Кристиан улыбнулся уже спокойно:
— Ничего, я вас прощаю. Но в следующий раз говорите чуть тише, вас неверно поймут, когда вы признаетесь в любви брату своей невесты.
— Здесь никого нет, кроме нас. Матушка называла эту аллею «Тупиком влюбленных», я не думал, что узнаю ее по описанию.
Кристиан осмотрелся:
— И впрямь. А я не заметил, как мы сюда пришли. Кстати, мне нужен ваш ум. Как пригласить на мою помолвку Кристину? Вариант с быстрым прибеганием не пройдет.
Доминико стиснул зубы. Он не хотел ни с кем делиться своим чудом, даже фиктивно. Медленно, осторожно подбирая слова, он спросил:
— Скажите, Кристиан, а здесь, на Островах нелегитимны тривиумы?
— Три… А, тройственные союзы. Легитимны, хотя с несколькими условиями. Например, социальное равенство всех участников.
— То есть? А как возможно иначе? — захлопал глазами Доминико.
— Ну, просто бывали случаи, когда пытались взять в брак любовницу лорда, которая была то ли прачкой, то ли кем-то вроде этого.
— Значит, никто не будет против, если я сделаю предложение не только Кристине, но и Кристиану?
Лорд Сент-Клер только молча помотал головой и обнял Доминико. Тот даже вздохнул так, как вздыхает от долгих рыданий ребенок, прижимаясь к лорду и касаясь его щеки своей, уже чуть колючей — сагранзские мальчики быстро взрослеют, быстро начинают бриться, порой и по два раза на дню. Кристиан его словно и не собирался выпускать, обнимал, прижимал к себе, счастливый донельзя.
— И на свадьбах мы разоримся. На двух.
— Ни в коей мере, но я же не могу позволить, чтобы свадьбы у моих жениха и невесты были не под стать им? Все только лучшее… — и крепкие руки чуть сильнее сжались вокруг талии. Такой собственник, Боже милосердный, такой юный нахал, что невозможно не восхититься. Кристиан и восхитился, и избранника поцеловал. За ухом.
— Щекотно, — поежился Доминико, улыбаясь. — Так я все же прощен?
И при том так и не разжал рук, словно опасаясь, что добыча сбежит. Или просто пытаясь насытиться тактильным контактом, пока есть такая возможность.
— Да, полностью, — Кристиан вырываться не спешил.
— Ум-м-м… запах миндаля… Похоже, он уже стал моим любимым за эти два дня, — Доминико втянул воздух носом, едва не касаясь им шеи лорда. Ощущение было такое, словно он напился молодого вина — кружилась голова, и тяжелый жар стекал от сердца вниз.
— Я люблю миндальное мыло. И миндальные пирожные. И тебя.
Доминико все же поднял руку, но лишь для того, чтобы отвести от шеи Кристиана выбившийся из хвоста локон. Губы — чуть шершавые, но еще совсем по-детски мягкие провели по коже, и это даже поцелуем не было. Но обожгло, словно яростное пламя, заставило вздрогнуть. И эта дрожь передалась Доминико, он отступил, нехотя и медленно, поймав в ладони кисти Кристиана, словно отпустить его совсем было невозможно. В себя прийти Кристиана заставили негромкие голоса, приближающиеся к ним. К «тупику влюбленных» шла какая-то пара.
Они переглянулись, не сговариваясь, перешагнули бордюр из росянок и нырнули в густые заросли жимолости, уже буро-алой, но еще не сбросившей листву. Там их точно не найдут, если не примутся искать целенаправленно. Хотя, кому надо их разыскивать? За кустами обнаружилась неожиданно уютная беседка, увитая сплошь плетями кошачьего винограда, заплетен был даже вход. К ней не вело ни единой дорожки, и понятно, отчего — садовники, похоже, принимали ее за куст. Внутри было немного сыро, но зато можно было сесть рядом и согревать друг друга. Непривычное ощущение для Кристиана. Слишком близко, но это, как ни странно, не вызывало неприятия. Наоборот, прикосновения хотелось продолжать. И сидеть вот так, чувствуя тепло тела Доминика. Горячий юный сагранзец, дитя солнечных холмов и виноградников. Ходячее искушение с порочными губами и смущенным взглядом колдовских глаз. Свободная птица, которой пришлось добровольно отправиться в клетку. Должно быть, ему и в самом деле тяжело в этой клетке из условностей.
— А в вашем языке есть различие в обращениях?
Доминико фыркнул:
— Нет, как и в вашем.
— Как жаль. Ну, ничего, — Кристан опять нацелился поцеловать его за ухом.
Это смущало Доминико, все его чувства были выписаны на лице. Ну еще бы, он ведь так и не мог понять, как реагировать на то, что его целует мужчина, который, одновременно, все же и женщина.
— Я что-то не так сделал?
— Ох, нет, — а краснеет Доминико, оказывается, начиная с ушей. Какая прелесть. — Просто я… Просто продолжайте.
Кристиан тут же воспользовался данным позволением, поцеловал еще раз. К дьяволу все, этот мальчик принадлежит ему… ей… им обоим, и будет принадлежать им полностью. Просто приручить, заставить поверить, что в постели с мужчиной может быть столь же хорошо, как и в постели с женщиной. Господи, только б не поспешить! За что Ты наделил это создание таким соблазнительным телом, Боже? А родился Кристиан все-таки мужчиной. Но пугать жениха? Нет уж… На брачном ложе, так на брачном.
Оба после этого странного недопоцелуя быстро и бурно дышали, прижимаясь друг к другу плечами, и одновременно посмотрели друг на друга. И рассмеялись тоже одновременно, правда, тихо: беседка была недалеко от аллеи, их могли услышать.
— Вы невозможны, Кристиан. Что вы делаете в этой холодной стране? Вы рождены для Сагранзы.
— И чем мне там заниматься, Доминико? Здесь я хотя б развлекаюсь.
— Жить. Путешествовать. Учиться. Развлекаться. То же, что и здесь, но свободнее, да и в более благоприятном климате, — Доминико подавил дрожь: все же замерз, хоть и одет был тепло, и Кристиан рядом согревал бок своим телом.
— Ты замерзаешь здесь? — Кристиан обнял его, согревая.
— Не представляю, что будет зимой. Наверное, сделаюсь затворником и разорюсь на угле и дровах.
— А вернуться на зиму в Сагранзу?
— Уже невозможно.
— Но почему?
— Потому что я не уеду без вас, — просто и бесхитростно ответил Доминико.
— Я могу поехать с вами. Или мы нарушим вообще все правила приличия?
— Я познакомлю вас с родителями, — в глазах юноши был написан ответ: плевать он хотел на все и всяческие здешние правила приличия. Кроме тех, что исповедовал сам.
Кристиан закивал, готовый хоть сейчас, в чем есть, отправляться на край света. Лишь бы на пару с Доминико.
— Нужно возвращаться, уже даже вы замерзли, — Доминико провел кончиками пальцев по его холодной щеке. Пальцы были теплее, хоть и не намного. — Кажется, та парочка уже ушла, пока не явилась другая, мы можем идти.
— Да. Нужно выбрать вечер для объявления нашей второй помолвки.
Доминико тихо рассмеялся:
— Только дайте мне хотя бы на день больше времени. Боюсь, второго моего визита со срочным заказом ювелир не переживет.
— Я могу отдать то же кольцо. Не носить же мне сразу два?
— Но в мужской ипостаси оно будет вам мало. Нет уж, я понимаю, что вы — едины. Но позвольте мне немного посвоевольничать?
— Хорошо, вам — позволяю, — Кристиан потянул его за собой.
В Ботаническом саду они, как оказалось, прогуляли до сумерек, и фонарщики уже зажигали газовые фонари. Альба и Атлас сердито всфыркивали: тоже замерзли у коновязи. Доминико ощутил укол совести.
— Бедный мой Альба, — Кристиан гладил коня. — Ну все, домой, там тепло. И я тебе за терпение дам сахара.
Доминико улыбнулся и взвился птицей в седло.
— Мы не договорились о времени и месте скачек, драгоценный дон Кристиан, но это подождет. И я буду ждать вашего решения касательно времени и места объявления помолвки.
— Ну, скажем, через четыре дня на чаепитии у дяди Джона?
— А что делать с отсутствием донны Кристины?
— Я не знаю. Может быть, она заболеет?
— Это выход, — кивнул юноша. — Например, простынет на завтрашней прогулке? Только не вздумайте в самом деле простыть, и выпейте подогретого вина по возвращении, вы все же замерзли.
В голосе Доминико было столько искренней заботы, что на него даже фыркнуть за то, что советует, как малому ребенку, не хотелось.
— Мне нельзя болеть, у меня ведь помолвка, — Кристиан тепло посмотрел на него.
Разъехались они на площади Часовой Башни, условившись о встрече в полюбившемся уже парке.
====== Глава седьмая ======
Дома Кристиан первым делом вознаградил терпение Альбы горстью сахара, убедился, что прощен, поделился сахаром с Нигрисом. И пошел к себе в комнату, где Бекки уже разожгла камин, протопила и просушила спальню, приготовила два теплых от огня домашних наряда, для леди и лорда. Милая бессловесная преданная тень успевала делать все в двух экземплярах для обожаемого хозяина.
— Бекки, завтра леди Кристина вернется с прогулки простуженной.
— Я приглашу лекаря, — Бекки принесла поднос с чаем и миндальными пирожными.
— Можешь отдыхать до утра, я сам схожу на кухню, если вдруг захочу еще чаю.
Бекки присела в реверансе и ушла к себе. Лорд подарил ей на день рождения две вещи: чудеснейшее красивое платье и набор для вышивания. Бекки украшала вечерами один подарок другим.
Кристиан переоделся, устроился в кресле, смотреть на огонь и думать. Жизнь сделала такой скачок, немыслимо. Помолвка… Он посмотрел на кольцо, улыбнулся. Доминико, такой порывистый, такой горячий. Как солнце. И однажды они поженятся, а там в Сагранзе, может быть, никому дела не будет до того, что за странное существо Кристиан Сент-Клер. В обществе уже сейчас циркулируют ядовитые слухи, как же, графиня Кристина Сент-Клер помолвлена с маркизом Даркмайр. С юношей, моложе нее на целых пять лет, какой кошмар, она совратила дитя! Было и смешно, и грустно от этого. И уже в самом деле хотелось бросить все и уехать с Доминико в солнечную Сагранзу, к морю. Дядя присмотрит за поместьем, партнерам по капиталовложениям тоже доверять можно, все деньги будут исправно оседать на счетах, да и не в деньгах счастье. А в…, а в чем оно? И что это такое — счастье? Он пока не мог ответить, как ни старался. Сегодня оно было горячими ладонями и серыми глазами, и губами, несмело проскользившими по коже. А завтра?
Кристиан отставил в сторону пустую тарелку, только сейчас сообразив, что съел все. Умница Бекки принесла только три штуки. Бекки… А если она не захочет отправляться в Сагранзу? Это был бы удар, но прежде чем паниковать, нужно спросить у самой девушки. Может быть, она не захочет покинуть своего господина? И потом, Сагранза — это ненадолго, только до весны, потому что никто не позволит Доминико оставить земли и предприятия без присмотра. Так, значит, его необходимо познакомить с надежными людьми, которые помогут вернуть роду Даркмайр былое величие. Да, лучше сейчас подумать об этом. И пригласить к себе на послезавтрашний вечер всех нужных людей. Вот, например, Уильям Блэкворт. В какие только дома он не вхож, этот пронырливый веселый хорь. И сведет в два счета с нужными людьми. И Кристиан не погнушается напоить его дорогим чаем из семейного серебра, потому что Блэкворт… Ну, он приложил руку к благосостоянию семьи Сент-Клер, это стоит очень многого. А сейчас спать. На прогулке нельзя выглядеть уставшей и измученной бессонницей.
Утро выдалось хмурым, судя по низко нависшим тучам, обещало разродиться унылым осенним дождем не далее, чем к полудню. Но глядя на то, как загораются теплым светом глаза Доминико, Кристина была готова не обращать внимания на окружающую неприглядность осени. Они, как и прежде, ехали бок-о-бок, беседуя обо всем подряд. Сегодня лорд Даркмайр рассказывал о Королевской Картинной галерее, о палаццо Векья и Соборе Де ла Сангва дел Сеньор. Рассказывал так, что они пропустили начало дождя, и только когда на плечи Кристине лег плотный плащ, согретый телом Доминико, она очнулась.
— Вы ведь замерзнете из-за меня, лорд Даркмайр.
— Меня согреет ваша любовь, драгоценная донна. Но прогулку придется на сегодня закончить, если мы не хотим легенду о вашей простуде сделать явью.
Кристина согласилась, что нужно возвращаться, и вспомнила:
— Кристиан приглашает вас к нам завтра на ужин, будет несколько полезных людей. А сегодня он жаждет вас узреть на чаепитии.
— Непременно буду, — Доминико проводил ее к коляске: лорд Дамайн все так же составлял компанию леди на прогулках, но оставался в экипаже, предоставляя молодым право остаться в относительном одиночестве.
— Кристина, ты просто светишься, — заметил лорд по пути домой, улыбаясь.
— Ну, у меня есть все причины, я влюблена и счастлива.
— Какое нахальство — любить собственного жениха, — поддразнил ее лорд Дамайн, лукаво щурясь.
— О, да, это почти предосудительно! — Кристина закуталась в плащ лорда Даркмайра по самый нос, наслаждаясь запахом, пропитавшим плотную шерсть. Его запахом. — Боже, только бы он не замерз в ледышку, пока доедет до поместья! Я так жестока, а он ведь совсем не привык к таким погодам…
— Ничего, вечером отогреется у камина чаем.
— А вам ведь объявлять помолвку Кристиана, — невинно заметила девушка, — на субботнем чаепитии.
Дамайн прижал руку к сердцу:
— Боже Милостивый. Кристина! Почему только сейчас? Я ничего не успеваю…
— Вы не спросили, с кем.
— Я догадываюсь. Боже. Так, нужно пригласить леди Амбер. И леди Дилейне.
— А сейчас потому, что Кристиану только вчера сделали предложение, — невинно хлопнула ресницами Кристина. — Я просто не успела вам сообщить.
— Так. Я должен подумать. Прикинуть список гостей. Прием. Кристина, ну что за спешка? Вы не могли, как приличные люди, сообщить за месяц?
— Не хочу ждать месяц, — капризно изогнула губы девушка. — И потом, как это будет выглядеть? Как объяснить этот месяц промедления?
— Хорошо, я немедленно займусь…
Она помедлила, улыбаясь и прикрыв глаза.
— Это было неожиданно, дядя. Я совершенно не ожидал, что Доминико это скажет.
— Но он это сказал. И теперь нужно подумать, как именно вы будете на свадьбе втроем…
— Если свадьба будет не здесь, никто даже не задумается, вдвоем мы были или втроем.
— А где вы намерены… — насторожился лорд Дамайн.
— В Сагранзе. Ну, то есть, мы об этом еще не говорили…
— Так, об этом потом, ясно?
Кристина послушно замолчала, продолжая счастливо улыбаться. И только перед собственным особняком вспомнила:
— Ах, да! Мне же нужно выглядеть простуженной.
Пришлось яростно потереть веки и нос, а изобразить предобморочное состояние всегда умеет любая женщина.
— Правдоподобно, дядя?
— Весьма, дорогая, — лорд Дамайн подал ей руку, помогая выйти из экипажа.
— Бекки пригласит врача, а вы посетуете на мою болезнь на приеме. Так жаль, что я не смогу присутствовать на помолвке любимого брата!
Дамайн согласился, что это и впрямь крайне досадно, довел племянницу до дверей дома, сдал с рук на руки Бекки и отправился готовить помолвку.
Леди Дилейне просто извелась, получив приглашение на еженедельное субботнее чаепитие у лорда Дамайна. Ей был обещан сюрприз, как и многим другим гостям. Что странно, вместо узкого круга, который собирался у лорда Джона по субботам обычно, в этот раз приглашения удостоились все высокородные семьи столицы, и уже это настораживало: что же затевается? Не разрыв же только-только объявленной помолвки? От нетерпения сгорали все, перешептывались, строили догадки.
— Они уже хотят свадьбу?
— Они хотят разорвать помолвку?
— Что за сюрприз?
О том, что бедная Кристина слегла с простудой, при дворе уже знали, теперь же гадали, а простуда ли это, или что-то случилось? Наконец, наступила суббота, и лорд Джон даже не был удивлен тому, что гости начали съезжаться едва ли не заранее, без обычных опозданий. У него аккуратно пытались вызнать, что случилось, но ничего не помогало, лорд был вежлив, улыбчив и скрытен. Одним из последних прибыл лорд Даркмайр, выразил сожаление тем, что его невеста приболела, отпугнул холодным взглядом и вежливым плотоядным оскалом особо бесцеремонных дам, не терявших надежды переманить его у графини Сент-Клер.
— Вы готовы? — шепотом поинтересовался лорд. — И где Кристиан?