— Мистер Картман, — ору я, желая привлечь внимание.
— Эшли? — удивленно разглядывает он меня из кабины. — Деточка, это ты? Тебя не узнать, как твои дела? — накидывается он на меня с расспросами.
— Все хорошо, мистер Картман. Как дела у Джорджа?
— О-о, у него все хорошо, — загадочно отвечает шофер.
— Передайте ему, что я соскучилась и большой привет, — ору я, махая руками знакомым моськам, высунувшимся из кузова. Пока Фор не окликает меня, призывая вернуться в отряд неофитов, следующий к платформе.
— Передам детка, не сомневайся, — кричит Картман. — Рад был тебя увидеть, — и грузовик, сворачивая, исчезает из вида.
Фор немного отчитывает меня за разговоры с членами другой фракции, но, видимо, памятуя, что в день посещений ко мне никто не пришел, прощает мне эту маленькую оплошность и, махнув рукой, переключает свое внимание на Трис.
Мы возвращались, довольные прогулкой и окрыленные небольшой сменой обстановки, назад в Бесстрашие практически без постоянной ругани «дьявольской тройки» с остальными ребятами. Каждый думал о своем. Кто-то о друзьях и близких, о семье и будущем, кто-то о стремлении занять определенный ранг в инициации, а кто-то о нахлынувших вдруг чувствах и любви.
====== «Глава 6» ======
— Все, отбой! — устало вздыхает кто-то из ребят и я мысленно с ним соглашаюсь. Укладываясь на жесткий матрас, с наслаждением вытягиваю уставшие конечности.
Мышцы привычно ноют от постоянных нагрузок. Ладонью аккуратно растираю бедро, отбитое в сегодняшнем бою с Андре. Мне с трудом удалось его победить.
Вообще, очень удивляет как инструктора подбирают противников, будто специально ставят сильных бойцов против слабых. Особенно мне не понятны мотивы сегодняшнего последнего боя — Трис против Питера. Трис, конечно, уже не такая слабенькая, но победить Питера под силу только Эдварду, и уж об этом наверняка известно командирам. Тогда для чего нужно было устраивать показушное избиение девчонки? Питер постарался на славу и Трис отправилась в гости к доктору Стивенсу, где до сих пор отлеживается. Эрик сказал, что если она до завтра не оклемается, то наверняка вылетит. Вечером мы с Кристиной и Уиллом ходили в медицинский блок в надежде что воробушек очнулась. Док выгнал нас, заверив, что к утру она будет в норме.
Постепенно голоса затихают и слышится равномерное сопение. Ночью боль в избитом теле становится невыносима, пожалуй, нужно было запастись обезболивающим. Лежать на жесткой койке пытка, как ни повернись. Скручиваюсь калачиком под тонким одеялом. На днях мы с Альбертом сделали новые татуировки. У Ала знак фракции огня красуется на плече, а у меня между лопаток и спать на спине мне еще не комфортно.
Плохо себя жалеть… но я жалею.
Чувствую себя маленькой, беспомощной, слабой девчонкой, и сердце рвется на тысячу клочков, и слезы текут безостановочно. Будь я одна — поплакала бы в голос.
Резкий грохот, открывающаяся с ноги дверь и дикие крики ночных гостей выдергивают из тревожного забытья. Несколько человек бегают по темной спальне с фонариками и сдергивают с нас одеяла.
— Подъем! — орет кто-то.
— Вы что оглохли?!
— Бегом одеваться! — яркий огонек светит мне в глаза и я вскакиваю с кровати, чуть не навернувшись на пол.
— Раззява, — смеется неизвестный, удерживая меня за локоть. Помещение наполняется недовольным бурчанием вырванных из сна людей.
— Одевайтесь, через десять минут на платформе у нас новая экскурсия! — знакомый голос Фора заставляет нас пошевеливаться, путаясь в одежде и спотыкаясь в потемках.
— Я за Трис, — надевая на бегу куртку, бросает Кристина. — Может, она уже в состоянии ехать с нами.
Я лишь киваю, зашнуровывая свои ботинки, нет никакого настроения разговаривать, уставшее тело ноет от боли, возобновившейся с новой силой. Мне хочется спать или хотя бы просто немного отдохнуть, но время поджимает и приходится поторопиться.
На платформе нас ждет команда урожденных бесстрашных, должно быть, это им Фор уступил почетное звание «будильника». Мы не успеваем перекинуться с ними и парой фраз, как громкий гудок поезда разрезает ночную тишину и предвещает свое прибытие.
Эдвард помогает Майре и мне залезть в вагон. В нем столько народу что я не могу найти свободную стенку, чтобы облокотиться и не упасть. До верхних поручней я не достаю и меня болтает между неофитами от тряски, пока чья-то твердая рука, подталкивая под спину, не подвигает к кучке незнакомых ребят, где можно прижаться к стене. Оглядываюсь на помощничка с желанием поблагодарить и натыкаюсь на серьезный взгляд серых глаз Эрика. Никак не отреагировав на мое тихое «спасибо», лидер уверенным шагом пробирается в конец вагона, где я вижу вернувшуюся в строй Трис.
— Привет, — смеется рядом со мной парень, по голосу узнаю, что именно он не дал мне навернуться с кровати. Высокий, лохматый, с бронзовой кожей и широкой, по-мальчишески открытой улыбкой.
— Привет, я Эшли Финн, — решаю быть вежливой я.
— Это тебя все зовут коротышкой? — интересуется одна из стоящих рядом с парнем бесстрашных.
— Марлин, ты что, слепая? — пуще прежнего заливается парень. — По ней и так видно, она здесь самая мелкая, — и они хихикают, дружелюбно на меня посматривая, ожидая какой-нибудь реакции, наверное. Я разрешаю себе расслабиться, понимая, что они не желают мне ничего плохого, и отвечаю на их улыбки.
— Я Юрайя, — заявляет шутник. — Это Марлин и Линн, — представляет он своих подружек, и сразу переключается на девчонок с рассказами забавных историй, но командный голос Фора заставляет всех разом заткнуться.
— Советую вам отнестись серьезно к сегодняшнему испытанию. Это традиция Бесстрашия, — вагон качает, Фор хватается за край двери, чтобы не упасть и продолжает. — Правила простые, делим вас на две команды, цель — захват флага.
Эрик тем временем расчехляет две сумки и достает что-то очень похожее на автомат, только в два раза тоньше и меньше.
— Это маркеры, будем стрелять из них, — и спускает курок в не вовремя что-то взболтнувшую Молли. Ее передергивает, как от удара током, и она заваливается на успевшего подставить руки Питера, держась за ногу.
Лидер выдергивает из Молли патрон и, демонстрируя его нам, объясняет:
— Нейростимулятор. Вызывает боль как от настоящего ранения, но всего на пару минут. Чем ближе к голове, тем больнее. При попадании в лицо, парализует мышцы от нескольких минут до часа. Постарайтесь не выбить друг другу глаза.
— Эрик и я ваши капитаны. Сначала делим переходников, потом урожденных бесстрашных, — заканчивает инструктаж Фор и обращается к командиру, — давай, выбирай!
— Хорошо, — слишком покладисто отвечает лидер. — Эдвард.
— Я возьму «Сухаря», — невозмутимо заявляет Фор, под общие смешки.
— Питер.
— Кристина.
— Альберт.
— Дрю.
— Молли.
— Уилл.
— Коротышка, — вдруг выдергивает меня из моих мыслей Эрик ухмыляясь. В этот раз я держу язык за зубами, памятуя о дурном нраве командира. Интересно, а зачем он меня взял в свою команду? Конечно, зачет по стрельбе я сдала, но ведь лидер всегда старается взять самых сильных и крепких неофитов, а я на их фоне выгляжу ребенком.
Пока я теряюсь в своих догадках, капитаны поделили остальных неофитов и выяснилось, что отряд Фора покидает поезд первым. Питер, скотина, чуть не вытолкал Трис из дверей, но она успела отскочить и прыгнула сама, опередив очередной его тычок.
Через десять минут мы высаживаемся в дальней части заброшенного парка практически в полной темноте. Мужчины сразу заводят спор о скрытии флага и последующей стратегии, презрительно отмахиваясь от наших с девчонками предложений.
— Вы, бабы, ни хрена в этом не понимаете, — обрывает нас на полуфразе незнакомый мне бесстрашный.
— Какого хрена ты тут командуешь? — оскорбилась Линн.
— Ну кто-то же должен! — нагло заявляет ей тот в ответ. Они громко ругаются, пока Эрик не призвал всех заткнуться, и Линн присела к нам с Майрой на ствол поваленного дерева.
— Нет, ты слышала? — злится она. — Считают себя умнее нас, козлы…
Но ей снова не дают договорить, объявив, что все уже решено и наш флаг будет спрятан в маяке на старом пирсе. В принципе место хорошее. Пирс окружен с двух сторон пересохшей рекой, со временем превратившейся в непроходимое болото. Меня смущает только то, что маяк — слишком заметная цель, о чем мы и пытались донести до мужчин, но не были услышанными.
— Ну и хрен с вами, — плюнула Линн. — Маяк так маяк.
Флаг поместили на самый верхний этаж и оставили Молли его охранять, а нас рассредоточили за старыми грузовыми контейнерами, перекрывающими все подходы к дверям временного штаба. Мне приходится долго метаться, чтобы устроиться в засаде, все укрытия слишком высокие. Не придумав ничего путного и не дождавшись от лидера никакой стратегической помощи, решаю сама подыскать себе уютное местечко.
— Эдвард, подсади меня наверх, — прошу я. — Буду стрелять с крыши контейнера.
Эд, дождавшись одобрительного кивка Эрика, складывает руки замком и помогает мне залезть. Подтянувшись за край, еле сдерживаю рвущиеся сквозь зубы ругательства. Вечером прошел дождь, оставив лужи не только на земле, но и на вмятой поверхности крыши. Вычерпав рукой воду, пытаюсь застегнуть замершими пальцами куртку, хоть как-то способную спасти от намокания мой живот.
— Что, вздумала раздеваться, коротышка? — Питер переключил свои под**бки на меня. — А покажи-ка нам клевые сиськи, — продолжает он. — Ой я забыл, у тебя же их нету, — уже внаглую глумится бывший искренний. Мерзкие смешки со всех сторон поддерживают его пламенную речь и я не сдерживаюсь.
— Придурок озабоченный, — как можно спокойней отвечаю Питеру. — Ты хоть вздрочни, авось полегчает.
Под новый взрыв смеха и улюлюкания я быстренько укладываюсь на живот, пока Питер не выпустил нейростимулятор мне в зад.
— Заткнулись все, — шипит на нас Эрик и мы затихаем. — Готовьтесь, они уже на подходе, — предупреждает он.
Буквально через несколько минут замечаю три тени, движущиеся к нам в темноте и шепчу:
— Они здесь, — и, прицеливаясь, спускаю курок, а чуть слышный вскрик дает сигнал к бою.
В сторону нападающих летит горящий фальшфейер, освещая нам противника. Тишину заглушают негромкие хлопки маркеров и крики раненых. Основная порция наших патронов пришлась на первых захватчиков, получив по несколько нейростимуляторов, их тела бьет в конвульсиях. Бой переместился вплотную к контейнерам, и мне пришлось подползти к самому краю, чтобы поучаствовать в перестрелке. Внезапно, я заметила, как Дрю, подстрелив Майру, пробирается за спину к Линн и выпускаю в его живот добрую порцию зарядов.
— Хе-хе, — шепчу я. — Месть моя страшна! — и перекатываюсь к другому краю.
Тут перестрелка идет полным ходом и наши падают, как подкошенные. Замечаю только, как Фор быстрой тенью скользит к Эду и, загораживаясь им как живым щитом, пробирается к нашему лидеру.
Нихерасе! Так, спокойненько и не торопясь, прицеливаюсь, как можно тщательнее, и всаживаю пару пуль ему в руку и плечо.
«Все, Эдвард, ты отомщен», — хмыкаю я про себя. Вытягиваю голову, чтобы посмотреть как корчится инструктор и получаю нейростимулятор прямо в шею.
— Твою мать! — не сдерживаю вскрика. Боль такая — будто несколько пчел ужалили разом плюс свело все мышцы, меня трясет и отползти назад не получается. Тело совсем не слушается и новый заряд боли пробивает мое плечо. Я заваливаюсь набок, пытаясь ухватиться за край руками, но пальцы соскальзывают и я лечу вниз.
«Пи***ц мне», — мелькает последняя мысль, но кто-то успевает меня поймать почти у самой земли.
— Идиотка! — оглушает меня свирепый рык. — Какого хера ты высунулась?
Мое тело еще бьет в судороге и ничего вразумительного ответить не могу. Я лишь растеряно смотрю в лицо лидера. Мне кажется или он выглядит обеспокоенным?
Всё-таки кажется — доходит до меня, когда Эрик с силой отшвыривает меня в сторону. Приземление было жестким. Треснувшись спиной и затылком о железный борт контейнера, я с некоторым злорадством подмечаю, как в грудь командира врезается патрон. Пусть попробует какого это сам. Но Эрика не особо и трясет, к моему сожалению, он легко выдирает из себя нейростимулятор. Звуки борьбы обрывают победные крики с маяка. Мы проиграли.
Я смотрю как меняется лицо лидера, когда до него это доходит и понимаю, что нужно валить отсюда, пока не поздно. Он от злости так клацает челюстью, что рискует остаться без зубов. Желваки на скулах ходят ходуном, а кулаки сжимаются, будто их свело судорогой, и мне кажется, что я слышу хруст его суставов. В попытке подняться с земли, отвлекаюсь от командира и не сдерживаю смеха.
«Вот черт», — думается мне, — «ну я, как всегда, куда-нибудь да вляпаюсь». Но бешеный рык заставляет вернуть свое внимание к Эрику. «Мамочки», — хочется пискнуть, когда я встречаюсь с его глазами, но нервный смех сковывает мое горло. Он делает шаг ко мне и весь его вид говорит о том, что он совершенно не намерен сдерживаться в отношении моей тушки, а я лишь успеваю выставить перед собой руки.
— Стой, стой! — пытаюсь успокоить лидера. — Я же не над тобой смеюсь.
Эрик останавливается и выжидающе смотрит на меня, требуя объяснений:
— Ну… — торопит он.
— Ты швырнул меня задницей в лужу, — наконец, выдаю я и с новым приступом смеха утыкаюсь лицом в свои грязные ладошки…
— Все. Уходим! — громко командует лидер, исчезая за углом контейнера, а я сижу, пока Майра не помогает мне вылезти из холодной воды.
====== «Глава 7» ======
Осень восхитительна!
Редкие деревья уже окрасились в лёгкий багрянец, а свои листья раскидали по вытоптанным тропинкам и, растрескавшимся от времени, дорожкам. Воздух свеж и прохладен. Шорох листвы под ногами приятно отдаётся в ушах.
Жаль, что не так много людей любят осень. Природа не меньше, чем летом, радует своей красотой. Лимонная листва летит и летит печальным дождем, хочется подставить ладони и поймать хотя бы один листок. Но вот когда солнце зашло, и все чудеса так же быстро исчезают, как появились… А вечером можно наблюдать сказочный закат, завораживающий своими красками, не было такого, чтобы картинка повторялась. Когда солнце уходит, то в небе зажигаются мириады звезд. Они словно лампочки гирлянды, опутавшей тёмное небо, каждая звезда сияет ярче другой, освещая путь отряду неофитов, следующему вдоль заброшенного парка и старых, полуразрушенных строений. Впереди расстилается море крошащегося бетона и разбитого стекла. Тишина в этой части города стоит жуткая, словно в ночном кошмаре.
Кристина и Уилл идут впереди, размахивая нашим захваченным флагом, Эдвард с Майрой, держась за руки, переходят каменный мост, протянутый через болото, и о чем-то громко спорят.
Смешные, молодые и влюбленные…
Я же, повиснув на каргашках у Ала, уже минут десять слушаю его нытье, по поводу нашего проигрыша. В него попало сразу несколько нейростимуляторов в начале боя, и он очень расстроился, что практически все время провалялся, дергаясь в конвульсиях от зарядов.
— Да, да, — поддакиваю я его жалобам. — Просто все сговорились против тебя, — поддразниваю его.
Он только тяжело вздыхает на мои слова, а мне становится стыдно. Ал хороший парень, но слишком мягкий и добрый для Бесстрашия. Он мой друг и мне не следует его обижать.
— Да брось, — успокаиваю его я. — Зато ты отлично машешь кулаками, и всем еще себя покажешь.
— Угу, — тянет Ал повесив нос, — если не вылечу. Не думаю что Эрик так легко простит нам проигрыш.
А вот с этим утверждением я полностью согласна, наверняка, нас ожидает несколько весьма насыщенных событиями дней. Но Альберту и так не по себе, нужно его подбодрить.
— Не переживай, Эрика подстрелили по моей вине и спрашивать он станет с меня.
Хоть я и не испытываю никаких угрызений совести и считаю что лидер виноват сам, на Ала мои слова действуют успокаивающе, хоть он и пытается это скрыть.