- Не успели из одной ямы выбраться, а ты уже в другую стремишься.
- Я не спрашиваю твоего совета. Бери людей и выезжай. Постараюсь прибыть как можно раньше, чтобы не заставить нашу легенду считать, будто им пренебрегают.
- Как знаешь, Эл, но будь осторожна, это слишком опасно.
- Надеюсь, принц не позволит с нами ничему случиться. По крайней мере, пока он уверен, что я сдержу своё слово. Остаётся только убедить его в нашей от него зависимости.
***
Принц сидел возле окна и увлечённо читал какую-то книгу. Лицо его выглядело задумчивым, губы сжаты в тонкую линию, глаза опущены. Я разглядывал его, пока он не поднял на меня взгляд, и тут же скорчил рожицу, заставив его фыркнуть, а потом пересел в кресло по соседству.
- Почему ты с лордами учишься?
- Видимо, потому что я из королевской фамилии.
- Я слышал, ты тоже полукровка. Или это неправда?
- Лучше расскажи о себе, - принц устремил на меня внимательный взгляд.
- А что тебя интересует?
- Всё, - он прикрыл глаза и перевёл взгляд в окно.
Вести беседу с Кайлом мне нравилось. Не болтать, общаться и разговаривать, а именно вести беседу. Наверное, стоит добавить ещё и «светскую». Он не перебивал, слушая внимательно. Когда я делал паузу, вежливо кивал. Когда я пытался пошутить, на его губах появлялась улыбка. А если я сбивался, ему ничего не стоило задать наводящий вопрос, помогающий мне продолжить.
- Теперь ты, - сощурился я, едва рассказ был закончен. – Я о себе всё выложил, твой черёд.
- Не помню, чтобы мы договаривались о чём-то подобном.
- Это было бы справедливо.
- Как говорит отец: границы справедливости устанавливает король, а остальные подстраиваются.
- Только вот ты не король и никогда им не станешь, - с обидой отозвался я и замер, поняв, что это прозвучало слишком резко. – Не хочу тебя обидеть, просто так говорят…
- Думаешь, этим меня можно обидеть?
- Но ведь королём быть здорово! Делаешь что хочешь, говоришь, что хочешь, имеешь много денег и огромную армию. А если обидят, всегда можно зверски простить.
- Что сделать?
- Отец Георгий говорит: нужно уметь прощать. Но я считаю, сначала нужно отомстить, а потом прощать. Это называется зверским прощением. В истории оно часто встречается.
- Где ты там нашёл подобные вещи?
- Да хотя бы в Расовой войне. Вот, смотри, метузеллы атаковали Сотар, чем сильно обидели нашего короля. Жуткая оплеуха, если подумать. А Верховный инквизитор сначала отомстил, уничтожив их всех, а потом решил простить. Зверское прощение в действии. Ну, как?
Кайл покачал головой, тихо посмеиваясь, но ничего не ответил.
- Но если подумать, тут вообще много странностей. Не замечал? Если смотреть общую историю, всё понятно, но когда начинаешь уделять внимание деталям, начинают возникать вопросы. Помнишь, какие были потери? Население Кандоры сократилось на треть, метузеллы уничтожены, численность других рас сократилась почти на две трети. Это в целом. А теперь в частности. Люди гибли от разных причин: эпидемии, голод внёс свою лепту, как и дикие животные. Об этом ещё Альберт упоминал, да и я просмотрел все данные, которые сумел найти, говорил с Зальсом… Выходит, во время самой войны погибли десятки. Понимаешь? Десятки! Я не говорю про Дворец, где метузеллы порешили несколько тысяч. Просто интересно, почему они не убивали до того?
- Может, для них войны не было? - произнес Кайл, заставив меня резко поднять голову. - Когда я обучался у Дюбука, он завёл разговор о магии, и упомянул о большем зле и меньшем.
Я с пониманием кивнул. Пьер вёл у нас занятия по магическим существам. Он всегда начинал год с обсуждения природы магии – его любимая тема. Он не делил магию на тёмную и светлую, но и не считал способности к ней положительными, убеждённый, что магия портит людей властью, получив которую, не каждый способен остаться человеком в полном смысле слова. Впрочем, не это важно. Во время войны с магами многих брали в плен, используя их способности для лечения, если недоставало целителей, после чего убивали. Как выразился Пьер: «Одно доброе деяние, свершённое не по своей воле, не может искупить всё сотворённое зло. Никто не мог поручиться, что со временем маги не станут использовать силу во вред. Кто бы мог взять эти смерти на свою совесть? Как видите, тут стоит вопрос большего и меньшего зла». В сущности, верно, между большим злом и меньшим правильнее выбрать именно меньшее, но всё равно остаётся неприятный осадок, и невольно задаёшься вопросом: «Что, если?» Что, если бы они не убивали? Что, если могли спасти жизней больше, чем погубить? Но кто на это ответит?
- Бред. Зло есть зло. Тут нет правильного выбора, сплошной фанатизм. К чему ты это упомянул?
- Если ты действительно уделил столько внимания деталям, как сказал, должен знать, что война была объявлена до того, как из Сотара пришло подтверждение о нападении метузелл. Более того, переговоры так и не состоялись. Не было ни одной попытки их начать. Верховный инквизитор не хотел рисковать и выбрал меньшее зло, подписав целой расе смертный приговор.
- Услышь ты, что рассказывал Альберт о зверствах, которые они совершили, не говорил бы так.
- Люди тоже совершили немало. Что же, их также стоит уничтожить?
- Вижу, церковь ты не поддерживаешь.
- А что насчет тебя?
- Не люблю церковников. Говорят они много и на словах прямо ангелы во плоти. А как посмотришь, что творят, понимаешь: их проповеди просто враньё. Они милосердны только к тем, кто им служит, не смея ни шагу в сторону ступить. Не стану говорить, как ты. Начиная войну, они были по-своему правы. Я слышал историю Альберта и склонен верить тому, кто всё видел собственными глазами. Но церковь я не поддерживаю. Все знают: король отошёл от дел. Мы во власти Верховного инквизитора. И посмотри, что творится. Сплошная разруха, бесконечные войны, засуха на юге растёт. Церковникам стоит обратить сначала внимание на людей, а уж потом думать о мифическом спасении души. Народу не помешала бы нормальная жизнь.
- Значит, не занимаешь ни одну из сторон?
- Я… не знаю. Наверное, это для меня слишком сложно.
***
Верховный инквизитор задумчиво изучал карту, расположившуюся на поверхности стола. Ещё совсем недавно дайтьи занимались сущей бессмыслицей, в их действиях не было ровным счётом никакой слаженности, и потому брать пленных труда не доставляло. Конечно, они молчали и оставались гнить в камерах Собора, но одна мысль, что на свободе их разгуливает всё меньше, доставляла ни с чем несравнимое удовольствие. Подняв голову, Фарвен посмотрел на Лоренса. Тот вытянулся по стойке смирно, уставившись в одну точку, словно бы обратился в камень. Всё для того, чтобы не мешать.
- И ты только сейчас докладываешь об этом?
- Приношу извинения, Ваше Святейшество, но мне нужно было убедиться, прежде чем беспокоить вас…
- Убедиться в чём? – насмешливо взглянул на него Инквизитор. – Метузеллы опасны, и хотя мы лишили их могущества, кому-то, как видно, удалось выжить. Мы не знаем, сколько их, где они и что планируют, а единственный наш пленник явился к нам сам. О, и какое совпадение… У нас полная тюрьма дайтьи!
Полковник вздрогнул. Ему и в голову не приходила мысль, что всё это может быть не простой случайностью, и этот Вечный… А, собственно, что он? Измождён, двигается с трудом, болен, и настолько обезумел, что говорит сам с собой. Кто знает, сколько он провёл под пытками?
- Полагаете, они готовят нападение?
- Ничего нельзя исключать. Скорее всего, их целью станет именно Собор, какой иначе смысл набивать его своими солдатами, но на всякий случай распорядитесь озаботиться безопасностью академии. Если пострадают дети, нас бросят во власть разъярённой толпы.
- Охрана дворца?
- Нет необходимости. Они не планируют захват, сил не хватит удержать столицу. Тут дело в другом.
Лоренс двинул плечами и нахмурился.
- Я слышал, не так давно в академию поступил довольно… странный студент.
Инквизитор повернулся к собеседнику и приподнял брови, показывая, что внимательно слушает. Слегка откашлявшись, Лоренс продолжил:
- В Ордене об этом ходят слухи, многие удивлены, что некоему мальчишке были предоставлены особые привилегии. Я знаю, вы лично подписали разрешение о его зачислении, но… Слышал и что говорят о его внешности. Красные волосы, шрамы на лице, - капитан замялся и качнул головой, словно бы ему и самому не верилось в то, что говорит. – Этот узник похож на него.
- Перинье… – в раздумьях пробормотал Фарвен. – Цепеш лично за него поручился, и для меня этого достаточно. Хотя я и сомневался, парень отлично себя показывает на занятиях. Я приказал Риану понаблюдать за ним, и тот весьма высоко о нём отзывается. Не думаю, что с ним будут проблемы. Тем более, я его уже проверил.
- И всё же, это нельзя оставить без внимания.
- Хорошо, отбери человека, пусть выяснит всё о его прошлом. Кто он, откуда, где его родители и что они из себя представляют. Едва узнаешь что-либо, доложи мне немедля, - старик схватил его за плечо и притянул ближе, сурово посмотрев в глаза полковнику. – Немедля, Лоренс, надеюсь, ты понимаешь, что это значит?
========== Глава 8. ==========
«Он шёл, чуть покачиваясь, измазанный землёй, с рук его капала кровь, пальцы были разодраны, он чему-то улыбался, словно сумасшедший. Остановившись посреди деревни, открыл рот и выкрикнул несколько имён. Жители проснулись. Увидев на улице того, кого похоронили утром, взяли в руки топоры и вилы. Решив, что покойник восстал из мёртвых и стал вампиром, перепуганные крестьяне сначала избили его, а потом отдали на сожжение. Покойник мычал с бешенством, бился руками и ногами, как живой, а когда начали жечь, ужасно кричал…»
Корвин прекратил читать записи и повернулся к старосте, который замер за его спиной в почтительном молчании. Невысокий приземистый мужчина в возрасте, одет в простые холщовые штаны и рубаху. Одевался в спешке, едва заслышав стук в дверь. Когда увидел на своём пороге мужчину в форме Карателя, тут же бросился к столу, чтобы протянуть эту бумажку.
- Так, это… – замялся он, переступая с ноги на ногу. – Родерик вампиром был, да?
Капитан усмехнулся, перечитывая и выхватывая из текста короткие фразы: «похоронили утром», «кричал имена», «бился, как живой». Что ж такое, в какую деревню ни приди, обязательно предоставят свидетельства существования вампиров. Что за люди пошли…
- Вы его убили сразу? – поинтересовался Каратель, не обратив внимания на вопрос старосты, который боялся его, пожалуй, даже больше этого несчастного «вампира», что погиб в страшных муках от рук своих соседей.
- Вестимо, сразу. Пять человек померло за одну ночь. А как кол вбили, не показывался боле.
- Что с ним случилось до похорон?
- Под телегу попал, - горестно развёл руками староста. – Ну и того, умер.
- А может, был жив? Целитель его осматривал? – поинтересовался капитан с насмешливой усмешкой, староста бросил на него испуганный взгляд и часто закивал.
- Да зачем? Не дышал он ведь.
- И вам даже мысль не пришла, что закопали вы человека без сознания со слабым дыханием?
Мужчина бросил на стол записи. Староста сжался на мгновение, но его лицу было видно, что ни разу об этом и не задумался. Печально, всё вполне могло так и быть. За время своих разъездов капитан сталкивался с подобными случаями, один раз даже успел вовремя, чтобы предотвратить убийство. Теперь тот крестьянин продолжает счастливо жить и нередко присылает письма с благодарностью, которые уже начали раздражать. Ну, помог, ну спас, живи себе дальше, так нет, надо заваливать стол ненужной бумагой.
- Ведь трупы есть… убивец он, точно вам говорю.
- Видел я эти ваши трупы. Сплошь старичьё. Никто к ним и пальцем не прикоснулся, сердце прихватило.
- Так вампир же…
- Запомни одну простую истину, мой необразованный друг, - ласково проговорил мужчина, похлопав старосту по плечу. – Вампиры не существуют.
Хмыкнув округлившимся в недоумении глазам старика, Корвин вышел на улицу и недовольным взглядом окинул младшего принца, маячившего среди членов его отряда.
- Да что с этим днём-то не так?.. – пробормотал он себе под нос.
***
Вздохнув, я разлёгся на столе, побарабанив по нему пальцами. Стопка книг уже настолько опротивела, что смотреть на неё было невыносимо. Подперев голову кулаком, я ткнул пальцем в строку раскрытой книги и взялся за чтение истории метузелл.
Она брала начало с момента сотворения Вселенной. Если верить Древней религии, произошло оно из-за взрыва. Что стояло за этим никогда не узнать, есть лишь предположения. Первая вспышка в Пустоте. Яркий свет, рождающий в себе Хаос. Огонь, который с немыслимой скоростью распространился по Бесконечности. Некто ступил в Пространство. Удивительное мгновение, когда Времени ещё не существовало, История не началась, но Событие имело место быть.
Синну творил Миры один за другим. Он обладал величайшей мощью и пользовался ей как ребёнок, не задумываясь, к чему это приведёт. Как художник рисовал он красками своей Магии Миры, а закончив картину, забывал о ней, стремясь сотворить нечто более величественное. Но вот Вселенная была создана. Ожидание чуда, притягивающее необычностью, разбилось. Он увидел в своём творении скучный и обыденный мир. И ушёл, не окрылённый успехом.
Души разбредались по Мирам. Не зная своего предназначения, они придумали его. Как дети, оставшиеся без родителей, сами учились жить. Но едва покорив Вселенную, они, привыкшие к войне, обратились друг против друга, и тогда разделились.
Метузеллы жили обособленно от людей, стараясь свести контакты к минимуму. Только в древности некоторые принимали активное участие в человеческом обществе. Но это плохо кончилось. С приходом истинной веры люди поняли: метузеллы – не боги, и свергли их. С тех пор эта раса хранила своё существование в тайне. Вновь люди узнали о них незадолго до войны. А после в столицу было привезено много книг. Большую часть так и не смогли прочитать, некоторые признали запретными, а знаниями остальных воспользовались.
Внешне метузеллы ничем не отличались от людей. По внутреннему строению отличались несущественно. У человека есть орган, отвечающий за выработку иммунных клеток – тимус. У метузелл его не существовало, была Искра, которая обладала сразу несколькими функциями - стабилизировала работу организма и создавала потоки. Их использовали по-разному: передвигали предметы, обращали в оружие, использовали как инструменты.
Метузеллы изучали влияние Искр на других существ. Опыты проводили над эльфами, Ир’Рали, крыланами, но успехом не увенчались. Подопытные гибли. Только когда частицы были переданы людям, они смогли прижиться, породив новую расу – дайтьи.
В те времена они представляли огромную опасность. Дайтьи могли делить свою Искру и передавать её. Но у них был свой предел, по достижению которого частица не могла делиться, а при насильственной попытке погибала, унося жизнь хозяина и подопытного. Сейчас они уже не могли делить Искры, но научились ими управлять. Как и их создатели, они могли использовать потоки, хотя те гораздо слабее. Карателей обучали видеть потоки и защищаться. Только во времена войны гвардия смогла присоединиться Ордену в этом противостоянии, благодаря новому оружию – мечам из торрийна, металла, способного разрушать Искру. Ныне дайтьи стали основными противниками, и с ними велась нешуточная война. Ходили слухи, что они заперлись в городе Лигия и собирают силы для новой войны.
Захлопнув книгу, я вздохнул и мысленно вернулся к сегодняшней лекции.
«С третьего курса, - говорил Пьер, - студенты допускаются к участию в Охоте под командованием капитанов Ордена. При желании вы можете обратиться к Верховному инквизитору через ректора с просьбой быть прикреплённым к отряду Карателей. Далеко от столицы вас, конечно, никто не пустит, но дайтьи нередко появляются в опасной близости от города»
Формально я был на четвёртом курсе, но подавать прошение пока не намеревался, прошло слишком мало времени, чтобы у меня были шансы выжить в столкновении с дайтьи.