Закинув руки за голову, он прикрыл глаза, сделал глубокий вдох и тоже кивнул, только молча. Я мысленно потерла ладони и перешла на внутреннее зрение — это получалось уже на автомате, без усилий. Так, аура — привычного фиолетового с языками зеленого, и кажется, даже мелькнула парочка каких-то золотистых крапинок; тело… Гм. Тело. Судя по всему, Верден начал с простого защитного экрана, потому что внутренних органов я не видела из-за тонкой матово-белой пленки — гладкой, сплошной, отдаленно похожей на латекс. Так-с, ну и где у нас тут уязвимые места? Не открывая глаз, вытянула руки и начала медленно вести вдоль тела Вердена, выпустив из пальцев что-то вроде тонких лучиков. Раз, другой, третий… Ни за что не зацепились, надо же. Ну и как расколоть эту скорлупу? А если вот так?
Убрала сканирующие лучики, тихо выдохнула и, сконцентрировав энергию в ладонях, сложенных лодочкой, вылила сверху на экран. Бледно-зеленая полупрозрачная субстанция начала обволакивать белое. Я, не теряя контроля, чуть приоткрыла глаза, глядя на сосредоточенное выражение лица Вердена, и едва удержала смешок: в голову пришла совершенно хулиганская мысль. Говоришь, концентрация наше все? Потянулась к его шее и легонько пощекотала пальцами кожу. Тим дернулся, я тут же вернулась к внутреннему зрению — ага, есть! На экране появилось несколько темных точек, и я немедленно направила энергию туда, представив, как гладкая скорлупа раскалывается подобно яичной. Защита Вердена стремительно растаяла, и я победно ухмыльнулась: воздействие на кожу, значит? То место, которое пощекотала, сделала чувствительнее в несколько раз и так же пощекотала, только теперь не дотрагиваясь.
— С-с-с-сонька!.. — Верден взвился, и я чуть не свалилась с его колен, весело расхохотавшись.
Альбинос вовремя поймал меня за локоть, сердито хмурясь и потирая ладонью шею.
— Хулиганка, — проворчал он, а я ехидно прищурилась.
— Понравилось? — осведомилась невинным голоском. — Все условия соблюдены, между прочим.
— Твоя очередь. — Тим быстро взял себя в руки, глядя на меня с совершенно невозмутимым видом.
Ладно. Глаза закрыты, глубокий вдох, и представляю, будто меня обволакивает сетка из мелких-мелких ячеек, только пространство между ними не пустое — я прикрыла его маленькими конусами. Сложно? Да, сложно, но только на первый взгляд. Моя энергия принимала ту форму, какую я хотела, и, учитывая нехилый собственный резерв, держать такой экран было легко. Тем более что, замкнутый сам на себя, он не отдавал ничего вовне. Я мысленно усмехнулась: давай, Верден, работай, посмотрим, как у тебя получится. Я все же классом повыше буду.
Сосредоточившись на экране, слегка потеряла связь с реальностью, но осторожное прикосновение чьих-то слишком наглых ладоней к коленям вернуло с небес на землю. Думаешь мой трюк повторить? Щас. Усмехнулась, скрутив из пальцев фигу, и помахала ею предполагаемо около лица Вердена. Мне-то концентрация легче дается, я могу даже частично отвлекаться. Послышалось тихое фырканье, и тут по экрану словно провели невидимые ладони — ой, щекотно, однако! Подавила порыв поежиться и хихикнуть, и тут, в районе пупка, что-то словно дернуло. Я мысленно ахнула, судорожно ища, что ж там такое, но не успела — экран стремительно таял, а по ребрам будто пальцы пробежались. Я взвизгнула, подпрыгнув и широко распахнув глаза.
— Ага, щекотки, значит, боишься? — Ухмылка Вердена стала плотоядной, в светлых глазах мелькнул нехороший огонек.
— Нет!! — пискнула я и попыталась оперативно слезть с его коленей, но не успела.
Меня схватили в охапку, крепко сжали запястья, придавив к кровати, и противный альбинос повторил свою шутку уже по-настоящему. Я извивалась, задыхаясь от хихиканья и пытаясь отбиться, а моим безуспешным попыткам вторил тихий, довольный смех Вердена. Это безобразие продолжалось минут пять, пока я не сообразила и не сотворила частичный экран на мои многострадальные ребра — просто две гладкие пластинки без всяких изысков, и, пока Тим не догадался что к чему, исхитрилась на мгновение задержать дыхание… Альбинос получил чувствительный щипок пятой точки.
Он ойкнул от неожиданности и отпустил мои руки, сердито поджав губы. Победно улыбнувшись, я выбралась из-под него, села на пятки, заправив выбившуюся из-за пояса штанов футболку, и одернула свитер.
— У тебя концентрация хромает, — известила Вердена о его ошибке.
— А у тебя узелок был, — усмехнулся он в ответ и тоже выпрямился, согнув колени и поставив ноги по обе стороны от меня.
Теперь понятно, за что он дернул и распустил мой щит.
— Но экран классный получился, — кивнул альбинос. — Замысловатый. Только за гладкостью следи в следующий раз.
…Я не заметила, как пролетело время. Мы изощрялись в экранах, проверяли их на крепость, проверяли друг друга на способность сохранить концентрацию и поддерживать экраны, в общем, изгалялись как могли. Верден защекотал меня до икоты, а я в отместку раздавала ему щипки в разные части тела. Веселились мы на полную катушку, наш ржач, наверное, слышали все соседи. Более-менее освоив прикрытие тела, попробовали поэкспериментировать с аурами. Это оказалось сложнее, потому что аура постоянно в движении, она изменяется, более того, меняет цвета. Защитный или отражательный экран не поставишь, только маскирующий. Вот на этом я и зависла, потому что если тело свое худо-бедно чувствую, то ауру — нет.
Скрестила ноги по-турецки, села напротив Вердена, глядя ему в лицо, и только тут заметила, что уже изрядно потемнело — часов восемь, наверное. Это мы весь день, что ли, развлекались? Ни фига ж себе, а усталости не чувствую. И даже на перекур не тянуло, вот только сейчас, когда подумала о сигарете, захотелось. Я отбросила лишние мысли и вернулась к уроку — успеется еще организм отравить.
— И как тогда? Если сам себе не можешь ауру прикрыть? — озадачилась я и почесала в затылке.
Попросить зажечь ночник как-то не пришло в голову, все равно мы по большей части внутренним зрением пользовались, ему свет совершенно параллелен.
— Вот для этого в ячейке минимум два сенса, всегда. — Верден улыбнулся. — С чего начнем? Давай с чего попроще. Попробуй изобразить из меня спящего человека.
Ну, полностью белой сделать не вопрос. Я привычно переключилась на внутреннее зрение, глубоко вздохнула. Аура Тима мягко переливалась разными цветами: на темно-фиолетовом фоне зеленые языки, и еще вкрапления оранжевого, и опять я заметила кое-где золотые отблески. Диковатое сочетание, но отчего-то завораживающее, я аж засмотрелась. Стало интересно, как выглядит моя собственная, но тут уж никак, разве что институтские умники изобретут способ фотографирования энергетической оболочки. Так, и как это великолепие прикрыть? Снова почесала в затылке, вспомнила, что в учебнике писали. Принцип тот же, что и в обычном экране, но надо сделать его тоньше, подвижнее, гибче и чтобы так же двигался — прицепить к настоящей ауре маленькими такими крючочками… Я аж взмокла, пока сотворила, да еще и пришлось соображать, как эти крючочки зацепить, потому что они, заразы такие, просто соскальзывали. А если так? Разлохматила кончики, вытянула под экраном, позволила им коснуться ауры Тима, сделав почти прозрачными… Есть. Ниточки словно растворились, надежно держа экран, и он слегка колебался, как настоящая аура! Подавила радостный вопль, через связующую нить пустила цвет — просто вспомнила, какой бываю, когда очень хочу спать, направила это к экрану, и он посветлел, а потом и вовсе стал белым. Убрала подпитку от себя и почувствовала, что жутко устала. Но работой гордилась.
Открыла глаза, поняла, что на самом деле вспотела и изрядно подыстощила резерв, но радости это не убавило. Я сделала!
— У тебя лицо, как у ребенка, которому подарили огромный леденец на палочке, — тихо засмеялся Верден, и в темноте блеснули его зубы. — Получилось?
— Ага, — по телу киселем расползалась слабость, и я прислонилась к стенке, счастливо улыбнувшись, — только не знаю, сколько продержится, он же без подпитки.
— Судя по всему, долго. Ты вбухала в него нехило энергии, — ворчливо отозвался Тим и, опершись ладонью на кровать, наклонился ко мне. — Так, на сегодня хватит, завтра продолжим, — решительно заявил он. — Ты еще теорию дальше не читала, там как раз подробности про экранирование аур.
Его лицо находилось так близко, а я ощущала себя слишком расслабленной, чтобы снова спрятаться за привычным упрямством и настороженностью. Эти часы, проведенные с ним, как-то незаметно заставили уйти из нашего общения напряжение, мы действительно очень продуктивно позанимались, ну и подурачились заодно — и удивительно, но мне понравилось. Это новое чувство свободы, того, что можешь вести себя как заблагорассудится, и никто не поймет превратно и не подумает чего, было сродни хмелю, от которого слегка кружится голова и во рту появляется сладковатый привкус. Странно, поняв, что сегодня вела себя естественно рядом с Верденом, страха не почувствовала.
Он тоже прислонился к стене головой, глядя мне в глаза и не говоря ни слова, потом поднял руку и медленно провел по щеке пальцем. Я вздрогнула. Не от нежности этого простого жеста, нет, ее там не было. Была интимность, что-то настолько личное в том, как Тим прикоснулся к моей коже, что аж мурашки по спине протопотали, перейдя в нервную дрожь. Усталость растворилась, и вдруг навалился давешний страх. Страх стать еще ближе, чем сегодня… Снова стать одним целым и позволить ему видеть мою мягкую сердцевину. И одновременно безумно сильное, до зубовного скрежета и судорог в мышцах, желание сделать это. Окунуться в восторг, сгореть в этом общем на двоих огне…
— Останешься? — тихо спросил Тим, убрав руку, но не отрывая от меня взгляда.
Все кричало «да!», но я молча покачала головой. Прости, ну не могу я так быстро сдаться, не понимаю, почему так страшно. Возможно, это действительно слишком сильно для меня. Пока сильно. Возможно, я просто еще не повзрослела, не стала мудрее и руковожусь только эмоциями.
— Соня, — так же тихо продолжил он. — Сонь, ну зачем ты так к себе?..
Я резко оттолкнулась от стены и поспешно поднялась с кровати, подошла к вешалке, взяла куртку. Все это время остро чувствовала его взгляд спиной, и в общий коридорчик между нашими комнатами чуть ли не бегом бежала.
— Хэлло потеряшкам. — Ольга весело помахала рукой. — Где бродим?
— Ботаню. — Я постаралась ответить спокойно.
— С Верденом? — небрежно уточнила Грановская, я бросила на нее внимательный взгляд, но лицо соседки выражало безмятежность.
И она назвала альбиноса по фамилии, никаких Тимок. Хм-м-м, интересненько, интересненько. Кажется, кому-то хорошо промыли мозг, и оно к лучшему. Я слегка улыбнулась и кивнула.
— Ага, — переоделась, цапнула оладушку. — Николаич нагрузил, осваивали экраны.
— Маньяки. — Ольга покрутила пальцем у виска. — Нет чтоб отдыхать в каникулы, так они зубрят. — И она демонстративно закатила глаза.
— Зато потом меньше сдавать придется, — философски пожала я плечами. — И можно будет налечь на что-то другое.
— Досрочно, что ли, закончить хочешь? — хмыкнула Ольга.
Я навострила уши.
— А такое возможно? — осторожно уточнила у нее.
— Ну я слышала, как болтали, что если кто-то осваивает программу раньше, то да, — огорошила Грановская.
Опа! Какая прелесть. Это шанс, черт возьми! Уже хочется узнать, что это за работа в ячейках такая и кого же ловят по Питеру местные охотники за привидениями. Ну и опробовать в реальных условиях то, чему научилась. Не просто так же пришла сюда. Кстати, Николаич опять ничего не сказал о досрочном окончании, гад такой. Ну да ладно, похоже, он руководствуется принципом «меньше знаешь, лучше спишь». После каникул устрою ему допрос с пристрастием, пока пусть живет, и так его задергала в последние дни. Оставим вопрос окончания института на потом.
— Понятно, — кивнула я и залезла на кровать. — Сама-то где бродила?
— Гуляла, — Грановская отмахнулась, — забей.
— Как скажешь, — зевнула, снова почувствовав усталость, и все-таки решила лечь спать — сил-то потратила достаточно, шутка ли, весь день экраны ставить и ломать.
…А потом вдруг среди ночи резко проснулась с колотящимся сердцем, пересохшим горлом и жаркой истомой по всему телу. Слишком явные признаки, чтобы гадать, что происходит. Нет, Николаич явно что-то недоговорил в плане секса для сенсов! И Верден точно знает это. Прерывисто вздохнула, прикрыв на мгновение глаза. «Ну и долго будем бороться, а? — пришла ехидная мысль. — Ведь мучаешь и себя, и его. Причем покруче, чем если бы между вами просто любовь была!» Вспомнила густо-фиолетовый цвет ауры Вердена, который видела сегодня, и поняла, что да, ему наверняка тоже несладко. Как он только терпел столько времени-то, а?! С октября до Нового года… Черт, не хватает информации, катастрофически. И чего я так любопытна сверх меры?
Повернула голову в сторону комнаты соседа, посмотрела внутренним зрением… Тим не спал. Ждал. Откуда он знал, что приду? Я ведь сама этого не понимала, пока вот так не проснулась среди ночи… Трындец. Откинула одеяло, вылезла, поеживаясь и, как была в коротенькой ночнушке на лямках, направилась к двери. Или я выясню все сегодня и сегодня же приму какое-то решение — хотя бы на период учебы, или… или свихнусь. Всему есть предел, и моему упрямству и страху тоже. Надоело постоянно спорить с собой, в чем-то убеждать или шарахаться от каких-то мыслей. Надоело, что уговаривают, как капризную маленькую девочку, а я еще и ломаюсь, как принцесса. Да, мне надо все то, что происходит между мной и Верденом. Пусть не каждую ночь, слишком жирно, но… надо. Очень. И я не буду с ним притворяться, казаться лучше или хуже, чем есть. Я не буду подстраиваться под него или его ожидания. И не буду требовать от него изменения поведения или каких-то действий в отношении себя. Пошло оно все… Быть рядом? Ну, наверное, не так уж это и страшно и тяжело, как мне кажется. По крайней мере, стоит попробовать.
Я тихо толкнула дверь, зашла, снова испытав мимолетный, но острый приступ неуверенности и паники. Да, страшно прыгать со стометрового обрыва, но главное преодолеть первый, самый тяжелый миг и сделать шаг. Просто шаг, один-единственный. И все — свист ветра в ушах, восхитительное ощущение полета, чистый, незамутненный восторг. Главное, когда к воде приближаешься, ноги вытянуть, чтобы пятки не отшибить.
— Сонь, — тихо позвал Верден, видя, что я замерла в нерешительности, обхватив себя руками.
Ежась от прохладного воздуха, медленно подошла к кровати и снова остановилась. Тим сидел, опираясь спиной на подушку, согнув одну ногу в колене и положив на нее руку.
— Иди сюда. — Он откинул край одеяла, и я тут же юркнула в теплую постель, сжавшись в комочек и чувствуя страшную неловкость и одновременно волнение.
Опять какие-то детские реакции, честное слово. Ладонь Вердена легла мне на макушку, и пальцы начали тихонько перебирать пряди.
— Тим, — почти шепотом произнесла я, ощущая, как постепенно согреваюсь и как от простых действий альбиноса нервное напряжение потихоньку уходит. — Я опять чего-то не понимаю…
Он тихонько хмыкнул, и в следующее мгновение обхватил меня за плечи, вытащил, прижал к себе, укутав одеялом, и обнял.
— Что на сей раз? — От теплого дыхания на шее мысли таяли, как масло на сковородке, но я собрала себя в кучу и все-таки продолжила:
— Вот скажи, у всех сенсов так, как у нас? — Хорошо, что он лица не видел, на меня вдруг напал тяжелый приступ смущения, и я отчаянно покраснела, судя по жару, обдавшему щеки.
— Как — так? — спокойно переспросил Верден.
— Ну… — я сглотнула, пытаясь подобрать слова, — ярко, сильно… близко.
— Не думаю, — почувствовала, как он покачал головой. — Видишь ли, сила эмоций и ощущений напрямую зависит от силы способностей, соответственно, как и потребности сенса. У кого А класс, так те вообще не отличаются в плане секса от обычных людей. Класс В — ну у них чуть ярче и им секс требуется немного чаще и эмоции глубже. Сложнее всего тем, у кого С или высшая категория. — Он помолчал, а я, кажется, даже дыхание затаила в ожидании дальнейшего объяснения. — Вы раскрываетесь полностью, просто по-другому не можете, слишком сильные способности и слишком острое от этого восприятие другого человека. И да, Сонь, хочется чаще. — Я услышала тихий смешок, и лицу стало еще жарче. — Другое дело, что таким сенсам в какой-то степени проще найти себе нужного человека, того, кому можно верить и на кого можно положиться. Хотя все люди разные, и кому-то совершенно не страшно близко подпускать к себе посторонних, они не заморачиваются с выбором постоянных партнеров. И терпеть вам вреднее всего, — голос Вердена стал ехидным. — От переизбытка напряжения в энергетике могут случаться всякие сбои и уровень способностей скакать. Такая вот специфика.