- Скажете тоже...
- Я тебе как врач говорю. Я всегда считал, что технологии Эйдоса - не то, что стоило пускать в массы. Само по себе состояние эйдетического транса еще плохо изучено. А такие сервера, как Артар, побуждают людей входить в него чуть ли не ежедневно. Как это будет отражаться на психике - это... просто непредсказуемо.
- Не знал, что вы такой противник Эйдоса, доктор Фишер.
- Можешь считать меня ретроградом. Но мне кажется, тебе не стоило в это ввязываться. И вообще, как ты там зарабатывать собрался?
- Продаю игровую валюту. Многим игрокам лень копить золото на какую-нибудь крутую шмотку из игры, и они готовы платить реальными кредитами за золото Артара. Я уже второй месяц в игре, и заработал больше трехсот кредитов. Притом, что у нас пособие - всего пятьсот.
- Но ведь и за саму игру нужно платить?
- Тут я... немного схитрил. Когда я подключался, в игре еще был режим смертного. Сейчас его убрали. Видимо, из-за скандала с Джанкелем.
- Что это за режим?
- В обычном режиме ты создаешь себе аватар и играешь им, пока платишь абонентскую плату. Двести кредитов в месяц, вроде бы. Если умираешь - просто воскресаешь, становясь чуть слабее. А можно было создать смертного персонажа. Разовый платеж в двести кредитов - и играешь до тех пор, пока персонаж жив. Если умрешь - придется начинать все сначала. Покупать новый аккаунт, развиваться с нуля...
- Какой в этом смысл?
- Ну, такой вот вызов игрокам - кто сколько сможет продержаться. На самом деле, мало кто протягивал больше двух-трех недель. Так что на таких любителях экстрима сервер зарабатывал даже больше, чем на тех, кто платит абонентку.
Фишер покачал головой.
- А самим-то игрокам какой интерес? Просто нервишки пощекотать?
- Ну да, - пожал я плечами.
- И как? Ты-то уже достаточно пощекотал?
- У меня своя тактика. Я ушел из густонаселенных районов, брожу один. Охочусь, добываю ресурсы для продажи. Я думаю, что смогу так долго продержаться.
- Не проще ли найти настоящую работу?
- Здесь, в реале? Окей, доктор. Мне девятнадцать, я едва оклемался после аварии, и у меня на руках мать, которую я не могу оставить больше, чем на пару часов. Много ли у меня вариантов? А в Эйдосе полуторачасовой сеанс растягивается часов на двенадцать-пятнадцать субъективного времени.
- Ну, а про Джанкеля-то ты слышал? Эта история тебя не переубедила?
- По-моему, слишком много шумихи из-за этого Джанкеля. Ну, разбился гонщик на виртуальной трассе. Ну, перемкнуло у него что-то в мозгах...
- Он три дня с ума сходил от чудовищных фантомных болей. И покончил с собой. Эрик, это очень серьёзно. Частые сеансы в Эйдосе приводят к тому, что мозг постепенно перестает различать, где реал, а где смоделированный мир, где аватар, а где ты сам. Что будет, когда ты умрешь там, в Артаре?
Я пожал плечами.
- Ничего не будет. Они же пачками дохли, другие смертные. Просто создавали новый аватар.
- Но ты же сказал, что они не играли долго. Две-три недели. А если ты будешь играть несколько месяцев? Окончательно сживёшься с этим своим аватаром? Хочешь стать вторым Джанкелем? А что будет с матерью, если с тобой что-то случится?
Я вздохнул. Оперся спиной о стену, прикрыв глаза.
- Ладно, я не хочу на тебя давить, Эрик. К тому же, я уже опаздываю в клинику. Но ты крепко подумай, ладно?
Фишер открыл двери, но уже на пороге обернулся.
- Мне кажется, ты загоняешь себя в угол. Тем более, что этот твой Артар, насколько я понимаю, становится все популярнее. Долго ли у тебя получится там жить, не привлекая лишнего внимания? Что ты будешь делать дальше, когда сервер станет настолько густонаселенным, что негде будет прятаться?
- Тоже, что и здесь, доктор. Буду пытаться выжить.
Фишер неодобрительно покачал головой и вышел.
Больше мы с ним не виделись. Ирония судьбы - спустя две недели доктора тоже сбила машина.
С тех пор прошло больше года. Но я частенько вспоминаю тот наш разговор. И порой кажется, что Фишер был не так уж неправ. Вот только дороги назад у меня уже не осталось.
Первые пару месяцев после отмены хардкор-режима мне еще приходили письма с сервера с предложением создать обычный аватар. Даже сулили бесплатный период. Потом перестали. Похоже, я действительно играю слишком долго, и сросся со своим виртуальным «я».
Забавно. Постоянное стремление обитателей Артара убивать друг дружку компенсируется тем, что здесь всё воскресает и восстанавливается - убитые игроки и монстры, сорванные растения и собранная руда. Даже сломанная мебель - и та сама собой починится. Это ведь игра. Жестокая, натуралистичная, не всегда честная. Но всего лишь игра. Песочница, придуманная для тех, кто хочет почувствовать себя богами.
А я в ней - последний смертный.
- Это... Это как провалиться под текстуры в играх старого типа. Ну, которые раньше были. С трехмерной компьютерной графикой, без погружения в Эйдос.
- Что тебе было непонятно во фразе «Говори понятнее»?
Макс вздохнул.
- Ну, окей. Мне просто сложно объяснять что-то людям, которые понятия не имеют, как вообще создается виртуальная реальность в Эйдосе.
- А ты попробуй, - предложил я.
- Ну, смотри. Вирт можно загрузить в двух режимах - обычном пользовательском или режиме редактирования. Режимом редактирования пользуются только вирт-дизайнеры. Потому что, чтобы работать в нем, нужно иметь специальные лицензии и устанавливать дополнительный инструментарий в свой НКИ. Я, к примеру, получу лицензию на интерфейсы класса С только на последнем году обучения в академии - когда дипломный проект начну делать.
- Понятно. Дальше.
- Так вот, в этом режиме вирт-дизайнеры - как боги. Они могут двигать горы, поворачивать реки, выращивать леса. Но при этом они, конечно, пользуются разными шаблонами. Кто-то, например, делает черновую работу - создает двадцать видов разных скал. Ну, или сто двадцать. А кто-то уже из этих скал, как из кубиков Лего, складывает ландшафт.
- И что?
- А то, что горы - не кубики Лего. И не пазл. Границы объектов не идеально совпадают. Поэтому в глубине могут оставаться всякие зазоры, пустоты. Вот где-то в одной из них мы, мне кажется, и бродим.
- Как же дизайнеры проглядели такие дыры? - недоверчиво спросила Катарина, поднимая факел повыше. Границ пещеры не было видно - мы освещали только участок глянцево-черного пола вокруг себя.
Макс пожал плечами.
- Ну, сами по себе эти дыры никому не мешают. Просто с поверхности в них не должно было быть входов. А этот огр как-то умудрился пробить сюда дорогу. Обратили внимание на тот тоннель?
- Да, похоже, пробивали вручную.
- Угу. Там еще обычная скальная порода, её можно прорубить кирками. Потому что эти вот черные скалы, насколько я понимаю, вообще неразрушимы.
- А выберемся-то мы как? - проворчала Катарина. - Куда эта вонючая громадина нас ведет? Мы ведь не можем здесь долго шляться. Мне уже через час-полтора нужно выходить из Эйдоса! Сеанс заканчивается.
- Между прочим, пигалица, я тебя слышу! - обернувшись, мрачно изрек Больт.
Мы ненадолго затихли.
- Ну, заклинание возврата-то здесь работает, - сказал Макс немного погодя. - Мы всегда можем открыть портал, и он перебросит нас к ближайшему от нас менгиру.
Об этом я уже и сам думал. Куда бы ни вел нас огр - нам это пока на руку. Чем дальше мы заберемся от места драки с той троицей из Красного Легиона - тем больше шансов, что Возврат выбросит нас к менгиру, возле которого не будет засады.
К тому же, у меня сеанс игры еще не подходит к концу. Могу позволить себе еще часов пять-шесть блужданий. Должно хватить на то, чтобы ледяной маг со своими приятелями остыл. В конце концов, не так уж я ему и насолил. Всего лишь потеряли немного опыта. Я даже их инвентари после убийства не обчистил.
Хотя, если у Кая тоже открытый квест на убийство Дракенбольта - то, получается, я увел у него из-под носа пять тысяч золотых. Это уже куда более весомая причина для того, чтобы обидеться.
Я бы точно был зол.
- Эй! Куда он пропал?!
Дракенбольт, действительно, как сквозь землю провалился. А потом чуть не провалились и мы. Я в последний момент увидел край обрыва.
- Прыгайте сюда, - донесся откуда-то снизу голос Больта.
Катарина сбросила вниз факел, едва не попав великану по спине. Тот отреагировал на удивление спокойно - ограничился лишь обещанием засунуть этот факел туда, куда он обещал уже много чего засунуть.
Мы же увидели, что стоим на краю гигантской ступеньки. Прыгать было высоковато - метров пять-шесть, не меньше. Для великана-то пустяки - он, задрав лапы, мог почти дотянуться до нас. А вот нам бросаться вниз на каменный пол не очень хотелось.
- Давайте, чего копаетесь! Я вас поймаю.
Дракенбольт распахнул свои лапищи и широко улыбнулся обеими головами. В красноватом свете факелов это зрелище выглядело жутковато. Да, наверное, и при свете дня тоже. По крайней мере, прыгать в его объятья желающих не нашлось.
- Что же делать? - робко спросила Ника, отодвигаясь подальше от края. Остальные тоже замерли в нерешительности.
Я закатил глаза. Мало мне было одной беспомощной девчонки, так и приятели её немногим лучше.
Порылся в инвентаре и достал веревку. Огляделся. Никакого крупного камня или столба, чтобы перекинуть через них веревку, поблизости не было - сплошь гладкие черные скалы. Придется спускать друг друга прямо на весу.
- Так, пойдем по очереди. Я последний. Первым спустим самого тяжелого из вас троих.
Все переглянулись. Ну, Ника сразу отпадает - тростинка ещё та. Фигуру Макса скрадывает просторная роба мага, но все равно видно, что парень не намного мощнее сестры. Осталась Катарина - высокая, почти с меня ростом, с крутыми бедрами и затянутым в узорчатую кожаную броню бюстом крепкого третьего размера.
- Чего это - я самая тяжелая, что ли? - недовольно буркнула она.
- Да у тебя одни сиськи килограмма на полтора потянут, - хохотнул Макс и тут же отскочил, уворачиваясь от подзатыльника.
- Дракен люби сиськи, - донеслось снизу.
- Да ты-то помолчи, образина двухголовая! - огрызнулась Кэт.
- Ну, не злись. Давай уже, хватайся за веревку. Сама же говоришь - надо выбираться отсюда быстрее.
Я дал ей конец веревки и накинул пару витков на талию.
- Ох, Макс, я тебя когда-нибудь пришибу. Зачем ты только нас потащил в этот Арнархолт? До Костяного грота вообще не добрались, три часа потеряли на эту историю с оргом. Еще и в Красный Легион теперь не примут, как пить дать.
- Держись крепче. От стены отталкивайся ногами. Но не сильно, по чуть-чуть.
- Да разберусь...
- Ладно. Так, и вы хватайтесь.
Мы втроем вцепились в веревку, натянули её, и Катарина аккуратно, спиной вперед, перешагнула за край.
- А в Легион нас и так бы не взяли, - пыхтя от напряжения, сказал ей вдогонку Макс. - У них там отбор строгий, еще полгода качаться бы пришлось. Найдем другую гильдию.
Вторым спустили Макса, потом - Нику. Я спрятал веревку в инвентарь и подошел к краю обрыва.
Площадка внизу теперь была освещена факелами, и хорошо было видно, куда прыгать. Я, сосредоточившись, аккуратно шагнул с края, полетел «солдатиком» вниз. Где-то на полпути сделал жест правой рукой - резко раскрывая ладонь параллельно полу, будто швыряя себе под ноги горсть песка.
Полупрозрачный голубоватый диск Щита возник подо мной буквально на секунду - ровно настолько, чтобы дать опору ногам и притормозить моё падение. Затем растворился, распался в мелкую светящуюся пыль. Пролетев оставшиеся пару метров, я относительно мягко и даже с некоторой долей эпичности приземлился рядом со своими попутчиками.
- Хороший трюк, искатель, - одобрительно кивнул Больт. - Я смотрю, у тебя припрятаны кое-какие козыри в рукаве.
- И их больше, чем ты думаешь, - мимоходом бросил я, присоединяясь к остальным.
- Охо-хо, какой грозный! - хохотнула правая голова огра. Левая тоже расплылась в добродушной ухмылке. - Ладно, не отставайте. Уже скоро придем.
Он забросил свой каменный топор на плечо и вразвалочку пошагал дальше. Мы двинулись следом.
- Слушай, а не слишком ли здоровенные эти пещеры? - спросила Катарина. - Как-то халтурно вирт-дизайнеры здесь поработали.
- Артар - гигантский проект. Пока единственный в своем роде. Здесь сложно за всем уследить. Да и вообще - может, они не такие уж и огромные. Просто здесь темно, и... Ай, ч-чёрт!
Раздался громкий всплеск - Макс неожиданно оказался по колено в воде.
- Аккуратнее там, - обернулся огр. - Смотри, куда прёшь!
Мы оказались на берегу целого подземного озера. Или правильнее сказать - бассейна? Поверхность воды была черной и гладкой, только Макс слегка разбередил её у берега. Огни факелов отражались в ней, как в зеркале.