— Ты же сама была против вранья, — не замедлил оправдаться он. — А теперь всё честно: я рассказал Кащею про один поцелуй, и так оно и было.
— Я не против вранья Кащею, — возразила Делла, наконец, выпуская Эйвана из объятий. — Таких, как он, обманывать можно и нужно.
— И что же теперь делать? — поднял брови царевич. — Хочешь, чтобы я забрал поцелуй назад?
— Нет, у меня другая идея.
Она провела ладонью по его щеке, затем обвила руками шею, встала на цыпочки и поцеловала.
— Вот теперь всё правильно. Ты говорил про один поцелуй, а на самом деле их было два, — пояснила она минуты через полторы.
Эйван собрался было развить тему, отметив, что три поцелуя в данном случае — это ещё большее враньё, чем два, но донесшиеся издалека звуки заставили его остановиться на достигнутом. Уж больно они напоминали лязг оружия.
— Чёрт! Всё-таки погоня. Скорее!
Он потянул Деллу за руку, и они побежали. Сейчас было не до того, чтобы тщательно выбирать себе дорогу. Значение имела только скорость, и в результате они основательно отклонились от того маршрута, по которому Эйван вышел к замку несколькими часами ранее.
Они всё бежали и бежали; силы заканчивались, и каждый вдох отзывался болью в груди. Расстояние между беглецами и преследователями медленно, но верно сокращалось. Люди Кащея значительно лучше знали здешние места; к тому же они, в отличие от преследуемых, были полны сил и потому бежали быстрее.
Делла споткнулась о корень и упала, в кровь ободрав колено. Дыхание не восстанавливалось, голова кружилась.
— Только не обратно, только не в замок, — бормотала она, безуспешно пытаясь подняться на ноги.
Стало ясно, что продолжать бегство не имеет никакого смысла. Эйван снял с плеча лук, вытащил стрелу и натянул тетиву…
— Брось ты эту гадость, царевич! — брезгливо произнёс незнакомый голос.
Эйван обернулся. Из-за деревьев им навстречу вышли два волка, вернее сказать — волк и волчица.
— Садитесь лучше нам на спины, мы вас увезём от погони.
Сомнений не оставалось: с ними говорил именно волк. Но удивляться этому факту, равно как и щипать самих себя и друг друга, дабы убедиться, что это не сон, времени не было. Преследователи подошли совсем близко: их уже можно было разглядеть среди ветвей. Эйван вскочил волку на спину, Делла оседлала волчицу, и звери побежали.
— Держись за мою шерсть, да только смотри поаккуратнее, — посоветовал волк, слегка поворачивая голову. — Да не боись, от погони оторвёмся. В каждом из нас по две лошадиные силы.
— Отчего вы нам помогаете? — крикнул царевич, пригибаясь к волчей спине, чтобы избежать столкновения с очередным суком.
— Так ведь долг платежом красен, — отозвался волк. — Ты нашему сыну помог, теперь наш череёд наступил. Волчица моя тогда почти всех охотников от детёныша отвела, а вот ведь, одна стрела его всё-таки достала.
— А откуда ты знаешь, что эту стрелу именно я вытащил? — удивился Эйван.
— Как откуда? По запаху, конечно, — отозвался волк. — Не зря же ты эту стрелу до сих пор в сумке носишь.
И правда, обломок по-прежнему лежал в сумке, обёрнутый в тряпицу; Эйван успел совсем о нём позабыть.
— Твоя волчица что же, тоже по-человечески разговаривать умеет? — спросил Эйван несколько минут спустя.
— Нет, — ответил волк. — В нашем семействе я один такой полиглот. А всё ж таки не только жар-птицы речь человеческую освоить способны. Так ей при случае и передай!
Погоня постепенно отставала. До них по-прежнему изредка доносились отдалённые голоса, но преследователей уже не было видно.
Они продолжали бежать ещё около получаса. За это время погоня стихла, а лес стал не таким густым и потому более легко проходимым. Наконец, волки остановились, тяжело дыша. Всё-таки человек — не такая уж лёгкая ноша, тем более для волков, не имеющих привычки возить кого бы то ни было на спине. Было очевидно, что без основательного отдыха продолжать в том же духе они не смогут.
— Спасибо, друг. Дальше мы сами.
Эйван спрыгнул на землю и помог спуститься Делле.
— Ну, тогда бывай.
Волк ухмыльнулся, обнажая ряд чрезвычайно внушительных зубов, и вместе с волчицей засеменил в сторону чащи.
— Можешь идти? — спросил девушку Эйван.
Руки Деллы заметно дрожали, а круги под глазами принимали и вовсе угрожающий вид. Тем не менее она с готовностью кивнула.
— Да. Чем дальше, тем лучше.
— Знать бы ещё куда, — тихонько пробормотал Эйван, оглядываясь в поисках хоть каких-то ориентиров.
Разобраться, где север, а где юг, было несложно, но вот как понять, в какой части леса они находились сейчас? Однако позади была чаща и преследователи, а впереди лес, напротив, редел. Это давало шанс выбраться к жилым местам. Туда они и направились.
Увы, надежды не оправдались. Впереди и вправду становилось всё светлее; деревья вскоре расступились, но вместо просёлочной дороги да сельских домиков за ними обнаружились заросли камышей и болото. Путники попытались обойти топь стороной, однако было похоже, что она раскинулась на много миль вокруг. Наконец, они уселись на берегу, глядя на покрытую коричневатой тиной жижу.
— И как теперь перебраться? — спросила Делла, не столько ожидая ответа, сколько просто размышляя вслух. — Тут даже волки не помогут. Смотри-ка, лягушка! — восклинула она, указывая пальцем вправо. — Уж не твоя ли это невеста за тобой прискакала?
— Угу. Сейчас я её поцелую и обернусь лягушачьим принцем, — кивнул Эйван, от нечего делать тоже следя за лягушкой взглядом.
— По сказке всё не так должно быть, — возразила Делла. — Это она должна в царевну превратиться.
— Ага, знаю я дураков, которые в такие сказки верили, — охотно подхватил Эйван. — Сначала на жабах женились, а потом удивлялись — что ж это ни одна из них в красавицу да умницу не превращается?
— Ты же вроде и сам был готов жениться на ком скажут, — бросила на него быстрый взгляд Делла.
— Кто тебе сказал? — притворно изумился Эйван.
— Так ты же и сказал! — воззрилась на него принцесса.
— Неужели?! А это когда было, не припомню?
— Да ну тебя!
Лягушка между тем подскакала к самому краю болота, остановилась и сказала:
— Здравствуй, царевич Эйван!
Эйван поперхнулся.
— Это что, твоя знакомая? — ехидно спросила Делла.
— В первый раз её вижу! — тихо ответил Эйван.
— Так я тебе и поверила! Откуда же она твоё имя знает?
— Так мало ли в тридесятом царстве Эйванов? — попытался отмазаться он.
— Что, неужели много? А я думала, у вас все Эдуарды, — съязвила Делла. — Ну, давай! Мне отвернуться, или вы и так поцелуетесь?
Царевич только махнул рукой, видимо, поняв, что на данный момент предпочтёт в качестве собеседницы лягушку.
— Здравствуй! — вежливо ответил он. — А откуда ты меня знаешь?
— Как это откуда? — проквакала та. — Ты же дочь мою спас, лягушачью царевну, али не помнишь?
— Али не помнишь? — шёпотом переспросила принцесса.
Эйван переводил затравленный взгляд с лягушки на Деллу и обратно, но понимания не нашёл ни там, ни там.
— Не помню, — честно сказал он наконец.
— Так ты просто, видать, не знал, что она царевна! — догадалась лягушка. — Ты её на дороге нашёл, полумёртвую, взял с собой, обогрел, выходил, а когда пришёл срок обратно на болота выпустил.
— Ну да, было дело. — Эйван начал, наконец, понимать, о чём идёт речь. — Это та самая, которая тогда с балкона сиганула, — пояснил он, обращаясь к Делле.
— Угу, ну поздравляю, — тихонько хмыкнула она. — Теперь тебе не отвертеться. Сейчас сваты прискачут и поведут тебя в трясину жениться. Ты только не переживай. Я к тебе буду иногда на болото приходить. Неприличные анекдоты рассказывать.
— Ради этого я почти готов жениться на лягушке, — с не меньшим ехидством отохвался Эйван. — Ну и как она, дочка твоя, теперь поживает? — спросил он громче.
— Хорошо, — довольно кивнула лягушачья царица. — А я вот пришла тебе добром за добро отплатить. Правда, новости у меня плохие. Погоня за вами продолжается.
Эйван и Делла дружно вскочили на ноги.
— Злые люди ещё не рядом, но и не далеко, — пояснила лягушка. — Разделились они, да тайными лесными дорогами, им одним ведомыми, окружить вас решили. Для вас теперь, кроме как через болото, пути нет.
— А разве через болото есть какая-нибудь тропа? — с надеждой спросил Эйван.
— Тропы поблизости нету, — ответила лягушка. — Но я могу дать вам лист кувшинки, на котором можно на ту сторону переправиться.
Стоило ей это сказать, как из-за камышей действительно выплыл большой круглый лист и стал медленно двигаться в их направлении.
— Только, увы, двоих за один раз он не увезёт, — добавила лягушка. — Так что придётся вам по очереди переправляться. Как один на тот берег прибудет, пусть подтолкнёт кувшинку обратно, она и поплывёт за оставшимся.
— Спасибо тебе, царица-лягушка, — искренне сказал Эйван. — Может, я могу тебя как-то отблагодарить?
— Вот только целоваться не лезь, — сварливо отозвалась лягушка. — Мы этого терпеть не можем. Да и потом, уж если на то пошло, квиты мы.
Она поскакала прочь и вскоре исчезла из виду, юркнув в камыши. Лист кувшинки причалил к берегу и застыл на месте.
— Давай, ты первая, — не мешкая, сказал Эйван.
— Почему я? — засомневалась Делла.
— Хочу посмотреть, не утопнешь ли, — откликнулся Эйван. — Если доплывёшь благополучно, ну, тогда и я рискну.
— Знаешь, тебя в детстве мало пороли, — заметила Делла, осторожно ступая на кувшинку. Широкий зелёный лист едва заметно покачнулся, но вес девушки выдержал.
— Знаю, — хмыкнул Эйван, легонько подталкивая круглый зелёный лист прочь от берега. Кувшинка медленно поплыла по стоячей воде. — Я обаятельно улыбался, и мне всё прощали.
— Ты только переберись на тот берег, а уж там я это упущение быстро исправлю! — пригрозила Делла. Берег удалялся быстрее, чем можно было ожидать.
— Скоро переберусь, не сомневайся! — пообещал Эйван, хотя сам он в этом уверен не был. Очередной порыв ветра донёс до его слуха лязг оружия и громкие голоса. — Если что-то пойдёт не так, в лесу живёт ведьма, Лилит, — прокричал он. — Её избушка стоит на поляне на краю густого ельника. Она поможет!
— Что пойдёт не так? — крикнула в ответ Делла, но Эйван её не услышал: ветер дул в её сторону.
Но девушка успела увидеть ответ на собственный вопрос. Из-за деревьев выбежало с полдюжины вооружённых людей. Одного из них Эйван сразу же уложил, выстрелив из лука, затем вытащил из-за пояса меч. Кувшинка свернула, огибая камышовые заросли, и дальнейшего Делла видеть не могла. Она всеми силами пыталась развернуть кувшинку назад, но та никак не реагировала на эти попытки. Просто продолжала плыть с неизменной скоростью в прежнем направлении. Делла в отчаянии стукнула по листу кулаком, но и это не возымело действия. И лишь когда, десять минут спустя, кувшинка, наконец, причалила к берегу, спрыгнувшая на берег Делла смогла подтолкнуть её в обратном направлении.
Принцесса долго ходила по берегу из стороны в сторону, ломая руки и до боли в глазах вглядываясь в заросли, из-за которых приплыла сама. Царевич так и не появился.
Глава 4
Делла долго скиталась по лесу, не зная дороги. Она то плакала, то полностью уходила в себя, безразлично бродя среди деревьев, будто зомби. Стояла глубокая ночь, когда она каким-то чудом вышла на поляну и увидела в свете полной луны одинокую деревянную избушку.
Девушка поднялась по ступенькам и постучала в дверь. Ответа не было. Она подождала и постучалась ещё раз. Снова тишина. Делла в изнеможении опустилась на ступеньку, подпирая рукой пылающий лоб.
Некоторое время она сидела в полузабытьи. Потом кто-то легонько, но всё же ощутимо потянул её за рукав. Делла вздрогнула, открыла глаза и вгляделась в темноту. Рядом с ней на ступеньке стоял крупный ворон. В тот момент, когда девушка зашевелилась, он сделал маленький шажок назад, но продолжал внимательно на неё смотреть, склонив голову набок.
— Привет, — хриплым со сна голосом произнесла Делла. — Какой ты красавец!
Она вытянула руку. Сперва ворон легонько отодвинулся, но во второй раз всё-таки позволил погладить себя по голове.
Лилит возвратилась домой незадолго до рассвета, когда солнце ещё не успело появиться над горизонтом, но звёзды уже утратили свою яркость, предвидя его скорое вторжение. В руках ведьма держала нечто среднее между плетёной сумкой и корзиной с длинной ручкой. Возле самого крыльца она внезапно остановилась, изогнув дугой брови. Со смесью умиления и лёгкого недоверия Лилит взирала на открывшуюся перед ней картину.
Под крыльцом, прямо на сырой земле сидела молодая девушка. Она спала, чуть-чуть приоткрыв рот, пристроив голову в проёме между лестницей и стеной дома. На коленях у девушки сидел ворон. Голова его покоилась на её открывшейся ладони, глаза были прикрыты. Птица казалась вполне довольной жизнью; во всяком случае, вид она имела весьма умиротворённый.
Лилит укоризненно покачала головой.
— Предатель! — негромко фыркнула она. Ворон недовольно приоткрыл один глаз. — Ты-ты! — кивнула ведьма. — С каких это пор ты заделался белой и пушистой домашней зверюшкой?
Ворон ничего не ответил, не то потому, что не умел разговаривать, не то сочтя ответ выше своего достоинства. Ухмыльнувшись, Лилит принялась подниматься на крыльцо. Под её ногой тихо крипнула ступенька. Делла вздрогнула, подняла голову и поспешила вскочить на ноги, одновременно отчаянно моргая. Ворон едва успел соскочить на землю и, расправив крылья, немного посторонился от греха подальше.
— Давай заходи, — пригласила Лилит, открывая дверь и подавая собственный пример.
Делла поднялась по ступенькам и вошла в дом; ворон последовал её примеру.
— Садись. — Лилит кивком указала на скамью, сама же скрылась за печью и принялась возиться с какими-то банками и горшочками.
— А вы и есть Лилит? — спросила Делла, послушно усаживаясь возле стола.
— Я и есть, — подтвердила ведьма, не прерывая своего занятия. — А ты, стало быть, та самая принцесса, Карлова дочка?
— Откуда вы знаете? — удивилась Делла.
— Ну ты ведь тоже знаешь, кто я такая, — откликнулась Лилит.
Делла почувствовала, что что-то с этой логикой не так, но сформулировать, что именно, спросонья не могла. Между тем Лилит вышла из-за печки и поставила перед гостьей большую деревянную кружку.
— На вот, выпей.
— Что это? — нахмурилась Делла.
Запах у напитка был странный, не то чтобы неприятный, но ни на что знакомое не похожий. Из кружки в воздух поднималась колеблющаяся пелена пара.
— Меньше знаешь, крепче спишь, — хмыкнула Лилит.
Такой ответ не прибавил Делле уверенности. Она поднесла чашку к самому носу, согревая о неё руки и одновременно вдыхая полной грудью необычно пахнущий пар. Наконец, она рискнула и, предварительно подув на жидкость, сделала осторожный глоток. По телу сразу же разлилось приятное, расслабляющее тепло. Решившись, девушка сделала ещё несколько глотков. Лилит тем временем уселась напротив. Ворон вспорхнул на скамейку рядом с хозяйкой, а оттуда вальяжно перебрался на стол.
— Стало быть, тебя царевич освободил, а сам спастись не сумел? — не то спросила, не то констатировала ведьма.
— Как вы догадались? — спросила Делла, в изумлении опуская чашку.
— Да уж трудно не догадаться, когда ты здесь, а царевича ни слуху, ни духу, — пожала плечами Лилит.
Делла кивнула, опуская глаза.
— Странно, мне почему-то казалось, что он справится, — проговорила Лилит, обращаясь не столько к гостье, сколько к самой себе. — Впрочем, то, что он тебя сумел вызволить, — это, пожалуй, уже немало… — Она замолчала и задумалась, размеренно постукивая кончиками пальцев по столешнице.
— Ему надо помочь. — Делла рискнула прервать размышления хозяйки.
— Ты думаешь? — с любопытством спросила Лилит. — Ну да ладно. — Она тряхнула головой, отгоняя до времени собственные мысли. — Ночь уж заканчивается. Пора спать ложиться. А завтра, на свежую голову, всё и обсудим.