Он улыбался, пусть жутко, но это была улыбка!
— И что ты отвечаешь? — Я просто не мог не улыбаться в ответ.
— Говорю, что рыдаешь ночами в подушку из-за невозможности обнять любимую, — был бы Асгар человеком, то получил бы от меня, по меньшей мере, подзатыльник. — Какая умора! Видели бы вы свое лицо!
— Посмеялся? А теперь давай серьезно, — я уже давно перестал удивляться тому, что демон начал испытывать эмоции.
Его связь с Хейли крепчала с каждым днем, девушка возвращала ему то, что в полной мере давала Ночь Гуляний.
— Хейли уже в деревне, — оскал пропал с его морды. — Сняла комнату у госпожи Ратовской.
— Она еще жива? — я невольно хмыкнул, вспоминая, как старушка отчитывала меня и мою группу практикантов, которую я курировал в позапрошлом году.
— Такая всех переживет, — демон закатил глаза. А эта привычка у него появилась относительно недавно, хотел бы я знать, кто так делает. На ум сразу пришел страж-интриган Хейли. Думается мне, что они спелись. — Она разогнала всех возможных поклонников из юных смесков и принялась хлопотать над «деточкой». Чем, кстати, крайне удивила местных жителей.
— Хейли больна? — вскинул я голову. — Госпожа Софи Ратовская берет опеку над всеми, кто нуждается в помощи целителя, Асгар!
— Регулы, — пожал плечами демон.
— Ты мне зубы не заговаривай, — рявкнул я. — Кровь даже смески почувствуют и тем более определят, какого она рода. Что с Хейли?
Юные оборотни, а уж тем более смешанные виды, еще не умеют до конца контролировать животные инстинкты.
— Она в полном порядке, — отведя глаза в сторону, сообщил он.
— Асгар, своим молчанием ты добьешься того, что я сам отправлюсь к ней.
— Вместо того чтобы заняться расследованием в Четвертом Королевстве? — хмыкнул он. — А не боитесь, что госпожа Ратовская вновь познакомит вас со своей метлой?
Нет, определенно он заговаривает мне зубы! С чего бы он еще вспомнил тот случай, когда госпожа Софи прибегла к главному своему инструменту устрашения — метле на длинной палке.
— Асгар, не выводи меня из себя.
— Да будет вам, Райан, я клянусь, что с ней все в порядке.
— Асгар, я последний раз…
— Она нарвалась на стадо кабанов, — сдал свою подопечную демон.
— Шеллис!
— Райан! Остыньте! Девочку излечит Ратовская. И Хейли сильная! Она сама дошла до деревни. И даже максимально смогла привести себя в порядок. Смесков и некоторых взрослых сумела одурачить.
— Но только не Ратовскую, — криво ухмыльнулся я. — Ты поэтому ушел во второй раз? Ты присматривал за ней, не показываясь?
— Да.
— Где был дракон? — я сжал кулаки.
— Успел вовремя.
— Асгар, где был дракон, когда на нее напали?
— Она не сказала, — сдался он.
— Она, это понятно, но чтобы ты не знал, где он был, я не поверю.
— Летал на разведку.
— Ты издеваешься?
— Нет.
— Мне это надоело. Шеллис, открывай портал. Точка пере…
— Постойте! Скажу я, скажу. Не смущайте Хейли.
Я выгнул бровь, приготовясь внимательно слушать. Ох, точно спелись демон и страж, интриги плетут такие, что не всякому лицедею под силу.
— Хейли хотела увидеть Асакуро или Элайзу. А так как они оборотни, то она надеялась, что где-то неподалеку от нее. И отправила своего стража полетать, посмотреть.
— Они? На нейтральной территории? Почему ты не сказал ей, что это невозможно?
— Она не поверила.
— Хейли не поверила тебе?
— Она сказала, что не могут враждовать два сильнейших клана, учитывая то, что во Втором Королевстве все спокойно и войн не было уже очень давно.
— А главным аргументом, конечно же, послужила дружба Асакуро и Элайзы с ней?
— Да.
— Не лишено логики. Вот только Хейли совершенно не учитывает желание родителей и их условия. Для сохранения союза академия не имеет права отправлять студентов из Второго Королевства на территории другого клана, к которому студенты не относятся. Исключения — смески.
— Именно так я ей и сказал.
— Ты попрощался с ней?
— Да. — Я готов был поклясться, что Асгар был расстроен этим фактом.
— Не грусти, вы скоро увидитесь, — и с чего бы мне утешать демона?
— Да будет так! — низко поклонившись, воскликнул он.
День чудес. Не иначе.
— Сколько тебе еще нужно времени для восполнения энергии?
— Минут десять, Райан.
— Хорошо, — я кивнул и вновь отвернулся к окну.
Девочка моя, простишь ли ты эгоиста, который отбирает у тебя единственное существо, связующее тебя с академией? Я знаю, как тяжело тебе приходится рядом с драконом. Знаю, как страдала ты от проснувшихся насекомых. Как села на муравейник и долго чесалась от их укусов. Прости меня, девочка, что отнимаю того, с кем ты могла поговорить и узнать новости. Но я надеюсь, что в этот месяц ты найдешь для себя собеседников. Госпожа Ратовская отличный рассказчик и добрая женщина. Она отыщет для тебя и слова утешения, и подбодрит, когда ты станешь грустить об утраченном, пусть и на время, друге. Знаю, как страшно оставаться одной, когда вокруг чужие и незнакомые люди. Но я уверен, ты справишься и заведешь себе друзей. По сути, этот месяц — заслуженный тобой отдых. Если разбить весь срок практики, то два месяца студентам отведены под отдых. И у многих хватает ума найти себе убежище. А особо одаренные учащиеся понимают, что в это время лучше не пользоваться магией. Только для тебя ваше путешествие кажется вполне обычным. Вы куда-то идете, добываете себе пищу, ложитесь спать бок о бок со стражем. Но на самом деле, день за днем, каплей за каплей, твой дракон тянет из тебя магию. Впитывает ее как губка, чтобы стать с тобой единым целым. Чтобы стать тобой. Твоим продолжением и дыханием.
Ты обязательно поймешь это несколько позже. Я верю в тебя, девочка моя. И безумно сожалею, что не могу сказать, увидимся ли мы вновь.
— Пора, — тихо произнес Асгар.
— Да.
* * *
Все-таки, наш декан — восхитительный мужчина и потрясающе отзывчивый человек. Да к тому же принц. Не мужчина — мечта для любой девушки. Получит же его какая-то красавица. От этой мысли похолодело внутри. Я даже вилку отложила. Так стоп, Хейли, а чего ты расстраиваешься? Это же закономерный итог. Все принцы женятся. Рано или поздно. Неужели ты не пожелаешь счастья своему учителю?
Внутренний голос подсказывал, что да, пожелаю, но рада не буду. Все же за прошедший месяц я привыкла к мысли, что забота обо мне стала частью жизни декана и он видит во мне еще девушку, а не студентку, которая приносит лишь неприятности его факультету. Я схватила вилку и яростно проткнула кусочек бекона.
С такими мыслями я управилась со всем, что было на подносе, и довольно откинулась на подушки. Не знаю, как Софи почувствовала, но она пришла ровно в тот момент, как я поела.
— Вы волшебница, — улыбнулась я ей. — Это было невероятно вкусно! А ваш липовый чай и булочки с яблочным вареньем — неподражаемы!
И я не лукавила, так вкусно меня кормила только тетя Марыська. Но подобных булочек она не пекла.
— Ох, и щедра ты на похвалу, засмущала совсем. — Софи ловко забрала поднос. — Сейчас мы с тобой поменяем повязки, и ты сможешь еще поспать.
Я в который раз поразилась ее ловкости и скорости. Вот только что она стояла тут, и уже скрылась за дверью. Не успела я моргнуть, как женщина вернулась, неся в руках небольшой сундучок. И вот опять исчезла, чтобы прийти уже с тазиком и бинтами.
— Ты не бойся, деточка, Софи и не такие раны лечила. Ох, и повидала я, — приговаривала она, стаскивая с меня ночную сорочку. — Ты молоденькая совсем, ранки твои, тьфу, разотри, да как и не было.
Я охнула, когда она стянула первый бинт, и закусила губу.
— Ничего-ничего, моя красавица. Потерпи умница, ты вот какая молодец, — с этими словами она смочила бинты и легонько дернула. Ощущение, что с моего бока кожу живьем сняли, но я лишь резко выдохнула, даже не пискнув. Как назло, ни одно заклинание, убаюкивающее боль, не шло в голову. — Куколка моя, ласточка ненаглядная, я тут тихонечко пошепчу, ты прикрой глазки.
Глазки упорно не закрывались, ровно до того момента, пока мой слух не уловил какую-то мелодию. Нет, это Софи что-то шептала, но казалось, будто она поет. Немного скрипучим голосом, однако женщина выводила мелодию.
И веки сомкнулись, и пульсирующая боль ушла. И море бескрайнее чудилось. Спокойствие, умиротворенность, лишь изредка нарушаемая резкими движениями моей целительницы.
— Вот так, солнышко лучистое, храбрушка маленькая, — закончила свою мелодию старушка и перешла к перевязке. — Котик ласковый, ребятенок совсем, а сильный-сильный.
Я распахнула глаза и поймала себя на мысли, что мне нравится то, как называет меня Софи.
— Поднимай ручки, моя хорошая, Софушка управилась, — на лбу женщины выступили бисеринки пота, а в глазах читалась усталость. Это ж сколько сил забрало мое лечение? — Ну что же ты хмуришься, листочек мой весенний, капелька росы в ясное утро, не горюй, моя золотая, Софушка водою ключевою умоется, и усталости как не бывало.
Она и мысли читать умеет? Я послушно подняла руки и как сумела помогла ей одеть меня. Но вот я уложена на подушки, накрыта одеялом, а спать не хочется. А еще больше не хочется отпускать Софи. Она словно глоток воды в жаркий полдень. Чистая, ясная и живительная.
— Ты отдыхай деточка, тебе сон крепкий нужен. Дай организму маленькую передышку, — нежно потрепав мою щеку, попросила она. — Закрывай глазки, я все уберу и приду к тебе.
Ее возвращения я не дождалась — уснула. Месяц, ровно столько прошло с моего последнего сновидения. И сейчас я вновь стала той, которая некогда была заточена в камень.
— Богиня! — падая ниц, скандировали люди всюду, куда ступала моя нога. — Богиня!
Я излечивала раны, дарила им тепло и надежду. Они верили в меня и в силу моей любви. Я же наслаждалась каждым мгновением моей новой жизни, вне мраморного заточения. Вдыхала ароматы, впитывая их, запоминая, и позже в памяти словно перебирала самые лучшие. Я была жива.
Моя сила росла день за днем. И вскоре я смогла очистить несколько городов от влияния Эльхора. Город, в котором я осталась впервые за столько лет, спал спокойно, не боясь ночных кутежей последователей Эльхора. Не боясь новых смертей и крови, которую смывали водой на площади.
Город спал и видел цветные сны. Жителям снилось то, что показывала им я, чтобы излечить их измученные тревогой души. Один слаженный организм, одно видение, одно тепло на всех.
Утро, дарящее счастье и радость. Я выходила на берег спокойного моря и вдыхала соленый воздух. Я любила воду. Всегда. И я не смела мечтать, что однажды, она станет мне подчиняться.
Два года, всего два года безмятежного бега времени. Сотни освобожденных городов и деревень. Покоя и мира. Всего два года.
Эльхор, ты был невозможно прекрасен. Прекрасен и чудовищен. Невероятное сочетание. Хотел ли ты любви и мира? Нет, ты хотел подчинения во всем. Порабощения всего сущего. И я не могла с этим согласиться.
Война…
Где благоухали цветы — лишь выжженная земля. Где пели птицы — лишь свист ветра. Где царила гармония — разруха и боль. Я не умела воевать. Но ты научил меня. Твои твари корчились в агонии, а ты лишь усмехался. Мои люди умирали сотнями — ты смеялся.
Мы были противоположностями, однажды ставшими равными. Как это произошло? Уже и не вспомню. Но море крови иссякло. Океан боли и слез иссушился, взамен подарив миру магов и магию.
Я отдала ровно половину себя, но не добилась главного — власти над огнем. Три стихии — воздух, земля и вода — повиновались моей мысли. Но огонь, как и твои прикосновения, сводили с ума. Ты желал меня и не скупился на угрозы. Не скупился на силу. Ты сеял смерть и хаос. Но мы выстояли. Ни ты, ни я не сдали своих позиций.
Сталь и пламя — Эльхор Великий.
Море и небо — Хелла Сияющая.
Мы поделили мир пополам, прочертив невидимую границу. Ты выжидал удобного случая. Слишком поздно я это поняла.
Я привыкла к радости и счастью людей. Триста лет засыпали они спокойно. Триста лет пели песни, восхваляя свою Богиню, давшую им надежду и подарившую мир. Триста лет я вдыхала полной грудью морской воздух. Мой любимый остров. Остров Иллиас, место, где сбываются мечты. Место, где был мой дом. Больше я не была одна. Ты называл их моей свитой, для меня они же были друзьями и моей семьей.
Три сестры, родившиеся в один день: Наяна, Таяна и Саяна. Три милые девушки, выросшие на моих глазах. Три рыжеволосые красавицы с веснушками на улыбчивых лицах. Я нашла их в разрушенном доме и повсюду возила с собой. Ровно до того момента, когда закончилась война. Почему я не оставила их в ближайшем городе, отдав на попечение добрых людей? Милые сестры напоминали мне ту, с которой все и началось. Ту самую глупую, влюбленную в памятник девчушку, отдавшую свою жизнь во имя тебя, Эльхор.
Она будто возродилась, но сразу в трех. Сестры и были единым целым, одним организмом, что в полной мере проявлялось в их магии — они были наделены даром моря. Как и у меня, их родной стихией была вода. Но только вместе девушки были способны вызвать цунами буквально из лужи и затопить город.
Они никогда не называли меня мамой. Каюсь, я мечтала об этом. Для меня они стали главной отдушиной. Но разве смела мечтать Богиня о личном счастье? О материнстве?
Девочки выросли. Однако все так же оставались рядом со мной. Век мага долог. Ровно сто лет исполнилось каждой, прежде чем в нашем доме появился ты.
Ты был болен. И твоим диагнозом была я.
Твои черные глаза горели лихорадочным блеском. Эльхор, ты был изнурен, но все так же пленительно красив. Как тогда испугалась я за своих девочек, застывших на месте и с трепетом взирающих на тебя. Ведь прежде им не доводилось видеть тебя так близко. Их восторг и желание я приняла за страх. Я совсем не знала их. Не знала…
Для всего мира не было войны, не было борьбы, она велась на одном клочке земли. На маленьком острове, ставшем моей тюрьмой. Ты не сжигал дома, не третировал людей, для них тебя не существовало. Но я была твоей пленницей.