Марену охватило пламя. Она закричала и с воплями бросилась бежать. Путем к отступлению стал подвал, расположенный прямо в доме под полом. Марена воспользовалась тайным ходом кузнеца. Он специально вырыл его на случай нападения далийцев. Ход вел прямо на кладбище, стоявшее за деревней в лесу, и упирался в один из склепов. Чольга при жизни знавала про этот ход, вот и воспользовалась им.
— Ну Праскевья, ну удружила! — ворчливо ругалась старуха. — А я-то думаю, что это при появлении духа мороза по коже не было? Волосы в заднице дыбом не встали.
4
На рассвете Грета собралась возвращаться в лес.
В дом как раз вернулась Проскевья. Муж ее остался в кузнице снаружи.
— Ну как баба Грета? Расправилась с приведением? — вытаращив глаза, любопытствовала хозяйка.
— Ты что ж паскудина мне не сказала, что сама ее приголубила, а-а-а ? Думала я не узнаю?! — голос Греты заставил Проскевью побледнеть.
— Прости меня бабушка Грета, не думала я ее убивать. — Хозяйка оправдывалась шепотом, так, чтобы муж, не приведи Господь, не услышал. — Совсем старая житья не давала. Вот и подушкой я ее ночью придушила. — Скрестила она руки у себя на груди в знак раскаянья, но Грета ее оттолкнула. К двери пошла, и на последок сказала?
— Не приведение это теперь, а упырица. Пойдите на кладбище, выройте могилу и пылью серебряной посыпьте ее. Да колышек в грудь вгоните. Можете сжечь для надежности. А мы уходим. Своих дел по горло. За обман накажу! Муж твой мочиться два месяца будет с болями. Потом пройдет. Знала чтоб, как меня дурачить.
— Простите баба Грета, простите молю! — кричала вслед перепуганная хозяйка.
— Скажи спасибо, что мужу ничего говорить не стану. А на этом прощай.
Грета забрала награду — вещи, провиант — и побрела с дочерьми к лесу.
Напуганная Проскевья кинулась молиться всем святым. И мужу велела в церковь сходить. Ссориться с бабой Гретой было смерти подобно.
— Учитесь дочери как надо с людьми поступать. Обид не прощайте. Люд должен нас уважать и побаиваться, иначе совсем обнаглеют и сядут на шею бляди.
Суровый был нрав у старухи Греты... за что ее и боялись.
5
На следующий же день прибежала к ней Витка в лес от лица кузнеца каяться. Молить стала вернуться в дом Адомантия. Тело, говорит, и серебром осыпали, и кол вгоняли и в пламене жгли, а как ночь наступила, явилась мать покойная кузнецова да и прикончила женушку страшным образом. Кишки, говорит, по всему дому разбросаны. Кузнец теперь за свою жизнь боится. Слезно молит вас воротить. Денег не пожалеть обещал, еды вам на месяц даст. Только скорей. Спать он теперь вообще боится.
Бледный как смерть ходит.
Делать было нечего, согласилась Грета с дочерьми обратно в деревню пойти.
— Ясное дело, что не помогло сожжение. Коли это простая бы упырица была, то сошло бы вам с рук все. А это марена — тварь окаянная... убить ее практически невозможно пока жаждой мести она охвачена.
Кузнец был убит горем. Из глаз его катились крупные скупые слезы.
— Я ведь любил Праскевью. Как же я теперь без нее то? А коли знали вы баба Грета, что не поможет сожжение в серебре да с колышком, так почему не предупредили нас? Мы бы с дома съехали... Не верил я Прасечке, ох не верил...
— Не помогло бы. — Сухо отрезала ведьма, похлопывая кузнеца по колену. — Убила женушка твоя ненаглядная мать твою. Во сне подушкой задушила за то, что та не ее тебе в жены сватала. Вот и обида взяла старуху. Из могилы вышла, чтобы возмездие сеять и виноватых в смерти своей проучить. Теперь после того как марена месть свою удовлетворила убить ее можно будет тем же образом что и в первый день. После отмщения тварь эта в призрака превращается, да так и будет в дом ходить покуда в могилу тебя не сведет. Ты ведь тоже ее не послушал. Другую в супруги взял. Чай сына она сразу не тронет, но вот пройдет несколько ночей, и память ее совсем покинет — тогда одно только помнить будет — ослушание твое кузнец.
Не мать она уже тебе, забудь. Душа ее обезумела. Сегодня на ночь из дома иди... да хоть к соседской дочке, которую мамка сватала... а я с Чольгой по-своему разберусь.
Согласился кузнец, руки кинулся целовать, обещал награду несметную, лишь бы сгинула неупокоенная старуха.
6
Ровно в полночь явилась тварь в обличие уже призрачном. В белых одеждах в воздухе повисла, вместо плоти кости одни висят. Язык длинный вывалила. Парить стала. Один глаз на ниточке на щеке болтается, второго и вовсе нет. Черви в глазнице ползают.
Окинула она взглядом ненавистным Грету с ее дочерьми, хищно так зашипела, оскалилась, рванула к ним — да и попалась в круг.
Круг Грета особый начертила. Вместо звезды обычной — шестиконечную нарисовала с надписями защитными в каждом из трех кругов:
TETRAGRAMMATON + SADAY + EL + ELOHEM + ELOHE +ZEBAOTH+ELION+ESCERCHIE+ADONAI+IAH
А вместо обычной надписи "Exactis" теперь двойная была: "Exactis spiritus" (изгнанье духа).
— Paralysis! (Паралич) — обездвижила Грета неупокоенный дух одним словом, что дало ей немного времени для заговора.
Exactis, paralysis, effusio!
Ведьмами севера, ведьмами юга, ведьмами запада, ведьмами востока.
Отправляю тебя дух на покой в мир иной
Под пелену незримую под белену безликую
Зуб, корень, чертополох, изыди из дома из мира оков!
Под сень ветвей в страну загробную
Ignis, aqua, terra, aeris пусть сгинет в омуте. Тьфу!
На глазах девочек круг превратился в черный водоворот из болотной жижи и буквально всосал в себя призрачный дух Чольги. Удаляющийся крик некоторое время еще доносился из круга, пока тот не озарился светом, не прожег пол и не угас.
Дело было сделано.
Наутро кузнец на коленях благодарил Грету. За что старуха решила его не наказывать воспалением мочевых каналов. Адамантий дал девочкам кучу платьев, которые у него остались от его племянницы, нынче которая уже выросла и жила с мужем в Рудном. А так же одарил Грету целым кошелем золота и еще дал телегу провизии, которую лично пообещал прислать в выбранное ведьмой место. В телеге лежала мука, горох и греча. Этих запасов девочкам бы хватило до самого лета, не то что на месяц.
Перед уходом проклятие окликнул Юнтар.
— Уже уходишь Зеленоглазка? Я еще увижу тебя когда-нибудь?
— Если звезды сойдутся, — таинственным голосом ответила рыжая ведьма и показала мальчику свои симпатичные рожки среди волос.
Грета на нее тут же сурово посмотрела, тогда Рыжик послушно поторопилась за ней. Сестры взялись за руки и, держа в охапке целый ворох красивой одежки, довольно пошли в сторону леса.
7
— Вот что дочери мои! — на подходах к пещере заявила Грета. — Довольно мы натерпелись, пора нам к бабаюшке нашему в дом возвращаться. Зачахнет без нас совсем.
— Что ты придумала маменька? — полюбопытствовала Ворожба. Ее грязные волосы были повязаны в хвост. Исцарапанные щеки от постоянного лазанья в нору совсем не заживали и постоянно обновлялись.
Ведьма уверенно посмотрела в сторону поместья на запад: — Довольно мы тут нажились. Хватит! Не вымыться, не воды толком набрать. Пришла пора выселять их к чертовой свахе. Духа изгонять я вас научила, теперь призывать станем.
Чтобы призвать душу, круг первого уровня чертить прямо на могиле надобно. Такой же как в первый раз чертили у кузнеца в хате. Его вполне хватит, только вместо надписи "Изгнание" надо писать "Призыв" — разумеется, на латыни. Заклинание тоже не сильно заумное. — Грета прокашлялась, сплюнув густую слизь на листья, и продолжила: После того как вызовите, духа надо натравить на дом. Для этого его вещь нужна, которая с ним долго носилась. Думаю, сапог из могилы подойдет. Я его в дом заброшу, и призрак аккурат в полночь, начнет туда за сапогом хаживать. И так каждую ночь пока сапог не убрать — Грета, поковыряла в ухе и шмыгнула носом. — Всех с собой не возьму. Ворожба пойдет. Надо будет в воронок обратится: всю обстановку проверить. Вы тут нас дожидайтесь. Кузнец должен телегу приволочь. Встретите его, как кликать станет.
Следующий час Ворожба с матерью готовились к превращению. Все было как и тогда с вызыванием четырех стихий, с кругом и заклинаниями. Грёша стал подопытным образцом для принятия формы и вскоре уже две вороны летели в сторону поместья.
Веда с Рыжиком остались наедине.
— Ты подумала сестра над тем, что я в книге нашла, над снами моими? Как думаешь, маменька нас убьет?
— Опять ты за свое родная? — Веточка обняла сестру. — Я кое-что узнала: у матери нашей в книге все заговоры и ритуалы есть. Там даже есть ритуал где ведьма, умирая, отдает свою силу дочерям. А иной раз даже приносит себя в жертву. Ты не подумала о том, что она может, наоборот, для нас старается?
— Откуда ты это узнала?
— Птички напели. Просто верь мне.
— А как же мои сны? — жалобно спросила Проклятие.
— В твоих снах мама тебя не трогает, так что кому надо переживать так это только нам с Ворожбой. А мы ей верим. Грета хоть и суровая ведьма, но нас любит. Видишь, как нас всему обучает? Старается для нас. А ты про нее так думаешь плохо.
— Да, может она меня и не убивает во сне. Зато я горю... (всхлипнула)
— Успокойся миленький Рыжик. Я не позволю никому причинить тебе вред. — Веточка улыбнулась, прижала Проклятие к себе, так что почувствовала теплоту ее тела и нежно поцеловала в ушко. Прошептала чтобы та не трусила... поцеловала в губы.
— Обещаешь? — робко спросила сестра с глазами полными надежды.
— Клянусь! — Веда подняла руку в знак торжественного обещания.
8
Вокруг дома монотонно вышагивали угрюмые солдаты, затрудняя путь к могиле охотника. Пока не остановились под елью, чтобы поговорить. Грета с Ворожбой сидели прямо над ними на пышной еловой ветке прислушиваясь к разговору да чистя перышки.
— Боязно мне в этом доме жить. Говорят здесь ведьма страшная с дочерьми жила, а потом пропала вдруг. Кто знает? А вдруг вернется? — причитал солдат в белой накидке белогории поверх стальных доспехов. На его лице росли светлые усики. В руке он сжимал копье. Помимо копий каждый солдат был вооружен клинком. Копья патрулю выдавали в гарнизоне для защиты от диких зверей. В этом лесу ненароком и на медведя можно было наскочить, поэтому граф Рудного заботился о безопасности своих солдат.
— Да, местечко странное, особенно подвал. Ты слышал, как по ночам оттуда какие-то всхлипы доносятся. Быстрей бы нас на заставу перевели.
— Ага, черти наверно в подвале сидит. Я чтобы крепче спать в последние дни дико напиваюсь. И все нипочем.
— Так может по кувшину, а? Там в подвале еще целая бочка стоит.
— Я за, — ответил второй солдат, — только в подвал... чур... эээ... ты пойдешь.
— Ладно уж.
Но просто так вороны солдат не отпустили. Стоило им только закончить болтовню, как с ветки посыпались вороньи экскременты. Серебреные шлемы тут же покрылись дерьмом. Так Грета выражала свою озабоченность судьбой родных винных бочек.
— Ах ты паскудина! — крикнул солдат пытаясь достать ворону копьем, но Грета каркнула и, увлекая за собой Ворожбу полетела за дом к могиле.
Там за домом у водостока стояла старая бочка с водой. В ней вороны ополоснулись и превратились в ведьм. Они были абсолютно голыми, так как при обращении одежду с собой было взять нельзя. Похрамывая и сверкая ягодицами, они побежали к могиле убитого лешим охотника. Труп был закопан неглубоко. Его можно было раскопать руками. Грета запретила Ворожбе затыкать нос.
— Привыкай к могильному запаху, — ты же ведьма, дочь, — говорила она.
Вскоре сапог был извлечен. А при помощи сподручной палки расчерчены три круга, один в одном, со звездой и словами Summone Spiritus (Призыв духа)
Грета стала читать заклятие:
То, что было погребено приди!
То что сон принесло, отстань.
Мне нужна сия душа восстань!
Заклинаю именем смерти Мораны, встань!
Ignis, aqua, terra, aeris. Amen.
На глазах у ведьм из могилы поднялась душа.
— Что такое? Где я? Я так долго спал.
Ведьма взяла погрызанный лешим сапог и показала его духу.
— Это твоя вещь, которая тебе очень нужна. Не будет тебе покоя, пока ее не вернешь голубчик. — После сказанного Грета отнесла сапог к дому, оставив душу в могиле до полночи, ибо раньше та покинуть могилку не могла, и зарыла сапог прямо под окнами поместья, чтобы теперь призрак житья солдатам не дал.
— Теперь он ходить будет вокруг дома каждую полночь — сапог искать. Шороху буде много, — Грета второй раз в жизни улыбалась.
Ворожба довольно потерла руки.
Но тут их заметил какой-то солдат из окна. Но когда караульные выбежали все проверить, за домом никого не оказалось. На ветке сидело лишь пара ворон.
— А ну кыш проклятые, — шикнул солдат на ворон. — Гиблое место тут. Ох и гиблое! Голову даю на отсечение, что видел голую старуху за окном с девчухой.
— Да иди ты Сердж! — махнул на него рукой бородатый муж. — Вечно тебе спьяну мерещится. И так дом этот уже в печенках сидит.
Не прошло и недели как солдаты покинули злосчастное поместье и девочки вернулись в родные стены. Бабай так обрадовался, что пустился в пляс. Теперь нужно было вырыть сапог, закопать его обратно в могилу и прочитать над ней молитву за упокой. Вскоре девочки зажили прежней жизнью. Солдаты больше их не беспокоили.