– В общем, ошибки быть не может, у вас с, – Джеки заглянул на одну из папок, – с Робби стопроцентное совпадение, но есть одно но. Союз, судя по данным, не замкнут, как должно быть. Простите, – смутился омега, и потянул папку с данными, – такого ещё не бывало…
– Спасибо, Джеки, – улыбнулся бета и с поклоном принял документ, – я всегда знал, что особенный, – и с этими словами поспешил из ИБС.
К тому моменту, когда они поднялись вверх, плакать Робби перестал. Генри предусмотрительно занял место второго пилота на переднем сиденьи, чтобы не смущать своего плаксу, который разместился на заднем вместе с охранником. Но на охранника Робби внимания не обращал, потому что из его выпуклого наружу окна открывался потрясающий вид на Центр – сверкающий город богатых, красивых и успешных. Город, где сбывались любые мечты и осуществлялись самые потаённые желания; где можно было стать кем захочешь и преуспеть; где бету ждала райская жизнь. Взгляд серых глаз скользнул по макушкам небоскрёбов, потом дальше, наткнулся на серый силуэт стены и двинулся за неё – в Периферию. Генри не видел, да оно и к лучшему, как в глазах Робби волнами накатывает боль.
Комментарий к Глава 1. Это какая-то ошибка.
От автора: я зареклась выкладывать работы со статусом “в процессе”, если они и правда в процессе написания. Это моя принципиальная позиция из-за личного отношения к письму, видению истории и критике. К этой работе написано уже несколько частей, однако. Однако я в небольшом творческом застое, и никак не могу найти в себе силы сесть за оставшиеся главы, поэтому (да, это ужасно нечестно по отношению к вам, мои любимые читатели, но мне правда не хватает пинка) я начинаю выкладку сейчас, чтобы немного разогнать кровь и найти мотивацию =)
========== Глава 2. Мечты сбываются. ==========
Электрокар плавно остановился на светофоре. Элиот, не поднимая головы, скользнул взглядом по Трою, который не только не держал руки на руле, но и явно строчил кому-то сообщение, уткнувшись в коммуникатор. Омега поджал губы, но ничего не сказал и снова вернулся к изучению буклета, который им выдали на выходе из ИБС. Им на самом деле выдали две толстенные папки с полным досье на них, но эта информация для Элиота была не актуальна, потому что он грязь под ногтями по имени Трой Паркер знал очень хорошо. Высокий, плечистый альфа с полным набором: густые каштановые волосы в модной укладке и здоровым блеском, глубоко посаженные глаза и запах. Этот запах Элиоту казался ядом, Паркер пах терпким грейпфрутом, настолько терпким, что от одного вдоха во рту собиралась горечь, а губы начинало покалывать от кислоты так, что язык невольно проходился по ним то и дело, чтобы унять зуд, но чёртова цитрусовая свежесть на выдохе компенсировала. Словно маятник: вдох – плохо, выдох – хорошо.
Однако омегу больше интересовали подробности об этой загадочной связи, которая была способна одержать победу над “Бичом Миллионеров”. Так, по крайней мере в памяти Элиота, называли тот самый загадочный вирус, который вот уже на протяжении семидесяти пяти лет выкашивал богатых и успешных Мира сего.
Загадочности в нём, по правде говоря, было мало. Аристократия всегда была на грани вымирания, но никогда, сука, так и не вымерла. Именно из-за своей придирчивости в выборе партнёра представители “одного процента” сами и наступали жизнеспособности своего класса на хвост. Раньше это были многочисленные случаи инцеста между дальними и не очень родственниками, чтобы сохранить богатство в семье, потом это были войны кланов, подкосившие здоровье многих богачей и их отпрысков, в том числе и с помощью наркотиков. А двести лет назад аристократия в край ошалела, потому что добралась до генной инженерии.
Бизнесмены, звёзды и политики пережили короткий гениальный всплеск, когда детям с момента зачатия подправляли и умственные способности, и физические данные, а потом природа за такое самоуправство начала мстить. Мстила она изощрённо и по сей день при помощи вируса, который даже спустя несколько поколений после отказа от генных экспериментов почти неизменно сопровождал каждого младенца, родившегося в достатке. Вирус можно было вычислить в анализе ДНК, а вот его симптомы проявлялись у всех по-разному, хотя исход был одинаков – смерть раньше сорока.
Решение проблемы было найдено эмпирическим и очень неожиданным путём. Впрочем, тут тоже без загадок, ведь главным врагом смерти испокон веков была любовь. Ну или “благоприятное слияние особей с дополняющим и гармоничным набором физико-психо-неврологических данных”. Одно и то же, в принципе, но “любовь” звучит короче.
Маленький Элиот просто обожал слушать историю любви своих родителей. То, как папа спас отца от прогрессирующего вируса, а отец спас папу от голодной смерти на Периферии. Это была настоящая чистая любовь, которая продолжала освещать путь их семье сквозь года и самые тёмные периоды жизни.
Маленький Элиот появился на свет через восемь месяцев после свадьбы Сильверов, и папа до сих пор пытался убедить старшего сына в том, что тот родился недоношенным. Когда Элиоту исполнилось пять, он перестал быть единственным ребёнком в семье, потому что на свет появился Колин. И Элиот, и Колин прекрасно помнили жизнь в Центре, её роскошь и богатство, поэтому обоим мальчишкам изгнание на Периферию и адаптация к новой жизни далась не легко. Колин, правда, в силу того, что ему на тот момент было всего двенадцать, приспособился быстрее старшего брата, а Элиот поначалу страдал, ещё и неподсохнувшая рана от разбитого сердца наложилась…
Однако за десять лет жизни на Периферии маленькая Вселенная Сильверов успела прийти в норму и даже обзавелась ещё одним жителем – малышом Олли. Папа бы не решился рожать третьего ребёнка, зная, что ему уготована несчастная жизнь, но семье Сильверов повезло, потому что её главы были на Периферии в почёте. Папу Элиота там знала каждая собака – он был выходцем оттуда: жил, рос, работал, а потом однажды спас из-под обломков вертолёта какого-то незнакомца, у которого при экстренной посадке отказала правая рука. Этим незнакомцем и оказался будущий второй родитель Элиота. И тот тоже оказался в почёте на Периферии после изгнания.
Восемнадцать лет Сильверы прожили в любви, гармонии и достатке, а потом на одном из головных предприятий по добыче земной энергии отца Элиота случился несчастный случай. Там погибли все: небольшой руководящий состав и восемь сотен работяг с Периферии. Когда Сильверы-старшие узнали о случившемся, то отец коротко поцеловал папу в лоб и сказал, что обо всём позаботится. Вместо того, чтобы нанять адвокатов-акул, которые защитили бы его активы от любых взысканий, отец вытряс из компании максимальную страховку от произошедшего ЧП, снял все деньги с счетов компании, со своих личных, кроме небольшого НЗ, и перевёл каждой семье, у которой погиб кормилец, максимальную компенсацию. Элиот знал, что отец до сих про не смог простить себе этот несчастный случай, хотя все знали, что его вины там не было, и когда семья Сильверов оказалась за пределами Центра, новые соседи приняли их спокойно.
Изгнание разделило жизнь Элиота на “до” и “после”. Он прожил почти восемнадцать лет в Центре, потом десять лет на Периферии, у него было предостаточно времени, чтобы сравнить два этих совершенно разных Мира. И к своему удивлению Элиот не знал, какой из них бедней. В Центре само понятие нематериальной ценности отсутствовало, почти всё тут можно было измерить деньгами, почти всё можно было купить, а когда отсутствует понятие недоступности, ценность товаров, услуг и связей попросту исчезает. На Периферии же всё было с точностью наоборот. Там, где практически ничего не было доступно, каждая добытая мелочь вызывала восторг и эйфорию. Это не делало новую жизнь Элиота менее ущербной, но именно на Периферии с его глаз спали розовые очки. А это, как бы смешно не звучало, дорогого стоило.
– Тут сказано, что для того, чтобы связь на тебя благоприятно подействовала секс не обязателен, – сказал Элиот, перевернув очередную страницу буклета.
– Но?.. – вздёрнул бровь Трой и оторвал взгляд от комма.
– Никаких “но”, Трой, – дёрнул плечом омега, – я под тебя не лягу. Буду тереться о твои рубашки, чихать тебе в утренний кофе и держать за ручку три раза в день по одной минуте. На большее можешь не расчитывать.
Альфа на это ничего не ответил, только фыркнул снисходительно и нажал на приборной панели режим парковки. Авто тут же нашло свободное место и встало под идеальным для выезда углом, выключив бесшумный двигатель.
– Это что, Мэрия? – спросил Элиот, невольно открывая рот. За всеми своими воспоминаниями и мыслями он не следил за дорогой.
– А ты думал, я, прежде чем окольцевать, тебя на свидание свожу? – ухмыльнулся альфа, и видя замешательство со стороны будущего супруга, рявкнул для убедительности намерений, – Вышел из машины!
Элиот вздрогнул и, кажется, только сейчас начал понимать, во что он ввязался и, главное, с кем. Трой уже поднимался по лестнице, и к тому моменту, когда омега его догнал, Элиот успел снова надеть маску безразличия. Надо было просто почаще напоминать себе, зачем он здесь, и, стиснув зубы, терпеть.
В здании к ним тут же подлетел один из персональных ассистентов и назвал Троя по имени – значит, ждал.
– Я забронировал бракосочетание полчаса назад, всё готово? – спросил альфа.
– Да, сэр, – закивал работник, потом перевёл взгляд на Элиота, мазнув им с ног до головы, – только, думаю, вашему будущему супругу, – на этих словах ассистент поморщился, – надо пройти процедуру вживления чипа.
– Плохо думаете, – сказал Элиот и стянул свой потрёпанный шарф с шеи, потом повернулся спиной и немного наклонил голову, – такая цацка у меня уже есть, осталось только активировать.
К тому моменту, когда омега повернулся к собеседникам лицом, работник Мэрии медленно бледнел, скача глазами с планшета на Элиота и обратно, отыскав в памяти имя и фамилию омеги, а Трой давил улыбку в кулаке, его вся эта ситуация порядком позабавила.
– За десять лет твоего отсутствия, – говорил альфа, пока они шли к нужному кабинету, – твоё имя побывало у многих на устах.
– И у тебя? – спросил омега.
Трой толкнул массивную дверь, пропуская Элиота вперёд, и поморщился:
– Я слухи никогда не любил, просто не успевал следить за потоком этой ненужной и зачастую лживой инфы.
– Это вовсе не делает тебя святым, – пробубнил себе под нос Элиот.
Они оказались в белоснежной комнате, где посреди неё стояли два таких же как и стены белых удобных, на вид, кресла. Непонятно откуда появился ещё один ассистент, он сначала усадил Элиота в одно из кресел и начал подключать небольшой приборчик к загривку омеги, чтобы провести процедуру активации.
– Странно, что тебе его не выдрали с мясом, – заметил Трой и сел на соседнее кресло, внимательно наблюдая за происходящим.
– Отцу и папе выдрали, – сказал Элиот равнодушно, уставившись в точку перед собой.
– Процедура займёт пару минут, будет немного жечь, – вклинился в разговор ассистент и щёлкнул выключателем.
Элиота прошибло жгучей болью так внезапно, что он взвизгнул как щенок, и выгнулся на кресле дугой. Трой от этого дёрнулся инстинктивно, горящие яростью и капелькой паники за партнёра глаза метнули молнию в ассистента, но тот быстро отскочил и сказал, что такая реакция нормальна, и скоро всё пройдет.
Омега постепенно взял себя в руки, продолжил немигающим взглядом пялиться в одну точку, и только текущие по щекам слёзы и сжатые кулаки давали понять альфе, что ему очень плохо. Но почему-то вместо злорадства внутри Троя ворочалось недовольство от собственного бессилия.
– Прости, – сказал он, когда Элиота отключили от прибора, а его чип снова мигал зелёным, как у альфы.
– Не нуждаюсь, – вытер слёзы омега.
Процедура бракосочетания тоже включала в себя подключение через чип к главному серверу, но в отличие от реактивации была совершенно безболезненной. Ассистент всё подготовил, к чипу Троя теперь тоже тянулся провод, и в комнату вошёл судья.
– В этот праздничный день, – начал он после короткого приветствия и был тут же перебит.
– А можно побыстрей? – спросил Элиот, – без всех этих клятв и так далее.
– Мистер Паркер? – вопросительно выгнул бровь судья, глядя на альфу.
Трой только кивнул, поджав губы, это демонстративное неуважение Элиота порядком давило на нервы. Судья оглянулся на ассистента, потом поднёс папку с электронным документом сначала к альфе – тот оставил свой отпечаток пальца, потом подошёл к омеге, который повторил действие.
– Объявляю вас супругами, – без энтузиазма сказал судья и ретировался.
Вскоре комнату покинул и ассистент, а следом вышли новоиспечённые молодожёны. На лестнице Мэрии Элиот резко затормозил, и Трой едва не впечатался в него, став почти нос к носу.
– Доволен? – спросил Элиот хмуро, – теперь твоя часть сделки.
– Ты думаешь, ты от меня какой-то писулькой отделаешься? – ухмыльнулся альфа.
– Ты обещал, – сник омега и взглянул Трою в глаза.
И этот странный, полный отчаяния взгляд, который альфе, как жителю солнечного Центра, доводилось видеть крайне редко и чаще в кино, прошиб электрическим разрядом всё тело. Рука сама нащупала пластиковую карточку в кармане и вытащила на свет, остановившись на уровне глаз Элиота. Омега жадно впился в неё глазами, и Троя моментально отбросило на другой конец спектра эмоций. Новоиспечённый супруг потянулся рукой, затянутой в эту необычную перчатку без пальцев, и альфа отдёрнул руку с карточкой в последний момент, так что омега схватил воздух.
– Поцелуй, – прошептал Трой.
– Что? – отшатнулся омега.
– Что слышал.
Элиот сначала сглотнул нервно, потом верхняя губа дёрнулась вверх недовольно, от чего альфа сжал карту в руке так сильно, что чуть не переломил её пополам: его презирали! И не кто-то, а какой-то выродок с Периферии, изгой, бедняк, пустое место! А потом этот самый выродок прижался тёплыми губами к Трою, и все гневные мысли моментально вылетели, то ли от неожиданной решительности, то ли от чего-то ещё.
Альфа попытался раскрыть рот, накрыть своими губы Элиота, перевести этот сухой поцелуй во что-то большее, но омега с силой отстранился, выхватил карточку и поспешил со ступеней прочь.
– Только попробуй от меня сбежать, Элиот! - выкрикнул вслед альфа.
Элиот не сбавляя скорости обернулся и показал средний палец.
– Хоть адрес мой узнай!
– Я и так помню, – буркнул омега, пряча руки в карманы.
Первым делом Элиот зашёл в аптеку, карту ему Трой действительно выдал безлимитную, поэтому омега оттянулся по полной. Анестетики, антибиотики, обезболивающие, никотиновые и инсулиновые пластыри, десять наборов первой помощи, заживляющие и обеззараживающие бинты, пластыри и презервативы, противовоспалительные, иммуномодуляторы, и конечно, же химикаты от рака, в общем, купил он всё, на что глаз падал.
Потом остановился в кафе. Там он себе ничего не заказывал, просто посидел полчаса. Он уже давно знал, как путать свой след, чтобы маршрут не вызывал подозрений у городской системы безопасности. И только спустя час хаотичных скитаний по городу, оказался в нужном квартале. Здесь было тихо, непривычно тихо для Центра, и нужную дверь омега отыскал не сразу, просто потому что редко бывал снаружи заведения, зато, когда оказался внутри, ощутил маленький всплеск радости от привычной обстановки.
Официально Центр с Периферией не имел никаких путей сообщения, кроме сугубо рабочих мест, которые охранялись по всем пунктам безопасности, чтобы ни один бедный житель не смог пробраться в Центр, о том, что кому-то из богачей может понадобиться выход за его пределы, никто и думать не мог. И тем не менее, как проституция существовала с начала товарно-деловых отношений человечества, так и контрабанда шла с ней рука об руку.
– Простите, сэр, но вы, кажется, ошиблись двер… Элиот! О Господи, Элиот, это ты! – вскричал спускающийся со второго этажа низенький азиат.