- Змей, крестный Декан, - по форме представился я, немного подкорректировав кличку. - А костюм на Ферме выдали, других у них нет.
- Ферма? - напрягся снайпер. - И что же ты тогда делаешь здесь?
- Сбежал.
- Один?!
- Нет, но от своих отбился, без понятия, где они.
- Я тебе говорил, шухер в округе неспроста, - пробурчал автоматчик напарнику. - Теперь ясно, куда Просвет пропал.
- М-да, накрылся бизнес, - снайпер раздражённо сплюнул. - Ну да и чёрт с ним, я ему не раз говорил, что шерстить под боком у внешников плохая затея. Ладно, надо уходить. Змей, ты как, идти сможешь?
- Вполне, - я переступил с ноги на ногу и даже умудрился не упасть.
Пошатывало, но гул в голове стихал, вместе с дрожью конечностей. Надолго ли?
- У нас тут мотор рядом, - пояснил автоматчик, - Подбросим тебя до стаба, и мы квиты, идёт?
- Не вопрос, мне бы убраться отсюда подальше, - со всей искренностью произнёс я.
- Не отставай.
Мы довольно бодро стали спускаться вниз по склону, лавируя между камнями. Позади остался остывающий труп, который, скорее всего, станет утешительным призом той твари, что первой успеет на место моего кратковременного появления в зазеркалье. Никаких душевных терзаний по поводу своего первого убийства я не испытывал, напрягало другое - до боли знакомые симптомы вернулись. У меня едва не случился очередной приступ, который должен был сгинуть вместе с прошлой жизнью. По крайней мере, мне так обещали.
- Слушай, а в стабе вашем врач есть? - спросил я идущего впереди автоматчика, когда мы преодолели примерно с километр по пересечённой местности.
Тот, понимающе хмыкнув, произнёс:
- Недавно здесь, да? Ну да не парься, выздоровеешь после этих фашистов недоделанных... На нас всё быстро заживает.
- Да, я уже в курсе. И всё же хотелось бы пообщаться со специалистом, разбирающимся в медицине.
- Если тебе нужен знахарь, - буркнул всё ещё переживающий снайпер. - То его в нашем стабе нету. Съехал недавно, нового пока не нашли. Есть хирург, бывший ветеринар. Если что мешает - отрежет без проблем.
Мне вот голова мешает. Но расставаться с ней я пока не тороплюсь.
Мы отмаршировали по лесу ещё где-то с полчаса, пока не вышли к основательно заросшему волоку. Колея едва угадывалась, но судя по примятому подросту, здесь недавно кто-то проехал.
- Уже близко, - возвестил автоматчик. - Поднажмём.
Живец вернул силы и прогнал тошноту, но вернулась другая проблема - дъявольски хотелось есть. У разведчика в рюкзаке наверняка был сухпай, но не останавливаться же на перекус, когда тебя наперегонки преследуют люди и монстры. Хотя, если задуматься - как они его должны употреблять, не снимая герметичного скафандра? Что-то совсем от голода крыша едет...
Пришлось терпеть, хотя мой настырно урчащий желудок наверняка слышно было за версту.
«Мотор» бородачи спрятали в узком распадке, неподалёку от проезжей просеки. Им оказалась до боли знакомая «Шишига», он же - ГАЗ-66, который рабочий народ любит и ненавидит в равной степени.
Реалии Стикса и здесь оставили свой отпечаток - жилой кунг был дополнительно обшит металлом и арматурой, оставив на месте стандартных окон узкие щёлочки бойниц. Кабину усилили внешней рамой-кенгурятником, плюс между стойками натянули сеть от мелких тварей. Получилась такая себе машина судного дня.
Пока сбрасывали маскировочные ветки, угрюмый снайпер успел предупредить:
- В кузове тела лежат. В отключке. Увижу, что ты товарный вид испортил - пристрелю.
Он выразительно погладил рукоять пистолета, торчавшего из ножной кобуры, и полез на водительское сиденье.
- Не бойся, мы не муры, - успокоил оставшийся со мной автоматчик. - Просто зарабатываем на жизнь.
- Продаёте людей?
- Нет, нам премии дают в стабе. Иммунные чаще всего гибнут в первые же часы, а мы, так сказать, популяцию пополняем. За тебя тоже выпишут, если не зарегистрирован.
- Серьёзно?
- Без новичков мы вымрем как мамонты, особенно, когда рядом снуют эти ублюдки в намордниках. А что в отключке везём, то так проще. Не у всех психика выдерживает.
Он отпёр запертую дверь в кунг, и стал взбираться на пассажирское.
- Долго нам ехать? - вдогон успел спросить я.
- К завтрашнему вечеру должны, а там как получится, - донеслось в ответ. - Тут в принципе недалеко, но ночью никто не ездит. В нычке переждём, а там уже и до Берёзового рукой подать. Давай в кунг, и запрись там изнутри на всякий...
Голос заглушил рокот заведённого мотора. Сейчас снаружи лучше не оставаться - мало ли, кто пожалует на шум. А вот лезть ли внутрь после таких новостей?
Я распахнул дверцу и в нос с размаха ударила тёрпкая вонь немытых тел, вперемешку с испражнениями.
Что ж, никто про билет класса люкс и не говорил.
Внутри кунга располагались двухъярусные нары, три из которых оказались заняты бледными неподвижными телами. Чтобы те не падали при тряске с ложа на пол, добрые собиратели новичков крепко принайтовили их регулирующимися ремнями. Со стороны выглядело жутковато, но здесь явный недостаток нормальных картин. Того и гляди, привыкну к творящемуся вокруг затяжному кошмару.
Все три тела были женскими. Ну да, не удивлюсь, что за них премия куда больше, можно и головой рискнуть.
Разглядеть детали из-за скудного освещения не было возможности, но мне сейчас было точно не до девичьих прелестей. А вот ремни, удерживающие барышень на месте, я осмотрел со всей возможной тщательностью.
Запах можно перетерпеть, а вот если кто из них переродится - у меня будут серьёзные проблемы.
Нож в числе прочих трофеев забрали бородачи, которым совершенно нет резона доверять непонятному беглецу в грязной пижаме. Поэтому в место, где за меня назначена солидная награда, я еду практически с голыми руками.
Почему-то верится с трудом, что здесь есть два стаба с названием Берёзовое, а именно туда мою голову накануне хотели отвезти неблагодарные пассажиры с заднего сиденья. Земля им пухом, и всё такое.
Машина резво двинулась по наезженой просеке. По сути, ей дорога не сильно-то и нужна, но время лихачить ещё не настало, сейчас лучшая наша защита, это скорость.
Я устроился на свободном ложе, прогонявшемся насквозь потом и экскрементами, и закинул руки за голову. Следовало отдохнуть, раз представилась такая возможность. Где-то далеко впереди меня ждёт не дождётся хирург-коновал с пилой, а на пятки наступают разъярённые внешники, которые явно не от праздного любопытства интересовались моей персоной перед самым побегом.
Вдруг придётся вскоре столкнуться с кем-то из них - а я невыспавшийся?
Непорядок.
Хром и Банкет уже переминались здесь с ноги на ногу, пока парочка солдат споро обыскивала их на предмет сокрытия чего-нибудь. Винтовки бородачей, зачехлённые и опломбированные, лежали рядышком, а вот пистолеты и ножи на поясах мужиков местных погранцов отчего-то не заинтересовали.
На военных было приятно смотреть - удобная форма, включавшая в себя и наколенники с налокотниками, двигаются правильно, никто никому сектор обстрела не закрывает. Пока мы стояли под прицелом остановившего нас пикапа с пулёметом, двое бойцов с мощным фонарём просвечивали оставшуюся позади машину. Когда они сунулись в кунг, от них не последовало ни малейшего возмущённог возгласа, хотя пахло там далеко не розами.
Я встал рядышком с Хромом, который уже прошёл досмотр и тот, воспользовавшись моментом, успел мне вполголоса прошипеть:
- Смотри, не забудь наш уговор...
- Склерозом не страдаю, - обнадёжил я его. - Как только попадём внутрь, ты получишь свои бабки.
- Если ты нам фуфлоцелин залил, то пеняй на себя. Стаб здесь чёткий, кидал не любят...
- На то и надеюсь, - вполне честно ответил я. - Ведь именно здесь мне и задолжали.
- Так, бродяги, - из кабины пикапа выбрался старший патруля, закончивший общение по рации. - В машине, что ли, не наболта...
Его взгляд намертво уткнулся в меня, как автогонщик в бетонное ограждение. Вся его внешняя расслабленность слетела моментально, и не успев договорить последнее слово, он рванул ухватистый ГШ-18 из кобуры.
- Внимание!
Военные отреагировали под стать командиру. Бородачей слаженно опрокинули на землю, выкручивая им руки, так что они даже охнуть не успели, как оказались зафиксированы в очень неудобном положении. Те двое погранцов, что заканчивали осмотр «Шишиги», отскочили от автомобиля, как ошпаренные и залегли за обочиной. Все, кто оказался поблизости, ощетинились стволами, преимущественно в мою сторону, беря пример с командира, который уверенно держал дуло пистолета напротив моей переносицы.
- Может, сначала поговорим? - предложил я.
Видно было, что военный изо всех сил борется с собой - уж очень ему хотелось нажать на спусковую скобу и посмотреть, сможет ли мой лоб отразить девятимиллиметровую пулю, которая на расстоянии пятнадцати метров пробивает стальной лист как картонку. С другой стороны, у него не может не быть чёткого приказа брать меня, тьфу ты, Пастыря живьём. Крежень в нашу первую встречу настойчиво спрашивал про каких-то дружков - тут и ежу понятно, что мой двойник действует не один. А значит, его смерть мало что влияет, не зря же за полный комплект дают куда больше, чем за одну-единственную голову.
Командир, к счастью, попался благоразумный, да и выглядел я в своей проклятой изгвазданной пижаме куда как безобидно. Не сводя с меня тяжёлого взгляда, вояка щёлкнул рацией и скороговоркой проговорил в микрофон:
- Машину на пост, быстро. Да, с усилением. Жду.
- Уважаемый, мне бы с кем-нибудь из стронгов встретиться, - попросил я. - У меня к ним разговор.
- Обязательно, - командир плотоядно оскалился. - У них тоже найдётся, что тебе сказать.
Пожалуй, сейчас не самое подходящее время говорить, что я простой двойник Пастыря. Не стоит разочаровывать человека, который тычет в тебя заряженным оружием. Наверняка за поимку всему составу помимо всеобщего уважения светит немаленькая такая премия, а тут такой облом.
Поэтому я спокойно дождался подъехавший конвой из трёх бронеавтомобилей, сопровождавших военный КАМАЗ с кунгом, куда меня и погрузили, с максимальными почестями. Ну, по сравнению с внешниками, естественно. А так, конечно, мало кому понравится ехать спеленатым как ребёнок во что-то вроде смирительной рубашки, да ещё под прицелом шестерых напряжённых как струна автоматчиков.
Из-за этого я первого своего поселения так толком и не разглядел - провезли внутрь как дедушку Ленина в опломбированном наглухо вагоне. Бедолаг Хрома и Банкета транспортировали отдельно, избавив меня от душевных терзаний. По всему получается, что подставил тех, кто не сделал мне ничего плохого. И не факт, что я этот косяк смогу исправить.
Ехали недолго, хотя по дороге приходилось дважды останавливаться. Видимо, проезжали кольца обороны. Стоило машине притормозить в третий раз, как задние двери кунга открылись, и меня бережно вынесли на руках наружу. Прямо милота какая-то - фарфоровой статуей себя ощущаешь, не то, что у некоторых.
Приземистое здание, у которого мы припарковались, не выглядело новостроем, но оставляло о себе положительное впечатление. Такое с одного пинка не развалишь - стены толстенные, окна обшиты металлом и представляют собой неплохие бойницы, а на плоской крыше прогуливаются часовые, частично укрытые мешками с песком.
Наша маленькая бронеколона оказались во внутреннем дворе, окружённым высоким забором, где нас встретили десятка три бойцов, поднятых по тревоге. Что бы там ни натворил Пастырь, его здесь явно уважали.
Меня почётно занесли внутрь, но большая часть процессии осталась снаружи. Прикрывают, что ли? За входом, где располагалась самая настоящая дежурка, начинался безликий коридор, выкрашенный половой краской на три четверти высоты. Конвой промаршировал его насквозь, пока не уткнулся в широкую лестницу, отделанную мраморной крошкой. И естественно, мы стали по ней спускаться - не держать же такого ценного пленника поближе к небу, а вдруг как улетит?
К счастью, клаустрофобией я никогда не страдал, и тесный карцер с одинокими нарами воспринял почти философски. Всё равно оставлять меня в гордом одиночестве никто не собирался - всё те же крепкие автоматчики дружно набились в коморку, практически не оставив свободного пространства.
Так мы и сидели некоторое время, в ожидании тех, кто будет решать, что же делать с таким вот нежданным подарком судьбы. Хоть меня и усадили на нары, но тело всё равно начало понемногу затекать.
В карцере было душно, пахло плесенью и застарелой мочой. Но опять же - всё познаётся в сравнении - после почти трёх суток в кунге с беспамятными барышнями, будто в цветочный магазин попал.
А вот когда в выделенные мне апартаменты стремительно влетели, судя по погонам, раскрасневшиеся полковник с подполковником, ароматы резко сменили тональность. Отчетливо запахло смертью.
- Никого не впускать, это приказ!
Силовики тоже были в полевой, но серьёзными вояками не выглядели. У обоих оказались вполне откормленные лица, ещё немного, и у них начнутся серьёзные проблемы с лишним весом. Тыловики?
Не поместившиеся автоматчики безропотно заняли позицию за дверным проёмом. Их запыханные командиры с минуту пристально разглядывали меня, будто на базаре приценивались, после чего старший по званию удовлетворённо прошипел:
- Он. Попался, ублюдок...
- Сдавать не будем? - уточнил младший с интонацией, предполагающей риторический вопрос.
- Перебьёмся, - решительно отрезал полковник. - А ребятам премию из своих выделим. Нельзя никак его отпускать.
- Согласен.
Так, похоже, меня всё-таки хотят завалить без суда и следствия, даже толком не разобравшись, кто я такой. Чёртовы торопыги.
- А как же поговорить? - подал я голос, благо о кляпе никто не позаботился.
С тем же успехом можно было попытаться забрать кусок мяса из пасти перерождённого. Военные отреагировали соответственно.
- Ты, говорят, мастер по болтологии, но для нас у тебя не найдётся подходящих слов. Мы из Марьино.
- Понятия не имею, где это. Ростовская область?
- Шутни-и-ик, - злобно прошипел полковник. - Да только мы вот без чувства юмора...
- Я заметил. Одного не пойму - ко мне какие претензии?
У силовиков от этого простого вопроса разве что пар из ушей не повалил. Подпол даже невольно руку на кобуру положил.
- Ты ещё смеешь спрашивать...
- Ещё как смею, - твёрдо ответил я. - Мне рассказывали что Емень - чёткий стаб без беспредела, именно поэтому сюда и приехал. А мог бы в Берёзовое спокойно укатить, или дальше, куда глаза глядят. Вместо этого я сижу тут с вами, и никто даже чаю не предложил.