— Это ты прислал букет?
Кнопка вызова на лифте сменилась оранжевым. Не таким ярким, какими были цветы.
— Для тебя это что-то меняет? — Уголок его губ приподнялся.
Я вспомнила чувство, с которым смотрела на аррензии. Когда постоянно крутишься на сцене, к комплиментам начинаешься относиться как к чему-то приятному, но постоянному и неизменному. Вот только эти цветы хотелось поднести к лицу и вдохнуть аромат полной грудью, позволяя ему кружить голову.
— Предположим, что да.
— Да, это я их тебе прислал.
Теперь уже я спокойно выдержала его взгляд, хотя сама держалась на хлипеньком честном слове.
— Сдался тебе этот паршивый букет! Я же здесь. Неужели это для тебя ничего не значит?
Этот букет совершенно точно нельзя было назвать паршивым.
— Ты специально выбрал гедарины в цвет моих глаз? — улыбнулась. — Все как я люблю?
— Именно.
Наваждение спало, совсем как в детстве. Когда по визору прерывали красивую сказку и пускали рекламу про универсальное моющее средство или лечение зубов в новой клинике. Отчетливо вспомнилась сияющая улыбка рыжей куколки, растерянность Лэм. А ведь это могло сработать! Вальнар понял, что погорячился, притащил девицу к друзьям в надежде, что рано или поздно мне это передадут. Предположительно я должна была воспылать ревностью и понять, какое сокровище потеряла. Вот только добился он совсем другого. А еще сегодня в гримерной не было ни одного гедарина.
— Не думаю, что у нас с тобой что-то получится.
— И давно ты это поняла?
— У Лэм с Дрэйком, — ответила его же словами.
Глаза яростно сверкнули, он усмехнулся.
— Вот, значит, как, Леона? Две недели — и все, конец?
— Именно так.
— Что ж, дело твое. — Вальнар сунул руки в карманы, от чего его стильный темно-синий плащ натянулся, облегая широкие плечи, как вторая кожа. — Но, если передумаешь, учти, что ждать тебя годы я не готов.
Как же это на него похоже.
— Да ты и две недели был не готов, — хмыкнула я. — Не знаю, что недавно упало тебе на голову, но это явно было что-то тяжелое.
Коротко пиликнул замок, я шагнула в квартиру, навсегда оставляя Вальнара в прошлом. Меня тут же окутал тонкий сладковатый аромат. Оглушительно чихая, в прихожую вылетел Марр, принялся тыкаться носом в ноги и старательно обтираться о колготки и платье всеми своими чешуйками. Колготкам мигом пришел конец, я же пыталась понять, откуда такой удивительный запах. Духи, что ли, разлили?
— Танни! — Сбросила сумку на тумбочку и принялась снимать обувь. — Что ты опять натворила?
— Ничего, — донесся из гостиной голос сестры. — Я тут цветочки нюхаю.
— Какие еще цветочки…
Ответ пришел раньше, чем я успела задать вопрос, поэтому вопрос получился и не вопрос, вовсе. Аррензии. Протопала в комнату и замерла: цветы были повсюду. Настоящее цветочное царство — в вазах, на столе, на лестнице, на подоконнике, в тазике, который Танни водрузила посреди комнаты.
Виар вылетел следом и снова оглушительно чихнул.
— Это еще что за… — вырвалось у меня.
— Понятия не имею. — Сестрица восседала на диване, листая электронный журнал. — Я дверь открыла, а они давай заносить. Кому-то очень понравилось, как ты поешь?
Угу. Очень. Кажется, загадочный даритель только что перестал быть загадочным. А еще он, видимо, решил меня доконать.
— Так что? — Танни листала журнал с такой скоростью, с какой даже гений скорочтения не способен воспринимать информацию. Она старательно делала вид, что ее совсем не волнует, кто сделал недельную выручку цветочному магазину. — Кто это? Твой загадочный поклонник?
Я наконец отмерла. Прошла в гостиную и потрогала яркие лепестки, чтобы убедиться, что они реальны. Виар чихнул еще раз и недовольно потопал наверх. В отличие от меня, ему аррензии не нравились совсем. Точнее, их волшебный аромат.
— Эй! — Сестре наскучило изображать равнодушие. — Так кто, Леа?
— Не знаю. — Я пожала плечами. Лучший способ избежать неловкого разговора — перевести тему. — Ты почему не впустила Вальнара? Он два часа стоял в холле.
— Он так сказал? — фыркнула Танни. — Пятнадцать минут назад приперся. Придурок.
— Это не отменяет того, что ты оставила его торчать у лифта.
— Так ему и надо, наблу хромому.
— Танни!
— Да брось. Вы же расстались.
От неожиданности замерла и сложила руки на груди.
— Не припомню, чтобы я тебе об этом рассказывала.
— Да ладно. Ты ходишь мрачная, он притащился, не зная, что тебя нет дома… Вылупившийся пиар решит эту задачку, не сходя с места.
Я даже не нашлась что ответить, сестра же стянула резинку и достала из кармана комбинезона леденец.
— На самом деле ты молодец. Я бы такого придурка еще раньше послала.
— Не твоего это ума задачка.
— Ну-ну.
Танни сняла яркую обертку и сунула леденец в рот.
— Так фто? Раффкажешь?
— Нет.
Сестра пожала плечами и с деланым безразличием отвернулась. Хотя в глазах ее мелькнула обида, делиться своими подозрениями с ней я была не готова. Да что там, я была не готова делиться этими подозрениями даже с Лэм. По крайней мере, пока.
Только когда поднялась к себе и плотно прикрыла дверь, выхватила телефон и быстро написала: «Местр Халлоран, это вы устроили из моей квартиры оранжерею?»
Ответ пришел сразу. Отличался он, как всегда, лаконичностью и глубоким философским смыслом.
«Доброй ночи, эсса Ладэ».
Восседая на подоконнике напротив Марра, я пыталась читать книгу. Пыталась, потому что одновременно играть с виаром и сосредоточиться на сюжете довольно сложно. Тот лениво ловил лапой мои пальцы. Когти не выпускал, но, когда ему удавалось шлепнуть меня лапой по щиколотке, все равно вздрагивала от неожиданности. А я все-таки добралась до романа, по которому вот-вот снимут фильм.
Это была трилогия с очень необычным миром: в нем люди не прятались в больших городах, предпочитали жить в многочисленных мелких поселениях, между которыми можно было свободно путешествовать. Социальные различия в основном сводились к титулам, сумме на банковском счете и умению вести бизнес. Героиня — простая девушка, на которую положил глаз сильный мира того. В общем-то достаточно живенько описывалось, как у них развивался роман, основным препятствием к которому оказалось его нежелание признавать, что он ее любит.
Читать было легко, интересно, но странно.
Драконов у них в мире не было, а значит, чистота крови не имела ни малейшего значения. Это у иртханов-аристократов и в правящих семьях браки заключаются только с иртханессами, причем сильными. Особенно актуально это стало сейчас, когда приходится держать под контролем целый город, а значит, кровь нельзя разбавлять. Чем сильнее и древнее род невесты, тем сильнее будут наследники. Тем спокойнее будет всем: и простым людям, и Совету, тем дольше будет править династия.
Успела прочесть половину первой книги, когда лишилась носка.
— Марр! А ну отдай немедленно! Стой!
Виар с приглушенным визгом — из пасти свисал краешек обреченного носка — бросился к двери, а я спрыгнула с подоконника и погналась за ним. Поскольку бегал он быстрее, вместо кончика хвоста я поймала воздух. Спикировав с лестницы прямо в центр гостиной, в царство аррензий, он с торжествующим видом вздернул морду и принялся активно жевать. Спустя миг носок исчез, а Марр смачно икнул. Через ноздри у него вырвались струйки дыма.
После чего виар плюхнулся на пузо и притворился спящим.
Я потерла щеку, скептически созерцая оранжевые бархатные шапочки: некоторые уже начали увядать. Красота аррензий крайне недолговечна, живые цветут три-четыре дня, а срезанные и того меньше. Поэтому самое крайнее завтра в квартире не останется никаких напоминаний о том, что Халлоран сошел с ума и решил завалить мой дом цветами. А еще о том, что вышвырнул собственный подарок с небывалой высоты.
Потому что я сказала, что букет от другого мужчины.
— Не притворяйся! — строго сказала я, опускаясь на корточки рядом с виаром. — Я знаю, что ты не спишь, а ты знаешь, что сожрал мой носок.
Ответа не последовало: чешуйчатая животина даже не пошевелилась.
— Эй!
Приподняла лапу и отпустила ее, она смачно шлепнулась вниз. Тогда я дотянулась до ближайшей аррензии — перед увяданием эти цветы благоухали еще сильнее — и сунула ее под огромный темно-красный нос. Виар взвился на все четыре лапы, обиженно чихнул и укоризненно посмотрел на меня.
— Ты же знаешь, что одежду есть нельзя, — сказала грозно.
В огромных оранжевых глазах однозначно читался ответ: «Есть можно все, что помещается в пасть». А иногда даже то, что не помещается, если быстро-быстро жевать.
Довести воспитательные работы до конца мне не позволил телефон. Мелодия Танни взорвала тишину, пришлось бежать наверх. К счастью, долго искать не пришлось, мобильный надрывался на туалетном столике, катаясь по нему, как герой с героиней на горнолыжном курорте. Придумают же такое! У нас пара минут в снежных горах — и все, напорешься на белого дракона или его витуйю и превратишься в льдинку. Что в общем-то хорошо, потому что в отличие от пустынников они не впрыскивают в тебя медленно разлагающий яд, а просто жрут вместе с корочкой льда. Этакие драконьи снеки, только без соли.
— Слушаю! — успела в самый последний момент.
— Леа… — Голос Танни был крайне угрюмым. — С тобой, наверное, сейчас директриса хочет поговорить. Но они сами виноваты…
Договорить сестра не успела: телефон высветил второй вызов.
М-да.
— Я с тобой вечером поговорю! — рыкнула и переключилась на другой разговор.
— Слушаю, — ответила на автопилоте.
— Эсса Ладэ, добрый день. Это Мильмена Броджек.
Точно директриса.
— Добрый день, эсстерда Броджек.
— Мне бы очень хотелось с вами переговорить о поведении вашей сестры. По возможности, завтра. Когда вам будет удобно подъехать?
Можно подумать, у меня есть выбор.
— Если… — бросила взгляд на часы. — Примерно в это же время вас устроит?
— Устроит. — В голосе директрисы позвякивал металл. — Надолго я вас не задержу, но будьте готовы к тому, что разговор выйдет не очень приятный.
— Надеюсь, она ничего серьезного не натворила?
— Завтра, эсса Ладэ. У меня сейчас обед, а после урок, всего доброго.
— И вам.
Обожаю таких людей! Все дерьмово, завтра я потыкаю вас носом в кучку, доброго дня.
В дверь поскреблись: провинившийся пожиратель носков пришел мириться, но впустить его я не успела.
Письмо от «местр Халлоран Драконище-не-драное».
«Эсса Ладэ, я все еще жду от вас репертуар выступления на юбилее».
Шустрый какой!
«Местр Халлоран, при всем уважении, еще и суток не прошло».
«Прошло уже больше двенадцати часов, за это время вполне можно было определиться».
«Вообще-то в творчестве дела так не делаются».
«Вы правы, дела так не делаются. Завтра до конца дня рассчитываю получить список песен, которые вы собираетесь исполнять».
Нет, а не обнаглели ли вы?
«Вы хотите, чтобы я вам накидала всего подряд? Я могу. Хотя вообще-то я собиралась подготовить программу с учетом вкусов вашей матери, которые сейчас старательно изучаю».
Ну ладно, предположим, до вкусов я еще не добралась. Но собиралась же! Даже вон страничку в Сети открыла, правда, потом наткнулась на статью о романе (местра Халлоран, кстати, назвала его образчиком дурного тона…) и немного выпала из жизни. Вот сейчас книгу дочитаю и вернусь к изучению.
Телефон снова пиликнул.
«Если меня что-то не устроит, я скорректирую. Сколько времени потребуется на составление репертуара?»
«До конца недели вас устроит?»
После этого воцарилась тишина. То ли Халлоран прикидывал, чем я собираюсь заниматься столько времени, то ли лишился дара речи… то есть вообще остолбенел. Как раз в это время виар прорвался в комнату и принялся тереться о мои ноги.
— Видишь? — Я показала ему голую ступню и пошевелила пальцами. Чтобы проникся.
Он опустил голову и виновато вздохнул. Еще раз. И еще. А потом принялся нарезать вокруг меня круги. Прикрытые шерстью чешуйки щекотали, запуская по коже волну мурашек. Пришлось устроиться на кровати, подогнув под себя ноги и одернув клетчатую рубашку-платье, которая едва прикрывала бедра.
А ведь этого монстра еще придется регистрировать. Сделать это нужно в ближайшие дни, чтобы не возникло очередных неприятностей. Но как обойти установку кристалла? Будем надеяться, что меня не обяжут это сделать — Стейн вроде как говорил, что ставить его взрослому виару бессмысленно. Но я почитала в Сети и выяснила, что кристаллы ставят в любом возрасте и они так или иначе подавляют волю, превращая животное в вялое и ленивое существо, которое только и может, что покорно лезть на ручки, подлизываться и просить еду. Что-то мне подсказывало, что теперь доктор сделает все, чтобы усложнить мне жизнь. Если не сказать «изгадить». Потому что: а) у меня «водятся денежки»; б) я считаю вправе совать ему под нос кредитки; и в) потому что ему пришлось меня отпустить.
«До конца недели, и ни часом позже».
Я посмотрела на запрыгнувшего рядом виара и почесала его за ухом. Он тут же плюхнул морду мне на колени и снова икнул, выпуская дымок.
— А вот нечего жрать что ни попадя.
Закусив губу, смотрела на дисплей, потом все-таки написала: «Местр Халлоран, у меня к вам еще одна просьба».
Я прямо-таки видела, как зеленые льдинки увеличиваются в размерах, а потом скрываются между створками век, как глаза разъяренного дракона. И как иртхан медленно, но слогам, произносит: «Какая незамутненная наглость». Не знаю, что он там произнес или подумал, потому что телефон завибрировал, предлагая принять очередной видеозвонок. На сей раз Халлоран был при полном параде: деловой костюм и сосредоточенное, жесткое лицо. Он и правда прищурился, после чего мне отчаянно захотелось застегнуть две верхние пуговички на платье.
Подтянула телефон поближе, мало ли.
— Что у вас еще случилось?
— В общем-то ничего. Просто в ближайшие дни мне нужно зарегистрировать Марра, а доктор на Центральной ветстанции меня невзлюбил. Могли бы вы… сделать так, чтобы меня не заставили поставить ему кристалл? Не хочу превращать его в марионетку.
Какое-то время он молчал, и я уже начала думать, что меня решили послать подальше. Потому что лицо его напоминало табло на матче по гратхэнду между мэйстонской и флангстонской сборными в прошлом сезоне: неизменно одинаковый счет и ничего не понятно до последней минуты.
— Не переживайте по этому поводу.
Это понимать как «да, я вам помогу» или «не переживайте, теперь ваш виар будет пускать только слюни умиления и уж никак не когти»?
Спросить не успела, его иртхамство тут же перешли к делу:
— Вы уже переговорили с Дрэйком Беркинсом?
— Я с ним увижусь вечером.
— Вас не учили пользоваться телефоном и почтой?
Должно быть, так он и разговаривает со своими секретарями. То-то они у него такие… тихие и покорные. А еще очень-очень шустрые.
— Перестаньте мной командовать!
— Некоторым жизненно необходимо, чтобы ими командовали. Вам тоже, судя по вашей расторопности.
Ах так?
— Если будете продолжать давить, у меня случится нервное потрясение и я не смогу петь, — заявила я. — Знаете, я играла в мюзикле в школе, а учительница не нашла другого времени, чтобы сообщить мне, что завтра я должна сдать тест по математике или мне влепят минус. Так я во время мюзикла все слова перепутала.
— До выступления еще две недели.
— Не думаю, что с вашей стороны это был последний раз! Я пришлю список, когда его составлю. И с Дрэйком поговорю сегодня. Только не надо мне постоянно об этом напоминать, да еще и в таком тоне.
— Гм.
Показалось или он хочет придушить меня бантиком? То есть лентой для волос, которая вот-вот съедет мне на лицо.
— Увидимся в конце недели, Леона?
Тряхнула головой, пытаясь сбросить наваждение. Слишком интимно, откровенно и безжалостно звучало мое имя. Когда его произносил он.
— Вы сейчас меня приглашаете… или ставите перед фактом?