– Чего надо делать?
– Стой тут, – ответил мне я, одобряюще помахивая рукой из-за толстого ствола вековой сосны. – А как туман падёт, так кричи!
– Чего кричать? – мрачно уточнил я.
– Ну уж не «слава лукошкинской милиции»! – рявкнула на меня бабка, показывая кулак. – Не доводи, участковый! И без того афера безбашенная, один раз оступимся – всё, из Кощеевых земель живыми не выберемся…
Я собрался с духом и постарался взять себя в руки. В конце концов, ничего такого уж страшного в том, чтобы немножечко поизображать царевну Марьяну, не было. По крайней мере на первый взгляд.
– В самом деле, что это я?! Мне же доводилось один раз, в третьем классе, играть Снегурочку, и ничего вроде, всему классу понравилось. Главное, не козырять и не говорить через раз: «Гражданин, пройдёмте» или «Предъявите ваши документы», а ещё…
– Цыц! – В спину стукнулась еловая шишка. – Чего орёшь? Едут же, дубинушка…
Действительно, из-за поворота дороги показались два первых всадника в чёрных доспехах. Они внимательно озирались по сторонам, не убирая ладоней с рукоятей длинных прямых мечей. Я было подумал, что надо бы хоть за кустик отойти, как неизвестно откуда налетел жесточайший порыв ветра – мне чуть кокошник на нос не сполз!
Испуганно заржали кони, пыль поднялась столбом, а потом, вопреки всяким законам природы, всё вокруг заволокло густейшим туманом. Я кое-как продрал глаза от мелкого песка, тщась хоть что-то разглядеть в туманном месиве, но через пару шагов на ощупь, едва не ткнувшись носом в лошадиный круп, чудом не словил удар копытом.
– Мать твою за ногу, конь педальный! – рявкнул я, отпрыгивая в сторону.
– Ой, а что это? – раздалось за моей спиной.
Ага-а…
Резко обернувшись, я кинулся вперёд, поймал чей-то подол, рванул на себя. Царевна Марьяна легко слетела с лошади и после дополнительного пинка с моей стороны укатилась в ближайшие кусты.
Первая половина дела сделана. Теперь…
– Цареффна, где фы?!
– Ну типа тут. Стою себе. И?
В тот же миг крепкая мужская рука подхватила меня под мышку, пытаясь привычно втянуть в седло. Ага, как же, обломись Арнольд на этом месте! Я вам не семнадцатилетняя девушка-пушинка, во мне килограмм семьдесят наверняка есть, не зря меня Яга плюшками кормит.
Короче, лихой наездник не рассчитал силы и сам навернулся с лошади в кусты.
– Что, не вышло, культурист протеиновый? – тихо буркнул я себе под нос, протягивая руку помощи рыцарю фон Паулюсусу.
– О, благоддарю фас, добрая госспожа, – выплюнув траву и землю, бодро скрипя доспехами, поднялся бледноволосый предатель.
– Да без проблем. – Я вытер руку о подол, задрав его до колена, потому что у эстляндца были неприятно влажные пальцы.
– Но нам надо спешить, фаш будущий супруг, благородный принц Костелиус, с неттерпеннием и любоффью ждёт сфою избранницу!
– Да верю, верю, не уговаривай, а уж как моё сердечко девичье истомилося! – рассеянно спохватился я, поскольку волшебный туман чудесным образом рассеивался и к нам спешили встревоженные рыцари чёрной охраны. Фон Паулюсус вновь сел на коня, я ухватился за край седла и кое-как взгромоздился сзади. Он опустил руку, подталкивая мена за бедро и усаживая поудобнее.
– Будешь лапать, дам по башке, – честно предупредил я, вспомнив, что изображаю невинную девицу.
– Я нне…
– Я предупредил… ла!
– Фперёд, – громко скомандовал напрягшийся прибалт, но охрана Кощея исполнила его приказ без особого рвения, даже, быть может, с некой полупрезрительной леностью.
Сразу понятно, что они подчиняются лишь одному господину, и сразу ясно кому.
Эстляндский рыцарь дал коню шпоры, и мы двинулись рысью. Краем глаза я успел заметить две фигуры в полутёмном лесу: некто моего роста и сложения, в милицейской форме, без малейшего стеснения запихивал в ступу отчаянно упирающуюся девушку. Надеюсь, бабка справится, в конце концов, эту дуру Марьяну можно и помелом оглоушить…
С этими мстительными мыслями я покрепче обвил своего провожатого за пояс, так что он крякнул, и всю дорогу постарался не думать о том, что меня ждёт на Лысой горе. И так козе понятно, что ровным счётом ничего хорошего…
Но хотеть не думать и не думать на самом деле далеко не одно и то же. Нет, я, разумеется, очень надеялся, что Баба-яга быстренько отвезёт настоящую царевну в Лукошкино, передаст с рук на руки счастливому Гороху и на всех парах полетит за мной. В смысле в синем небе вновь покажется ступа с милиционером, который украдёт ещё одну «девицу» прямо из-под носа гражданина Бессмертного. Туда-сюда – пара часов хорошего лёта, всего-то и делов, мы, может, даже до Лысой горы доскакать не успеем…
– Ффот и наша цель, благородная красаффица Марьянна! Фидите фон ту гору посредди леса? Фаш принц и наш господинн фстретит фас на пороге сфоего дфорца!
Упс. А этот рыбий глаз, оказывается, очень даже красноречив, когда ему надо…
– А я надеялась, мы ещё погуляем? Погоды стоят просто чудесные, – елейным голоском пропел я.
– О, смею фас уферить, фы оттлично нагуляетесь с принцем Костелиусом!
Да тьфу на вас всех… Я и не особо надеялся, что удастся ещё потянуть время. Ладно, потерпим. По идее Яга уже должна была добраться до города. Надо продержаться совсем немного, но очень-очень надо…
– Жду не дождусь! – Я мрачно причмокнул губками, изображая буйную радость в преддверии грядущей свадьбы и брачной ночи.
А поскольку кони почуяли близость дома и прибавили шагу, то уже минут через десять изрядной тряски на жёстком крупе мою прелесть с отбитой задницей доставили к подножию Лысой горы. Копыта мягко ступали по белому песку, охрана всё так же бдительно озиралась по сторонам, а я, высоко задрав голову, выискивал в смешливых небесах хоть какой-то намёк на перелётную бабку (меня!) в ступе.
Увы, увы, все мои мечты о спасении вдребезги разбивались о жестокую реальность…
Минутой позже взревели трубы, загремели фанфары, в песчаной горе открылся вход, и на свет божий выехал стройный юноша в сияющих доспехах, на белом коне, красивый, как итальянский тенор, кудрявый и улыбающийся.
М-да… похоже, что с нашей последней встречи Кощей Кирдыкбабаевич очень изменился…
– Здрасте, – первым помахал рукой я, когда наши лошади встали нос к носу.
– Здравствуй, здравствуй, прекрасная царевна, свет моей души и краса моих очей! – совершенно равнодушным голосом, улыбаясь изо всех сил, пропел новообращённый гражданин Бессмертный. – Э-э… как доехали?
– Нормально, – в тон ответил я, но быстро спохватился: – Истомилася вся душою девичьей в разлуке с милым дружком! Будем еси индо целоватися-миловатися?
– Чё?! – стопорнулся Кощей, да я и сам почувствовал, что, пожалуй, перебрал с церковнославянским.
Почувствовал это и эстляндский рыцарь, о котором вообще-то все успешно забыли.
– Мой господинн, я прифёз её. Ты обещал достойнно наградить сфоего слугу…
– О да-а… ты будешь награждён, – с той же наклеенной улыбкой пообещал прекрасный принц.
– Только имейте в виду, он пытался меня лапать, – не очень даже и соврал я, что сразу добавило живости в сцену торжественной передачи «невесты».
Я сполз с коня, пока бледный, как брюхо камбалы, прибалт растерянно хлопал ртом, а гражданин Бессмертный грозно засучивал рукава. Вы ж понимаете, оставить без внимания первую же просьбу царевны Марьяны он не мог, к тому же для любого семейного бюджета выгоднее рассчитаться с поставщиком парой оплеух вместо звонкой монеты.
– Как смел ты, червь земляной, и помыслить о том, чтоб лапнуть за… За что он тебя?
– За коленку, – подсказал я.
– За коленку лапнуть благороднейшую невесту мою, драгоценную царевну Марьяну?! Вот тебе, вот тебе, вот!
Кощей от души показал себя, первым ударом сбив рыцаря с коня, вторым вытряхнув из доспехов, а третьим отправив в одних подштанниках под небеса! По-моему, фон Паулюсус даже пробил низко летящее облако, но, возможно, это и просто оптическая иллюзия…
– Так ему и надо, противному. – Я решительно шагнул к Кощею, слезшему с седла, и по-хозяйски взял его под руку. Тот прямо-таки обомлел от столь откровенного заигрывания с моей стороны, лишь поэтому позволив вести себя, как барана на верёвочке.
– Счастье моё, соблаговолишь ли ты войти в скромную обитель мою гостьей и хозяйкою?
– Хозяйкою лучше, – подтвердил я, видя, что вежливость нашему преступному гению даётся с огромным трудом.
Он криво-косо улыбнулся, тряхнул (фальшивыми, как я полагаю) кудрями и, подмигнув своей безмолвной охране, повёл меня по песку в свой чёрный замок. Если бы я знал, как там всё повернётся, то прямо тут пнул бы его коленом между ног и дал дёру, а так…
– Вот и ворота чудесные в мой светлый дворец. Заходи, не бойся, красавица!
Я, томно опустив длиннющие ресницы, милостиво кивнул, смущённо хихикнул и пошёл в ловушку, наипошлейшим образом качая широкими бёдрами. Именно так, мне казалось, и должна себя вести всякая приличная диверсантка. А что? Не жениться же я на нём собираюсь, правда? Проведу нормальную диверсионную работу, понаделаю гадостей, понавтыкаю «жучков», дождусь сигнала от Яги и сбегу. Вполне себе милицейская работа – внедрение под прикрытием…
– А у вас тут красиво! Гламурненько, свежо, со вкусом, – не затыкаясь, щебетал я, пока меня вели по тому самому коридору с монстрами. Но сейчас все стены были заштукатурены и расписаны весёленькими готическими узорами. – Евроремонт сами делали или узбеков нанимали?
– Сам, – неуверенно дёрнулся Кощей, и я решил завязывать с провокационными вопросами.
Дальше шёл привычным строевым шагом, прикусив язык и помахивая в такт рыжей косой. Всё, я тихая, скромная и романтичная девица, всему удивляюсь молча, охаю-ахаю, с глупостями не пристаю. А знаете, самое смешное, что мне ни капли не было страшно! Я же в облике Марьяны, он меня никак не узнает, поэтому…
– Что изволишь с дороги, краса-девица? Чаю ли, кофею заморского, а может, и шампани французской бутыль откупорим на радостях, а?!
– Водки бы, – подумав, признал я. – Мутит, как котёнка, укачало…
– Со всем моим почтением, – несколько смутился великий злодей. – А только… точно водку, да? Может, чего менее алкогольного?
– Не бойтесь, не развезёт, – успокоил я. – Сами понимаете, весь день на нервах, менты на хвосте, Баба-яга с помелом, ну вы её знаете, да ещё этот ваш кобель прибалтийский руки распускает… Короче, мне чего покрепче!
Кощей неуверенно сунул руку за пазаху, достал из-под парадных одежд плоскую фляжку и протянул мне.
– Коньяк? – не сразу пронюхал я. – Уважаю. В этом времени, у чёрта на рогах, раздобыть такое… Не азербайджанского розлива, надеюсь?
– Э-э нет. Арманьяк.
– Оригинал?
– Подлинник, – подтвердил он, делая первый глоток.
– Верю, верю, что не отравлено. – Я поспешно отобрал у него фляжку, приложившись от всей души. Ну вот, другое дело, можно жить…
Гортань обожгло жидким пламенем, в желудке сразу стало тепло, а на сердце безмятежно и празднично. Кощей забрал у меня арманьяк, почему-то, насупившись, встряхнул фляжкой над ухом, убедился, что хоть что-то там ещё булькает, и сунул обратно за пазуху.
– А что у вас там, кстати, по поводу меча? – чарующе улыбнулся я, вновь цепляя его под ручку.
Гражданин Бессмертный расслабился и даже изобразил некоторое смущение…
– Всё для тебя, краса ненаглядная! Думал, если мечом-кладенцом завладею да с ним ко двору братца твоего заявлюсь, так, может, и ты на меня ласковый взгляд бросишь…
– Я? Я брошу. Отчего ж не бросить?
– А может, и поцелуйчиком подаришь?
– Я тебя поцелую… Потом. Если захочешь, – бесстыже воруя у Калягина, страстно прошептал я. – Но вроде бы у него нет никаких мистических свойств?
– Есть одно, да мало кто о нём ведает… А тебе-то оно зачем, душа-девица?
– Спишите на пустое женское любопытство, – поспешил исправиться я, поскольку в глазах гражданина Бессмертного загорелись подозрительные искорки.
– А-а-а! – неожиданно взревел Кощей, как только мы прошли кованые ворота, увитые розами. Ну те, что были из оживающего железа и кололись шипами, помните? – Ага-а! Вот ты и попа…
С перепугу я на автомате произвёл бросок через бедро. Только что принявший прежний вид гениальнейший преступник современности кубарем полетел через весь коридор, сшибая чёрные вазы и манекены с доспехами!
– …лась! – запоздало донеслось до меня.
Я облегчённо выдохнул. Значит, не узнал, просто решил попугать. Ладно, косим под царевну дальше.
– Ты?! Чего… дерёшься, дура?
– А чего вы меня пугаете? Я, может, нервная, я сейчас плакать буду… – самым пискливым голоском пригрозил я.
– А-а… тогда плачь! – сразу успокоился Кощей Бессмертный, двумя винтообразными движениями поправляя голову на шее. – Слёзы я люблю…
– Не буду.
– Отчего ж? Собиралась ведь?
– Передумала, – твёрдо решил я, прекратив тереть руками сухие глаза.
Увы, но рыдать без повода и подготовки действительно умеют лишь великие драматические актёры и все женщины без исключения. Нам, простым участковым милиционерам, таких талантов не дано…
– Узри же мой истинный лик, глупая девчонка! – Кощей со скрежетом встал с пола, что-то ещё вправил в пояснице и попросил: – Не дерись только.
– Хорошо.
– Что «хорошо»?!
– Ну, в смысле я хотела сказать, что вы очень страшный и я вас боюсь! Довольны?
– Э-э… да. – Злой гений преступности поскрёб в лысом затылке и шагнул ко мне. – Странная только ты, Марьяна-царевна!
Я в тоске огляделся по сторонам, но бабки видно не было. Запаздываете, уважаемая, а меня тут скоро, кажется, есть начнут. Кощей угрожающе положил руку на рукоять длинного, метра два, меча с волнообразным лезвием, но в этот момент…
– Всё равно убегу-у! – раздалось от ворот, и в коридор молодой разгорячённой лошадкой ворвалась царевна Марьяна.
– Вот кобыла, – тихо пробормотал я.
– Стойте, это я царевна-а! Это меня здесь принц дожидаться должен! А она самозванка!
Я выдавил идиотскую улыбку и покрутил пальцем у виска. Но решительная сестричка нашего Гороха бесстрашно прошла вперёд и дёрнула меня за косу. Больно не было, но было обидно…
– От самозванки слышу! – Я не придумал ничего умнее, как в ответ дёрнуть её за косу.
– А-а-ай!
Правильно, у меня-то рука потяжелее.
– Я тебе покажу, обманщица! – взревела обиженная царевна, в порыве неконтролируемой ревности пытаясь расцарапать мне лицо ногтями.
– Не надо, девочки! Ну пожалуйста! – жалобно попробовал вмешаться Кощей, но кто его тут слушал…
Мы сцепились, как две лесные кошки. Я оборонялся, она нападала. Я уходил в глухую партерную борьбу, потому что опыта драки с визжащими девицами не имел, а она отрывалась на всю катушку, царапаясь, кусаясь, лягаясь и даже плюясь! Вот такое вот у них воспитание в тихих отдалённых монастырях, никогда бы не подумал…
– Довольно! – Резкий окрик Кощея раздался как раз в тот момент, когда я уже начал задыхаться и был готов на полном серьёзе дать наконец царевне по зубам.
Одним широким жестом гражданин Бессмертный оторвал нас друг от друга и, держа на вытянутых руках, как учитель физкультуры двух драчливых первоклашек, куда-то понёс…
– Ты зачем здесь, дура? – сквозь зубы прошипел я.
– Сама дура, – так же огрызнулась Марьяна. – Я замуж хочу, по любви!
– За Кощея?!!
– За него!
– Но он же преступник, маньяк и рецидивист, на него в отделении уголовных дел выше крыши! По нему тюрьма и бессрочная каторга плачет!
– А вот мне матушка Феврония говорила, что он хороший! Добрый! Красивый! Но страшно одинокий! И лишь один поцелуй настоящей любви вернёт ему истинный облик прекрасного принца. Недаром в сказках сказано, что…
Она ещё долго что-то такое несла, а у меня ум шёл за разум. Большего романтического бреда я не слышал никогда. Эта миловидная идиотка всерьёз поверила беззастенчивой лжи настоятельницы монастыря святой Пургении и добровольно ехала не к мифическому «прекрасному принцу», а конкретно в лапы Кощея! Большего дебилизма и вообразить было невозможно! Бедный, бедный царь Горох, как жаль, что родню не выбирают…