— Не многовато ли Александров на единицу площади?
— По статистике, это одно из самых популярных имен среди официальных.
— Тебя, случайно, не так же по документам зовут?
— Нет, у моих родителей была гораздо более извращенная фантазия.
Ракун подвел Нину к дверям ее комнаты, и только тогда она сообразила, что он все еще держит ее за руку. И вообще стоит как-то очень близко. Отмытый, чисто выбритый и пахнущий чем-то аппетитно-пряным. Куда приятнее той гадости, насквозь пропитавшей кабинет.
Нина принюхалась:
— Это что, корица?
— Это один рыжий придурок надо мной издевается и подсовывает то кофе, то дурацкие шампуни, — поморщился магос. — Скоро совсем в детство впадет, начнет кнопки на стул подкладывать.
— Да ладно тебе, очень приятный запах. Ты теперь пахнешь как имбирный пряник.
Судя по выражению лица Ракуна, с пряником его еще не сравнивали. И это сравнение его не обрадовало.
— Нарываешься, женщина!
— Пряник, — хихикнула Нина, чувствуя непонятную эйфорию. Голова вдруг стала легкой, как после шампанского. Хотелось делать глупости и самой же над ними смеяться. — Пря-а-а-аник!
Лицо магоса озарилось пониманием.
— Ты этой дрянью надышалась, что ли? Когда успела, мы же в кабинете и были-то всего несколько минут? А ну возьми себя в руки!
Она честно попыталась. Безуспешно. Где-то внутри еще теплились остатки сознания, и настоящая Нина в этот момент мысленно билась головой о стену, но сделать с собой ничего не могла, потому что внешней оболочке хотелось тыкаться носом в волосы Ракуна и орать: «Имбирный пряник! Рождественский!» А еще хотелось попробовать его на вкус, вдруг он и сам как пряник. Лизнуть в шею, например…
Она и лизнула.
Этого магос уже не выдержал: пинком распахнул дверь, схватил женщину в охапку и потащил ее в ванную. Где открыл на полную мощность кран с холодной водой и засунул под струю голову истерически хихикающей Нины.
Сразу же раздался неуверенный, но от этого не менее громкий визг. Почему-то сбоку.
Ракун удивленно повернул голову на звук и увидел замершую в углу Марлену, совершенно голую, не считая цепочки на запястье. Трактирщица как раз потянулась за полотенцем, уронила его от неожиданности, поэтому даже прикрыться толком не успела, так и застыла, боясь лишний раз шевельнуться. Фигура у нее оказалась, надо сказать, очень даже неплохая, любоваться можно было долго.
Он и любовался, пока не прервали.
— Отпусти, я уже в норме, — произнесла Нина совершенно трезвым голосом, пытаясь вырваться из захвата. Ракун послушно разжал руки — не хватало еще, чтобы захлебнулась.
Жертва силевской ароматерапии выглядела довольно жалко: по волосам стекали потоки воды, рубашка насквозь вымокла и крайне аппетитно просвечивала в нужных местах. Грудь была, конечно, поменьше, чем у трактирщицы, но тоже достойная внимания.
— Вот ты енот-потаскун, а! — фыркнула Нина, поймав взгляд магоса.
— Полоскун, — машинально поправил Ракун и ухмыльнулся. — Тебя вон как хорошо прополоскал, сразу мозги на место встали.
— Пряник имбирный! — буркнула женщина, отжимая волосы.
— Выхухоль!
— Кобелина!
— Зануда!
— Не стану вам мешать, — пробормотала Марлена и, укутавшись наконец-то в полотенце, выскользнула из ванной.
Хлопнувшая дверь сработала как стоп-кран. Нина решительно тряхнула головой, пытаясь избавиться от остатков дурмана. Котел с эмоциями бурлил все сильнее, и держать это адское варево под контролем становилось сложнее с каждой секундой.
Но она все-таки постаралась и как можно спокойнее произнесла:
— Прости. Не знаю, что на меня нашло.
— Бывает, — пожал плечами магос. — Я пойду к себе. Если еще раз захочешь меня лизнуть — заходи.
И спокойно вышел, прихватив с полки ближайшую баночку с шампунем.
Нина выдохнула, присела на край ванны и закрыла руками горящее от стыда лицо. Да что же сегодня за день такой дурацкий, все наперекосяк! А может, и не день виноват, а она сама такая недотепа? Ведь все одним и тем же воздухом дышали, почему только ее пробрало? Да еще так внезапно и глупо.
Сейчас голова снова работала как надо и услужливо подсовывала все, забытое накануне из-за обилия событий и впечатлений. Точно, самое главное не сделали!
Нина сорвалась с места и выскочила в коридор, успев перехватить Ракуна у дверей его комнаты.
— Уже соскучилась? — язвительно поинтересовался мужчина.
— Перебьешься! — отмахнулась она. — Отправь Алинке сообщение, пожалуйста. Ну, что мы ее ищем…
Магос замер, вцепившись в дверную ручку. Натянуто улыбнулся:
— Еще утром отправил. Не дошло.
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ, в которой речь идет в основном об арфактумах
Рубашка была мокрая насквозь и вряд ли успела бы высохнуть до обеда, поэтому пришлось закопаться в чемодан Алины, безуспешно пытаясь найти хоть какую-то приличную одежду: то есть без покемонов, имперских штурмовиков, символики Хогвартса и разноцветного далека в ромашках. Не то чтобы Нина имела что-то против далекое или ромашек, но в атмосфере пафосного особняка они смотрелись не слишком уместно. Как и шорты, короткие пестрые юбки и художественно-рваные джинсы, которые неугомонная девчонка искренне считала идеальной одеждой.
В итоге, когда в дверь постучали, Нина натянула на себя первую попавшуюся футболку — со злобным енотом, вооруженным бластером — и невольно хихикнула. Ладно, пусть будет енот. В некотором роде это даже символично.
Столовая в доме Лисара была напрочь лишена той возвышенной чопорности, какую так любят изображать в исторических фильмах. Нине даже показалось, что это единственное уютное помещение в темном и давящем здании — оно оказалось небольшим и очень светлым, овальный стол окружали массивные удобные стулья, по стенам висели фарфоровые тарелочки с пейзажами, в углу стояла здоровенная клетка с разноцветными канарейками. Идиллия, да и только!
Кормили здесь тоже вкусно и вполне привычными вещами; кухарке однозначно удавалось все, кроме кофе. А кофе, как назло, хотелось, и Нина всерьез задумалась, можно ли сварить его самостоятельно (если каким-то образом найти кухню, конечно).
Обед прошел в дружелюбной атмосфере искреннего притворства.
Марлена отчаянно стеснялась и боялась, но изо всех сил строила из себя светскую даму. Кстати, почти получалось.
Лисар увлеченно рассказывал о новых способах преобразования энергии и каких-то там аккумуляторах и корчил из себя совершенно беззаботного человека. Только курил больше, чем ел, а на его руке, держащей сигару, Нина разглядела свежие царапины. Примерно такие могли бы остаться, если бы в кожу впился ногтями кто-нибудь, ничего не соображающий от боли.
Сама Нина ничего из себя не строила, с любопытством осматривалась и осваивалась, задавала вопросы и даже записывала некоторые ответы в блокнот. Но когда никто не видел — замирала, уставившись в стену пустыми глазами, и нервно комкала в руках салфетку.
А Ракун притворялся, что ничего не замечает и что его все устраивает.
Впрочем, его действительно многое устраивало: одежда была чистой, еда вкусной, из волос почти выветрился дурацкий запах пряностей, а необходимая для дальнейших действий информация уже перемещалась по многочисленным тайным и явным каналам, стекаясь в одну точку.
Кое-что добралось до магоса даже раньше, чем он рассчитывал. Сразу после обеда Лисар передал ему список скупщиков, работающих с арфактумами.
Большинство их них Ракун знал лично, еще некоторых — заочно, но попадались и такие, о которых он вообще никогда в жизни не слышал. Интересно, настолько хорошо прятались или просто занялись своим незаконным промыслом совсем недавно? В любом случае начать магос решил именно с последних, благо сразу два места находились совсем близко.
Конечно, он мог вообще никуда не ходить и наслаждаться тем, что камень вернулся на место, но больше заняться было все равно нечем. А сидеть взаперти и ждать, пока не появятся хоть какие-то новости про племянницу, очень не хотелось. Лучше уж побегать и размяться.
Нина сразу же сунула нос в список:
— Это те, кому Палек хотел продать твой камень?
— Возможно. Пробегусь по ним, пока других дел нет. Может, нарою что-нибудь.
— Тебе помочь?
В вопросе звучала твердая уверенность, что помощь необходима.
Скорее всего, помощь действительно была необходима, но самой Нине. Запереть ее сейчас в четырех стенах без новой информации и возможности действовать значило по возвращении найти женщину, накрутившую себя до предела. Кроме того, она действительно могла оказаться полезной: не идею подать, так хоть у дверей покараулить, чтобы всякие посторонние личности не лезли в серьезные разговоры.
Вот только Ракуну сейчас требовались трезвая голова и полная свобода действий, без расспросов и нравоучений. С этой точки зрения иномирянка в помощницы никак не годилась. Можно, конечно, попросить у Лисара пару крепких парней, но если возникнут проблемы, не хотелось бы подставлять друга. Значит, надо выбирать из тех, кого не жалко.
— Эй, трактирщица, — окликнул он Марлену. — Помнишь того типа, что перекупил твой камень? Узнаешь его, если увидишь?
— Я же ребенком совсем была, господин магос. — Девушка задумалась, чуть прикрыла глаза, вспоминая. — Может, и узнаю, но поручиться не могу.
— Тогда собирайся, прогуляемся немного.
— А мне что делать? — удивилась Нина. Глаза у нее сразу стали как у брошенной собаки.
Как она вообще до своих лет дожила с таким подходом к жизни?!
— Откуда я знаю, женщина?! Почему я должен придумывать тебе занятие? Ну… книжки почитай по истории с географией. Алекс, у тебя же есть какая-нибудь литература кроме справочников по механике? Проводи даму в библиотеку, пусть развлекается.
Лисар посмотрел на Ракуна с явным неодобрением, но спорить не стал. Галантно предложил Нине руку и вывел ее из столовой. Магос скопировал его жест, но уже в отношении Марлены:
— Пойдем. Покажу тебе город.
И направился к противоположной двери. Благо в каждом помещении этого дома их было несколько. По задумке архитектора это, вероятно, могло помочь сбежать от какой-нибудь облавы. Хотя ни старшего Лисара, ни среднего подобная предусмотрительность не спасла.
— Зачем вы ее обижаете? — робко спросила трактирщица, как только они остались одни.
— Я просто привык использовать людей по назначению, — хмыкнул Ракун. — Сейчас ее место — в библиотеке, твое — рядом со мной.
Марлена смущенно опустила взгляд и одновременно с этим выпятила грудь. Получилось забавно, но соблазнительно. Прогулка обещала стать веселой.
После десятка проверенных магазинчиков, баров, лабораторий и одной комнатушки на чердаке боевой пыл магоса слегка поутих. Все опрошенные в один голос заявляли, что никогда в жизни не рискнули бы покупать чужие камни, даже если бы законные владельцы впихивали их им собственноручно. Мол, толку с этих штук никакого, куда их потом девать — непонятно, прятать от милитов и поисковиков из фонда тоже бесполезно. В общем, не дело бы вышло, а сплошной убыток.
В глубине души Ракун был со всем этим абсолютно согласен, но ведь Палек вез камень в Викену не для того, чтобы зарыть под ближайшим забором. Значит, требовалось искать заказчика и надеяться, что он вообще есть в списке. В последнем магос, честно говоря, сомневался, ведь даже Силь не мог знать всего.
Очередной адрес привел Ракуна в тупик, причем в самом прямом смысле слова. В списке значилась ювелирная лавка Фольта, но в указанном месте обнаружился только узенький просвет между двумя домами, заканчивающийся дощатым забором. Для очистки совести магос прошел по проулку до самого конца, но ничего интересного не обнаружил. Стены смыкались так плотно, что пройти можно было только одному, и не обнаружилось в них никаких потайных дверей или подозрительных окошек. Да и забор оказался просто забором, кривоватым, не слишком высоким и с выломанной доской.
За забором виднелась широкая и людная улица. Ракун выглянул в дыру, осмотрелся и замер, наткнувшись взглядом на женщину, идущую по противоположной стороне дороги. Очень красивую, очень богатую и очень знакомую женщину.
Тина выглядела шикарно. Кажется, даже немного помолодела с их последней встречи. Она принадлежала к тем ярким брюнеткам, которые всегда приковывают к себе мужское внимание: томный взгляд, пухлые губы, прекрасные формы, ярко-алое платье — длинное, чтобы не смущать местных, но с таким глубоким декольте, что все встречные оглядывались (мужчины — с восхищением, женщины — с завистью). И точно такого же цвета камень на шее.
— Красивая, — вздохнула Марлена, подныривая под руку Ракуна, чтобы лучше разглядеть. — Господин магос, а мне такое платье пойдет?
Ракун усмехнулся этому неумелому кокетству и честно признался:
— Нет, цвет не твой.
Тина остановилась, словно почувствовав, что за ней наблюдают, и резко повернулась к забору. Ракун попытался отпрянуть в сторону, но для этого пришлось бы сначала отодвинуть Марлену, а сделать это в узком переулке не было никакой возможности. В итоге магос так и застыл — головой наружу.
Надежда, что бывшая любовница не узнает его после стольких лет, таяла с каждым мгновением. Тина смотрела прямо на Ракуна со странной смесью удивления, вожделения и недоверия, и от этого взгляда зудели все шрамы разом. Безумно хотелось прямо сейчас рвануть к ней, походя доломав забор и сбив с ног служанку, несущую за хозяйкой свертки с покупками. А потом схватить красотку в охапку, затащить куда-нибудь, да пусть даже в этот самый переулок, вжать в стену и целовать, долго, жадно, отрываясь разве для того, чтобы содрать платье, и…
…нельзя! Ради нее самой — нельзя!
Ракун выдохнул сквозь сжатые зубы, демонстративно улыбнулся и притянул к себе Марлену — так, чтобы даже на той стороне улицы не осталось сомнений, что происходит за забором. Трактирщица, успевшая вообразить невесть что, немедленно обняла магоса в ответ. Вот и умница!
Тина на это понятливо улыбнулась, подмигнула и пошла дальше по своим делам, прекрасная и недоступная, оставив мужчину гадать, почему из всех его бывших женщин он столкнулся именно с этой.
Шрамы все еще зудели, и Ракун нервно поскреб плечо. Пожалуй, если бы речь шла только о сохранности его шкуры, он бы рискнул и хотя бы поговорил. Но подставлять Тину нельзя было ни в коем случае, особенно при служанке.
Трактирщица негромко мурлыкнула и потерлась щекой о грудь магоса. Он торопливо разжал руки и отстранился, насколько позволяла ширина переулка. Не так уж много она, к слову, позволяла.
Хотелось выбраться куда-нибудь, где чуть меньше стен и чуть больше воздуха, но путь к спасительному выходу намертво отрезала Марлена. Протискиваться мимо нее Ракун не рискнул, чтобы не нарваться на еще одну порцию объятий, но быстро нашел другой способ сбежать — вышиб локтем ближайшую доску (благо она все равно гнилая была) и вывалился в дыру.
Трактирщица недовольно фыркнула, но полезла следом.
— Извините, конечно, но как-то вы странно себя ведете. Даже для магоса.
Ракун не ответил, огляделся, пытаясь определить, где оказался, как теперь вернуться обратно, не ныряя в проулок, и надо ли это делать. И замер, наткнувшись взглядом на вывеску «Украшения от Фольта и сына». Оказывается, вход в ювелирную лавку находился на соседней улице.
— Кто это был? Ну, та женщина? — не унималась Марлена.
— Я тебя с собой взял вопросы задавать или делом заниматься? — нахмурился магос.
— Делом, — потупилась девушка.
— Тогда быстро выкинь все лишнее из головы, и пойдем выбирать тебе колечко. Учти, выбирать придется долго и старательно, пока я не скажу «хватит».
Трактирщица понятливо кивнула, бросила быстрый взгляд в витрину магазина, улыбнулась собственному отражению, поправила прическу — и мигом стала похожа на светскую даму, по какой-то прихоти нацепившую не слишком подходящий ей по размеру мужской костюм. Ракун удовлетворенно кивнул. Несмотря на отсутствие образования и должного воспитания, девица быстро соображала и прекрасно умела притворяться. В любом случае магос был рад, что не оставил ее гнить в деревне, потому что такие таланты требуют применения.