Неужели готова любить жалкого труса? Или ей только кажется, что готова? Она хочет его спасти любой ценой. Она умоляет: признайся…
Нет. Друз затряс головой.
“ Я не убивал и потому не могу сознаться. Не могу – и все. Можете вести меня на плаху!”
* * *
Утро наступило, а Корвин так и не лег спать, По галанету для него пришло сообщение: следствие установило, что отпечатки Друза на бластере, переданном Марком, подлинные. Поэтому эксперты еще сутки будут изучать улики. Значит, еще день и еще ночь у Марка имеются в запасе. Надо хотя бы подкрепиться, но яства Ксении для этого не подойдут.
С заменой оружия Марк разобрался… А вот убийца был по-прежнему не известен. И главное – никаких доказательств.
Марк вновь включил запись допроса.
“Человек торопился. Бежал. Я выглянул. Увидел спину, затянутую в синее, и голову в колпаке синего цвета”.
“Колпак”… почему Друз сказал “колпак”? Постой! Колпак! На латыни “митра”! Но про митру Друз говорил еще раз… То есть не про митру… “Ты веришь следователю? Я бы не поверил и священнику!”.
Стаса застрелил человек в одежде священника? Чушь…Кто-то нарядился на маскарад монахом? Священник… носит митру… Митрой на латыни именуют любой восточный головной убор. Тюрбан? Мерд! Я же был вчера в тюрбане. Он видел меня? Намекал, что слышал мой разговор со Стасом? Ну и что? Я и не отрицал… не отрицал… не то… Друз видел убийцу. И этот человек был в тюрбане. И не только… синий человек… невидимка… в карнавальном костюме. Моем костюме. Друз думает, что я убил Стаса? Но я ушел… то есть я ушел, а вернулся некто, одетый как я, и застрелил Стаса?
Марк почувствовал, как по спине его стекает струйкой пот.
Итак, что известно? Убийство было подстроено… Но почему убийца решил, что Стас и Друз отправятся поутру в сад? Рассчитывал на счастливый случай? Нет, конечно. Случай может все лишь испортить…
Итак… утром… рано, когда все еще спали, убийца, одетый как Калистро – то есть в костюм Марка – вызвал Стаса утром в сад. Ну, конечно! Стас еще сказал: “А вот и Марковин вернулся”… вернулся… Видимо, убийца попросил Стаса подождать и ушел… что он ему обещал? Устроить новую дуэль? Привести Лери? Неизвестно… неважно. Убийца отправился за Друзом. Но тут он просчитался. Друз уже проснулся и вышел в сад – искать потерянный накануне бластер. Лацийцы поднялись слишком рано (сказалась разница в сутках Лация и Китежа). Тогда неизвестный вернулся в сад, застал Марка и Стаса за разговором, увидел Друза… Когда Марк ушел… подождал немного, приблизился и демонстративно (так, чтобы видел Друз) выстрелил в Стаса. После чего побежал. Друз, возможно, кинулся следом… Возможно, он кричал, и его крик слышала Ксения. Потом Друз вернулся в надежде, что Стас еще жив, вызвал медика… тут объявилась Ксения… Друз еще не сознавал, что эта ловушка для него. Он думал лишь о том, как выгородить Марка.
Итак, убийцы совершили несколько ошибок. Первая: они решили, что Друз отдал бластер на хранение старому князю. Второе: они не учли, что на Лации сутки короче… Но верно рассчитали, что Друз ни за что не выдаст Марка. И не ошиблись (почти), понадеявшись на неопытность следователя с Лация. Ну вот, теперь куски мозаики ложились один к другому без малейшего нажима. Умница, Корвин! Наконец-то ты нащупал нужную ниточку! Марк почувствовал удивительную легкость во всем теле. Будто крылья выросли за спиной. Хотелось подпрыгнуть и лететь. И он в самом деле подпрыгнул и издал боевой клич “Баррио!”, имитируя рев слонов.
Осталось узнать лишь одно: кто этот человек в костюме Калиостро, как он связан с Ксенией и как он удрал из усадьбы.
* * *
Корвин отправился в столовую. Охрана его попустила беспрепятственно, хотя ощупали сканерами, но уже без прежней старательности.
Хозяин усадьбы и Сергий Малугинский завтракали.
– Принесите нашему гость прибор, Иван, – обратился князь Андрей к высокому и прямому, как жердь, слуге. Знакомые прилизанные седые виски. Кажется, Иван вездесущ.
– Не стоит. – Марк взял полупустой молочник, налил туда кофе из серебряного кофейника, потом демонстративно сгреб с пирожковой тарелки Андрея Константиновича булочки и уселся за стол. – Мне ничего больше не надо.
– Что-то произошло? – поинтересовался хозяин усадьбы, с улыбкой наблюдая за беспардонным поведением гостя.
– Ничего особенного. Мне подсыпали в чашку снотворное. Доза была великовата… Я мог заснуть навсегда. Но – как видите, жив, здоров.
– Быть не может… – как-то очень вяло запротестовал князь.
– Поэтому я решил не рисковать во второй раз. Кстати, ваше высокопревосходительство, – обратился Корвин к кабинет-министру, – будьте так любезны, помогите мне в решении одного вопроса.
– Я в вашем распоряжении.
– Что вы знаете о проекте “седьмое колено”?
– Это не имеет никакого отношения к убийству Стаса. – Кабинет-министр едва заметно вздохнул, давая понять, что следователь выбрал не тот путь.
– А мне кажется, что имеет. Так вы что-то знаете?
– Практически ничего. – Владимил изобразил глубокую задумчивость. – Это какие-то малоперспективные разработки одной из наших лабораторий. Вы наверняка слышали, что Китеж очень много внимания уделяет науке.
– Генетическим лабораториям, – уточнил Марк.
– Вы что-то понимаете в генетике?
– Практически ничего, – Марк намеренно повторил фразу собеседника.
– Я тоже. Так не будем об этом говорить. Расскажите лучше, что вам удалось обнаружить.
“В какую игру играет Сергий Малугинский? – шепнул голос предков. – Мне его поведение все меньше нравится”.
“Мне тоже”, – мысленно ответил Корвин.
– Да, кое-что я узнал, – сказал вслух. – Семен Лосев. Это имя вам знакомо? – Произнося это, Марк смотрел вовсе не на кабинет-министра, а на старого князя. Впрочем, даже смотреть на него было не обязательно. Едва прозвучало “Семен Лосев”, как Андрей Константинович уронил на пол серебряную ложечку. Марк наклонился и поднял.
– Благодарю… – очень тихо сказал старый князь. Пальцы его дрожали.
– Лосев был участником покушения на меня полгода назад, – тем временем объяснял Сергий Малугинский. – Именно тогда погибли моя жена и дочь. Он – союзник озерников, хотя сам не бывал в озерных городах. Его застрелили мои охранники. Мерзавцу не удалось уйти.
– Я бы хотел получить все данные об этом человеке. Все, какие есть.
– Через полчаса вам передадут инфокапсулы, – пообещал кабинет-министр. – Сам я через час уезжаю. Так что моя охрана не будет вам больше докучать.
– Можете ответить еще на один вопрос, ваше высокопревосходительство? – Корвин налил себе еще кофе. Действие таблеток заканчивалось, и глаза предательски слипались. – Зачем вы хотите разрушить озерные города?
– Я говорил об этом много раз.
– Извините, но я не слышал ваших выступлений. Читать их мне некогда. Скажите в общих чертах. Кратко.
– Это гиря, привязанная к ногам пловца.
– М-да… очень кратко. Емко. Образно. А кто пловец?
– Как кто?
– Китеж или Лаций? Кто пловец? – язык у Корвина после бессонной ночи немного заплетался, как у человека, захмелевшего после первой рюмки.
– Конечно – Китеж. Я все время думаю о Китеже.
– Почему? – пожал плечами Корвин. – Я бы думал о Лации. Ведь вы родились на Лации, Ливий Друз.
– Я – плебей.
– Ну и что?..
Кабинет-министр ничего не ответил и поднялся.
– Я помню вас другим, – задумчиво проговорил Корвин. – Идеалист, для которого истина и торжество закона – не пустые звуки. Вы готовы были бороться за справедливость, рискуя жизнью.
– Я и теперь борюсь! – с неожиданной страстностью отвечал кабинет-министр. – Каждодневно рискую жизнью. Озерные города я разрушу – клянусь светлым-пресветлым Китежем. И никто мне не помешает! Никто!
* * *
Что можно в галанете найти про кабинет-министра? Безумно много информации – и одновременно практически ничего. Вот он на приеме, вот на открытии новой дороги. Вот он выступает перед Думой, вот он с визитом, вот еще где-то… Кто он? Откуда? Похоже, китежане даже не знают, что он прибыл с Лация. Все его именуют Владимилом. Он был женат на сестре Великого князя. Красавица с карими глазами и светлыми волосами. Немного полновата. Но все равно красавица. Она погибла, их дочурка тоже… Проектов у Владимила множество. И суть всех – разрушить сложившийся уклад Китежа, который мешает планете стать полноправным членом Звездного экспресса. Пока Китеж похож на туриста: приехал, покатался и вновь забился в привычную скорлупу. Среди тех, кто оседлал экспресс и пустился в бесконечный путь по кольцу, Китежа нет. Хорошо это или плохо – не Марку судить. Главное препятствие для движения – озерные города. Они полностью выпадают из цивилизации… Они автономны, они ни в чем не нуждаются… Они – нарушение всех законов Галактики. “Кто вошел – тот не уйдет”, их девиз. Почему не уйдет? Как они не дают уходить? Насилие? Перестройка организма? Гипноз? Озерные города множатся, население на суше тает. Планета, разделенная на воду и твердь, и граница эта ничуть не условна. Это еще не осада, но уже подготовка к войне. Война назревает. Она неизбежна. Либо твердь сгинет, либо озерные города. Кабинет-министр готовит упреждающий удар. Жестокий удар.
– Вам прислали капсулы. – Слуга князя Андрея поставил перед Марком четыре огромных коробки. В каждой не меньше ста капсул.
Марк попросил
* * *
Марк поджидал в коридоре. Едва Ксения появилась, хватил ее за руку и притянул к себе.
– В чем дело? – Кажется, княжна пыталась изобразить гнев.
“Княжна Марья, говоришь?”
Он обнял ее и поцеловал в губы. Она была ниже его на голову.
Ксения сопротивлялась, но лишь в первый миг. А потом обмякла. И стала сползать по стене. Будто растаяла. Марк обнял ее за талию и повел. Она по-кукольному послушно переставляла ноги. Вдруг повернулась к нему и стала целовать в губы сама – не целовала, скорее кусалась. Она и царапаться будет. Посмотрим… Он, наконец, довел ее до кровати, повалил лицом в подушки. Видеть ее лицо не хотелось. Потом, может быть… Солнце светило в окно. А фигурка у нее ничего, спина гладкая, талия не слишком тонкая, зато ягодицы округлые и упругие… Она слабенько пискнула, когда он всадил в нее свой меч. Пискнула и застыла.
“Я занимаюсь Венериными усладами ради дела… ради спасения жизни… И это все будут видеть мои дети…” – думал Марк.
Хуже это или лучше визита к проститутке, Марк не знал – пускай детки лет через двадцать оценят. Но мысль эта отвлекла, возбуждение несколько спало и отдалило Венерин спазм.
А Ксения постанывала и скребла ногтями простыни.
“Княжна Марья”, которую никто не хочет соблазнить из-за простого желания… просто потому, что она не привлекает мужчин… Ее волокут в постель по расчету…
Патриций, ты должен показать, на что способен, ты помнишь ухищрения отца, деда и прадеда… всех уличных девок, которых они поимели, Венерины удовольствия их собственных жен и жен чужих, с которыми они забавлялись до зачатия потомков… Стас, он был прав… паскуда… все так и есть… так и есть…
Венерин спазм наконец накатил.
Марк растянулся на прохладных простынях.
– Как хорошо… – простонала она.
– Ты – чудо, – ответил он.
Выбор слов в таких случаях на редкость банален.
Ксения перевернулась на бок и принялась его возбуждать. Не слишком умело. Надо бы спросить… сейчас… нет… Погоди… не спугнуть… пускай поработает язычком. Ну вот, теперь мы в полной боевой готовности. Я и мой меч. Вперед!
Она выбрала позу сверху. Ни черта у нее не получается. Не умеет. Видимо, этот бомбист Лосев не особенно баловал свою любу. Так же, заловил в коридоре, трахнул по-мещански раз, другой. И все, она уже его раба, ошейник работает, управляющий чип отдает команды. Марк поменял позу. Она снизу, он сверху. Примитивно, зато эффективно. Три ее Венерина спазма, прежде чем он достиг своего.
Его почти сразу потянуло в сон. Э, так не пойдет… Теперь, когда красотка мягче воска, теперь и спрашивай… Помни, у тебя есть один день и одна ночь, чтобы спасти Друза… и осталось от этого дня меньше половины. Догорает день… догорает…
– У тебя великолепная фигура. – Слова противно растягивались. Глупо хвалить фигуру с закрытыми глазами. – Тебе это говорили?
– Да… – Ксения хихикнула. – У меня шикарная фигура, когда я без одежды.
Да, этот Семен прав, без одежды она ничего. Очень даже…
Ксения приподнялась на локтях, коснулась губами его щеки.
– Ты женишься на мне?
Ого! Княжна Марья готова подцепить первого встречного. Что, так тяжко? Марк мгновенно очнулся от сна.
– А Семен? Ведь вы обручились. – Пусть хоть так этот мерзавец его защитит.
Правда, он мертвый. Но погиб полгода назад. Ты должна безутешно рыдать, вспоминая погибшего, бедная моя!
Она помолчала. Затем выдавила:
– Кто тебе сказал? Сергей?
– Неважно. Ты его любила? Сильно?
– Мы обвенчались. Тайно. Он погиб.
– Хочешь отомстить?
– А ты бы отказался от мести? – вскинулась она.
– Значит, чтобы отомстить, ты украла из отцовского сейфа бластер?
– Это не так! – запальчиво выкрикнула Ксения.
– Что не так?
– Ну да, я взяла… да… Но отцу ведь это ничем не грозило.
– А Стас? Его убили! Он же твой кузен!
Ксения заплакала.
– Стас, бедняжка… Стас… Мы все… так его любили… так любили… Бедняжка. Его все обижали. А он был такой добрый, такой нежный…
“Не понял, – забормотал голос. – Она же сама помогла его прикончить…”
– Над ним издевались у озерников? – спросил Корвин.
– Не знаю. Никто не знает… Но тот, кто уходит к озерникам, назад не возвращается. Стас вернулся. Наверное, ему лучше было остаться. На тверди он не мог жить. Смерть стала для него избавлением. Благом. Он счастлив теперь, наш бедный Стас.
В этом Марк как раз сомневался, но спорить не стал.
– А Семен бывал у озерников?
– Нет. Сема защищал право озерников существовать. Но сам в озерный город никогда не спускался. И не планировал.
– То есть, он погиб за абстрактную идею? – рациональное мышление “римлянина” не могло этого понять.
“Попробуй принять”, – посоветовал насмешливо голос.
“Не мешай”, – огрызнулся Марк.
– Твердь не имеет права навязывать свои правила Светлояру! – запальчиво выкрикнула Ксения. Выкрикнула, как лозунг. Слышала от Семена, повторяет попугаем.
– Как они появились, озерные города? Ведь это… – он уже почти знал ответ.
– Тюрьмы. Действующие и бывшие.
– Тюрьмы и места ссылок. Получается, что твердь сама их создала… – Корвин не сбавлял напор. Сейчас Ксения мягче воска, она расскажет все. Все…
– Да, техноуправление жандармерии создает купол, заключенных помещают внутрь. Потом жандармы купол закрывают, переводят в автономный режим на двадцать лет и уходят. Многие заключенные умирают, но те, кто родился в городе, они буквально слипаются, срастаются друг с другом. Когда города открываются, никто не уходит оттуда. Твердь их страшит. Так появились первые открытые города. И они все множатся… Каждый год появляется новый “открытый” город, созданный двадцать лет назад. Есть купола, которые погружаются на пятьдесят лет, но их немного, туда отправляют за государственную измену. Наземные власти не сразу поняли угрозу. Теперь разобрались, но не знают, что делать. И решили: самое простое – уничтожить. А там люди счастливы!
– А малые преступления? Что грозит тому, кто украл булку с лотка или подрался? Неужели двадцать лет на дне Светлояра?
– Нет, этих штрафуют… или отправляют строить дороги.
– Ну хоть им повезло…
– Других отправляют на ссылку в открытый город. Власти хорошо платят, если город принимает ссыльных.