…Артём не заметил, что в пятый уже раз исполняет «Зелёные рукава». В дверь постучали – Марина. Похоже, она стояла и слушала – специально звук сделал потише, чтобы не мешать.
— Чудесная музыка! – она присела на соседний стул. – Мы все ждём рассказа, что же случилось вчера и сегодня. Вот, Ортем, – она положила перед ним тетрадь. – Здесь всё. Миранда говорит, что у неё будут новые эскизы к концу недели, а пока что всё замечательно продаётся. Наш доход на сегодня – двадцать три тысячи сто пятнадцать, сэр Гораций говорит, что пора открывать новые мастерские – спрос огромный.
— Вы замечательно всё делаете! – Артём взял её за руку. – Я вас смущаю? Вы постоянно отводите взгляд.
— Простите, Ортем, ужасная привычка, – Марина посмотрела ему в глаза, улыбаясь. – Это ваши деньги, Ортем. Они поступают на ваш счёт, дальше вы ими распоряжаетесь.
Артём опешил.
— Почему на мой?
— Я – ваша хозяйка. Так принято. Всем тем, что зарабатывает дом, распоряжаетесь вы.
— Тогда расскажите, как мне сделать так, чтобы и вы могли распоряжаться. Вы и Миранда. Похоже, я дома буду не очень часто – потом, это ведь ваша заслуга. Ваша и Миранды.
— Благодарю, Ортем! – и вновь попыталась отвести взгляд. Спохватилась в последний момент. – Вам нужно прийти со мной в любое отделение банка, и там всё настроить – как сочтёте правильным.
— Тогда идёмте. Если у вас нет срочных дел, – учусь у Миранды, подумал Артём. «Сейчас» – лучшее время для любого важного дела.
- - -
Артём сидел у себя в кабинете, читал книги – преимущественно здешние, на латинском языке. Так странно оказалось читать на языке, в котором ещё два дня назад был ни в зуб ногой. Действительно, чудо!
Новости о том, что на дворе как минимум тридцать третий век, отчасти погасили стремление любой ценой проснуться. На такой временной дистанции любое горе, любая радость уже не видны. Тысяча двести лет! Подумать – и то страшно становится.
В дверь постучали.
— Сэр Ортем, – доктор Арчибальд Ливси собственной персоной. – А я по вашу душу. Дом уже ждёт вас – мы хотим услышать ваш рассказ о недавних приключениях.
Он прикрыл за собой дверь.
— Строго между нами, – доктор Ливси понизил голос. – Как обычно – координаты и все обстоятельства называть не стоит. В остальном – новости и так уже во всех сводках по Риму и секретной информацией не являются. Госпожа Красс уже внизу. Да, и захватите вот это! – указал он на флютню.
…Им с Мирандой аплодировали несколько раз. Немногие из присутствующих в доме видели нечисть своими глазами – понятно, что в школе всем показывают обучающие ролики, как и на военной подготовке. Но чтобы своими глазами увидеть «титана», выжить после такой встречи, да ещё и понять, что нечисть остановилась по приказу человека… Один «титан», если рядом нет танков или иных средств защиты, способен разрушить каменный дом – голыми руками, так сказать, меньше чем за минуту. Стальные балки он легко может завязать узлом, или разорвать. А попади он кулаком по человеку – от того в буквальном смысле слова остаётся мокрое место. Одна из самых сильных и опасных в ближнем бою форм нечисти. Страшнее разве что «тифоны».
Ну и, конечно, не могло не состояться музыкального вечера. Доктор Ливси, как оказалось, замечательно играет на гитаре – этот инструмент почти не изменился со временем – и аккомпанировал флютне, получалось очень приятно.
Артём не сразу заметил, что Ингир Мантелла, хозяйка квартала, тоже среди слушателей – просто не в первых рядах. И множество гостей из других домов. В общем, в гостиной, она же столовая, едва хватило мест.
Я дома, подумал Артём, в очередной раз исполняя «В полях под снегом и дождём» на бис. Дом там, где тебя ждут и любят. И теперь он здесь.
День 28. [оглавление]
По совести, Артём подумал, что опять начались неполадки с памятью: проснулся не у себя дома, и не сразу вспомнил, как сюда попал. Посмотрел на часы – половина восьмого, до «процедуры» полтора часа. Самое время заняться обязательными утренними действиями!
Меньше, чем через минуту он вспомнил, чей это дом. А пока занимался утренней зарядкой – жаль, гантелей нет, или того, чем их заменить – в дверь постучали и вошла Ингир.
— Доброго утра, Ортем, – улыбнулась она. – Уже собиралась будить тебя. Замечательно играешь, тебе обязательно надо выступить в Лондоне!
— Как только попаду, госпожа Ингир, – кланяться, стоя в одних спортивных трусах, не очень серьёзно, но что поделать.
— Просто «Ингир», пожалуйста. Можно мне остаться? – спросила Ингир, и Артём понял, что это не шутка. Она всерьёз спрашивает разрешения. У себя дома!
— Конечно, Ингир, – одеваться в её присутствии, во второй раз, было уже не так неловко. Ингир похлопала по сиденью стула рядом со своим – садись сюда. Пару минут просто смотрела на Артёма и улыбалась. Она выглядит лучше, подумал Артём. Определённо, помолодела.
— Я так счастлива, – сказала она. – Ведь врачи сказали мне три года назад – детей у вас не будет. Пора найти другой смысл жизни. И тут появляешься ты… и сам ко мне приходишь. Знал бы ты, как я удивилась!
— Совершенно не помню того вечера, Ингир, – признался Артём. Она взяла его за руку и рассмеялась.
— Я расскажу, если хочешь. Весь Рим пришёл увидеть тебя – за последние два года мы потеряли восемь дросселей, и люди уже начинали падать духом. И тут появляешься ты. Ты просто пришёл в мой дом, вежливо постучался, и спросил – где можно отдохнуть до утра. Так и сказал.
— Что было дальше, я примерно представляю.
Она рассмеялась.
— Верно. Но ты не об этом хотел спросить. Ты хотел спросить, как Марина оказалась у тебя в комнате. Да, это я ей предложила. Подойти и посмотреть на тебя. И если хоть какие-то сомнения, если ты ей хоть чем-то не понравишься – сразу уехать из Рима, как и собиралась.
— Но почему именно она, Ингир?
— Я покажусь циничной – я такая и есть, чего уж скрывать. Я ведь знаю, у кого из девушек в моём доме в какой день наибольшие шансы зачать ребёнка. Марина уже не маленькая – она прекрасно знает, что надо делать, если не хочешь стать матерью. Простишь меня? – она взяла его за руки.
— Но за что? Я очень рад, что она моя хозяйка, – Ингир кивнула, но рук не отпускала. – Если есть за что – прощаю. Что ни делается, всё к лучшему.
Она улыбнулась и покивала.
— Моя бабушка любила это повторять. Я очень рада, что рассказала. Ну, пора уже собираться! Ортем, – она встала. – Когда получится – буду очень рада, если навестишь мой дом. Мы тоже все любим красивые песни.
- - -
Из клиники, где проходила «процедура», Артём вышел, как в тумане. Слишком много впечатлений, как сказала Миранда. Но вот встретить в той комнате именно её, в белом халате и всём прочем… Он дождался, когда она сама выйдет из клиники. Что-то Миранда невесела.
— Чем я могу вам помочь, Миранда? – спросил он, когда она подошла. – Умеете вы удивить.
— Не только вас, – Миранда улыбнулась, но это всего лишь тень её обычной улыбки. – Сама себе удивляюсь. Не бойтесь, я никому не расскажу. Просто хотела… – она осеклась. – Простите, Ортем, минутку! – и поднесла ладонь к уху. Так обычно дают понять, что говорят по рации – по мобильнику.
…Переводчик умеет исправлять слова, которые человек заучил неправильно. Процедура не очень сложная. К примеру, то, что Артёму показалось словом «осаго», пишется «arsago», от латинской аббревиатуры ARS, «искусственное разрушение нечисти», если буквально переводить каждое слово. Технология передачи клеткам-контроллерам сигнала на ликвидацию организма – контроллеры при этом запускают процесс, останавливающий производство других контроллеров, и саморазрушаются в итоге. Понятно, что организм нечисти не погибнет мгновенно от такой операции – и одновременно с излучением ARS в ход идёт самое обычное сфокусированное электромагнитное излучение. Все до одной формы нечисти, даже капли «ртути» и поросль «плесени», имеют органы восприятия радиоволн – умеют получать и исполнять приказы. Булава «обрабатывает» нечисть комплексно, на расстоянии – человек с булавой имеет неплохие шансы даже против «титана», если переживёт первые две секунды с момента приближения противника на дистанцию поражения.
…Всё это было обнаружено случайно, и с тех пор основной гипотезой появления нечисти является её искусственное происхождение, нечисть – управляемые специализированные организмы, иными словами – биороботы. Корабли, на которых её доставили, уничтожали в первую очередь, поскольку оттуда шла интенсивная радиопередача - явно не ради забавы, передавали команды для уже сброшенных на поверхность форм. Разрушили командный центр нечисти – получили шанс победить. Теперь ARS-излучатели повсюду – в обуви, в одежде, в стенах и полу, в брусчатке, во всём – одновременно с датчиками, которые фиксируют специфические излучения контроллеров. Изготавливать всё это в промышленных масштабах, хвала репликаторам, теперь несложно. Каждый школьник знает, что делать, если есть хоть малейшее подозрение, что был контакт с нечистью. Этому учат в школах, и проводят учения – чтобы возник рефлекс. Так и живём.
— Ортем? – Миранда стоит перед ним. – О чём задумались?
— О том, сколько слов я успел неправильно заучить. Интересно понять, почему. Что случилось? – Артём заметил, что Миранда отдёрнула руку, когда он попробовал взять её за ладонь.
— Случилось. Одну очень важную вещь забыла сделать. Ортем, – Миранда передала ему лист. – Вот то, что я на сегодня хотела предложить. Сумеете справиться без меня?
— Приложу все усилия.
Миранда улыбнулась, на этот раз – почти как прежде.
— Отлично! Марина вызывает меня. Нет, ничего страшного, просто надо выполнить обещанное. С вами всё на свете позабудешь! Здравствуйте!
И убежала. Буквально. Не оглядываясь, в сторону площади Цицерона – хотя вокруг них было несколько пустых дилижансов.
— Госпожа Красс сегодня не в духе, – сказал доктор Ливси, появляясь рядом. – Всё прошло нормально, Ортем. Намного лучше, чем я думал. Ближайший месяц не буду развлекать вас повторной процедурой. Удачного вам дня!
- - -
Марина встретила Миранду – впервые за много лет на подруге лица нет, словно горе какое случилось. И это Миранда, которую вообще ничто не может вогнать в тоску!
— Что случилось? – Марина закрыла двери. – Я ничего не поняла. Спрятаться, на пару дней уехать. Рассказывай.
— Я не могу быть рядом с ним. Вчера ещё заметила, но подумала, что это после наших с ним приключений.
— Как вы всё-таки туда попали? В то убежище? Ой, прости, это потом. Ну так что с тобой стряслось?
Миранда достала из куртки купленную по дороге бутылку минеральной воды. Допила и поискала взглядом урну – не нашла, в этой комнате её нет.
— Садись, – Марина отобрала у неё бутылку. – Успокойся, и по порядку.
— Вот успокоиться я и не могу. Как только он рядом, самое большее минут через пять только об одном и могу думать. Специально вчера весь день с ним домой не заходила, чтобы чего не случилось. Скажи, это нормально?
Марина покачала головой.
— Такой ты раньше не была. Это точно. Может, к врачу зайдёшь?
— Да на кой мне… – начала Миранда, повысив голос, и осеклась. – Извини, не хотела. Да, наверное. Наверное, надо к доктору. Но не в этом городе. Можешь дать мне поручение в Лиссабон или Париж?
— Хочешь вернуться, когда он уже в поход уйдёт?
Миранда покивала.
— Верно. Слушай, ну не настолько же я озабоченная! Когда он в предыдущем походе был – нормально же всё было, как и всегда.
— Всё, я поняла. Ну, тогда и я скажу. У меня всё наоборот.
— Что? – Миранда посмотрела в лицо Марине. – В смысле, наоборот?
— В буквальном. Он рядом – а у меня вообще никакой реакции. Даже когда прикасается. Я спросила доктора Ливси – он говорит, в первые недели такое бывает. И тоже посоветовал к специалистам обратиться. Вот, сумела сказать. Не знаю, кому бы ещё сумела такое сказать.
Миранда встала и обняла её. Долго так стояла – постепенно удалось успокоиться, и в голове отчётливо прояснилось.
— Лилия когда должна вернуться? – поинтересовалась Миранда, отпустив Марину. – Ты её как будто в отпуск отправила.
— Так и есть. С тех пор, как я читать научилась – что-то изменилось, не хочу видеть её рядом. Пока сама в себе не разберусь. Я её на лечение отправила, в Венецию – после ангаров ей полезно будет. Заодно она и камни нам подыскивает, фото присылает. Спрашивала, почему ты ей не звонишь – вы что, опять поссорились?
— Нет, – махнула рукой Миранда. – Она права, я свинья. Но с ним что угодно забудешь. Слушай, если у тебя тоже какой-то непорядок, мне лучше остаться. В какую-нибудь гостиницу поселюсь, а на его звонки пока не буду отвечать.
— Я справлюсь, – Марина улыбнулась. – Вот что. Поедешь в Париж, остановишься у моих родителей. На приём к доктору прямо сейчас записывайся, чтобы успеть. Заодно привезёшь мне фотографии Парижа, договорились?
— Сделаю! – Миранда вновь обняла Марину. – Всё, я побежала. Не хочу с ним случайно встретиться. Здравствуй!
- - -
Связист рассмотрел все до одной копии остававшихся переводчиков. Тщательно – каждый проверил своей техникой.
— Приборы в норме, настроены на работу именно вашего мозга, – пояснил он. – Расскажите подробнее о ваших ощущениях в том инциденте.
На вид связисту – лет пятьдесят. С удивлением Артём узнал, что ему, на самом деле, за сто. Уникальный человек – после того, как уволился из армии, как все – по заключению врачей после ранений – занялся техникой. И вот уже семьдесят лет совершенствует устройства связи, включая переводчики, готовит инженеров, преподаёт. Седые волосы сейчас не признак старости а, так сказать, веяние моды. Связист, по имени Марк Катон, оказался племянником главного оружейника Рима, Марцелла Катона. Мир тесен.
— Знаете, дети иногда хитрят, – сказал, наконец, связист. – Когда учиться неохота, когда ленятся – если снять свой переводчик и дать другому человеку, прибор опознаёт, что мозг другой, и отключается. Можно сказать, что он сломан – не все же носят с собой запасные. Но есть одна тонкость: во время обучения прибор работает в другом режиме. Его можно подменить, и некоторое время человек будет получать не те сигналы. Но всех и всегда инструктируют: достаточно подать сигнал тревоги, и переводчик немедленно отключится, сохранит сведения о последних действиях и уже не включится.
— Сохраняет – для диагностики?
— Точно так. Всё, что может сломаться, когда-нибудь сломается. Да вы сами ведь слышали от прибора запрос на установку тревожного сигнала. Обычно это сочетание жеста и мысленной команды, чтобы случайно не заблокировать прибор в штатной ситуации. И есть универсальный сигнал – поднести ладони к вискам и сказать «хватит», на любом языке. Прибор вам об этом сообщил, верно? Универсальный сигнал отменить невозможно, это предохранитель.
— И детям всем об это рассказывают?
— Конечно. Как только они становятся способны понимать. До шести лет переводчики не используются, в некоторых случаях – до восьми. Это может плохо отразиться на деятельности мозга. У человека впоследствии могут появиться нарушения восприятия.
Артём покивал.
— У вас есть какие-то предположения? – спросил, наконец, связист. – Не хочу показаться невежливым, но там, в зале, меня уже ждут. Я с удовольствием обсужу технические стороны с вами, когда смена закончится. Судя по тому, какие вопросы вы задаёте, вы работали с техникой. Всегда приятно поговорить со специалистом.
— Благодарю вас, – Артём прикоснулся ладонью к его плечу. – У меня пока нет предположений. И знаете что: как только я начал видеть и слышать что-то странное, то напрочь забыл про тревожный сигнал. Так бы, конечно, сразу использовал.
Связист покачал головой.
— Очень, очень странно. Вот адрес, – он выдал ему карточку. – Позвоните в любой удобный для вас день, после семи вечера. Обсудим. Как здоровье госпожи Марины Скайлис?
— Благодарю вас – замечательно. Здравствуйте!
- - -
У Марины были трудности с обучением, подумал Артём, вновь усаживаясь на скамейку у дуба Цезаря. Пока одно понятно: Лилия её учила, почти неделю, пока не добилась… чего? Сумела Марина выучить латынь в тот раз? И почему не вмешались наставники, когда заметили, что у Марины сложности с учёбой? Подробностей она не рассказала, и спрашивать пока не стоит. Каждый день курьер привозит домой минимум три новых книги – Марина читает. Глотает, можно сказать – с каждой знакомится с огромным удовольствием. При этом успевает переделать множество других дел, следить, чтобы в хозяйстве всё было в порядке. В детстве не получилось почитать, тем более – получать от этого удовольствие, теперь навёрстывает. Но как она сумела закончить обучение в школе, даже если научилась каким-то образом фиксировать любую «картинку» и запоминать мельчайшие подробности? Ведь кто-то должен был говорить ей – читать – что написано на той или иной странице! Кто это делал? Спросить Миранду?