Уолт и Зия последовали за нами в основную столовую.
Как обычно, стол из красного дерева был нагружен подносами со свежими продуктами.
Горящая люстра освещала красочные фрески египетских богов, позолоченные колонны и декоративно оформленный потолок.
Я отпустила ухо Картера и зарычала:
— Ты сошел с ума?
— Ой! — снова закричал он.
— В чем проблема?
— Проблема, — продолжила я, понизив голос. — В том, что ты снова вызвал эту лодку и ее капитана-демона, который, по словам Баст, перережет нам горло при первой же возможности!
— Он связан магией, — заспорил Картер.
— Он был смирным в прошлый раз.
— В прошлый раз с нами была Баст, — напомнила я.
— И если ты думаешь, что я хоть раз доверюсь демону по имени Окровавленный Топор…
— Ребята, — прервал нас Уолт.
Окровавленный Топор вошел в столовую, задев своей головой дверную раму.
— Лорд и леди Кейн, путешествие будет недолгим.
Мы прибудем к Залу Суда примерно через двадцать минут.
— Спасибо, — потирая ухо, сказал Картер.
— Мы скоро присоединимся к вам на палубе.
— Очень хорошо, — ответил демон.
— Какие будут приказания по прибытию?
Я напряглась, надеясь, что Картер придумал что-то заранее.
Баст предупредила, что демонам нужны очень четкие инструкции, чтобы держать их под контролем.
— Ты будешь ждать нас, пока мы будем в Зале Суда, — объявил Картер.
— Когда мы вернемся, ты отвезешь нас туда, куда мы пожелаем.
— Как прикажете.
Тон Окровавленного Топора был разочарованным… или мне показалось?
Когда он ушел, Зия нахмурилась.
— Картер, в данном случае… я согласна с Сейди.
— Как ты можешь верить этому существу? Где ты взял это судно?
— Оно принадлежало нашим родителям, — сказал Картер.
Мы с ним переглянулись, молча соглашаясь, что сказано было достаточно.
Наши мама и папа путешествовали на этом пароходе вверх по Темзе, к Игле Клеопатры, в ту ночь, когда мама умерла, освободив Баст.
Потом, папа сидел в этой самой каюте, плача, и только богиня кошек и капитан-демон составляли ему компанию.
Окровавленный Топор принял нас в качестве своих новых хозяев.
Он следует нашим приказам, но это было слабое утешение.
Я не доверяла ему.
Мне не нравилось находиться на этом корабле.
С другой стороны, нам нужно было добраться до Зала Суда.
Я была голодна и меня мучила жажда, поэтому предположила, что могла выдержать двадцать минут путешествия, если это означало наслаждаться охлажденной Рибеной и цыплятами тандури с нааном.
Мы вчетвером уселись за стол.
Мы ели и попутно рассказывали друг другу о своих недавних приключениях.
В общем… это было самое неловкое двойное свидание в истории.
У нас не было необходимости говорить о тяжелых чрезвычайных происшествиях, но напряженность в комнате была такой же густой, как Каирский смог.
Картер не видел Зию вживую в течение нескольких месяцев.
Я могу сказать, что он старался не смотреть.
Зие явно было неудобно сидеть рядом с ним.
Она все время отворачивалась, чем, несомненно, сыпала ему соль на раны.
Возможно, она просто беспокоилась о недавнем происшествии, когда как чокнутая металась огненными шарами.
Что касается меня, я была в восторге, потому что была рядом с Уолтом, но в то же время очень беспокоилась о нем.
Я не могла забыть то, каким он выглядел в Дуате, обернутый в светящееся полотно, словно мумия. Мне стало интересно, что же хотел рассказать мне о ситуации Уолта Анубис.
Уолт пытался скрыть свою боль, но очевидно, что ему это удавалось с огромным трудом.
Его руки задрожали, когда он взял бутерброд с арахисовым маслом.
Картер рассказал мне о надвигающейся эвакуации Бруклинского Дома, которую будет осуществлять Баст.
Мое сердце невольно сжалось, когда я подумала о маленькой Шелби, замечательном глупом Феликсе, застенчивой Клео и всех остальных ребятах, собирающихся отразить атаку на Первый Ном, но я знала, что Картер был прав.
Другого выбора не было.
Картер продолжал колебаться, как будто ожидая, что Уолт внесет свою лепту в беседу.
А Уолт молчал.
Очевидно, он что-то скрывал.
Так или иначе, я должна была остаться наедине с Уолтом и расспросить его поподробнее.
В свою очередь, я рассказала Картеру о нашем визите в Дом Отдыха.
Я поделилась своими опасениями о том, что Амос хочет призвать Сета, чтобы увеличить свои силы.
Зия не возражала, но мой брат воспринял новости не так хорошо.
После нескольких минут ругательств и хождения по комнате, он наконец-таки достаточно успокоился, чтобы сказать:
— Мы не можем этого допустить.
Иначе он будет уничтожен.
— Знаю, — сказала я.
— Все, что мы можем сделать для него — это следовать нашим планам и не провалиться.
Я не упоминала о провалах в памяти Зии в доме престарелых.
Это было бы слишком для Картера в его состоянии.
Но я передала ему слова Таурт о возможном местоположении тени Беса.
— Руины Саиса… — нахмурился он.
— Думаю, папа упоминал это место.
Он сказал, там почти ничего не осталось.
И даже так…. у нас нет времени на поиски тени.
Нам нужно остановить Апофиса.
— Я обещала, — настаивала я.
— Кроме того, нам нужен Бес.
Считай это тестом.
Спасение его тени даст нам шанс испробовать эту магию прежде, чем мы встретимся с Апофисом …эм… в обратную сторону, конечно.
Это может даже дать нам шанс возродить Ра.
— Но…
— Она права, — прервал его Уолт.
Не уверена, кто был больше удивлен: Картер или я.
— Даже с помощью Сетне, — сказал Уолт. — Заключить тень в статую будет непросто.
Я бы чувствовал себя увереннее, если бы мог потренироваться на дружелюбной тени.
Я мог бы показать вам, как это делается, пока… пока у меня есть время.
— Уолт, — сказала я. — Пожалуйста, не говори так.
— Кода вы встретитесь с Апофисом, — продолжил он. — У вас будет только одна попытка, чтобы сделать все правильно.
Будет лучше, если мы немного поупражняемся.
Когда вы встретитесь с Апофисом….
Он сказал это так мягко, но смысл был предельно ясен: его не будет рядом, когда это случится.
Картер отодвинул свою недоеденную пиццу.
— Я просто… Я не понимаю, как мы можем успеть сделать все это вовремя.
Знаю, для тебя это личное дело, Сейди, но…
— Она должна, — мягко сказала Зия.
— Картер, однажды и ты отправился выполнять личное дело, не так ли?
И это сработало нам на руку.
Она накрыла его руку своей ладонью.
— Иногда нужно доверять своим чувствам.
Картер выглядел так, будто пытался проглотить мячик для гольфа.
Прежде чем он успел что-либо сказать, корабельный колокол прозвенел.
В углу столовой громкоговоритель затрещал голосом Окровавленного Топора:
— Дамы и господа, мы прибыли в Зал Суда.
Черный храм выглядел точно так же, каким я его помнила.
Мы взобрались вверх по трапу и миновали ряды обсидиановых колонн, которые терялись вдали.
Ужасающие сцены жизни Подземного мира мерцали на полу и фризах, которые опоясывали столпы — черные украшения на черном камне.
Не считая тростниковых факелов, горевших через каждые несколько метров, воздух был настолько окутан вулканической пылью, что я не могла видеть дальше своего носа.
Продвигаясь глубже в храм, мы слышали шепчущие голоса вокруг.
Краем глаза я заметила группу призраков, плывущих через павильон — туманные фигуры, едва заметные в дымке.
Некоторые двигались бесцельно, тихо причитая и в отчаянии роняя слезы на свои одеяния.
Другие несли охапки папирусов.
Эти призраки выглядели солидными и целеустремленными, будто бы чего-то ожидали.
— Просители, — сказал Уолт.
— Они принесли свои дела, надеясь на аудиенцию у Осириса.
Его не было так долго… Должно быть, накопилась действительно уйма дел.
Походка Уолта казалась легче.
Его взгляд оживился, тело казалось менее обремененным болью.
Он был так близок к смерти, что я боялась, что это путешествие в Подземный мир может быть ему не по силам, но, как бы там ни было, он казался более отдохнувшим, чем любой из нас.
— Откуда ты знаешь? — спросила я.
Уолт задумался.
— Я не уверен.
Просто это кажется… правильным.
— А те, что без свитков?
—Беженцы, — ответил он.
— Они надеются, что это место защитит их.
Я не спрашивала от чего.
Я помнила призрака на танцах в Бруклинской Академии, которого утянули под землю черные щупальца.
Я вдруг вспомнила видение Картера, в котором наша мама съежилась под утесом где-то в Дуате, преодолевая притяжение далекой тьмы.
— Нам нужно торопиться.
Я начала продвигаться вперед, но Зия схватила меня за руку.
— Там, — сказала она.
— Смотри.
Дым рассеялся.
В двадцати метрах от нас возвышались обсидиановые двери.
А перед ними на задних лапах сидело животное размером с борзую — небольшой шакал с толстой шерстью, пушистыми заострёнными ушами и мордой, чем-то напоминающей лису или волка.
Его серебристые глаза мерцали во тьме лунным светом.
Он зарычал на нас, но от меня так просто не отделаться.
Я могу быть необъективной, но я думаю, что шакалы милые и приятные, даже если в Древнем Египте они были известны как выкапыватели могил.
— Это всего лишь Анубис, — сказала я с надеждой.
— Это то, место где мы встретились с ним впервые.
И где виделись в последний раз.
— Это не Анубис, — предупредил Уолт.
— Конечно, это он, — ответила я.
— Смотри.
— Сейди, не делай этого, — сказал Картер, но я подошла к стражу.
— Привет, Анубис, — позвала я.
— Это всего лишь я, Сейди.
Милый пушистый шакал обнажил клыки.
Его рот наполнился пеной.
Очаровательные жёлтые глаза отправили ясное послание: ещё один шаг, и я отгрызу тебе голову.
Я замерла.
— Верно…это не Анубис, если только у него сегодня не очень удачный день.
— Мы видели его здесь раньше, — сказал Картер.
— Почему же сейчас его нет?
— Это один из его прислужников, — догадался Уолт.
— Анубис, должно быть, где-то в другом месте.
Опять же, он говорил очень уверено, и я почувствовала странный укол ревности.
Уолт и Анубис, похоже, провели больше времени в разговорах друг с другом, чем со мной.
Уолт вдруг стал экспертом по всем смертельным вещам.
Между тем, я не могла даже находиться рядом с Анубисом, не вызывая гнева его наставника — Шу, бога горячего воздуха.
Это было чертовски не справедливо!
Зия прошла мимо меня, сжимая свой посох.
— Итак, что теперь? Мы должны сразиться с ним, чтобы пройти?
Я представила ее бросающей несколько первоклассных смертоносных огненных шаров.
Все, что нам было нужно — визжащий, горящий шакал, бегущий через двор моего отца.
— Нет, — сказал Уолт, сделав шаг вперед.
— Он всего лишь привратник.
Он хочет узнать цель визита.
— Уолт, — сказал Картер. — Если ты ошибаешься…
Уолт поднял руки и медленно приблизился к шакалу.
— Я Уолт Стоун, — сказал он.
— Это Картер и Сейди Кейн.
А это Зия…
— Рашид, — добавила Зия.
— У нас есть дело в Зале Суда, — сказал Уолт.
Шакал зарычал, но это звучало скорее как любопытство, нежели враждебное: «отгрызу голову».
— У нас есть показания, — продолжил Уолт.
— Информация относится к процессу над Сетне.
— Уолт, — прошептал Картер. — Когда ты заделался адвокатом-подростком?
Я заставила его замолчать.
План Уолта, кажется, начал работать.
Шакал наклонил голову, как бы прислушиваясь, затем поднялся и отступил в темноту.
Обсидиановые двойные двери бесшумно распахнулись.
— Отличная работа, Уолт, — сказала я.
— Как ты…?
Он повернулся ко мне, и мое сердце сделало кувырок.
Всего на мгновение я подумала, что он выглядит… Нет.
Очевидно, мои перемешанные эмоции играли с моим разумом.
— Эм, как ты узнал, что надо говорить?
Уолт пожал плечами.
— Догадался.
Подобно тому, как быстро они открылись, двери начали закрываться.
— Скорее внутрь! — предупредил Картер.
Мы бросились в Зал Суда мёртвых.
В начале осеннего семестра (мой первый опыт в американской школе) учителя попросили нас написать контактную информацию наших родителей и род их деятельности по жизни, на случай, если они смогут принять участие в праздновании дня карьеры.
Я никогда не слышала о таком дне.
Когда я поняла, что же это было такое, то не могла перестать смеяться.
Я представила, как директриса спрашивает у меня о моем отце: «Может ли твой отец прийти и рассказать о своей работе?».
«Возможно, миссис Лейрд, — ответила бы я. — Но, видите ли, он мертв. Ну, не совсем мертв. Скорее всего, он воскресший бог… судит смертные души, скармливает сердца нечестивых своему домашнему монстру. О, и у него кожа голубого цвета. Уверена, он произведет отличное впечатление на всех студентов, мечтающих стать древнеегипетскими божествами».
Зал Суда слегка изменился со времен моего последнего визита.
Как правило, помещение отражало мысли Осириса, поэтому чаще всего оно напоминало призрачную копию нашего дома в Лос-Анджелесе в те времена, когда мы еще счастливо жили вместе.
Сейчас, возможно из-за того, что папа был на службе, место стало полностью египетским.
Круглая комната была опоясана каменными колонами, украшенными резными цветами лотоса.
Жаровни волшебного огня окрашивали стены в зеленый и синий цвета.
В самом центре комнаты стояли весы правосудия: два больших блюдца, балансирующие на большой железной штуковиной, похожей на букву Т.
Перед весами, преклонив колени, находился дух мужчины в костюме в тонкую полоску, нервно читающий свиток.
Я могла понять, почему он так переживал.
По обе стороны от него стояли большие зеленокожие и коброголовые демоны-рептилии, держащие в руках устрашающего вида копья, склоненные над головой духа.
Отец сидел в другом конце комнаты на золотом возвышении с характерной для него голубизной кожи.
Вид папы дезориентировал, потому что он выглядел, как два человека в одном.
С одной стороны, он выглядел, как при жизни: красивый, мускулистый мужчина с шоколадно-коричневой кожей, лысой головой и аккуратно подстриженной бородкой.
Он носил элегантный шелковый костюм и темное пальто для путешествий, словно бизнесмен, собирающийся сесть на частный самолет.
Тем не менее, по другую сторону реальности, он был Осирисом, богом мертвых.
Фараоном в сандалиях и льняном кильте. Его обнаженную грудь покрывал воротник из золота и кораллов.
А кожа была цвета летнего неба.
На его коленях лежали крюк и цеп — символы царской власти в Египте.
Довольно странно видеть своего отца с синей кожей и в юбке, но я была так счастлива быть около него снова, что совсем забыла о судебных процедурах.
— Папа! — ринулась я к нему.
(Картер говорит, что я вела себя глупо, но отец был главным на заседании суда, разве не так? Почему мне нельзя было просто подбежать и поздороваться?)
Я была уже на полпути к нему, когда демоны-змеи преградили мне путь.
— Все в порядке, — сказал отец, выглядя слегка пораженным.
— Пропустите ее.
Я кинулась ему в объятия, нечаянно скинув на пол его крюк и цеп.
Он засмеялся и крепко меня обнял.
В тот момент, я снова почувствовала себя маленькой девочкой, находящейся в безопасности в его объятиях.
Затем он отодвинулся от меня на расстояние вытянутой руки, и я увидела, каким он был уставшем.
Под глазами залегли мешки.
Его лицо исхудало.
Даже мощная голубая аура Осириса, которая обычно окружала его, словно обод звезды, мерцала довольно-таки слабо.
— Сейди, любовь моя, — сказал он напряженным голосом.