В очередной раз усмехнувшись, маг продолжил:
— Вы, Кобра, действительно навещали меня незадолго до появления вашего приятеля, и кое-какие следы в доме ещё остались. Так что мне удалось определить ваше местонахождение. Не точно, конечно, но вариантов в этой части города, сами понимаете, не слишком много.
— В общем, магия в сочетании с логическими выводами возымела успех, — заключил Рэм.
— Но даже когда вы добрались до часовни, — всё ещё не могла разобраться я, — как поняли, что мы внизу?
— А в этом нам помогли, — довольно осклабился Ибарра.
— Кто? — непонимающе нахмурилась я.
— Господа! — послышалось откуда-то сверху. — Господа, снимите меня, умоляю!
Мы с Нарциссом синхронно подняли глаза. На стене, размахивая руками и ногами, словно пришпиленный, висел священник, более суток назад оставивший нас умирать в каменном колодце.
— Господин маг, пожалуйста, я больше не могу! — взмолился он. — Нет моих сил оставаться в таком положении!
— Нет? — холодно переспросил Ибарра. — Ну, тогда положение можно сменить.
Он сделал вращательное движение рукой, и священник, по-прежнему вися на стене, перевернулся вниз головой.
— А-а-а! — заорал он, схватившись рутами за норовящую опуститься на лицо рясу. — Нет! Отпустите! Не трогайте! Пощадите!
— С чего бы это? — равнодушно осведомился маг. — Ты же бросил людей умирать от голода и жажды. Что уж мне, сыну Орэнда?
Он с усмешкой покосился на Рэма. Сказать по правде, смотреть на Ибарру в этот момент и впрямь было жутковато. Было вполне очевидно, что, если сочтёт нужным, действительно убьёт — и даже лишний раз об этом не вспомнит. Хотя что это я? Никогда не отличалась такой чувствительностью. Не иначе, долгое заточение в кромешной темноте плохо отразилось на душевном состоянии.
— Вниз головой долго не протянет, — флегматично констатировал Нарцисс.
— А что? Надо, чтобы протянул? — с показным удивлением поинтересовался Ибарра.
Нарцисс, прищурившись, поглядел на запаниковавшего священника:
— Может, и не помешает. У него ведь здесь много кто бывает. Серьёзные вещи обсуждаются. Не так ли, святой отец?
Глава 18
Несколько дней спустя лорд Орландо Ибарра выехал из своего замка по делам. Не успела осесть на дороге пыль, поднятая копытами его коня, как скромный гонец постучал в ворота и передал письмо для леди Катрин Борфор.
Катрин прочитала послание в своих покоях, после чего почти сразу стала собираться в дорогу. Много времени сборы не заняли. Смена обуви, наброшенный на плечи плащ да несколько мелких вещей, брошенных в небольшую дамскую сумочку. Через четверть часа девушка уже подходила к воротам. А поскольку в замке она пребывала на положении гостьи, а не узницы, стражники выпустили её без пререканий. Лишь почтительно склонили головы ей вслед, после чего вновь задвинули створки. Они получили распоряжение никого не впускать на территорию замка, однако никакого приказа относительно людей, движущихся в противоположном направлении, у охраны не было.
Вскоре леди Катрин уже тряслась в карете, поджидавшей её неподалёку от замка. По дороге девушка, хмуря брови и закусывая губу, в очередной раз перечитывала полученное недавно письмо. Там было сказано коротко и ясно, что её мать похищена и если леди Борфор желает снова увидеть её живой и невредимой, ей надлежит незамедлительно покинуть резиденцию лорда Ибарры.
Разумеется, девушка отлично понимала, кому и для чего понадобилось применять столь грязные методы. Тем не менее она рассудила, что сейчас, когда на кон поставлена жизнь её матери, нежеланное замужество — меньшее из зол. И потому поступила так, как поступила, оставив лорду Ибарре на память о своём пребывании лишь короткую записку.
А в тот же самый день король Клавдий Эркландский отправился в Лазарет Пяти Источников, чтобы пройти там традиционные процедуры, как делал каждый месяц. По такому поводу охрана на входе в лазарет была усилена. Кроме того, проверенный офицер королевской гвардии расположился непосредственно у двери зала, в котором проводилось «исцеление». Однако кое-кто из лекарей и даже пациентов имел возможность, стоя на втором этаже, наблюдать через плотное стекло за тем, как его величество с помощью двух врачевателей укладывается в тот самый знаменитый «гроб», при помощи которого проводилось омолаживание.
Зафиксировав крышку «гроба», как требовалось для усиления целебного эффекта, лекари покинули помещение, и зрители тоже постепенно разошлись: смотреть внизу было особенно не на что. Никто из них не знал, что в это самое время к расположившимся снаружи гвардейцам приблизилась Натали Верро.
— Господа! — Рыжеволосая красавица шутливо отсалютовала военным, чрезвычайно порадовав их своим вниманием, и направилась непосредственно к знакомому ей офицеру охраны. — Лорд Кьеро! Вы позволите мне пройти? Его величество просил подождать его в лазарете. Разумеется, я его не побеспокою, — продолжала беспечно щебетать она. — Хочу расспросить пока здешних целительниц о… ну, о некоторых дамских вопросах.
Леди Верро опустила глаза, обворожительно покраснев.
Выражение сурового лица виконта Кьеро заметно смягчилось, и он склонил голову, одновременно подавая своим подчинённым знак пропустить девушку.
— Конечно, миледи, — сказал он и, заложив руки за спину, молча наблюдал за тем, как та входила в лазарет. После чего жестом велел солдатам снова перегородить дверь.
Меж тем Натали Верро и не думала отправляться к целительницам. Удостоверившись в том, что за ней никто не следит, эта дама проследовала прямиком к дверям того зала, где в данный момент в мнимой безопасности находился король.
Офицер, нёсший здесь караул, тоже был знаком с общительной женщиной. Он улыбнулся леди Верро, однако навстречу не шагнул, чётко следуя инструкции и ни на миг не покидая свой ответственный пост.
— Я так рада вас видеть, мой дорогой! — защебетала она. — Не беспокойтесь, я знаю, что туда нельзя. Просто подожду где-нибудь в сторонке. Но как же мне было не подойти и не поздороваться с вами!
Приблизившись, леди Натали встала на цыпочки и поцеловала офицера в щёку. Перстень, украшавший указательный палец её правой руки, как бы случайно коснулся его ладони неровным краем крупного камня и царапнул кожу. Экстракт растения, имеющий сильный снотворный эффект, коим было пропитано это безобидное на первый взгляд оружие, попал в кровь, и воин, не успев толком отреагировать на порез, съехал по стене на пол. Убедившись в том, что он крепко уснул (а может быть, и навечно, ибо точно подобрать дозу сумел бы только целитель), леди Верро поманила рукой затаившегося в тени колонны мужчину. Тот пришёл в лазарет вчера, под видом странствующего монаха, и с вечера спрятался в одной из близлежащих комнат, отлично понимая, что сегодня сюда никого не пропустят. Теперь же он, обойдя полулежащего на полу офицера, проскользнул в смежный зал. А леди Верро, задача которой была исполнена, поспешила прочь, дабы на всякий случай обеспечить себе алиби в присутствии целительниц.
После того как эти двое покинули зал, офицер открыл глаза, поднялся на ноги и приготовил оружие, с усмешкой покосившись на украсившую ладонь царапину. Противоядие он принял заблаговременно, так что никакого действия на его организм экстракт не возымел.
А между тем всего в трёх кварталах от лазарета, в церкви, построенной несколько лет назад на территории монастыря Святого Янталия, всё было готово к церемонии бракосочетания. Даже жених и невеста, герцог Фернан Ромеро и леди Катрин Борфор, уже стояли перед алтарём. Вне всяких сомнений, отношения между ними оставляли желать лучшего, однако для скрепления брачного союза подобные обстоятельства препятствием никогда не являлись.
— Дети мои, мы собрались здесь, чтобы соединить этого мужчину и эту женщину узами брака…
Монах, проводивший церемонию бракосочетания, то и дело переступал с носков на пятки и обратно, и покачивание, являвшееся результатом этих движений, придавало ему сходство с маятником. Невесте даже подумалось, не пытается ли святой отец воздействовать подобным образом на её рассудок Впрочем, если и так, то успеха он не добился: сознание леди Катрин оставалось ясным как никогда.
Не особенно прислушиваясь к речам монаха, девушка оглядела полутёмное помещение. Здесь было довольно пусто. Несколько вооружённых мужчин, вне всяких сомнений, военных. Несколько обитателей монастыря. Пара приближённых герцога да служанка, приставленная к ней несколько часов назад, когда её только привезли в обитель. Не слишком роскошная свадьба, что и говорить.
— Фернан Ромеро, согласен ли ты взять в жёны присутствующую здесь Катрин Борфор?
Звучание собственного имени прогремело в ушах невесты, словно гром среди ясного неба, заставив её вздрогнуть. Впрочем, она успела взять себя в руки к тому моменту, когда над алтарём разнеслось, подхваченное лёгким эхом, чёткое и уверенное:
— Да.
— Катрин Борфор, согласна ли ты взять в мужья присутствующего здесь Фернана Ромеро?
Все взгляды устремились на девушку в ожидании традиционного ответа.
— Нет.
Это слово прозвучало ещё более чётко и уверенно, чем недавний отклик жениха.
— Что? — совершенно несолидно выпалил не ожидавший подобного поворота монах.
Всё же, как бы девицы ни относились к перспективе замужества, протест они обыкновенно выражали до того, как оказаться в церкви. Такого, чтобы от брака отказывались непосредственно перед алтарём, на его памяти ещё не бывало.
— Нет, — спокойно повторила Катрин. — Ноу. Найн. Ло. Эй. Охи. Ёк. Эз. Тидак. Бу ши.
— Как это понимать? — гневно вопросил Ромеро.
Девушка независимо пожала плечами:
— Так и понимайте. Вы заперли меня здесь в монастыре и велели подготовиться к свадьбе. Вот я и подготовилась.
— Больше никаких приготовлений не предприняли? — мрачно осведомился жених.
— Ну почему же? Кое-что ещё есть, — не отводя взгляда, откликнулась Катрин. После чего сделала знак служанке.
Та послушно передала госпоже специально доставленный мешок. Зачем невесте понадобилось его содержимое, женщина не знала, но со свойственной ей скрупулёзностью подготовила всё необходимое.
— Что это такое? — хмурясь, поинтересовался Ромеро, которого совершенно не радовало столь нетрадиционное развитие брачной церемонии.
— Ловите! — С этими словами Катрин бросила в него извлечённую из мешка… фаршированную курицу. Ромеро инстинктивно ухватил её за ножку.
— Я тщательно подготовилась и выяснила, что вы привыкли получать от девушки отказ именно в такой форме, — сообщила невеста.
Герцог в ярости отшвырнул курицу (двое военных еле успели отскочить в сторону), и тут по часовне раскатился громогласный хохот.
Быстро осмотревшись, лжемонах, на поверку оказавшийся не кем иным, как доверенным лицом герцога Ромеро Грегори Уолфордом, стремительно пересёк зал. Помещение ему было знакомо, так как он успел как следует осмотреть его накануне. К тому же «гроб», красовавшийся напротив двери, трудно было с чем-либо перепутать.
Остановившись возле сундука, в котором возлежал в данный момент ничего не подозревающий король, прислужник герцога ещё раз огляделся. Удостоверившись в том, что больше в зале никого нет, он попытался откинуть крышку. Она не подалась, и Грегори почти сразу заметил замок, призванный держать ящик закрытым по-настоящему плотно. Присев на корточки и чуть-чуть повозившись с устройством, он, к своему немалому удивлению, обнаружил, что заперли Клавдия на совесть.
На то, чтобы долго возиться с замком, у Уолфорда не хватило терпения. К тому же шум мог привлечь внимание как самого короля, так и кого-нибудь из находившихся снаружи лекарей. В сущности, крышка сундука не так уж сильно ему мешала. Сбросив давно раздражавшее монашеское одеяние, Грегори взял в каждую руку по припасённому заранее пистолю. Поднёс первый из них туда, где, по его расчётам, должна была находиться голова Клавдия. И спустил курок.
Звука выстрела никто не услышал. Не напрасно на выданном Уолфорду оружии было установлено редкое магическое приспособление, пропитанное силой, которую его хозяин черпал отныне из своего перстня. Это устройство приглушало звуки, позволяя произвести выстрел, не наружная тишины.
Быстро избавившись от первого пистоля, Уолфорд переложил в правую руку второй и снова выстрелил, на сей раз — королю в грудь. Криков из ящика не доносилось, из чего убийца заключил, что первый выстрел оказался смертельным.
Радостно выдохнув, он склонился над крышкой, в которой его стараниями появилось две дыры, намеренный окончательно убедиться в успешном исходе предприятия. И тут в зале погас свет.
Окон в самом зале не было, а магический гаситель разом потушил все свечи. На верхнем же этаже, часть которого отделялась от зала лишь стеклом, некто успел закрыть ставни. Тонкие полоски света всё же пробивались в помещение, и темнота не была кромешной, но к ней необходимо было привыкнуть. Сжав меч в одной руке и нож в другой, Уолфорд завертел головой, прислушиваясь и напрягая глаза, силясь скорее вернуть себе способность видеть.
— Ну как, пострелял? — насмешливо спросил откуда-то сверху женский голос. — Доволен? Говорят, это хорошо расслабляет.
— Кто здесь? — крикнул Уолфорд, покрепче сжимая рукояти.
— Какая разница, кто? — рассудительно ответили из-под потолка. — Главное, что ты арестован.
— По какому праву? — Он задрал голову, пытаясь ориентироваться на голос.
— Именем короля Клавдия Эркландского, — последовал торжественный ответ.
Уолфорд криво усмехнулся.
— Клавдия Эркландского уже нет в живых, — откликнулся он. — А пожелает ли арестовывать меня новый король — большой вопрос.
— С чего ты это взял? — удивился голос. — Клавдий Эркландский в полном порядке и в данный момент занимается государственными делами.
Занервничав, Уолфорд склонился над сундуком, благо худо-бедно привыкшие к темноте глаза позволяли разглядеть близлежащие предметы. Не тратя времени на бессмысленную возню, он попросту сбил замок при помощи рукояти меча. И распахнул крышку.
В «гробу» никого не было. Не веря своим глазам, он принялся шарить по сундуку руками, чуть ли не забравшись внутрь, но пальцы нащупывали лишь пустоту да древесину. Сверху послышался холодный издевательский смех.
— Но все же видели, как Клавдий ложился в этот чёртов гроб! — в отчаянии воскликнул Уолфорд. — И крышка всё это время была закрыта!
— Справедливо, — согласился женский голос. — Тебе когда-нибудь доводилось бывать в цирке, Уолфорд? Видел, как фокусник кладёт в ящик какой-нибудь предмет, потом немного «колдует» над ним для видимости, снова открывает… а там уже пусто? Или лежит что-то совсем другое?
Понимание пришло к неудавшемуся цареубийце практически сразу.
— Двойное дно, — выдохнул он.
— Браво, — хмыкнули сверху. — С такими умными зрителями, как ты, невыносимо скучно.
— Циркачка… — процедил осенённый догадкой Уолфорд.
— Рада, что ты меня помнишь. Не скрою, я тоже неоднократно вспоминала тебя за это время.
Резко выхватив из-за пояса ещё один пистоль, мужчина прицелился и выстрелил в дно сундука. Вряд ли из такого поступка стоило делать выводы об умственных способностях, скорее, это был жест отчаяния.
— Напрасно тратишь пули, — объявили из-под потолка. — Уж лучше бы ты в меня пальнул. Можешь не утруждаться: короля здесь нет. Он уже далеко от лазарета.
— Как он мог отсюда уйти?
Теперь Уолфорд точно знал, куда смотреть: приспособившиеся к скудному освещению глаза без особого труда выхватывали женский силуэт на одной из балок.
— Мимо источников, — последовал спокойный ответ. — Они ведь подземные, разве ты не знал? Их нашли в пещере, над которой затем и был построен лазарет. А из этого зала к источникам ведёт узкий тоннель. Его прорубили специально, чтобы удобнее было ходить за целебной водой. Как раз над проходом сегодня и установили сундук.
— Кто нас продал? — процедил сквозь зубы Уолфорд. — Как вы могли обо всём узнать?
— Вряд ли «продал» — правильное слово. Но священнослужителю из южной часовни с некоторых пор пришлось очень плотно сотрудничать с властями. Обстоятельства вынудили.