Гордислава, выросшая в этих суровых снежных землях, умело руководила походом, но, несмотря на это, продвижение к Северу проходило очень медленно. Снежные сугробы препятствовали ходьбе, в них несколько раз застревала повозка, бывали случаи, когда кто-то из путников проваливался в сугроб с головой. Однажды, провалившись вот так в сугроб, Рэйна отказалась из него вылезать, сославшись на то, что в сугробе ей теплее. Вэю и Дрейку пришлось чуть ли не насильно вытаскивать оттуда собирательницу историй, отчего и они сами изрядно вывалялись в снегу. Также замедлял продвижение тот факт, что темнело здесь намного раньше, чем в Западных Королевствах, а светало позже. Идти в темноте по непредсказуемым снежным горам было слишком опасно, поэтому с каждым днем ночные привалы становились все длиннее.
Во время привалов Рэйна старалась развлекать всех песнями и игрой на лютне, но замерзшие пальцы плохо перебирали струны, отчего развлечение выходило недолгим. Зелорис практиковался во владении мечом, делая различные взмахи и выпады, что, во-первых, согревало, а во-вторых, позволяло держать себя в хорошей форме. Вэй Арэн же практиковался в стрельбе из лука каждый день, добывая живность на ужин, поэтому во время привалов он полностью расслаблялся, согреваясь теплом костра. Гордислава, как обычно, пребывала в раздумьях, порой даже не замечая происходящего вокруг. Кэрэндрейк в основном бродил по округе, смотрел на ночное небо или грелся у костра, но один раз он слепил снеговика, которого тут же сам и разрушил.
Дни сменяли друг друга, а пейзаж оставался все тем же: унылые горы, покрытые снегом, да небо, серое из-за свинцовых туч.
На двадцать пятый день после того, как друзья покинули Западные Королевства, на вершине далекой горы показались очертания величественной Четвертой Северной Башни.
– Не обнадеживайте себя, – произнесла Гордислава. – Хоть она и видна, доберемся мы до нее не раньше, чем через неделю.
– Это прекрасная новость, миледи! – воскликнул Вэй Арэн. – Еще вчера я думал, что мы не доберемся до нее никогда!
Из следующей главы вы узнаете о том, что представляет собой жизнь в Четвертой Северной Башне, или один день из жизни Вениамина Ступки.
====== Часть 3. “Башня”. Глава 21 ======
О том, что представляет собой жизнь в Четвертой Северной Башне, или один день из жизни Вениамина Ступки
Вениамин Ступка является младшим научным сотрудником исследовательской группы отдела по раскрытию тайн прошлого и загадок истории отделения по изучению истории, которое входит в первое историческое подразделение объединения историков Четвертой Северной Башни. Он гордится своей работой и надеется когда-нибудь сделать научное открытие, которое позволит ему стать известным на всю Четвертую Северную Башню. Несколько месяцев назад старший историк его исследовательской группы, Гордислава Клеопатра Бурандуйская, покинула пределы Башни и отправилась искать людей, которые будут охранять ее в одной важной исследовательской экспедиции. Вениамин тоже хотел пойти вместе с ней, но младшим научным сотрудникам, в отличие от старших, покидать пределы Башен строго запрещено. Запрещено, разумеется, только наяву, ведь никто не может наложить запрет делать это во сне, отчего каждую ночь Вениамин представлял себя путешествующим по всему миру. Иногда он прогуливался по улочкам западных городов, иногда отбивался от набегов южных племен, иногда проводил раскопки на руинах Трилунской Империи. А этой ночью Вениамин Ступка превзошел самого себя и совершил «путешествие» не только в пространстве, но и во времени: ему снилось, как он присутствует при строительстве Храма Трех Лун в столице Трилунской Империи. А если учитывать, что никому неизвестно, когда именно этот храм был возведен, кроме того, что это произошло более пяти тысяч лет назад, то в своем сне Вениамин жалел, что не может ни у кого спросить, какой сейчас год.
Проснувшись, младший научный сотрудник первым делом прокрутил в своей голове события сна, а вторым – раздвинул шторы в своей маленькой комнатенке. Он жил в помещении размером пять на пять метров, большую часть которого занимали книжные стеллажи, небольшой письменный стол, книги и множество листов бумаги. В углу стояла небольшая кровать, спать на которой Вениамину приходилось, свернувшись калачиком. Нет, не из-за чрезмерно высокого роста, а из-за вездесущих книг, стопка которых стояла и на кровати у изголовья. Но парень не жаловался на подобную тесноту: так жили практически все ученые Северных Башен, кроме тех, кто входит в коллегию признанных ученых Ассоциации Башен Севера.
Вениамин несколько минут смотрел в окно на ночное небо – он каждый день вставал до рассвета – и после отправился завтракать. Столовая располагалась в самом низу Башни. Второй ярус, насчитывающий несколько этажей, отводился под жилые комнаты большинства ученых. Третий ярус составляли этажи библиотек, научных лабораторий и исследовательских кабинетов. На четвертом ярусе, на самом верху Башни, находились покои признанных ученых, среди которых были и покои Гордиславы.
Спустившись в столовую, Вениамин подошел к стойке, соединяющей обеденный зал с кухней, и заглянул туда. Пару лет назад, когда он еще не был младшим научным сотрудником, а был обычным ассистентом, раз в две недели ему, как и другим ассистентам, приходилось дежурить на кухне и готовить еду для всей Башни. Став младшим научным сотрудником, он от этой повинности освободился, чему был несказанно рад, поскольку дежуривший на кухне обязан накрывать стол в любое время дня и ночи, так как большинство ученых, погружаясь в свои исследования, часто забывают о времени, но голод заставляет их возвращаться в реальность.
Пятнадцатилетний дежурный по кухне принес Вениамину Ступке тарелку горячей каши и удалился на свое «рабочее место».
Через час, когда проснется большая часть жителей Башни, в столовой будет не протолкнуться, поэтому Вениамин старался приходить сюда каждый день пораньше. Ему отчасти было жаль мальчишку-ассистента, которому скоро придется обслуживать толпу голодных и, как правило, недоспавших, или заспанных ученых, ведь Вениамин и сам через это проходил. Но в то же время именно потому, что он сам через это проходил, младший научный сотрудник даже видом своим не выказывал сострадания.
Утолив голод, Вениамин отнес посуду на кухню, там все тот же мальчишка-ассистент будет ее мыть, и направился на третий ярус. На третьем ярусе располагались библиотеки, научные лаборатории, исследовательские кабинеты, залы собраний, комнаты для обсуждений и многие другие помещения, в которых ученые проводили свои исследования и обсуждали новейшие достижения. Вениамин зашел в исторический отдел библиотеки и сел на свое обычное место, у окна, где его поджидали оставленные со вчерашнего дня книги, посвященные Трилунской Империи. По заданию Гордиславы он проводил исследования, связанные с историей Трилунской правящей династии, и готовил для нее конспект всего, что может пригодиться в длительном путешествии. Младший научный сотрудник провел за изучением книг несколько часов, после чего настало время обеда.
Спускаться в столовую, где в это время было много народа, Вениамину не хотелось, но голод давал о себе знать. Если бы он был одним из признанных ученых, то мог бы, находясь в своих покоях, открыть небольшую дверцу в медной трубе, пронизывающей Башню от вершины до основания, и бросить в трубу бумажный сверток, на котором было бы написано желаемое блюдо и его имя. Тогда ему не пришлось бы спускаться вниз, в переполненную посетителями столовую, ведь еду принесли бы прямо в комнату. Но Вениамин не был признанным ученым, поэтому ему пришлось все же спуститься на первый ярус, ведь даже младшим научным сотрудникам чувство голода не чуждо.
В столовой находилось столько людей, что даже яблоку было негде упасть, а если бы оно все же падало, то было бы кем-нибудь съедено, так и не коснувшись земли. Взяв поднос с едой, Вениамин дождался, пока освободится хотя бы одно место, сел за стол и начал неспешно обедать. Он чувствовал на своей спине взгляды тех, кого опередил, и радовался, что находится не на их месте. Разделавшись со съестным, он отнес поднос на кухню и снова направился на третий ярус.
Утром внимание научного сотрудника привлек один факт, и чтобы разобрать его, требовалась карта. Вениамин миновал этажи библиотек и прошел в картографический отдел.
На стене отдела висела огромная карта мира, трижды превышающая человеческий рост. Рядом с картой стояла большая лестница на колесиках, при помощи которой можно было рассматривать удаленные от пола части света. Если подозрения Вениамина были верны, то находящиеся на юго-востоке острова Арфар и Арба когда-то были материковой частью Трилунской Империи, и отделились от нее в результате землетрясения три тысячи лет назад. Парень попытался мысленно присоединить острова к Материку, однако этого было недостаточно для доказательства теории. Нужна была помощь геологов, но одного из них полчаса назад Вениамин опередил в занятии свободного места в столовой, а значит, этот вариант не приемлем. Научный сотрудник решил, что попытается привлечь к своей догадке внимание Гордиславы, когда она вернется, ведь если теория будет доказана при помощи геологов, то это будет заслуга в первую очередь геологов, но если на самих островах историками найдутся вещи, позволяющие определить принадлежность к Трилунской культуре, то заслуги историков оспаривать никто не будет. Однако, для начала ему предстояло собрать максимум материала по этой проблеме.
Вениамин набрал из архивов несколько карт Трилунской Империи, несколько карт юго-восточной части Материка и Океана и отправился еще на этаж выше, в исследовательский кабинет, принадлежавший группе, в которой он состоял. Помимо самого Вениамина и Гордиславы, руководившей этой исследовательской группой, в ней состояло еще три человека, которые сейчас занимались в кабинете своими делами. Младший научный сотрудник Снежана Юкинская составляла календарь Трилунской Империи, точкой отсчета для которого являлась ее гибель, а года исчислялись в обратном порядке. Ассистент Гвидон Кнопка расставлял на полки кабинета книги, которые уже просмотрела Снежана, а еще один ассистент, Софрон Плошка, приводил в порядок исследовательские архивы. Младший научный сотрудник Вениамин Ступка сел за свой рабочий стол и принялся анализировать принесенные из отдела картографии материалы. Свои наблюдения он старательно записывал на бумагу, в надежде, что Гордислава оценит его труды.
Вениамин уважал и обожал Гордиславу, более того, он ее боготворил. Она, гордая, холодная и неприступная, как сама Северная Башня, была для него образцом подражания. Уже в двенадцать лет Гордислава стала младшим научным сотрудником, а в восемнадцать получила должность старшего научного сотрудника и руководителя исследовательской группы. В двадцать два года за свой вклад в изучение истории ей была удостоена честь стать признанным ученым Четвертой Северной Башни и войти в состав Исследовательского подразделения исторического комитета коллегии признанных ученых Ассоциации Башен Севера. Гордислава – одна из немногих, кому было дано «добро» на проведение исследований за пределами Башни, о чем сам Вениамин мог только мечтать. Парень прилагал все усилия, чтобы Гордислава могла заметить и оценить его труд, ведь ее похвала для него была самой ценной.
Закончив с картами, Вениамин попросил ассистента Гвидона Кнопку отнести их в отдел картографии, а сам побрел на обзорную площадку, которая находилась даже выше четвертого яруса с покоями признанных ученых. Каждый вечер Вениамин Ступка осматривал окрестности через подзорную трубу, изобретенную одним из учёных Второй Северной Башни, надеясь увидеть возвращение Гордиславы Клеопатры Бурандуйской.
И вот, этот день настал. Парень сначала даже не поверил своим глазам: с юга к Башне приближалась повозка, ведомая одной лошадью, и пять человек, среди которых была Гордислава.
– Вернулась! – воскликнул Вениамин, хотя Гордиславе, чтобы дойти от того места, где он её увидел, до Башни требовалось ещё пять дней. Но что такое пять дней, когда он может видеть её уже сейчас, пусть даже и в подзорную трубу?
Вениамин подавил свою радость так же быстро, как и поддался ей. Если Гордислава прибудет в Башню через пять дней, то нужно встретить её подобающим образом. Их исследовательская группа не должна упасть в грязь лицом перед вернувшимся руководителем.
Решив так, младший научный сотрудник Вениамин Ступка стремглав побежал вниз по лестнице в кабинет своей группы.
– Профессор Бурандуйская возвращается! – с порога кабинета выпалил он. – Будет здесь уже через пять дней.
– Пять дней? – переспросила Снежана. – Нужно срочно привести здесь все в порядок, закончить с исследованиями и подготовить отчеты.
– Софрон, Гвидон, спуститесь вниз и принесите еду сюда, – велел Вениамин. – На то, чтобы ужинать в столовой, времени у нас нет. И если в ближайшие пять дней кому-то из вас придется быть дежурным – поменяйтесь с кем-нибудь.
– Хорошо, – ответили ассистенты и удалились.
Младшие научные сотрудники Снежана Юкинская и Вениамин Ступка принялись за подготовку к возвращению Гордиславы. Первым делом, они занялись незаконченными исследованиями, параллельно составляя отчет о проделанной работе. Когда Гвидон и Софрон вернулись, им было поручено навести в кабинете порядок, еще раз проверить состояние архивов и отчетов, просмотреть, должным ли образом стоят книги на полках, вытереть пыль и подготовить необходимые бумаги.
Работа кипела, и все четверо членов исследовательской группы позабыли о времени. Когда усталость стала давать о себе знать настолько сильно, что продолжать заниматься делом перестало представляться возможным, сотрудники исследовательской группы разошлись по своим комнатам.
Вениамин пришел в свою комнатенку, задвинул шторы и лег на кровать, свернувшись калачиком. Стоило ему только закрыть глаза, как он очутился на острове Арфар, происхождением которого интересовался утром. Как парень и предполагал, остров когда-то принадлежал материковой части Трилунской Империи: об этом говорила архитектура уцелевших с тех пор строений. И хотя это был всего лишь сон, а сам Вениамин никогда прежде не выходил за пределы Башни, он верил, что в действительности так оно и есть, и его теория правдива.
Из следующей главы вы узнаете о том, как пятеро путников прибыли в Четвертую Северную Башню, и как их встретили затворники-ученые.
====== Часть 3. “Башня”. Глава 22 ======
О том, как пятеро путников прибыли в Четвертую Северную Башню, и как их встретили затворники-ученые
Вблизи Четвертая Северная Башня выглядела еще более величественной. Она стояла на венце высокой скалы и возвышалась над всеми остальными скалами. Добраться до неё можно было лишь по одной дороге, по которой друзей вела Гордислава.
– Позвольте задать один вопрос, миледи, – попросил Вэй Арэн. – Я, конечно, должен был задать его месяц назад, когда мы ещё не покинули Западные Королевства… Но почему-то он не приходил мне в голову.
– И что же это за вопрос? – поинтересовалась Гордислава.
– Ученые Башен живут в затворничестве. Пустят ли нас внутрь, или же нам придется ждать за пределами Башни, замерзая в этих заснеженных землях?
– Вас пустят внутрь, если хотя бы один из признанных ученых Ассоциации Башен Севера даст на это добро, – гордо ответила северянка.
– У… – произнес Зелорис, что означало: «Где бы нам этого признанного ученого взять».
– Вы забыли, что я являюсь признанным ученым Ассоциации Башен Севера? – напомнила Гордислава, уже научившаяся переводить «уканье» мечника на человеческий язык.
– Значит, мы попадем в тепло… – мечтательно промолвила Рэйна.
– Что нам нужно знать, прежде чем войти внутрь? – спросил Дрейк.
– Вам нужно знать, что большая часть ученых Севера никогда не выходила за пределы своей Башни, – ответила Гордислава. – Добиться разрешения на это тяжело, и не всякому удается. Полагаю, вы будете пользоваться у жителей Башни некоторым интересом, поэтому не пугайтесь и, по возможности, помогайте ученым, хотя бы отвечая на то, что они спросят. Возможно, вам зададут вопросы о совершенно обыденных для вас вещах, которые на Западе даже в голову не придет изречь, но здесь это может привести к научному открытию или хотя бы к утолению любопытства. И не бойтесь, если вас вдруг решат потрогать. Чужаки здесь в диковинку, а среди ученых встречаются и те, которым хочется прикоснуться к чему-либо интересному. Главное, не соглашайтесь, если кто-нибудь предложит вам сделать вивисекцию.