— Надо бы почаще приезжать к тебе в гости.
— Я только «за»!
Лэм старательно жевала.
— Ну скажи уже что-нибудь! — не выдержала я и отодвинула вазочку подальше, когда та потянулась за добавкой.
— Ну ты и влипла, подруга.
Можно подумать, я сама этого не знаю.
— Кажется, он намерен взять тебя измором. Ужин, цветы, наряды… теперь вот свидание… на которое ты к тому же хочешь пойти.
— Никакое это не свидание. Нам нужно обсудить репертуар.
Лэм скептически хмыкнула.
— Сделать это по телефону нельзя?
— Если бы было можно, он бы меня не пригласил.
— Самообман на слабенький плюсик. Ну очень слабенький, у него вертикальная палочка, того и гляди, отвалится.
Не знаю насчет самообмана, но последнюю увядшую аррензию я с трудом заставила себя отправить в мусороприемник. Жалко было до ужаса.
— Тебе нужен парень, — изрекла подруга.
— Мне кажется или мы это уже проходили?
— Нет, тебе нужен настоящий парень. Невымышленный.
Вспомнилась Клари с ее предложением вместе сходить в клуб. Наверное, все это не лишено смысла.
— И еще, лапонька. Не вздумай позволить себе влюбиться.
— Я что, со скалы рухнула?
Лэм пожала плечами.
— Со скалы или не со скалы, но они умеют красиво ухаживать. Вспомни хотя бы эту свою… — Она уставилась на портрет, вспоминая имя. — Шайну. Что девочка получила за роман с иртханом? Провокационные статейки в прессе и разбитое сердце.
— У них не было романа, — хмыкнула я.
— Да ну?
— Гердехар Аррингсхан опроверг эти слухи.
На самом деле там все было спорно. Они несколько раз вместе появлялись в ресторанах, а один раз папарацци застал флайс Аррингсхана у запасных дверей Зингспридской оперы.
— По-твоему, он должен был сказать: я сплю с оперной дивой?
— Его репутации это ничем не грозило.
Связи с людьми у иртханов сводятся к коротеньким интрижкам, но не считаются чем-то из ряда вон выходящим.
— Шайна тоже все отрицала.
— Ну еще бы. — Лэм хмыкнула. — Шутка ли, связь с высшим. Представляешь, во что превратилась бы ее жизнь? Только успевай от журналистов отбиваться, да и общество правящих такому бы вряд ли обрадовалось. Одно дело — мимолетная связь, совсем другое — многолетний роман. Аррингсхан это прекрасно понимал, поэтому и прекратил все до того, как стало бы слишком поздно. Хочешь мое мнение? Этот высший — надежда Аронгары. Немудрено, что он негласно возглавляет Совет, и, случись лазерному лучу угодить в его флайс, я бы рыдала.
Династия Аррингсханов ненамного старше династии Халлоранов. Они тоже правят из поколения в поколение, Гердехар — один из сильнейших иртханов современности. Ладно, будем честны, сильнейший, вот только на нем династия и прервется. Несколько лет назад его жена и сыновья погибли во время покушения. По какой-то причине служба безопасности поменяла порядок следования машин в кортеже, поэтому взорвали другой флайс. Тогда, чтобы раскрыть заговор, перетряхнули все Аронгару. Виновником выступил фанатик, считавший, что иртханы засиделись у власти, что им давно пора открыто делиться тайнами своей магии с обществом. Разумеется, один человек не способен провернуть операцию такого уровня, но большего никто не узнал.
А Гердехар отказался от повторного брака, потому что любил свою жену.
После гибели семьи он заявил в прессе: «В моей жизни было достаточно любви, но теперь для нее не осталось места».
И это еще одна причина, по которой его связь с Шайной Анж выдумка. Так любят лишь однажды. Иртхан любил жену, а с Шайной его связывала только любовь к музыке. «Я откровенно восхищаюсь талантом эссы Анж, — говорил он в интервью. — Ее голос — достояние Аронгары».
Спорить с Лэм не хотелось, поэтому я решила переключиться на то, от чего мы ушли. То есть на парня.
— Думаешь, стоит с кем-то познакомиться?
— Не думаю. — Подруга снова принялась шуршать ключами. — Уверена. Это вытряхнет из твоей прелестной головы всю романтическую дурь про Халлорана.
— Нет там никакой романтической дури! — возмутилась я. — Я ему благодарна за спасение Марра, и только.
— Ну да, конечно. И на свидание с ним ты согласилась только из-за спасения Марра? — Лэм наклонила голову.
— Лэ-эм! — прорычала я. — Сколько раз тебе повторять? Эго не свидание, а деловая встреча!
— Ну-ну. — Подруга покачала головой. — Кстати… как ты смотришь на то, чтобы на выходных собраться вместе с Дрэйком и обсудить все по поводу…
Она подмигнула.
— О!
Я успела слегка забыть о том, что согласилась взять на себя ответственную роль распорядительницы.
— Я как раз узнала, какие бумажки для этого нужны. Ничего сложного, просто заявление подадим заранее. Если вдруг документ зависнет где-нибудь, у нас в запасе останется неделька-другая.
В Аронгаре брачную церемонию может провести любой, при наличии специального разрешения, разумеется. Лэм с Дрэйком захотели, чтобы это была я, и я не могу их подвести. Все должно быть по высшему разряду: и роспись, и сам праздник. И все будет по высшему разряду!
— Вот и прекрасно. — Лэм посмотрела на мою чашку, в которой снежинка уже превратилась в бесформенное пятно. — Лапонька, подумай над моими словами. Сходи в клуб, развейся, построй глазки симпатичным мужикам. А когда споешь для местры Халлоран, занеси телефон правящего в черный список. И забудь все как страшный сон.
— Угу, — сказала лапонька, потянулась к остывшему кофе…
И с ужасом осознала, что этот сон ей совсем не хочется забывать.
Аргастель Лиция Трэммери появилась на свет шестьдесят лет назад. Она вела собственный бизнес — самый известный аронгарский журнал для женщин, занималась благотворительностью, регулярно перечисляя солидные суммы в несколько фондов, и курировала реабилитационный центр для женщин, подвергшихся насилию. Увлекалась искусством, но не жаловала современную литературу с «новомодными фантастическими тенденциями» и довольно резко высказывалась по поводу проекта «Другая жизнь». Считала, что забивание головы иллюзорными мирами и декорациями совершенно ни к чему, что современникам гораздо нужнее реализм, а не погружение в несуществующие миры.
Принадлежавшая к одному из самых знатных родов Мэйстона, она с детства знала, что ей предстоит брак с отцом Халлорана. Династические союзы иртханов ни для кого не секрет, хотя мне даже сейчас сложно было представить, каково это. Ходить в школу и знать, что твой будущий муж уже учится в Академии, или увидеть какого-нибудь симпатичного мальчика-однокурсника и понять, что тебе с ним ничего не светит. Ну как ничего… можно закрутить роман, если тот не ревнивый. Разумеется, всему есть предел, и законный супруг или супруга всегда в приоритете. С любовником никогда не появишься на официальном приеме и у него никогда не останешься ночевать. Да и статус любовника или любовницы тоже не каждый выдержит: «вторые роли» охочие до сенсаций журналисты преследовали с удвоенным рвением, а злые языки во все времена злые.
Невольно вернулась мыслями к разговору о Шайне.
Случись ей и впрямь закрутить роман с Аррингсханом, что бы она выбрала — спокойную жизнь или любовь?
Дверь приоткрылась.
— Леа, можно я приглашу Имери?
Подруга детства Танни мне нравилась, поэтому я радовалась, что они продолжают дружить. Даже несмотря на то что после нашего переезда стали видеться гораздо реже, особенно когда повзрослели и разошлись по разным школам. Но сейчас я была не намерена делать послабления.
— Нет. Иди занимайся.
— У меня вот-вот мозги стухнут от математики.
Я даже не оторвалась от изучения раскрытых страниц.
— От математики они воспрянут духом. В конце концов.
Танни продолжала топтаться за спиной.
— Слушай…
Обернулась.
— Я уже слышала все десять раз. Не хочу, чтобы потом мне сообщили, что тебя отчисляют на неуспеваемость. Вечером проверю, что ты сделала за день. И лучше бы тебе все сделать, потому что иначе всю следующую неделю тоже будешь ходить только в школу. А то и весь месяц.
— Ненавижу! — прошипела сестрица.
— На здоровье.
Пусть уж лучше сейчас ненавидит меня, чем потом будет сдавать внеочередные экзамены перед аттестационной комиссией.
Дверь хлопнула так, словно у флайса разорвалась подушка безопасности, я даже вздрогнула и подскочила. Перевела взгляд на мамин портрет, который стоял на столе рядом с ноутбуком. Черные волосы, узкое лицо, на котором выделяются большие усталые глаза. В отличие от сестры, я совсем на нее не похожа — ни внешне, ни характером. Она была очень доброй и мягкой, но всегда знала, как поступить, если Танни начинала буянить.
Ладно, пора возвращаться к изучению истории юбилярши и составлению списка. Понятное дело, что Халлоран свою родительницу знает лучше, но мне хотелось сделать вечер местры незабываемым. Песни подбирала с учетом того, что, как мне казалось, может понравиться ей. Ну а что касается «петь то, что любишь», так я все люблю. Невозможно спеть песню, если ты по-настоящему ею не прониклась и не прочувствовала ее.
«…с супругом и сыновьями Рэйнаром и Энтаром, наследниками династии Халлоранов…» С фотографии приличной степени давности на меня смотрел мальчишка с узнаваемым тяжелым взглядом. Даже улыбка на камеру была прохладной, в противовес ему совсем маленький младший брат широко улыбался. Они были как белое и черное, как день и ночь. В глазах Энтара искрился смех, а вот выражение лица Рэйнара больше подошло бы взрослому. Сосредоточенный, не по годам серьезный, он стоял справа от отца. Аргастель выглядела совсем молодой, тогда как лицо ее мужа уже отметили морщины у глаз и суровые тяжелые складки у рта. На этом снимке Листерн Халлоран был совсем седым, но резкие черты лица и властность чувствовались даже сквозь время. Что ни говори, а Рэйнар очень похож на отца.
«…местра Халлоран заявляет о возможном династическом браке своего старшего сына…» На этих словах стоило закрыть браузер и дальше не смотреть. Но, если бы мы все и сразу делали то, что стоило, планета слетела бы с оси и устроила межзвездные танцы. Чтобы немного разбавить череду унылых правильных поступков. «Ирргалия Стоунвилл — дочь Бергмана Стоунвилла, возглавляющего и оберегающего Флангстон. Со слов местры Халлоран, ей бы очень хотелось, чтобы негласная договоренность между их семьями переросла в нечто большее. Она не стесняется об этом говорить, потому что местрель Стоунвилл — девушка, несомненно, высоких моральных качеств и безупречной репутации. Помимо прочего, род местра Стоунвилла восходит к сильной линии крови, поэтому…»
…Она идеальная претендентка для Халлорана.
Яркая рыжеволосая красотка. Вот везет мне на рыжих в последнее время! С тонкой бледной кожей, до которой дотрагиваться страшно. Не то рассыплется пылью, не то пойдет суровыми синяками. И цвет глаз, приглушенно-сиреневый, как зингуарские медарины, считается самым редким в Аронгаре. Пухлые чувственные губы изогнулись в улыбке, иртханесса смотрела на меня… или на всех, кому вздумалось прочитать эту статью, гордо вскинув голову. Не оставляя ни малейшего сомнения — она будет править миром. Ну ладно, городом. Рука об руку с будущим мужем, и не суть важно, кто это будет.
Я не удержалась и ткнула пальцем в монитор, от чего нос местрель Стоунвилл ненадолго стал похож на пятачок. Просто очень захотелось, а если очень хочется, то можно.
«Напомним, что сам местр Халлоран комментировать эту информацию отказался». Дочитать не успела: по квартире разнесся мелодичный звонок. Кого там еще принесло? В последнее время моя жизнь вообще напоминала службу поддержки провайдера, у которого спутник сошел с орбиты. Никакого покоя!
Пришлось захлопнуть ноутбук и спускаться. Марр вспорхнул со ступенек и принялся кружить по гостиной. Я указала ему на пол, и он тут же спикировал вниз.
— Сиди смирно, чудище! Завтра поедем заносить тебя в большую ветеринарную базу Мэйстона.
Виар дернул хвостом — очевидно, в такт моему дернувшемуся глазу. Мысль о том, что придется встретиться со Стейном или кем-то, мало-мальски похожим на него, воодушевления не вызывала.
— Давай на кухню.
Марр скрылся с глаз, а я распахнула дверь. На пороге стояла женщина, чьи выбеленные до неестественного цвета волосы сосульками свисали на потрепанную и видавшую виды куртку. Губы, накрашенные ярко-красной помадой, полыхали, как верхушка Лаувайс в ночи, а подводка не отваливалась с век пластами только по какой-то нелепой случайности. Зато с ногтей лак слезал вполне успешно — длинных, с загнутыми краями, желтоватых от сигарет. Сложив руки на груди, она смотрела на меня.
— Ты, что ли, Леона?
Голос у нее был не то простуженный, не то прокуренный. Но дело было даже не в голосе, мне не понравился тон — развязный и хамоватый.
— Допустим.
— Я мать Грэнса Бахтиша. Твоя чокнутая сестрица на него набросилась. После того как ваша тварь едва его не загрызла.
А, так вот кому мы с Марром обязаны «веселой» ночкой на ветстанции. Теперь уже руки на груди сложила я.
— Что вам нужно?
— А ты как думаешь? Неплохо бы моральную компенсацию выписать за все, что нам пришлось пережить по вашей милости.
Ладно, попробуем по-хорошему.
— Я прошу прощения за поступок Танни, — сказала спокойно. — Что касается виара, вы прекрасно знаете, что он тут ни при чем.
— Засунь свое прощение сама знаешь куда. Она ему морду разбила в кровь. Не дашь денег, я сына быстро научу, что полиции говорить нужно.
Понятно, по-хорошему не получится.
— Ты че, думаешь, если живешь в богатеньком районе, все просто так прокатит, да? Гони деньги, ларрка.
Женщина шагнула было в квартиру, но я резко прикрыла дверь — так, что она чудом в нее не вписалась. На всякий пожарный поставила ногу на порог, чтобы предотвратить вторую попытку. Один раз дашь денег, потом не отвяжешься. Оно мне надо?
Мать Грэнса раскрыла свой размалеванный рот, но я не позволила продолжить.
— Обойдешься, — сказала холодно.
Когда мы жили в нижних районах, не раз становилась свидетельницей стычек отчима и матери с соседями. С такими людьми получается говорить только на их языке, а смелые они до тех пор, пока не поймут, что ловить тут нечего.
— Твой сын на пару со своим дружком спаивали мою сестру. Сразу понятно зачем? Так что? Пойдем в полицию вместе?
Мутноватый взгляд еще больше затуманила злоба. Она так резко повернулась на каблуках, что едва удержалась на ногах. Меня обдало резким запахом дешевых духов, смутно заглушающих амбре перегара. Наманикюренный палец царапнул панель вызова лифта, а я захлопнула дверь. Прислонилась к ней спиной и посмотрела наверх, в сторону комнаты Танни.
Возможно, в чем-то Мильмена Броджек все-таки права.
Надо попробовать устроить сестре встречу с отцом. Пора им налаживать отношения.
Серебристо-стальное платье я купила для своего первого выступления в Ландстор-холле. Тогда мне пришлось выложить за него сумму, которую я себе ну никак не могла позволить. Но первое же выступление показало, что иногда стоит позволить себе чуточку больше, чем можешь, чтобы подняться на следующую ступеньку. В этом платье я была и на всех афишах: оно идеально вписывалось в образ Бриаль Бетрой. Единственное его украшение — блестящие бретели и такие же ремешки, крест-накрест цепляющиеся за откровенный вырез на спине. Дополняли образ заколка с красно-фиолетовыми камнями, массивные браслеты и висячие серьги. Вчера я обновила цвет волос и осталась довольна как никогда. Но сейчас мне казалось, что надо было захватить из дома единственный деловой костюм для собеседований и переодеться. Строгий пиджак, юбка-карандаш чуть выше колена и темная блузка с воротничком-стойкой идеально подходили для деловой встречи. Но никак не это провокационное платье!
Мы летели высоко над городом, на этот раз в сторону Лаувайс, что подтверждало мои мысли об исключительно деловом характере нашей встречи. Немногочисленные флайсы мелькали с такой скоростью, что рассмотреть их не представлялось возможным. На парковку снова заходили сверху: эта была прикрыта полупрозрачным куполом, который разошелся, стоило Валентену Присту начать снижаться. Выше располагался только полыхающий огнем шпиль и литая башня, в которой скрывалась защита Мэйстона.