Знала, что вот сейчас он будет тут, рядом со мной.
— Хейли, ты плачешь? — демон не до конца проявился, в воздухе застыла его удивленная и обеспокоенная морда. — Хейли?
— Асгар! — кинулась к нему и упала лицом в землю.
Совершенно не ожидала, что пройду сквозь него. Так лежа в еще мокрой от ночной росы траве, разревелась с утроенной силой. Да что ж со мной сегодня такое?!
— Хейли, милая, — Асгар завис надо мной, — поднимись, пожалуйста. Я не могу помочь, полностью не восстановил резерв.
«Это я уже поняла», — мрачно подумала я и неохотно поджала колени под себя.
— Что случилось? — когда я, продолжая всхлипывать, перевернулась на спину, спросил он.
— Мы поссорились, — утерев лицо тыльной стороной ладони, буркнула я. — Со стражем.
А если откровенно, то я и сама не понимала, что на меня нашло. Настроение менялось хаотично. В одну минуту мне хотелось плакать от обиды и злости, в другую смеяться над своей же глупостью.
Только ли? — Асгар как-то странно смотрел на меня. — Мне кажется, тут дело несколько в ином.
Честное слово, если бы он не был духом, готова поклясться, что демон смутился! Жаль, правда, на клыкастой морде румянец разглядеть невозможно.
— Думаю, твой организм полностью перестроился и свыкся с активированным даром, — глядя куда угодно, но не на мое лицо, сообщил он. — А значит, вернулись и привычные твоему девичьему организму… ммм… вещи.
Я непонимающе хлопала ресницами. Демон молчал.
«Регулы! — чуть не заорала я. — Только не сейчас, ну пожалуйста!»
Зажмурилась от этой мысли. А ведь они не беспокоили меня с того самого момента, как распечатали мой дар! Да я и сама хороша! Учась с парнями, совершенно забыла о естественных особенностях своего организма! Как такое вообще могло произойти? И где я в лесу найду снадобья и гигиенические средства? И у меня только две пары брюк! И три пары сменного белья! Богиня Сияющая, за что ты так со мной? Я взвыла.
— Хейли, — осторожно позвал меня Асгар. — Хейли.
Безумным взглядом посмотрела на Хранителя. Ему хорошо, он мужчина… А мне что прикажете делать? Искать ближайшее поселение и на пальцах объяснять, кто я такая и откуда взялась? И краснея, просить помощи у местного лекаря и женщин? Стоп. У меня же есть золотые монетки, а они, как известно, творят чудеса! Надо лишь найти людей!
— Я в порядке, — медленно выдохнула. — Спасибо.
Говоря это, залилась краской стыда. Как же так могло произойти? Мне о том, что я женщина, напоминает демон!
— И ты зря думаешь, что страж обиделся на тебя, — клыкастая морда улыбалась. — И напрасно пошла за ним. Пойдем, я отведу тебя обратно на поляну.
Я не стала противиться. Поднялась, отряхнулась от грязи и пошла обратно.
Собственно, провожатый не особо и требовался, вытоптанная драконом тропа в любом случае привела бы меня обратно к поляне.
— Асгар, а кто принес мне рюкзак? — внимательно глядя под ноги, задала мучивший меня вопрос.
На самом деле, я догадывалась, кто мог быть моим ночным визитером. И все равно желала услышать подтверждение.
— Декан Валруа, — после недолгой паузы, ответил Асгар. — Всем студентам выдается подобный набор. Правда…
— Что не так? — вскинула я голову и едва успела удержаться за ветку, чтоб не упасть.
Какая я неуклюжая!
— Обычно монет меньше.