Феодорис снова отпил квасу, вздохнул, и его лицо стало тверже и суровее.
— С тех пор мы поставили на мельницу свои метки и присматриваем за ним… и теперь я могу со всей твёрдостью сказать, кем постепенно стал мой дядюшка. А началось с того, что от скуки и по просьбе Илстрема он согласился присматривать за Берестом и его братьями, потом втянулся в их заботы, начал интересоваться делами князя и его отношениями с другими кланами, сделал все, чтобы подружиться с Шангором. И понемногу стал для князя ястребов кем-то вроде тайного шпиона и советника. Прикрываясь занятием алхимией, посылал наемников во все концы Этросии якобы за редкими ингредиентами, но на самом деле собирал сведения о других князьях, их войсках и размерах сокровищниц.
— Феодорис… — нахмурился мельник, — ты соображаешь, в чем пытаешься меня обвинить?
— Я не пытаюсь тебя обвинить, — сухо отрезал магистр, — я объясняю, что благодаря моему попустительству и особому отношению ты стал весьма осведомленным человеком. Нет, я не говорю, будто действуешь ты только в интересах Илстрема, постепенно ты осознал, насколько это неверно и опасно, складывать все камни на один угол плота. Но тем не менее, ты успел совершить большую ошибку… впрочем, обычную для людей твоего уровня, возомнил себя самым хитрым и неуловимым. И даже не представляешь, как обрадуются шаманы, когда до тебя доберутся. Всем нам скажут спасибо за сведения о войсках и лучших командирах, которые им ничего не стоит вытащить из твоей головы. Еще хорошо, что благодаря Эвесте теперь ты хотя бы можешь бегать… а раньше и до сигнального кристалла не успел бы доковылять. И все равно, рисковать, оставляя тебя одного на мельнице, я более не намерен. Можешь жить в Ставине в доме Илстрема, можешь в Сером гнезде, можешь в любой защищенной чародеем крепости. Выбор достаточно велик.
— А Цитадель ты не предлагаешь?
— Ольсен, а я ведь ее никому не предлагаю! Каждый сам решает, попроситься сюда или нет!
— Я подумаю, — буркнул мельник и решительно встал. — Где моя комната?
— Хлоп проводит… и проследит, чтоб у тебя было все необходимое! Спокойной ночи.
Несколько минут после ухода старого алхимика чародеи молча пили маленькими глоточками квас, отдыхая и привычно думая о сделанном за день и предстоящем на завтра.
— От Бедвора были вести? — наконец устало поинтересовался Саргенс.
— Снова думаешь мои мысли? — невесело пошутил Феодорис.
— А ты снова пытаешься упрекнуть меня в том, чего я не умею? Значит, нету. Может, пора послать им помощь?
— Подождем еще немного. Нужно быстрее учить новичков… на этот раз будет трудно. Любовь…
— А я хотел сказать, что легче. Веся очень обязательная, эта Кастина сделала почти невозможное. Из живой, озорной девчонки, какую я видел семь лет назад, получилась ответственная и рассудительная целительница.
— Снова ты читаешь мои мысли, — весело засмеялся вдруг Феодорис, — только я потом еще подумал про Береста. Как он сегодня одёрнул деда! Мне захотелось вскочить и вытянуться, будто я его оруженосец! И намерения у него правильные… вот только размах маловат.
— Ну, так мы же подскажем, — поднимаясь с кресла, усмехнулся Саргенс. — Я иду спать. Кстати, с его камнями сам будешь возиться?
— Сначала посмотрю, что есть в сокровищнице, потом скажу. Если ничего подходящего не найду, сделаю новое, тогда позову, немного поможешь. Кстати… про Ансерта ты думаешь так же, как и я?
— Конечно. А что там думать? Хоть он и собирается изучать одну алхимию, его дар провидца все чаще и точнее указывает реальные события. Скажу с утра Бенресе, пусть принимает ученика.
— А… не слишком ли это… — Саргенс несколько минут мялся, пытаясь найти более точное слово, — смелый шаг? Бенра не превратит его в статую?
— Ансерт не наглец и воли рукам давать не будет, но я его на всякий случай предупрежу. А больше не к кому, будто сам не знаешь.
И они слаженно вздохнули, стараясь спрятать друг от друга эти вздохи. Глава восемнадцатая
Проснулась Веся от странного звона, нежного и мелодичного, словно где-то неподалеку переливалась в серебряную чашу ледяная водица. Сладко потянулась, чувствуя, как полно силы и бодрости отдохнувшее тело, и резво соскочила с мягкой постели, сразу вспомнив, как подумала, засыпая, что недаром тут перины такие мягкие. Небось после учебы тело аж гудит, как гудели у нее руки и плечи после занятий стрельбой.
Как оказалось, звенели узкие и длинные колокольцы, висевшие над входом. Девушка запахнула шаль и смело отворила дверь.
— А ты хоть посмотрела, кому открываешь? — огорошила ее неожиданным вопросом Бенра, не делая попытки переступить порог. — Быстро одевайся и идем завтракать, там один мрачный кандидат в ученики уже взглядом дыру в двери прожёг.
— Ты же просила не разговаривать с тобой про женихов и про любовь? — фыркнула Веся. — Входи, подожди меня минутку.
— Не так, — вздохнула Бенра, — прикоснись рукой к двери и скажи, пусти одного человека.
— Бенра, а зачем такие сложности? — повторив ее слова и дождавшись, пока чародейка войдет, крикнула куница, бросаясь к шкафу с одеждой.
— Мы же чародеи… все решения принимаем через душу да через совесть… а это нелегко. Иногда от усталости накатывает желание полежать денек в одиночестве… просто в окно смотреть и больше ничего. Вот и сделано все для того, чтобы никто не мешался. Зато потом вдвойне работается… Веся… а какой он человек, этот Ансерт?
— Ардест?
— Нет… Ардест внизу возле двери стоит, я тебе уже сказала. А Ансерт спокойно блинчики с медом уплетает.
— О! — изумленно открыла рот княжна, оправляя спешно наброшенное платье. — Тебя Анс заинтересовал?
— Не вздумай это повторить! Прощаю только на первый раз! Мне его в ученики дают, как только примут в круг, так и поведу к большому шару. Пусть приучается видения на шар ловить, а не на собственный разум.
— Поняла, прости. Ну, Анс, он спокойный, дотошный и упорный. Но он же целитель и алхимик?
— Алхимия вообще не дар, а ремесло, а все, касающееся целительства, — это не ко мне. Я — ясновидящая, но вижу только очень близкое будущее и про знакомых людей. Зато четко и ясно… — Бенра вдруг помрачнела и заторопилась. — В общем, догоняй.
И поспешно вышла из комнаты.
Веся огорчённо вздохнула, начиная понимать: жизнь чародеев вовсе не такая уж безоблачная и весёлая, словно у ярмарочных фокусников. Быстренько доплела косу и побежала следом.
Любимого, ожидавшего Весю неподалеку от дверей, куница узнала издали и направилась к нему, припоминая по пути те новости, которые хотела рассказать Бересту, засыпая. Он помедлил всего секунду и тоже шагнул навстречу, но этой секунды хватило, чтобы Веся насторожилась и задумалась. Какая беда могла случиться за то время, пока они не виделись и насколько она велика, если Ардест не бросается ей навстречу, не сияет счастливым взглядом и не кричит во всеуслышание, что она его солнышко?
А кстати, Веся же теперь видит зелень, сопровождающую все тревожные чувства и мысли одаренных! Куница резко остановилась, прищурилась, рассматривая ауру жениха, и едва не вслух ахнула.
Какая там зелень, если аура ясно отливает рыжеватой краснотой, какую она видела только у Саргенса?!
Ну да, он же сам сказал, огненный дар! И что тогда он тут делает в облике Береста?
Мысли неслись в голове Веси, как заполошные сухие листья во время осеннего урагана, но главной была вбитая наставницей фраза: дольше живет тот, кто быстрее соображает. Но сейчас ее жизни как будто ничто не грозит… зато семейное счастье вполне может треснуть гнилой тыквой, если Берест увидит со стороны, как она обнимает другого.
— Доброе утро, Саргенс, — шагнув назад, вежливо сказала куница, — у тебя хорошо получилась личина Ардеста.
— Чья? — голос ястреба звучал со стороны и чуть сзади, и Веся немедленно оглянулась на этот голос.
Однако Береста не было, на его месте стоял сердитый Ольсен и мрачно взирал на куницу. А его нога снова заканчивалась култышкой. Но ученица уже догадалась, где искать подсказку, и бдительно рассматривала ауру жениха. Ну да, все точно, бледное, слегка серебристое сияние, густо размешанное с зеленью, вот это и есть аура Береста.
— Твоя, — лучисто улыбнулась княжна, — а вот вместо тебя я вижу Ольсена, только еще без ноги, на култышке. Значит, это не личина, а морок… а ты меня хорошо видишь?
— Да… а как ты меня узнала?
— После того как силы прибавилось, вижу ауру, каждый одарённый светится своим цветом. Твой цвет серебристый, у Саргенса красновато-рыжий, он маг огня.
— За находчивость и внимание получаешь два плюса, а за беспечность и раскрытие чужих тайн минус, — разочарованно сказал Саргенс, и чужие черты смылись с него как пыль под ливнем. — Но признай честно, если бы я заговорил его голосом, ты бы не сразу поняла?
— Да, — и не думала отказываться Веся, — а ты сегодня мой учитель?
— Нет, сейчас мы идем принимать новичков, а ты завтракать, а потом Феодорис сам даст тебе задание. Идем, Ардест!
Берест торопливо шагнул к невесте, нежно поцеловал, шепнул, что она умница, и помчался догонять и не думавшего его ожидать чародея.
А Веся села за стол, попросила Повара принести блинчиков и творога и задумалась. До этого момента она как-то смутно представляла себе, как именно ее будут учить, и вовсе не торопилась беспокоиться об этом. Они же чародеи, научили не одного ученика, значит, все знают и умеют. А вот теперь девушка вдруг ясно представила, как выливается ее второй дар и заволновалась, вообразив, каким именно способом она будет его тренировать. Это что же, кто-то будет специально нападать на несчастных пленников, чтоб она начинала злиться и бросать в обидчиков своим гневом?
Так она не сможет. Нипочем. Она же семь лет училась сдерживать себя и желание излить свое зло на обидчиков или врагов переводить в словесную перепалку или обычную схватку! И каждый раз, торопливо бросая на тетиву стрелы, в уме твердила как молитву назидание Кастины держаться до последнего. А если она теперь разрешит себе бросать наказание не на тех, кто мерзок ее душе, а на нарочно выбранных узников, то не станет ли тем самым палачом, каким вовсе не желает быть?!
— Она еще блинчики ест! — притворно возмутился рядом веселый голос Анса, и княжна недоуменно перевела на него взгляд: а почему это тут он?
— Не мешай, пусть ест, — оборвал алхимика довольный голос Береста, успевшего подставить стул и сесть рядом с невестой, а его руки нежно обняли ее талию, — или ты не видишь, как она похудела? Не кормили тебя тут, что ли?
Последние слова он произнес, возмущенно поглядывая на подходившего Феодориса, и Веся несчастно вздохнула, успев вовремя прикусить язычок. А ведь едва не начала успокаивать, что кормили! Хотя… можно было и сказать… они и в самом деле приносили подносы!
— Мы кормили, — немедленно воспользовался ее лазейкой верховный магистр, — все лучшее приносили, полный поднос утром и вечером.
— Странно… — задумался Ардест, — он правду говорит, Веся? Уф… Эвеста? Что-то непонятно, ты почему молчишь?
— Мне не нравится, когда на мне пытаются тренировать дар, как на том Петизе, — сердито фыркнула куница.
— Кто такой Петиз? — тотчас заинтересовался Берест.
— Есть такой гад… — вздохнула княжна, — а вы почему так быстро вернулись? Или вас не приняли?
— Приняли, мы уже ученики, — довольно улыбнулся Ансерт, — мне даже учительницу дали.
— Бенресу? — Ох как хотелось кунице предупредить будущего родича насчет странного отношения Бенры к мужчинам, да не дал голос Феодориса.
— Эвеста, если ты поела, вставай и идем. Сегодня я твой учитель.
И Весе ничего другого не оставалось, как выскользнуть из ласковых рук ястреба и направиться вслед за чародеем.
— Сначала надень что-нибудь потеплее, — приведя ученицу в зал, где она еще не была, чародей распахнул дверку, принятую девушкой вначале за двери шкафа.
Но это оказалась комната, где вдоль стен тянулись ряды вешал, с которых свисали разнообразные плащи, куртки и безрукавки.
— А мне не нужно было переодеться в дорожный костюм? — осведомилась куница, задумчиво оглядев надевающего походную куртку магистра.
— Нет, достаточно теплых сапожек и длинной куртки, — довольно усмехнулся он, и Веся поджала губы.
Теперь она больше не забудет, что вся жизнь в этой Цитадели состоит из бесконечных проверок и никому не важно, нравится ей это или нет. Но вопросы постарается задавать на каждом шагу, язык не отсохнет… зато впросак не попадет.
— А шапку не нужно? — немедленно приступила девушка к своему плану, надев сапожки и куртку, похожую на ту, какую выбрал Феодорис.
— Через двор перейти несколько шагов, дождя и ветра нет, а в конюшне тепло, — открывая дверь наружу, сообщил магистр.
В конюшне и в самом деле было тепло и непривычно чисто. Веся подозрительно прищурилась, ища причину такой чистоты, и вскоре заметила под высоким потолком клубочек золотистого сияния. Все питомцы Феодориса, как она успела заметить, имели цвет его ауры.
Магистр не спеша шагал по проходу, и ученица топала за ним, изумленно рассматривая стоящих в просторных денниках тэрхов. Ноги у зверей были почти на локоть длиннее обычных, и еще на столько же крупнее тело, так что заинтересованные клыкастые морды выглядывали через решетку, проходящую над загородками.
— А теперь я хочу ответить на твое высказывание, — внезапно произнес магистр, и княжна озадаченно нахмурилась — это он о чем вспомнил?
— На какое это?
— О том, что ты не любишь, когда на тебе испытывают чей-то дар.
— А, — вспомнила Веся, — а почему ты там не ответил?
— Сама сообрази. И еще попробуй угадать, на ком мы проверяем свои силы и оттачиваем умения? Ведь мы не шаманы, рабов не ловим и опыты на невинных людях не ставим. А нас тут не так много, вот и приходится всем работать и учителями, и мишенями… Ты же видела, как мы все ожидали проявления твоего дара? Ну а узники… про них разговор особый, я покажу тебе ту часть дома позже, сегодня просто времени не хватит. Нужно поговорить с твоим отцом и отправить его в Ясновень, твоя сестра замуж выходит. А заодно перехватить по пути Кастину, помочь побыстрее добраться до Цитадели.
— Феодорис! Я все это понимаю и готова быть и мишенью и кем угодно… но Бересту и так досталось! Он же шесть лет был уродом… на него даже Нирента польстилась ради выгоды, ей хотелось Даренса получить! А Дест замечательный… и умный, и справедливый… и чуткий… и я не хочу больше становиться причиной его боли! Поэтому не буду лгать ему ни в чем… и не устраивайте больше таких проверок, как сегодня!
— А если устроим, разозлишься? — заинтересованно, как тэрх, уставился на Весю магистр.
Девушке даже показалось, будто он сейчас клыки выпустит.
— И не надейся. Меня Кастина семь лет учила себя сдерживать… а заодно использовать другие способы обороны. Такие, как тот, который я устроила Петизу. Я ведь могу свою силу одним касанием пальчика в человека влить и потом приказать ей, чего только захочу.
— Ну вот с этого и начнём, — посерьезнел магистр, — учись передавать ее, не касаясь пациента. Вот тебе для начала твой Проныра… если ты дашь правильную команду и начнешь каждый день сливать в тэрха излишек силы, то скоро он вырастет в такого же красавца, что стоят в первых денниках.
Развернулся и утопал как ни в чем не бывало. Но куница не сомневалась даже на секунду, что без присмотра ее не оставили. И кто наблюдает, тот фантом, что работает тут конюхом, или сам Феодорис с помощью какого-нибудь амулета или шара, неважно. Главное, как все яснее понимала ученица, совершенно другое: приняв ее в Цитадель, чародеи вовсе не собираются мириться с теми ее привычками и изъянами, какие им не подходят. И отныне будут каждый день и каждый час понемногу показывать своей новой сестре кусочек тропки, ведущий к дороге, по которой идут они сами. И рано или поздно, но настанет день, когда и Веся пойдет по этой дороге. И теперь ей очень хочется понять, куда же ведет тот путь?
Ныр встрече живо обрадовался, и Веся с удовольствием погладила бы его клыкастую морду, но не позволила себе этого удовольствия. Раз нужно его вырастить, не прикасаясь, она и не коснется.