– Да, – подбодрил Феликс его.
– Я знаю, что это не моё дело, – начал работник и присел рядом, – но вы вроде бы ищите способ найти Господина Бейкера на Периферии…
– Я вам говорил? – спросил омега, он не помнил, разговаривал ли он с кем-то об этом или нет.
– Нет, но, – смутился работник, – вы повсюду оставляете заметки и разговариваете сами с собой, – Феликс прижал ладонь ко рту, безмолвно извиняясь, и мужчина поспешил объясниться, понизив голос, – я это к тому, что, мне кажется, я знаю, как вам помочь, точнее, я слышал… В общем, среди нас – прислуги – ходят слухи, что один из молодых господ Агата – Элиот Сильвер – может найти человека на Периферии. Говорят, что он сам прожил там больше десяти лет. Это, конечно, только слухи, простите, – опустил глаза работник.
Феликсу этого было достаточно. За последний месяц он потерял пару, сон, аппетит, любимую работу, а вскоре мог потерять и самого себя, поэтому за шёпотом рассказанную байку прислуги омега зацепился как за спасительную соломинку. Он хотел пойти к Элиоту Сильверу прямо сейчас, ночью, но сообразил, что все нормальные люди в это время спят. Поэтому пришлось занять себя кое-чем, что могло бы повлиять на решение Акселя вернуться.
А на утро опять пришлось собирать себя по кусочкам, однако разговор с домработником помнился Феликсу почти полностью, только имена и некоторые детали стёрлись из памяти за короткую ночь, а их омега смог отыскать на собственной руке. Оставалось надеяться, что этот неизвестный Элиот сможет ему помочь.
Аксель пытался уговорить себя, что поступил правильно, но с каждым днём делать это становилось всё труднее и труднее. От попыток сбежать с Периферии, чтобы хоть одним глазком ещё раз взглянуть на своего омегу, альфу останавливало лишь понимание того, что он там не нужен, но ещё хуже было от того, что жизнь стала беспросветным мутным пятном.
Обратно на завод его не взяли – рабочее место оказалось уже занято, но начальник предложил работать неофициально, не упомянув при этом, что зарплата окажется в разы меньше. Воспитатель в детском доме отнёсся с пониманием и даже нашёл какой-никакой ночлег, хотя тоже развёл руками – по документам Акселя Бейкера больше не было в воспитанниках, пришлось поселиться в подвале детдома, и когда альфа слышал по ночам где-то в трубах цоканье крысиных лап, то проклинал себя за то, что решил сбежать из золотой клетки Феликса. К утру, правда, накатывала обида за отказ омеги, и только это заставляло Акселя прожить ещё один безрадостный день.
Альфа надеялся, что спустя месяц чувства в душе притупятся, и образовавшуюся дыру затянет рутиной, но этого не произошло. Вместо этого спустя месяц к нему в подвал ворвался разъярённый Элиот. Аксель уже собирался выходить на смену, и омега поймал его буквально в дверях.
– Какого хера ты бросил его, зная, что он болен?! – зарычал омега, пропустив приветствие, и схватил альфу за грудки.
Аксель от такого немного растерялся и даже не сразу смог высвободиться из захвата.
– Ты о чём? – непонимающе спросил парень.
– О Феликсе твоём, – выплюнул ответ Элиот.
– О Феликсе? Что с ним? Он болен?!
– Не строй из себя дурачка, Акс, они все больны, и ты знал об этом. Чёрт! Я думал, что ты другой, Акс, что ты-то точно поймешь, что им без нас не выжить. Я, конечно, тоже наивный придурок, решил, что этот твой Феликс оказался здоровым, поэтому он и выставил тебя за порог, а ты, оказывается, сам бросил его, зная при этом, что вирус уже поразил его, – помотал головой омега.
– Но за всё время у Феликса не было ни одного признака, – попытался оправдаться Аксель.
– Это потому что ты был с ним, идиот! – снова разозлился непонятливости альфы Элиот.
Ощущение чего-то ужасного затопило Акселя, и он сделал ещё одну попытку выяснить нужное:
– Что с ним, Элиот? Он?.. – парень проглотил подступающий в горлу комок не в силах продолжить предположение.
– Жив, – заверил Элиот и добавил многозначительно, – пока. Но он в жутком состоянии, удивляюсь даже, как нашёл меня. Просил это передать, – омега покопался в карманах и выудил оттуда небольшую карточку для просмотра видео.
Феликс однажды показывал как пользоваться этой штукой, надо было только прикоснуться к сенсорной кнопке в виде треугольничка, чтобы записанное на карту изображение высветилось голограммой. Элиот пробормотал что-то типа “ты знаешь, где меня найти, если что” и, не скрывая своего разочарования от поступка друга, ушёл из его комнатушки. Аксель опустился прямо на бетонный пол и нажал треугольник.
Прямо перед его лицом возникло подрагивающие изображение, на нём был Феликс, за ним явно проглядывалась темнота его спальни, а сам омега рассказывал, как съездил в ИБС на их первую встречу и смутился, упоминая Акселя. Альфа понял, что смотрит какой-то дневник, потому что было понятно, что Феликс разговаривает сам с собой, и от понимания, что перед ним такая интимная вещь жар стыда моментально разлился по венам, но был проигнорирован, ведь содержимое было куда интересней собственных ощущений. Было ясно, что видео отредактировано, потому что задний план каждые пару минут прыгал, и даты в правом нижнем углу сменялись одна за другой, но в каждом из отрывков одно оставалось неизменным – Феликс говорил об Акселе. О том, как ему повезло с парой, о том, как он оказался красив, но чаще проскальзывали фразы о том, что омега считает себя слишком взрослым и даже старым, для того чтобы быть с таким как Аксель, и как он презирает себя за мысли об альфе в интимном ключе, но ничего не может с собой поделать. Прежде чем карточка переключилась на последний ролик, Феликс рассказывал об их ссоре, о том, что “едва смог соврать, что не хочу поцелуя”, а потом они с альфой вместе решили, что будет хорошей идеей какое-то время пожить отдельно.
Аксель прекрасно помнил их ссору, в его глазах она выглядела совсем не так, как описывал омега в дневнике, и альфа прекрасно понимал, что Феликсу незачем врать самому себе, а вот наврать Акселю – пожалуйста, ведь “я старше и точно знаю, что так будет лучше”. От такой бессовестной лжи омеги, где-то в мозгах заклубился гнев, но не успел толком сформироваться, потому что изображение переключилось в последний раз, и от увиденного что-то внутри у парня оборвалось.
Феликс выглядел… плохо. Исхудал, а под глазами просматривались тёмные круги, на руках чернели какие-то надписи:
– Эм, привет, Аксель, – начал Феликс с видео, – я тебя не знаю. Точнее, как ты мог догадаться по увиденным отрывкам, знал, но сейчас я тебя забыл. Как записывал эти ролики – тоже не помню. Возможно, ты тоже меня забыл. Мне… – омега замер, глядя куда-то в пространство и обхватил себя ладонью за горло в попытке, видно, проглотить возникший комок, и продолжил тише, – мне страшно. Я не знаю, рассказывал ли я тебе, но мой папа умер от вируса. Стал забывать всякое, сначала по мелочи, потом побольше, а однажды забыл как спускаться с лестницы и свернул шею, – Феликс поднялся и взял камеру, изображение тут же запрыгало, и стало видно, что омега стоит посреди гостиной, держа руку с камерой высоко над собой, чтобы в кадр попало, как за ним на полу небрежно валяется плед с парой подушек, – я сплю здесь в последние дни – боюсь подниматься по лестнице. Аксель, я…
Парень остановил ролик не в силах больше смотреть на такого Феликса. Феликса, каким он стал по его, Акселя, вине. И с чего альфа решил, что если человек его старше, то непременно умней? Не надо было слушать россказни этого глупого омеги про загруженность на работе, и не надо было слушать фальшивые отговорки от поцелуев, надо было просто взять его в охапку и не отпускать.
Но больше Аксель такой ошибки не допустит. Парень поднялся с пола, спрятал карточку в карман рабочего комбинезона и отправился на поиски Элиота.
Дверь в дом Феликса альфа открыл практически с ноги, напугав престарелого дворецкого до чёртиков, и не обращая внимания на приветствия вперемешку с ругательствами в свой адрес, прошёл прямо в гостиную. Омега нашёлся там, на полу у камина, такой же растерянный как на видео, и явно не понял, что происходит, когда альфа склонился к нему и взял его лицо в ладони.
– Слушай меня внимательно, Феликс Свон, – сказал Аксель, глядя паре прямо в глаза, – с этого момента я редко буду интересоваться твоим мнением, однако сейчас я позволю тебе выбрать: здесь или в спальне?
– Аксель, это ты? – распахнул свои голубые глаза Феликс.
От заданного вопроса резко захотелось расплакаться, но парень стиснул зубы и повторил вопрос:
– Здесь или в спальне?
– В спальне, – пискнул омега и тут же был поднят на руки.
Ноша на руках весила не больше пушинки, и не произнесла ни слова, пока Аксель поднимался по лестнице и безошибочно толкнул нужную дверь. Феликс был усажен на постель, но тут же приподнялся на коленях, в попытке получше разглядеть альфу, пока тот сосредоточенно расстёгивал пуговицы на пижамной рубашке, оголяя ключицы, и старательно игнорируя слабые попытки помешать: Аксель натыкался на ладонь, зажавшую пуговицу в кулачке, раскрывал её, целовал и прижимал к боку, потом натыкался на другой кулачок и проделывал всё то же самое снова. Минут пять пришлось повозиться, прежде чем все десять пуговиц были отвоёваны, а мягкая ткань скользнула с изящных плеч.
– Погоди, – взмолился Феликс, положив руки на широкую грудь альфы в попытке остановить его, и тут же был поцелован в губы.
Когда Аксель отстранился, то омега снова попытался что-то сказать.
– Ну что такое? – спросил альфа и снова положил ладони мужчине на полыхающие румянцем щёки.
– Ск-скажи мне что-нибудь, – дрожащим голосом попросил Феликс и, увидев нахмуренные брови, попытался объясниться понятней, – что-нибудь, что даст мне понять, что ты это и правда ты. Знаю, это глупо, ведь я тебя совсем не помню, – опустил глаза он.
В груди Акселя кольнуло холодящим чувством вины за такую просьбу, в конце концов, это он был виновником данного разговора. Альфа подумал с минуту, прежде чем ответить:
– Ты любишь прижимать руки к себе во время объятия.
Феликс глянул на него странно, опустил глаза, разглядывая собственные руки, будто видел их впервые, а потом прижал к себе.
– Как с папой, – ошарашено выдохнул омега и снова посмотрел на Акселя.
Тот закусил губу, с болью наблюдая за парой, и обнял. А потом, когда снова нашёл губы, то почти сразу почувствовал, как Феликс отвечает на поцелуй – поверил. Это моментально вселило надежду на то, что не всё потеряно. Аксель углубил поцелуй, проникнув языком в жаркий рот, омега от этого застонал, сам себя испугался и попытался вырваться, но альфа только настойчивей продолжил терзать омежьи губы, и через пару мгновений тело в руках расслабилось, а во рту оказался Феликсов язык.
Аксель отстранился, шумно чмокнув омегу напоследок, и начал спускаться поцелуями по щеке, скуле, шее, пока руки спешно освобождали себя от одежды, и когда застёжки на комбезе были повержены, а футболка улетела куда-то за голову, альфа подхватил Феликса под колени и опрокинул на спину, забравшись следом.
Омега откинулся на подушки, но тут же потянул руки к обнажённому торсу парня.
– Ты и правда красивый, – сказал он с восхищением и смущённо спросил, – а я видел тебя голым?
– Нет, – ответил Аксель и развёл Феликсу ноги, усаживаясь между них, он позволил мужчине огладить его руками и взглядом, а сам ласкал стройные ноги сквозь ткань пижамных брюк, которые всё ещё были на Феликсе.
– У меня никого не было, – сглотнул омега, когда широкие ладони подобрались к резинке штанов.
Аксель ничего не ответил, уже давно догадался об этой маленькой особенности своего омеги, которую вот-вот скоро устранит. Он склонился к губам Феликса и запечатлел неторопливый нежный поцелуй, полный обещания в том, что не причинит зла, и опять почувствовал слепое доверие, когда омега ответил и огладил руками плечи альфы, задержавшись на сильной шее. Впрочем, лапать себя Аксель долго не дал, потому что начал спускаться губами к ключицам и обнажённой груди, которую до этого так вероломно игнорировал.
Соски были затвердевшие и полностью выдавали омегу с потрохами, Аксель поцеловал сначала правый, потом щедро облизал левый, Феликс от такой нехитрой ласки выгнулся навстречу ласкающим губам и всхлипнул:
– А я? Я тоже хочу.
– Обязательно, но потом, – пообещал альфа, не отрываясь от своего занятия, – а пока ты весь мой.
Парень спустился ниже, к немного выпирающим рёбрам, подрагивающему животу с впадиной пупка, захотелось подразнить пуговку самым кончиком языка, Аксель не стал себе в этом отказывать и не зря. Судя по судорожному вздоху выше, он наткнулся на эрогенную зону, а когда повторил движение, то и вовсе убедился, потому что несносный омега попытался его отстранить.
– К спинке привяжу, – пригрозил он и поцеловал в подтверждение одну из ладоней, а на другой прочертил носом линию жизни.
Больше ладошки не мешали, а просто вцепились в простынь, сминая ткань безжалостно.
Руки альфы снова легли Феликсу на низ живота, и прежде чем поддеть резинку штанов, Аксель всё-таки поднял глаза на своего омегу. Для того, видно, тёмный взгляд возлюбленного оказался контрольным выстрелом, потому что он со стоном зажмурился и приподнял бёдра, сдаваясь окончательно. Альфа стянул ткань вместе с трусами и, не дав Феликсу опомниться, снова оказался меж стройных ног. Пока целовал внутреннюю часть бедра и мял одной рукой половинку попы, вторая спешно избавлялась от собственного белья, и как только ненужная тряпка была снята, то и вторая легла на свободную ягодицу.
Феликс инстинктивно согнул ноги и развёл колени, давая доступ к паху, и теперь можно было заметить не только возбуждённый член, но и немного блестящий от смазки анус. Альфа щедро наградил пару за покорность, вылизав до блеска член и яички, а пальцы тем временем уже кружили около сжатого пока отверстия. Аксель слегка массировал круговыми движениями и надавливал на вход, вымазывая собственные пальцы в секрете, а потом осторожно проник одним. Внутри оказалось так тесно и горячо, что перед глазами на секунду потемнело, а из груди невольно вырвалось низкое рычание. Феликс от этого сжался вокруг пальца испуганно, поэтому пришлось взять себя в руки, поцеловать оба яичка и пробормотать “тихо, котик, не бойся, просто ты у меня такой узенький и сладкий”, ну или что-то типа того. Сверху что-то возмущённо пролепетали в ответ, но мышцы вокруг пальца расслабились, и альфа без промедления ввёл сразу два.
Теперь и Феликс чувствовал проникновение, потому что стенки ануса то сжимались, то пытались расслабиться, привыкая к новому чувству. Через несколько поступательных движений вход наконец разошёлся, а омега начал ёрзать и поджимать пальчики на ногах, когда Аксель надавливал на бугорок простаты. Альфа и сам уже изнывал от желания, поэтому вытащил пальцы, огладил рукой член, размазывая по нему смазку с пальцев, и пристроился между разведённых ног. Аксель поцеловал омегу, тот обхватил его руками, притягивая ближе, и альфа одним плавным движением проник внутрь. Феликс шумно выдохнул сквозь зубы и уткнулся альфе в основание шеи.
– Больно? – спросил Аксель и медленно начал покидать тело любимого.
– Щиплет немного, – мотнул головой Феликс, но голову так и не поднял, только вцепился пальцами в спину Акселю ещё сильней, когда тот, выйдя наполовину, снова загнал в попку член.
Альфа сделал ещё пару фрикций, примеряясь, и услышал наконец своё имя, смешанное с полустоном омеги. Это стало спусковым крючком для обоих, после чего все страхи и сомнения повылетали из голов, и осталось только животное желание, страсть и капелька нежности. Феликс метался под альфой, скулил, насаживался сильнее, подаваясь навстречу бёдрами, и задевал головкой возбуждённого члена чужой торс, Аксель жадно впивался поцелуями в доверчиво открытую шею, и раз за разом заявлял свои права на омегу, пока тот не вскрикнул отчаянно и задрожал, сорвавшись в оргазм, и альфа последовал за ним, наполнив своим узлом и семенем горячий, пульсирующий анус.
Как только Аксель смог выровнять дыхание, а перед глазами перестали расплываться разноцветные круги, он обхватил омегу за пояс и перекатился на спину, чтобы было удобней переждать сцепку. Феликс дышал загнанно и подозрительно затих, перебирая жёсткие светлые волоски на груди парня.