========== 11. ==========
Фрона металась по покоям, раздражая мельтешением и тихим ворчанием леди Лиадан и Ганса, — те, в силу воспитания, безмолвно и терпеливо ждали указаний, пристроившись у окна. Лиадан отстраненно думала о том, в какой туалет облачить принцессу к сегодняшнему ужину, а о чем размышлял Ганс, угадать было невозможно.
— Неслыханная дерзость! — принцесса сжала в миниатюрной ручке собранный веер. На улице было душно, в замке — холодно, но на открытых лоджиях пекло солнце. Фрону раздражало все, а особенно — император содружественной страны. Больше Ристерда выводила из себя только тихая кроткая Нуала. Неестественно покорная, мягкая и податливая, она послушно выполняла все указания своего брата, не переча даже самым странным его требованиям.
— Мое платье слишком открытое, значит? — Веер подозрительно хрустнул. Ганс с Лиадан переглянулись и беззвучно вздохнули. Остро чувствовалось отсутствие Дороса, который одним своим присутствием был способен усмирить сестру.
— Я ему покажу «разврат», я ему устрою! Он в свой… в свой…
— Деорадхан, — услужливо подсказал Ганс, за что тут же получил болезненный тычок в бок от первой фрейлины принцессы.
— Да! В свой Деорадхан вернется, там пусть и командует! — в сторону двери полетели обломки веера.
Император Ристерд накануне вечером недальновидно обронил пару фраз относительно гардероба принцессы, который разительно отличался от того, что было принято носить в Деорадхане. Фрона язвительно предложила одолжить пару нарядов Нуале, дабы «вернувшемуся принцу было кому бросить вызов за руку сестры императора». Благо Ристерд оказался благоразумным и хорошо воспитанным мужчиной и тактично не стал заострять внимание на неподобающей принцессе выходке… Однако Фрона сполна получила нравоучений вначале от матушки, затем от разъяренного отца — Филандер пригрозил отправить дочь к монахиням, а до тех пор строго запретил покидать свои покои.
Не меньше принцесса была рассержена на отца. С момента прибытия императора на материк прошло уже трое суток, а высокочтимые мужи даже не думали об активных действиях, словно назло не созывая военный совет, а обсуждая щекотливый вопрос похищения принца в интимной обстановке кабинета. Будто дело обстоит не так серьезно — похищен всего лишь какой-то первый наследник престола, старший из венценосных детей. Проблема, о которой такие высокопоставленные люди не должны заботиться. Появление Ристерда все портило. Король Сибхайона был готов отправить армию штурмовать драконью гору в день приезда заморского господина, а теперь сидел на цепи у замка, словно старый, побитый пес. Где был тот могучий густобородый великан, который ничего не боялся, был справедлив и силен, внушая уважение только одним своим видом? Несомненно, его очень задела потеря Дороса, состарила на десятилетие за один миг — в густых волосах стало на порядок больше седых волос, а лицо осунулось. И все же почему он медлил? Филандер терпеливо следовал советам императора, как будто чужестранец имел вес в драконей братии и знал, как бороться с летающими тварями лучше других. Выжидательная позиция Ристерда была подозрительна и необоснованна, по крайней мере, о ее причинах не заявлялось в открытую.
— Ваше Высочество, — в дверях показалась горничная, которая при виде разгневанной принцессы склонила голову в глубоком поклоне. — Вас хочет видеть император Ристерд в саду. Он просит, если это возможно, прибыть как можно скорее.
Фрона победно взмахнула рукой, хмыкнула и направилась к зеркалу. Леди Лиадан с готовностью оказалась рядом, протягивая выуженный из недр складок платья точно такой же веер, который почил смертью храбрых некоторое время назад.
— В приличном обществе, — принцесса поправила рукава на платьях, больше оголяя плечи, — принято к малознакомым мужчинам выходить с фрейлинами. Подай шифоновую накидку и возьми себе зонт от солнца. Ганс, я очень надеюсь на тебя.
Принцесса шла ровным и уверенным шагом. Она знала, что не должна проиграть битву с Ристердом — от этого зависело слишком много, в том числе спасение ее брата. Император создавал впечатление женоненавистника, но не признать его ума и способности к хитрым играм и интригам было бы самым большим промахом. Фрона хотела быть готовой ко всему, самонадеянно веря, что у нее это получится.
Ристерд ожидал принцессу у фонтана, из которого совсем недавно Фрона вылавливала лягушку для розыгрыша матери. Воспоминания неприятно резанули по незажившей ране потери Дороса. Натянув маску мнимого добродушия и расположения, принцесса подошла к Ристерду и присела в неглубоком реверансе — не стоит давать зазнаваться чужаку, они почти на одном уровне.
— Ваше Высочество, — Ристерд учтиво кивнул леди Лиадан, застывшей позади своей госпожи, и жестом предложил девушкам прогулку по извитым дорожкам огромного сада.
Алгая с Филандером гордились тем, что внутри города удалось взрастить небольшую аккуратную рощицу, которая служила местом для встреч, проведением балов и праздников, а также неизменным полем битвы между прислугой и шаловливыми двойняшками.
— Я пригласил Вас сюда обсудить очень щекотливый вопрос. — У императора был приятный голос, которым, Фрона была более чем уверена, он покорил не одно девичье сердце — лишенный всякой наигранности, смелый и ровный, а легкая хрипотца и южный акцент делали Ристерда минимум интересным для дам. — Как Вам известно, договор между вашим отцом и мной заключается с одной стороны в выдаче Нуалы замуж за Вашего брата. Моя сестра воспитывалась по строгим канонам Деорадхана. Ваши же устои гораздо мягче и, позвольте говорить откровенно, свободнее в своей пошлой развязности.
Фрона сжала зубы, и теперь улыбка принцессы напоминала прикрытый волчий оскал. Нельзя было поддаваться на столь грубые провокации.
— И я нижайше прошу Вас, принцесса, провести некоторое время с моей сестрой. — Леди Лиадан, чуть отставшая от пары, вздрогнула — последние слова деорадханца прозвучали слишком дерзко. Но к чести принцессы и к восхищению Лиадан, Фрона не переставала улыбаться, только шаг стал более приземленный, легкость исчезла.
— Мне казалось, я достаточно времени уделяю принцессе Нуале.
— Моя просьба никак не намекает на то, что Вы мало уделяете ей время. Я хотел бы, чтобы то, что ей предстоит пережить, не стало огромным шоком.
Маска радушия слетела с прекрасного лица, Ристерд мысленно довольно усмехнулся — Фрона умна, но ещё слишком молода, чтобы играть с ним на равных.
— На что Вы намекаете? — без должного уважения раздраженно процедила Фрона. Если бы за ними кто-нибудь наблюдал, то увидел, как изменилось лицо Лиадан, которая отчаянно побледнела, несмотря на усиливающуюся жару.
— Намекаю? — Ристерд сцепил руки за спиной, совершенно не обращая внимания на тон принцессы. — Я говорю напрямую: Нуала не готова окунуться в мир ваших нравов и воспитания, который разительно отличается от нашего. Просить позаботиться об этом служанок или фрейлин? Все же Нуала — сестра императора, ей подобает более высокое общество. Ваше, например. В лучшем случае, Вашей матушки. Но просить аудиенции королевы Алгаи я не смею, она переживает тяжелое время. Потеря сына — худшее, что может произойти с матерью.
— Прошу прощения. Мне стало дурно на солнце, — Фрона раскрыла веер, сосредоточившись на обмахивании лица. Ей нужно было держать язык за зубами, но никак не лезть в перепалку, которая бы только уронила ее честь в глазах императора.
— Лиадан, проводи меня в покои. Надеюсь, Вы почтите нас своим присутствием на ужине. После я дам ответ на Вашу просьбу, — подхваченная под руку своей фрейлиной, Фрона с небывалой прытью шла в сторону дворца. Порывавшийся было сопровождать их Ристерд был остановлен просьбой не утруждать себя.
— Вы замечательно справились, моя принцесса, — только и шепнула на ухо Фроне Лиадан, когда та сосредоточенно выбирала наикратчайший путь к замку, где ее поджидал Ганс с куда более интересными новостями, чем разговор с высокомерным императором. Завтра должен был состояться первый военный совет.
Фрона улыбнулась миру — гадкий южанин, как глупая собачонка, проглотил милосердно брошенный кусок мяса.
Новинки и продолжение на сайте библиотеки https://www.litmir.me
***
— Фрона, любимая, — голос матери догнал Фрону на выходе из сада. Принцесса возмущенно посмотрела на мать.
— Ваше Величество! Мама! Ты почему одна?
— Кто бы говорил, — королева легко улыбнулась. — Милая моя, мне нужна твоя помощь. Король решил сам вести войско. Отговори его.
— Это его воля, он правитель и ему решать. Прости, — Фрона поспешно обняла мать и так же поспешно отступила. Алгая обреченно вздохнула. Её дочь собрала в себе всю решительность и стойкость предков — переубедить её было ещё сложнее, чем короля.
— Я не переживу, если и твой отец…
— Дорос жив, не смей думать иначе!
— Не злись, лучик мой. Я всем сердцем верю, что мой сын жив, я молю всех богов, темных и светлых…
— Всё не должно кончиться так, только не для Дороса. А если… — Фрону до боли прикусила губу. — Мир поплатится, я клянусь.
Алгая провела ладонью по щеке дочери, понимая, что ей сейчас тяжелее всего. Королева, наверное, и не вспомнит, когда её дети были порознь так долго. Дорос и Фрона были одним целым, как вечно поражающее яркостью и отдаленностью небо. В этом мире не найдется больше таких созданий, прекрасных и чуждых. Алгая гордилась собой — она дала миру два солнца, иногда обжигающих, но всегда несущих свет. Сейчас Фрона скрылась за тучами сдержанности и скрытой злобы, а там где-то Дорос наверняка отражал её.
— Мама, позволь тебя проводить до покоев.
— Нет, нет. Я видела, ты куда-то спешила?
Принцесса мысленно коварно усмехнулась. О, да, она спешила. На военный совет, на который её не позвали по инициативе императора. Но верный Ганс обо всём прознал, а как — неизвестно. По всей видимости, опять тенью слонялся по дворцу, стараясь занять себя светскими беседами, пока Фрона развлекала императора своим неподобающим юной незамужней девушки видом.
— Ваше Величество, Вы наше сердце, — яркая улыбка озарило обманчиво невинное лицо, — я не смею рисковать Вами! Так что идемте, идемте!
***
Ганс расслабился, когда увидел утопающую в пышном коралловом платье принцессу, спешащую к военным палатам. Поистине королевский взгляд Фроны порадовал его неспокойное сердце, — он единственный во всем дворце, да и во всем королевстве, кто настолько привык к проказам юной наследницы, что даже получал от них удовольствие. А сейчас намечалась самая крупная за последние годы шалость, от которой могли пострадать все, кому случится неудача оказаться в момент кульминации рядом.
— Фрона по-другому не умеет, для неё жизнь — игра. Она видит мир как шахматную доску или кукольный театр. — Однажды успокаивал юный принц, чуть ли не плачущего от досады Ганса. Он в очередной раз потерял бдительность, и принцесса довела до обморока добрую половину дам на балу. Но в ту же секунду понял истинную сущность подопечной, — именно тогда он смирился и принял Фрону и Дороса такими, какие они есть. И больше не вздрагивал от мысли, что не успеет остановить детей, а ждал результата, подстраховывал и иногда оправдывал перед правящей четой.
— Мой прекрасный Ганс!
— Моя прекрасная принцесса…
— Жди меня тут, никуда не уходи, если что будешь кидаться в императора своими туфлями… — Фрона посмотрела на обувь друга. — Великолепно, каблуки с металлическими набойками. Будет больно!
— Уж увольте, я не такой смелый и неприкосновенный. Я с удовольствием тебе дам туфли во временное пользование. К тому же, ты видела этого… это… я не знаю, что это за создание…
— Ты про сторожевого пса императора?
— Про него. Он ужасный. — Ганс действительно боялся личного стража южного правителя. Стоило тому появиться в поле зрения, Ганс с присущей ему легкостью и непосредственностью избегал близкой встреч с мужчиной. От великана разило силой и хладнокровием. Ганс готов был отдать руку на отсечение в споре о том, что Кито бы и глазом не моргнул, прикажи император утопить ему своих бастардов. А то, что у Ристерда должны были быть дети на стороне, у Ганса не вызывало сомнений — слишком видным был южанин, чтобы придерживаться строгого ограничения своей половой жизни.
— Ничего, он медлительный, а ты бегаешь быстро. — Фрона остановилась около двустворчатых дверей палаты военного совета и глубоко вздохнула. — Радость моя, — она улыбнулась другу, — это посвящается тебе. Ох, нет Дороса поспорить…
— Я в Вас, моя прелесть, верю, но Ристерд не похож на легкодоступного. Думаю, спор бы ты проиграла.
— Считай, что я на тебя обиделась. Хорошо, я пошла.
Громкий стук прервал торопливую речь лорда Стехка, первого советника, и заставил мужчин обернуться к двери. Высокий неказистый стражник, стоявший около дверь, повинуясь жесту короля, открыл одну створку.
— Доброго здравия, лорды, отец, император. — Фрона присела в книксене и невозмутимо прошла к своему креслу. — Прощу прощение за опоздание. Продолжайте, лорд, — она безошибочно определила говорящего — только лорд Стехк мог так смело возмущенно смотреть на принцессу, и то лишь потому, что Дорос считал мужчину одним из умнейших военных стратегов королевства.
Фрона улыбнулась императору, той легкомысленной улыбкой, после которой мужчина мог с уверенностью сказать, что дама этой ночью окажется в его постели.
— …ждать бессмысленно. Дракон могучее существо, но история доказывает, что…
— …сотни способных воинов могут одолеть дракона, правда, ценной своей жизни, — Ристерд отвел взгляд от наследницы Сибхайона, с трудом подавив недовольство, и посмотрел на короля. — Нужно подождать. Если дракон решил уничтожить по своим причинам принца — это было сделано уже давно, возможно, еще над замком в день похищения. Если же на похищение были другие причины, то спешка здесь ни к чему.
— Прошло достаточно времени!
— Простите лорд, я видел дракона в бою, и знаю, на что способно это создание.
— Император прав, — Фрона встала с кресла и подошла к отцу, — дракон не птичка.
Филандер удивленно покосился на дочь. Та сейчас была похожа на леди Лиадан, а не на саму себя — столько сладости и услужливости в голосе. Фрона явно что-то задумала, но ее затеи всегда ускользали мимо отцовского надзора.
— Драконы куда более разумные существа, чем принято считать, — чуть заметно кивая принцессе в жесте благодарности за поддержку, продолжил гнуть свое Ристерд. — Возможно, не придется даже обнажать мечи, чтобы получить пленника целым и невредимым. Я повторюсь — возможно. Драконы — существа мелочные до своих богатств. Именно желание пополнить свою сокровищницу могло спровоцировать его похитить принца.
По лицам сидящих у стола военачальников было видно, что речи Ристерда не убеждали. Это раздражало императора, что было видно по глазам, хотя внешне он оставался совершенно спокоен. Придавало спокойствие и то, что принцесса, как и многие женщины до неё, скоро окажется в его власти. Правда, он не думал, что у неё хватит дерзости явиться прийти сюда, но он не придал этой выходке острого значения — избалованность и только. Признаться, ему было тяжело — слишком непредсказуемы западные женщины. В них нет покорности, и, несмотря на телесную открытость, не всегда можно с уверенностью сказать, что у них в голове. Особенно в голове принцессы Сибхайона.
Дальнейший совет прошел без вмешательств Фроны, хотя ей приходилось тяжело от пустой болтовни и глупых попыток оправдать трусость императора. Вчера Фрона дала согласие на просьбу императора, в надежде, что тот снимет вето на посещение принцессой военного совета, который, в конечном итоге, пришлось брать штурмом, и она ожидала услышать тут больше, чем перекидывание раскаленного угля из рук в руки.
***
Фрона стояла перед отцом, уперев взгляд блестящих от злости глаз в заострённые носы своих туфель. Надо же, её — принцессу! — отчитывает отец, как нашкодившую маленькую девчушку. Неслыханная дерзость и противоречащая всему недальновидность короля смущала и сбивала с толку.