Она подошла и крепко меня обняла, немного зажимая феечку, которая очень бурно запищала что-то про «Произвол!».
— А это что за мелкая? — с умилением разглядывая обиженную Миль, спросила Корнелия.
— Ничего я не мелкая, это ты гигант! — пропищала в ответ феечка.
— Какая забавная! — засмеялась принцесса, — А какая красавица!
Миль высоко задрала носик, разглаживая волосы. Какая же она забавная!
— Ээм, Корни, а ты ни о чем не забыла? — аккуратно поинтересовалась я.
— У матери день рождения был недавно, у отца через 7 месяцев, у Маркуса через 5, у Мэтта через 8, у тебя через месяц, — начала перечислять она, загибая пальцы, — Нет, я ничего не забыла!
Я ей кивнула в сторону Лана, растерянно стоящего посреди комнаты.
— А-а, Лан, договорим позже, — кивнула она ему. После чего он вылез в окно. Ну а чего, всего- то второй этаж! Я не удивлюсь, если у них там еще и лестница стоит, на всеобщем обозрении. А что? Пусть все знают, что у принцессы и садовника роман. Хотя Корнелия может всех убедить, что в ее комнате он поливал цветы, которые она не особо любит и, которых у нее нет!
— И часто вы так разговариваете? — поинтересовалась я, присаживаясь в кресло.
— Не особо, раз в пару дней, — беззаботно ответила она, предлагая феечке переместиться с моего плеча на подушку.
— А о конспирации ты подумать забыла?
— А что, еще никто не ловил.
— Очень глупо, Корнелия, так нарываться… — вздохнула я, — Хочешь, чтоб отец тебя поскорей замуж выдал, чтоб не путалась с садовниками?
— Ани, мне так любви хочется… А принца на белом коне ожидать не приходится. Оба — мои братья. А отец никогда не отдаст меня замуж за принца того королевства, с которым мы воюем. Да и я сама не пойду! Вот и остаются простые садовники…
— А как же герцоги, графы, бароны… Все же лучше…
— Фи, напыщенные индюки, которые от слова «попа» из уст принцессы начинают нервно чесаться, а если употреблю что-нибудь покрепче, так вообще крах! Заикаются и нервно пятятся к выходу. Ну вот какой девушке понравится то, что после того, как она откроет рот и слегка позабудет о манерах, мужики разбегаются, как крысы с корабля… — принцесса тяжело вздохнула, — Ладно, лучше расскажи, как твои дела? Как ваша миссия?
Ну я и рассказала, всё, без утаек. И про разбойников, и про Мелли, и про Кенара, и про Карнета, и про истинную пару… Всё.
Это был очень долгий разговор: мы с Корнелией то лили слезы, то хохотали во весь голос. Феечка заснула после нашего пятого по счету «рёва», сообщив, что даже ее крепкой психики не хватит на двух ненормальных дурочек.
Спать я тоже легла у Корнелии, благо места было по-королевски много, а возвращаться в свои покои совсем не хотелось.
* * *
Проснувшись, я поняла, что опаздываю к телепорту. Нагло залезла в огромный шкаф Корнелии, я выудила оттуда коричневые брюки и просторную рубашку — нет времени идти за мантией. И так сойдет, я туда совсем ненадолго.
Феечка уже проснулась и красовалась перед зеркалом. Придирчиво меня осмотрев, она традиционно устроилась на моем плече. Так мы и выдвинулись в зал телепортом, я на ходу стягивая волосы в пучок, а Миль подпрыгивая от быстрого шага у меня на плече.
В зале телепортации уже ожидал Кенар, о чем-то беседуя новым магом, квалифицирующемся на телепорте. Чаровник Красм бежал, а на его место поставили временную кандидатуру.
Кенар, прервав разговор с чаровником, быстрым шагом подошел ко мне.
— Я его проверил, одолжив у тебя порошок правды, нам ничто не угрожает. Но где, черт возьми, ты провела всю ночь!
Я уже открыла рот, чтоб ответить что-нибудь едкое и противное, потому что хорошим настроением по утрам я явно не страдала, но Миль меня опередила.
— По мужикам шлялась, а что, завидно?
Я еле сдержала смех. А феечка то у меня с характером и с ярко выраженной женской солидарностью… Похвально, похвально. А Кенар скептично смотрел на мое, расплывающееся в улыбке лицо.
— Такая мелкая, а уже обманываешь! — с укором произнес Кенар.
— Малыш, я старше тебя лет на 50! — тоненьким голосом произнесла Миль. А об этой феечке новые факты всплывают.
— Леди, лорд, вы готовы? — произнес чаровник, — На той стороне вас уже готовы встретить!
— Кенар, подумай раз сто, отправляешься ты с нами обратно или нет, — прошептала я, двигаясь в сторону специальной ниши, — Моя сестра отличается своим… эээ… В меру вздорным характером. К тому же мы действительно можем добраться самостоятельно. Всего день пути.
— Я принял решение и уже известил родных, чтоб не ждали к ужину.
— Какой молодец, — прошептала феечка и мы хором засмеялись.
* * *
Академия встретила нас мягкой посадкой и некоторым количеством встречающих.
— Ани… — ко мне сразу же подбежала Мари и принялась крепко обнимать.
— Привет, родная, — обняла ее в ответ я, сдерживая комок в горле. Как же давно мы не виделись. Как же она выросла…
Мари двенадцать, когда мы потеряли родных, ей было всего два годика, так что она плохо помнит события минувших лет. Я периодически приезжала к тетушке, у которой она жила на каникулах, но время всегда убегало слишком быстро, и мне приходилось возвращаться в Академию, так и не насытившись общением с сестрой. Характером моя сестра пошла в меня, добрая, милая, иногда ласковая, но если ее кто-то обидел или задел — начинает шкодить. На самом деле, я чувствовала свою вину, за то, что не уделяла ей должного внимания, которого ей, как мне кажется, сильно не хватало. Именно поэтому, я, да и тетушка, у которой она жила, закрывали глаза на многие ее шалости, к тому же, мы знали, что просто так, она не начнет шкодить. За тот год, что я ее не видела, она выросла на несколько сантиметров, начала обзаводиться более девичьей фигуркой и… обрезала волосы по плечи.
— О, Великий Канис, Мари, что с прической? — воскликнула я, потому что всегда строго настрого запрещала сестре резать волосы, считая, что карни в чем-то правы.
— Тетушка так больно драла волосы, что я их обрезала… — расстроено проговорила моя сестра.
— А если честно? — ну уж я-то хорошо знаю, когда моя сестра врет.
— Мальчишки… — вздохнула она, — Зарядили бомбочкой из смолы.
— А ты?
— А я прорезала им все брюки между ног, когда их мамаши вывесили их одежду на просушку.
— Фу, Мари, — поморщилась я, — Нельзя называть добрых женщин «мамашами», даже если их сыновья круглые дураки!
— Эти «добрые женщины» пытались догнать меня с розгами! — пожаловалась Мари.
— А ты?
— А я убежала…
— Мари… Я не это имею ввиду.
— А я подсыпала им пуд соли в тесто!
Кенар, стоящий сзади расхохотался, а это он зряяя…
— Лана, а я думал, что тебя опасно злить, — сквозь смех проговорил он.
— Ани, кто это?
— А это, дорогая, человек, который когда-то обкорнал меня, а потом покрасил в голубой цвет, по совместительству он мой боевой напарник!
— О своих достижениях ты почему-то смолчала, — прекратил смеяться Кенар, увидев изучающий взгляд моей Мари.
— Девушкам позволительны, самые безбашенные поступки! — продекларировала Миль с моего плеча.
— Ой, а это кто? — переключила свое внимание на феечку моя сестренка, — Какая мииилая!
Феечка сразу расплылась в улыбке.
— Я Миль, — сообщила она, — Ты тоже хорошенькая!
И эта предательница сразу перелетела на плечо к моей сестре, что-то шепча на ухо. После таких шептаний, Мари бросала уж очень злостные взгляды на Кенара. Мне его даже жалко стало.
— Миль, ты мне там ребенка не испорть! — предупредила я.
— А я не ребенок, — сообщила сестра.
— Может вы обратите, хоть капельку своего внимания на главу этого заведения? — услышала я голос директора.
— Ой, здравствуйте мастер Пач! — покраснев произнесла я, как-то даже неудобно…
— Мое почтение, мастер Пач, — произнес Кенар.
— Ну неужели. Заметили наконец! — полушутливо произнес директор, — Как прошла миссия?
— Успешно, — произнес мой боевой напарник.
— И как вы друг друга только не убили?!
— Ради великой цели можно и потерпеть, — притворно вздохнула я.
— Ладно, вечером жду с докладом. Будете получать дипломы, — улыбнулся мастер Пач, — а сейчас у вас свободное время.
Как только мастер Пач ушел по своим директорским делам, а Миль с Мари о чем-то шептались, ко мне подошел Кенар и задал вопрос:
— Дорогая, а где именно ты терпела ради великого дела? В твоих покоях в карнийском дворце или в ванной?
— Кенар, — как кошка зашипела я.
— Или ты ничего не помнишь? — сделав безобидное лицо, уточнил он.
— Мари, пойдем ко мне в комнату! — звонко произнесла я, прерывая наш с Кенаром диалог.
— Конечно, Ани, — оторвалась от феечки она, — А этот твой напарник с нами не пойдет?
— У этого, между прочим имя есть! — возмутился Кенарсюсик.
— Прошу прощения, Ваше Сиятельство, — и низенький такой поклон. Кажется, Миль рассказала что-то такое, из-за чего моя сестрица очень недовольна. Надеюсь, у феи все же хватило ума не рассказывать, в какой интересной позе она нас застала, когда приносила платье.
— Э-э-э, — удивился Кенар, еще бы реверанс она сделала по всем нормам этикета, при том, что пять лет прожила в деревне, — Можно без сиятельств, просто Кенар.
— Нет, Мари, этот мой напарник не пойдет с нами, его попросту не пустят в женское общежитие.
— Ну тогда пойдем, — с важным видом ответила моя сестрица.
Болтая обо всем на свете с Мари, мы зашли в мою комнату в женском общежитии.
Все, годами мною наработанное, все книги я отправлю каретой, взяв с собой лишь самое ценное. Осталось только собрать вещи.
* * *
Утро было раннее, Академия еще только начинала просыпаться, так же как и некоторые ее студенты — самые ранние пташки.
В желудке зияла черная дыра, и есть хотелось очень, ну очень, сильно. Поэтому я решила наведаться в столовую и захватить завтрак для Миль с Мари.
Выйдя из комнаты в столь ранний час, я никак не ожидала обнаружить там кого либо. Мало того, что обнаружить, так еще и мужчину! В женском общежитии! Сюда даже директор, опасаясь гнева смотрительницы Нары, заходить не стремится!
Прочистив горло и встав в стойку «руки в боки» я громко произнесла:
— Студент Наркель Барц, а ну-ка стоять!
Он мгновенно замер, медленно разворачиваясь ко мне.
— Ой, практик Лис, доброе утро…
— Не сомневаюсь, что доброе, студент Наркель.
— А я тут, это… цветочки поливаю, — а потом до этого героя-любовника дошло, что именно он сказал, после этого осознания Наркель густо покраснел.
— И что же за имя у этого цветочка? — сдерживая улыбку и смех, строго спросила я.
— Кати Ларн… Она чаровник-практик, пятый курс — вздохнув, произнес он.
— Отличный выбор, Наркель, только не забывай, что она относится к очень знатному роду и простым «поливанием» ты не отделаешься…
— Это то и проблема… Ее семейство меня не приняло… Ее хотят выдать замуж за одного из сыновей герцога Босна. А я титулом похвастаться не могу.
Одного из сыновей герцога Босна?! Вот черт. Ревность — ревность. Разумеется, я понимала, что у герцога трое сыновей и вероятность того, что тем самым окажется Кенар один к трем, но зная то, что Патрисия стремится женить своего старшего, вполне вероятно… Надо что-то делать… К тому же, Наркель действительно не плохой парень и если Кати решилась перейти на уровень «поливания цветочков», то значит, у них все серьезно и от ее брака с одним из младших Боснов никому лучше не будет.
— Наркель, как ты думаешь, а семья Кати изменит к тебе отношение, если ты будешь проходить практику первым помощником королевского лекаря? А в, последствии, если хорошо себя проявишь, будешь работать у него на постоянной основе?
Наркель с удивлением на меня воззрился. Все дело в том, что если у лучших студентов моей специальности есть возможность устроится на хорошее место при прохождении практики, то лекарей, обычно направляют в какие-нибудь глухие деревни, где их талант могут не заметить, а чаще всего и не замечают. А Наркель действительно стремится к знаниям, судя по тому, что я заметила на моем занятии. У него чуткий и пытливый ум, а я прекрасно знаю, что королевскому лекарю нужен помощник, почему бы не поспособствовать тому, чтоб студент занял это престижное место и не убить двух зайцев разом.
— Вы… Вы… Серьезно?… Это очень почетно…
— Но я направлю прошение только при одном условии… — нарочито медленно произнесла я.
— При каком? — с улыбкой спросил Наркель.
— Расскажи мне, как ты проник в общежитие! Нара ярая блюстительница морали и нравственности.
— Она очень любит орехи в меду…
— Но она не принимает угощение, а если принимает, то проверяет их на наличие снотворного и прочих вредоносных ингредиентов, — с уверенностью проговорила я, поскольку несколько раз присутствовала при таких «проверках».
— Ну пару раз проверит, а потом уже не будет ждать подвоха…
— Хитро, — подумав произнесла я, — Но не испытывал бы ты судьбу.
— Практик Лис, спасибо вам за назначение…
— Все будет зависеть лишь от тебя. Если ты серьезно накосячишь, я ничего не смогу, да и не стану делать, — прервала его я, — Я всего лишь даю тебе шанс.
— За это и благодарю, — произнес Наркель, — Не думаю, что родные Кати изменят из-за этого свое отношение, но я хотя бы постараюсь чего — нибудь добиться.
— Я побеседую с герцогиней Босн, но ничего не обещаю. Во многих вопросах она очень… своенравная леди.
— Спасибо… — с широкой улыбкой произнес он, — Кенар Босн, он же ваш напарник?
— Да, — ответила я, — А сейчас иди к себе.
Он, еще сотню раз поблагодарив, действительно ушел. А я поплелась в столовую.
Чтоб из общежития дойти до столовой, нужно выйти на улицу, где оказалось достаточно прохладно. Особенно, если учесть, что я выскочила в тонкой рубашке Корнелии. Поэтому я постаралась максимально быстро проскочить этот небольшой участок. Как говорится, «поспешишь, людей насмешишь». Я никого не смешила, но столкнулась с кем-то в дверях столовой. И моментально оказалась прижатой спиной к стене. Пустив эклектический разряд по телу, я, наконец, сообразила, что прижата я оказалась Кенаром, который подобные разряды уже научился отображать.
— Кенар, какого черта? — возмущенно поинтересовалась я, даже не пытаясь вырваться из подобного захвата.
— Вот ты и попалась, — несколько маниакально произнес он, — без сестры, без феи… Только мы вдвоем.
— Ага, и буквально через несколько минут толпа невыспавшихся голодных студентов, — ехидно ответила я, — романтика. И вообще, я с тобой не разговариваю!
— Кажется, сейчас ты именно это и делаешь.
Я хранила молчание, злостно смотря в глаза Кенара.
— Ну прости ревнивого дурака, — вздохнув, произнес мой боевой напарник.
Я принципиально молчала, не смотря на то, что сердце билось с удвоенной скоростью.
— Если ты будешь молчать, я утащу тебя к себе в комнату. У нас смотритель не такой блюститель морали и нравственности. Я вообще его видел раза два…
Я конечно была не очень против, но ему я об этом сообщать не собиралась, к тому же…
— Я хочу есть. Миль хочет есть, Мари хочет есть, — перечислила я, — Хочешь оставить нас голодными?
Кенар, вздохнув, отпустил, а потом сказал:
— Ты теперь не Лана-заучка, а Лана — мама утка!
— А ты, как былдураком, так в дураках и ходишь, — обиженно протянула я.
— У тебя просто на другое фантазии не хватит.
— Ха — ха- ха, — по слогам произнесла я.
В столовой, как и ожидалось, никого не было, поэтому я нашла повариху в ее каморке и попросила покушать. Она меня знала, поэтому без вопросов дала еды в необходимом количестве. Кенар предложил помощь при транспортировке, но я отказалась, не желая делиться.
Миль с Мари занимались полезным делом. Собирали мои вещи. Вроде там нет ничего взрывоопасного… Наверное…
— Ани, а правда, что мы будем жить во дворце? И то, что ты теперь принцесса? — протараторила Мари.