Запомни, Дарий, «терминал материальной помощи».
Чувствую, многое придется узнавать.
— Как я понял, мистер Маллет, с Соединенными Штатами что-то пошло не так? — осторожно поинтересовался я.
Старый ковбой поморщился.
— Населения еле хватает на крошечные городки. Если у нас и появятся штаты, то в далеком будущем. Но люди помнят, то и дело называя анклав по старинке — США. Коротко и привычно.
— Да и репутация, — сомнительно польстил Винни.
— В точку! — осклабился Полковник.
Я тут же вспомнил надпись на фанерной табличке с указанием, что застолбленный на Кристе участок принадлежит правительству США. И здесь понты, как без них. Хотя… Если верить надписи, то это были рейнджеры, можно предположить разведчиков-федералов, Recon Group из столицы.
— Но федерализм есть? — сразу уточнил я.
— Есть… Мы не очень любим это слово, стараемся лишний раз не произносить. В США тоже был федерализм, однако ни один штат не имел настоящей самостоятельности.
Под беленым потолком лениво проворачивались потрескавшиеся от времени лопасти старого вентилятора, гоняя по залу теплый воздух и увлекая в свой хоровод с десяток зеленых мух.
— Моя гордость! От ветряка работает, пора выключать, сейчас станет прохладно, — Полковник заметил мой взгляд.
Я глянул в окно.
Где-то поблизости, под навесами и стенами домиков, расположилось боевое охранение форта. Им не жарко от солнца, дождь наяривает в полный рост… С точки, выбранной ими для наблюдения, наверняка отлично просматривается невезучая дорога Санта-Фе, выходящая мимо форпоста на мост. Никого не видно. Пыль грунтовки прибивают тяжелые капли, и вся поверхность трассы испещрена крошечными кратерами… Но тишина обманчива. Под пеленой дождя все ближе и ближе подбираются к Форт-Манну кровожадные гуроны. Парни ждут, они всегда готовы.
И вот так почти каждый день.
Что? Говорите, с ума сойти можно? Так и в оставшемся на Кристе Диксоне было примерно то же самое. Знакомая тема.
— Мария! — крикнул хозяин. — Возьми этого молодого человека и покажи ему место для постоя!
— Вместе отправимся! — быстро произнес я, чувствуя затылком, как Лимонов старается тяжелым взглядом выжрать мое сердце. — Положим вещи, а потом с удовольствием послушаем вас еще, если не откажете.
— Путники нынче так редко бывают в Форт-Манне! Конечно, не откажусь пообщаться! Кстати, могу я поинтересоваться, какой товар вы везете?
— Краску на продажу, — важно, словно записной негоциант, ответил вьетнамец. — Будем изучать спрос. Пока взяли только универсальную белую, с эмалевым блеском. И наборы колеров во флаконах, можно легко подобрать любой цвет.
Как только дело касается бизнеса, инициатива по реализации темы часто переходит к Винни, вьетнамец любит и умеет торговаться, промахов у него почти не бывает. Поэтому я пока вмешиваться не стал.
— Что я слышу! — вскричал Джон Маллет. — Вам невероятно повезло! Нет-нет, джентльмены, я не собираюсь выспрашивать, где вы нашли такое богатство, у нас так не принято. Каждый имеет право на прайвеси. Но любой поймет, что это добыто в пакгаузе! Обычно наши скауты ищут по разным дырам оружие или дорожную технику. Не слышал, чтобы кому-либо попадались отделочные материалы.
— Дефицит? — уточнил Винни.
— Что? Да! Еще какой, эпитеты не подберешь! Ведь терминалы, имеющиеся только в столицах, ежедневно выдают заказанный оператором товар строго по габаритам и с ограничением общей массы. Департамент заявок заполнен бумажками со всех поселений. В сводный заказ попадает все нужное, кроме красок — эти банки чертовски много весят.
— Леша, принеси-ка образец, — распорядился я.
— У меня в Батл-Крик есть хорошая знакомая… — бодрый старикан воровато оглянулся на дверь в зал, — которая держит магазин товаров для дома. Я черкну вам рекомендацию.
На столешницу со стуком встала тяжелая банка с нарядной этикеткой.
— Сокровище! — довольно прокомментировал Полковник, взвешивая ее в руке. — Жена второй год требует покрасить оконные рамы.
— Это подарок, — улыбнулся Винни.
— Вы хорошие люди, вот что я вам скажу. — Джон Маллет внимательно оглядел всех нас, словно впервые увидев.
— Там еще много чего есть, — продолжил вьетнамец. — Если дело будет спориться, придется вывозить остальное. Можем предложить участие на взаимовыгодных условиях.
Полковник встал и сильно ударил кулаком по столу.
— Я в деле, парни!
* * *
Ночью они все-таки сунулись.
Полноценного боя не получилось, недаром в моем дневнике-тетрадке этому незначительному событию, обычному на фронтире, посвящены всего лишь две короткие фразы. Однако кое-какие детали первой стычки кристян с обитателями Платформы-5 все-таки остались в моей памяти.
Первый выстрел я бессовестно проспал, провалившись в сон слишком глубоко.
Вьетнамец проснулся сразу, разбудив нас просто — пинками. Схватив оружие, мы, не продрав глаза, метнулись к центральному зданию.
Поначалу темень была хоть глаз выколи. Еще сильно мешал дождь. Похоже, после вечерней прелюдии небесная канцелярия решила за ночь перевыполнить годовую норму осадков для данной местности, ливневые заряды сыпались через каждую минуту, безжалостно поливая форпост теплой водой. Одежда моментально намокла и неприятно липла к телу, струи постоянно норовили попасть в глаза и ноздри — я потуже натянул кепку на голову.
Атаковали с другой стороны реки.
Слева от моста раздался гул тяжелого мотоцикла, справа заржала лошадь. Вот и вспышка выстрела, позиция еще левей… Гуронов не меньше трех. Такой мотик легко может увезти пару, тогда противников четверо. И это только минимум.
Подбежав к окну, я громко постучал в стекло. Дождавшись, когда на стук явится Маллет, я показал указательным на себя, потом поднял три пальца и махнул ими в сторону, мол, мы будем во дворе. Полковник кивнул.
Избиваемые дождем, мы на полусогнутых обогнули угол дома и рассыпались за укрытиями, мне досталась горка самодельных кирпичей, приготовленных для кладки печи.
Где эти сволочи? В пелене дождя и тумана, поднимающегося над мостом, брусчатка которого искрилась брызгами, на фоне чуть более светлого горизонта смутно угадывались полосы кустарника. Ни мотоцикла, ни лошадей пока не удавалось разглядеть, а уж о стрелках и говорить не приходится, гуроны попрятались. Вот что-то скрипнуло, и в сторону форта опять пальнули хорошим таким калибром — три раза. Тут же затявкали винчестеры гарнизона, выпустив на все про все патронов пятнадцать, пару раз громыхнул винт старика, винчестер-70 калибра 30–06.
И снова начался одиночный огонь со стороны противника.
— Могу отработать по вспышке, — четко доложил охотник.
— А я гранатой! — тут же донеслось сбоку. — Подползу…
— Оставить, Винни! — приказал я, не обращая внимания на идею молодого.
Знаю, как вьетнамец отработает… Зрение у него, что у той совы, а отличный прицел, установленный на TRG-21, собирает фотоны так, словно им медом на линзе помазано. После третьего патрона охотник пристреляется и быстренько привалит всю банду. И что будет после? Кровная месть и разборки? Нам это не нужно, у нас тут бизнес вызревает.
— Леха, две по пять слева от моста, я справа. Над головами.
Обрадованный настоящим делом «Томми» радостно отстучал положенное, рядом солидно сказал свое слово калашмат Лимона. На закуску пару раз свирепо рявкнула винтовка вьетнамца. Ну, как вам такая встреча, гуроны? Вы, падлы, зоргов не видели!
Какое-то время над фортом стояла тишина, которую вскоре разорвал звук заводившегося мотоцикла. Опять заржала встревоженная коняга. Ответных выстрелов не последовало, похоже, появление на поле боя автоматического оружия индейской молодежи категорически не понравилось.
— Меняем позицию, — решил я, и группа быстро перебежала по другую сторону дома.
Мы с Лешкой легли на противно мокрую землю, а Винни, склонив голову набок, относительным слухом принялся сканировать акустическую картину. Нелегкое это дело, скажу я вам, особенно с учетом беспрерывного речитатива ливня.
— Уходит мотоцикл, — наконец объявил он.
— Значит, и всадники не остались, не дурни ведь полные, — вслух подумал я.
Через три минуты контрольной прослушки с ожиданием я встал и пошел к крыльцу.
Дверь открылась, мы ввалились.
— Краснокожие позорно бежали, шериф! — лихо порадовал аборигенов Лимонов, характерно щелкая предохранителем.
— Парни, у нас будет хороший бизнес! — объявил в ответ широко улыбающийся Полковник.
Глава 6
НЕОЖИДАННО ВОЗНИКАЮЩИЕ ГОРИЗОНТЫ
Владелицу магазина «Милый Дом» зовут Ребекка Линденбаум. Мышка Бекки, если за глаза. Это невысокая, обманчиво хрупкая и очень энергичная особа сорока трех лет, почти всегда одетая в серый брючный костюм из хлопка со множеством карманов. Я как-то посчитал от скуки во время сдачи-приемки очередной партии товара — двенадцать штук, включая нарукавные, ума не приложу, что солидная женщина может там хранить.
Ее совершенно не беспокоит собственный внешний вид. Бекки вполне может прямо во время работы заплести волосы в смешные косички, чтобы они не падали ей на глаза, зафиксировав их тем, что под руку попало, хоть грубой бечевой от упаковки. Но под этой простецкой оболочкой таится живой ум, обладающий компьютерной памятью и панорамным видением бизнес-процессов, ей бы крупной сетью руководить, а не магазином товаров для обустройства жилья… Она отлично считает, мгновенно производя в уме алгебраические действия. Когда поставщики или оптовые покупатели затрудняются с расчетами, она искренне недоумевает; «Ну, что же здесь непонятного, это проценты! Так просто, смотрите же, вот и вот!» Азартная, в меру рисковая, прирожденная бизнесвумен. Ей доверяют и охотно вступают в деловые контакты с нею.
Неужели у нее что-то было с ковбоем Полковником? Что-то не верится.
Вдова, между прочим. Муж погиб в бою у Чертова моста, что на Муслим-Крик, где он сумел кустарной гранатой подбить не менее кустарный шушпанцер, самодельный броневик иранцев. Пенсию ей не дали, здешняя цивилизация до таких социальных высот еще не добралась, но со зданием под магазин, находящийся в самом центре Батл-Крик, власти вдовушке героя помогли.
Иногда я мысленно посмеиваюсь над ней, в очередной раз отмечая странноватый прикид и нестандартные манеры, и тем не менее прекрасно осознаю, что имею дело с по-настоящему яркой личностью и безусловно талантливым человеком. Порядочным партнером, стопроцентно надежным после заключения договора.
Почему мысленно? Потому что у Мышки Бекки на поясе под коротким пиджаком скрывается открытая кобура с маленьким блестящим револьвером. Зная характер…
Мадам Линденбаум так и не нашла себе новую половину, однако отлично знает, как это нужно делать другим. Уже третью невесту мне предлагает, и все они, по ее же словам, писаные красавицы и умницы, каких поискать.
Меня хозяйка «Милого Дома» частенько называет по фамилии, придумав еврейский вариант интерпретации Квачина — Квечман.
Дарий Квечман, елки, позвольте представиться!
Честно сказать, я даже обрадовался финализации поиска удобной морфемы, устав выслушивать дикости типа «квача», «коча» и «квоча». Квечман так Квечман… Со временем мадам Линденбаум начала относиться ко мне, как к чистокровному еврею. Осталось только последовать уговорам сватьи, обратить пристальное внимание на деваху из немногочисленной еврейской общины, назубок выучить Тору, «Хава нагилу», а там и до обрезания недалеко.
Бизнес у нас пошел. При первом визите Бекки, с трудом сделав постное лицо, попыталась сбить цену, которую мы, благодаря Полковнику, уже представляли.
Поэтому…
Синхронно вздохнули.
Картинно переглянулись.
— Надо ехать в Вашингтон, как я и предлагал с самого начала, — назидательно заявил мне Винни. — Там продадим выгодней.
— Подожди… Мадам, а сколько у вас стоит лицензия на открытие магазина? Нам подойдет и хибара за городом, — добавил я смазки в переговоры.
— Вот еще! Конкуренты мне не нужны!
И процесс пошел. Теперь покупатели из Вашингтона ездят к ней. Хоть фабрику открывай по производству красителей.
Почти две недели мы перевозили всю эту чертову лакокраску к трассе Санта-Фе, а уж оттуда семейство Маллетов постепенно своим транспортом вывозило товар в Форт-Манн. Конечно, дело бы двигалось быстрей, используй я дополнительную рабочую силу, но выдавать местонахождение даже пустого амбара мне почему-то не хотелось.
Гуроны? С ними вопрос решили быстро.
По совету Полковника я положил в рэкетирскую банку целых три монеты, и на следующий же день в форт прибыл изумленный до предела вождь племени, симпатичный старик в деловом костюме, пожелавший лично узнать, что изменилось? Час неспешных переговоров, кофе с виски, и предводитель краснокожих пообещал целый месяц держать своих молодых волков в узде. А насчет избы я зря переживал, предводитель гарнизона форпоста сказал мне следующее:
— Можешь не опасаться за свой пакгауз. Вряд ли кто-то захочет жить в горной глуши, где нет ни одного соседа, а разобрать и перевезти его нам пока не по силам. Скажу по секрету, всего в полумиле от форта стоит отличный пакгауз, давным-давно опустошенный еще первыми бродягами-скаутами… Никак не можем найти технику, аренда самой подходящей очень дорого обойдется…
— Это последняя партия? — уточнила она.
Я кивнул, а потом озвучил:
— Забрали все подчистую.
— Отличный товар. Учти, Дар, я всегда готова принять твою следующую добычу.
— Даже если это не относится к профилю магазина?
Ребекка Линденбаум мило улыбнулась.
— Иногда товар диктует, каким должен быть магазин.
— Понял! — решительная еврейка и оружием готова торговать, вот это хватка!
— А теперь постарайся найти слова и объяснить умной симпатичной женщине: какого черта ты решил оставить себе последнюю коробку с нитроэмалью? Или ты уже без тети Бекки присмотрел себе уютный домик у реки и теперь тайком собираешься вести туда невесту из семьи гоев? Не делай мне больно, неси краску сюда!
Гребаный Лимон! Это он, не я. Пристал как банный лист: «Командир, давай оставим, призанычим, будет еще одна валюта, всегда махнем, если что…» Махнем… Есть же нормальные деньги! Послушал его сдуру. Но откуда она-то знает? Никак кто-то из работников подслушал наш разговор.
— Ты же почти еврей, Дар, и тетя Бекки может читать твои мысли!
— Почему еврей? — Я если и удивился, то не очень.
— А кто, скажи?! Во всей вселенной лишь два народа живут так долго: евреи и китайцы. И все остальные народы успели отхватить себе частичку древней святости, ибо все давно перемешано в этих мирах… Я, держи зеркальце, не вижу у тебя раскосых глаз, и ты не ешь жареных тараканов, как эти тощие бедняги с Чайна-Крик. Значит, китайской крови в тебе нет! Простите, конечно, а какая же тогда есть, я вас спрашиваю?
— Хава нагила? — спросил я, таки потрясенный исторической логикой обоснования.
— Конечно, Дар! В общем, не балуйся, мальчик, вытащи руки из-под стола и неси сюда остаток, я же не заберу его бесплатно! И что это за детство? Еврей держит свое главное богатство вот здесь, — она легонько постучала себя пальцем по лбу. — Остальные ценности должны поместиться на теле и в нужный час удрать последним пароходом вместе с владельцем! Это золото и бриллианты, Дарий. Или ты собираешься привязать эти несчастные банки с эмалью к своей заднице и бежать по прериям, как бешеная лошадь на цыганской свадьбе?
Разозлившись, я повернулся к двери черного хода и рявкнул:
— Лешка!!!
— Слушаю, командир!
— Скажи работникам, чтобы несли сюда последний ящик!
— Шеф?
— Неси! Или я тебе устрою билет на свадьбу цыган!
— Пусть несут, а мы пойдем подводить баланс, — предложила хозяйка.
Денег у меня теперь навалом.
Часть золотых монет была получена сразу, часть заберу завтра. Кое-что хранится в расписках, что, в случае с магазином «Милый Дом», приравнивается к полноценной валюте. Кроме того, у меня появились так называемые «галлоны» — выпускаемые федеральным ведомством бумажные талоны, дающие право на получение местного жидкого топлива: солярки отличного качества и бензина. С последним не совсем радужно. Высшие сорта достать непросто, похоже, их берут через терминал поставки. Но я уже говорил, что техника здесь все больше простая, порой примитивная, без капризов.