— Да, Вини очень внимательно за ними следила, — усмехнулся Лод. — Думала, если принц отверг одну девушку, то может разорвать отношения с другой.
Морти прикрыла глаза, видимо, решила не терять времени, пытаясь вникнуть в наш разговор, и просто подремать.
— Значит, Навиния могла узнать о том, что Криста сбежала. Тогда она прихватила с собой Фаника и отправилась следом за бывшим женихом, но в Тьядри обнаружила одного только Восхта. — Я усмехнулась. — А тот был в ужасе, он ведь помог принцу перенестись в горы за Кристой… а потом очнулся на горном утёсе один-одинёшенек. Ни Кристы, ни Дэна, ни странной девчонки, которая была вместе с ними. Он вернулся в Тьядри и встретил там Навинию с Фаником. Втроём они стали гадать, куда делся Дэн и как его вернуть… но иллюранди зря времени не теряли. И вы поняли, что это отличная возможность захватить не только наследника эльфийского престола, но и Повелительницу людей, — одобрение в глазах Лода заставило меня невольно улыбнуться. — Может, вы и Фаника заманить в ловушку рассчитывали?
— Не слишком, — качнул головой колдун. — Нам ведь действительно нужно, чтобы кто-то передал светлым весть о грядущих переговорах. Можно было воспользоваться иллюранди, но высовываться из теней для них слишком рискованно. А Фаник не особо хороший боец, поэтому я почти не сомневался, что его в погоню не возьмут. Если он поторопится… а в такой ситуации он, пожалуй, поторопится… дорога домой не займёт у него много времени.
— И тогда вы с Эсфориэлем подготовили ловушку на острове. Эльф остался ждать там, а ты отправился к Навинии. Под видом переговоров раздразнил её, вынудил следовать за тобой… А поскольку она привыкла лично разбираться со всеми неприятностями вроде злых колдунов, ей и в голову не пришло не заниматься поисками Дэнимона самой, а поднять для этого всю королевскую рать. — Я покачала головой. — Я одного не пойму: как можно быть настолько самоуверенной?
— Ни один колдун никогда не мог с ней тягаться. Она видела, что ни ты, ни я не представляем для неё серьёзной угрозы. И подозревала о ловушке, но не придала этому значения, потому что не раз выкарабкивалась из таких передряг, которые для меня стали бы смертельными. А при подлёте к острову проверила его Изнанку на предмет присутствующей там магии… или существ. Увидела ауры моей ловушки, меня и тебя. Однако… ты наверняка помнишь, что я рассказывал тебе об эльфах.
— Помню. Они могут оставаться незамеченными рядом с деревьями, а с магическими деревьями сливаются даже на Изнанке. И эти деревья на острове… ньотт… наверняка магические?
— Да. Эсфор спрятал свой ореол силы за их ойрой, и Навиния не заметила его. Как не заметила светлую ойру его магии, спрятанную за более сильной — тёмной, — моей ловушки.
Что ж, Лод прекрасно умел влезать в чужую шкуру. Думать, как противник, понимать его, как самого себя, ощущать его мысли, чувства, мотивы, желания. И он просчитал принцессу, как когда-то — меня.
Шахматы в реальной жизни, люди в качестве фигур…
Восхитительное умение.
— Но разве эльфы вообще могут такое? — Перед глазами всплыла картинка светящихся сиреневых пут. — Мне казалось… Криста говорила, эльфы могут только исцелять и управлять растениями.
— Да, это так. Но, по правде говоря, Эсфориэль не совсем эльф. — Лод иронично хмыкнул. — Он наполовину дроу.
Вот так новость!
— Брат Повелителя эльфов… наполовину дроу? — Я недоверчиво сощурилась.
— Нет, в его роду дроу нет. И никогда не было. Но Эсфориэль давно, ещё до войны, провёл с одним из дроу один занятный эльфийский ритуал. Называется «блойв брайевур», «братья по крови». Двое делают на ладонях надрезы, соединяют руки и в один голос произносят некие слова. После этого они перенимают способности друг друга. Поэтому Эсфор может ставить ловушки дроу, но у его ловушек ойра эльфийская, светлая… Морти, фу фэйр упп? Тими тиль ас сонфа.[26] — Лод бережно помог принцессе встать. — Что ж, я выполнил свои обязательства. Ты довольна?
А я вдруг поняла, что уже успела забыть: он взял меня с собой лишь потому, что я приказала ему это сделать. Только из-за магического поводка, который связывал нас, поводка, который теперь находился в моих руках.
Да только он ничего не забыл. А этим вопросом и взглядом, полным пронизывающей холодком иронии, напомнил и мне.
А ведь на то время, пока мы не были под горами дроу, мне и правда казалось, что мы… союзники. Что действуем сообща по доброй воле. Что моё общество ему как минимум не противно.
— Да, — сухо ответила я. — Более чем.
— Чудно. — Лод обнял Морти за плечо. — Акке погасит свечи чуть позже. Доброй ночи.
Я следила, как они уходят в его спальню.
Потом посмотрела под стол, откуда на меня лукаво поглядывал Бульдог.
— Только попробуй ночью снова прийти, — тихо проговорила я. — Убью.
Отвернулась и, не умываясь, не раздеваясь, скинув лишь сапоги и плащ, рухнула в постель.
Я не должна пользоваться своим преимуществом. Не должна злоупотреблять клятвой. Я обещала Лоду это. И… чем реже мы будем видеться, чем меньше времени проводить вместе, тем лучше.
Так почему же, чёрт возьми, сегодня я не смогла удержаться от искушения?
Почему я теряю голову, когда вижу его пренебрежение? И готова пойти на всё, лишь бы снова заставить его относиться ко мне, как к… равной? Той, что достойна уважения и его общества?
Ненавижу эти грёбаные чувства. Лучше бы у меня их попросту не было. Если буддисты вдруг правы насчёт переселения душ — я в следующей жизни хочу быть роботом.
Машинкой без сердца, слабостей и чёртовых гормонов…
Следующий день начался не лучше предыдущего.
Конечно же, Бульдог не внял предупреждению, и первым, что я увидела утром, снова была его довольная ушастая морда. В этот раз хоть можно было вскочить, не пытаясь при этом прикрываться одеялом. Впрочем, Лод вновь и головы не повернул в мою сторону, лишь вежливо пожелал доброго утра.
— Почему ты говоришь мне «доброе утро» и «доброй ночи», — не удержалась я, — если на самом деле наверху сейчас наступает ночь, а спать я ложилась засветло?
— Ты ведь к этому привыкла, — равнодушно заметил колдун. — Я стараюсь соблюдать положенный ритуал. Для твоего удобства.
Прежде чем направиться в ванную комнату, я вздёрнула нос:
— Можешь так не стараться, мне всё равно.
А дорогой ругала себя за глупую, ребяческую реакцию.
Нет, с моим разумом в его присутствии явно творится что-то неладное. Может, и правда в другую башню переселиться?..
Ела я снова внизу, в гостиной, в сопровождении Бульдога. Тот не лез слишком близко, но хвостиком ходил следом, чем тоже изрядно надоедал. За дверью в покои, где содержались уже четверо пленников, было тихо.
Должно быть, кто-то из них тоже вынужден лежать на полу. Кровать-то только одна…
— Как там наши гости? — вежливо спросила я у Лода, вернувшись в лабораторию.
— Неплохо, — любезно откликнулся тот, делая пометки на листе пергамента. — Я навещал их утром. Правда, пришлось одолжить у Морти мазь, потому что девушки расцарапали друг другу лица.
— Навиния, должно быть, очень зла на Кристу.
— Не то слово. Впрочем, когда я пришёл, они уже помирились. Поняли, что в такой ситуации неразумно враждовать друг с другом, — колдун бросил на меня короткий взгляд. — А ещё Криста рассказала всем о кольцах.
— Акке донёс?
— Логично было бы предположить и без Акке. Они ведь захотят сбежать, — Лод задумчиво смотрел куда-то мимо моего лица. — О том, что кольца так просто не умыкнуть, ты ведь Кристе не рассказала, верно?
— Нет…
— Понятно, — усмехнувшись чему-то, колдун вернулся к работе. — Это хорошо.
Я подождала ещё немного, но ко мне уже потеряли всякий интерес. Так что я тихонько прошла в спальню, где на подоконнике лежали мои книги.
И, поскольку с рунами я вроде разобралась, настал черёд учить язык Изнанки.
Довольно быстро выяснилось, что не всё так просто. Руны в основном означали самые простые слова, те, которые я уже знала. Обычную риджийскую речь я для себя переводила почти свободно, догадываясь о значении непонятных слов по общему смыслу. Но вот перевод на риджийский с другого языка, да ещё специфического магического языка…
Если для общения моего текущего уровня было достаточно, то для изучения чего-либо — решительно нет.
Придётся снова всё непонятное выписывать на пергамент. И спрашивать перевод у Лода: у кого же ещё?..
Обречённо вздохнув, я вернулась в лабораторию, но колдуна там уже не было. Пришлось осторожно покопаться в его бумагах в поисках чистого пергамента, заодно прихватив из сумки свой пенал. Наверное, если этот пергамент Лоду понадобится, меня попросят его вернуть, верно? А пока он всё равно отошёл…
Спустя пару часов, когда я продралась сквозь четверть толстого тома, мои занятия неожиданно прервала Морти, заглянувшая в спальню после короткого стука.
— Сиди, сиди, — улыбнулась принцесса, когда я вскочила. — Как ты тут?
— Я…
— Изучаешь магию? — Морти удивлённо покачала головой. — Зачем это тебе? Ты же не маг.
— Просто… хочу знать.
Дроу посмотрела на меня долгим, пристальным взглядом.
Прежде чем что-то заставило её прикрыть глаза и отвернуться.
— Любознательная девочка, — сказала принцесса, не глядя на меня. Потом всё-таки оглянулась через плечо. — И что ты думаешь об Эсфориэле?
Вопрос был неожиданным.
Впрочем, как и сам факт визита принцессы.
— Он… истинный эльф, — помолчав, наконец сформулировала я.
— Эльфы бы с тобой не согласились, — невесело улыбнулась Морти.
— Ещё бы…
Что ж, вот и возможность вызнать ответ на вопрос, который терзал меня со вчерашнего дня.
— Лод сказал, что Эсфориэль — наполовину дроу, — осторожно выговорила я. — Как же брата Повелителя эльфов угораздило связать свою жизнь с кем-то из… другого народа? Пусть даже до войны.
— Эсфориэль воспитывался при дворе дроу. — В ответ на моё удивление Морти лишь плечами пожала. — До войны это было обычной практикой: воспитывать младших принцев при чужом дворе. Напоминало эльфам и дроу, что они — две стороны одной медали. А потом, когда старший принц становился Повелителем… младший брат, хорошо знакомый с обычаями, настроениями и слабостями другого народа, служил ему отличным советником. Знать, чем дышит, что думает, что любит тот, с кем тебе надо улаживать деловые вопросы — дорогого стоит. Вот Эсфориэля и отправили к дроу. Он не самый младший в королевской семье, у них с Хьовфином есть ещё один брат, Фрайндин — но Эсфора сочли замечательно подходящим на роль будущего советника.
И тут я остро, отчётливо осознала: здесь, во дворце дроу, совсем рядом со мной — ходит тот, кто видел и пережил Войну. Тот самый очевидец, о существовании которого я догадывалась. С которым мне бы так хотелось поговорить.
Сколько же тогда ему сейчас лет?..
— Значит, Эсфориэль помнит Войну Пяти Народов?
— Помнит… — в голосе принцессы плеснулась горечь. — Эсфору едва минуло девять, когда его отправили к дроу, и это было за три года до коронации Тэйранта. Он знал и Тэйранта, и Ильхта. За годы, проведённые у дроу, они стали ему ближе родных братьев. И он связал себя с Тэйрантом ритуалом — чтобы они стали братьями не только по жизни, но и по крови.
Последнее прозвучало так же внезапно, как вой пожарной тревоги среди ночи.
— Эсфориэль… кровный брат… Тэйранта?
— И наш родственник в какой-то мере. Неожиданно, правда? — Морти неторопливо прохаживалась по комнате, от кровати до шкафа у противоположной стены. — А когда Эсфор подрос, он влюбился в его сестру. Тэйранта. Принцессу дроу, как и я. Даже взаимно, — она вздохнула, прерывисто и тяжело. — Но потом Тэйрант начал войну, и Эсфор вернулся к своим. И на той войне его возлюбленная погибла. Как и его родители, и Тэйрант, и Ильхт… и многие, многие, многие другие.
Я взлохматила чёлку. Проведя ладонью по волосам, попыталась уложить в голове то, что услышала.
Брат Повелителя эльфов дружил с Ильхтом Злобным, связал себя братскими узами с Тэйрантом Кровавым и любил его сестру. А потом оставил их — ради своей семьи и своего народа, — чтобы триста лет спустя снова вернуться к дроу.
И помогать их потомкам, пытаясь наконец восстановить то, что разрушила та война.
Я не верила в призраков, гремящих ржавыми цепями в заброшенных замках. Но я верила в тех призраков, что неотрывно следуют за нами. Призраков, которые живут в нас самих. Призраков нашей памяти.
И если даже меня преследовала парочка — страшно подумать, кто является во снах к Эсфориэлю.
Чего больше в его стремлении не допустить новой войны? Голоса разума, чувства справедливости, желания предотвратить убийства и разрушения — или боли отзвуков прошлого, что до сих пор не дают покоя?..
— Его родители… тоже погибли?
— Да. Повелитель эльфов и его супруга, что сражалась бок о бок с мужем… оба погибли в одном из сражений. Трон унаследовал их старший сын, который и правит до сих пор. А Эсфориэль стал его советником, как и предполагалось изначально… только вот нужда улаживать какие-либо дела с дроу отпала. — Морти, не сбиваясь с мерного шага, печально качнула головой. — Хьовфину тогда было около тридцати, но Эсфору едва исполнилось восемнадцать. И маленькому Фрайндину — то ли десять, то ли одиннадцать… не больше.
— И неужели эльфы нормально относились к тому, что в Эсфориэле течёт кровь Тэйранта?
— Эсфору хватило ума не распространяться о ритуале среди своих. Но кое-кто из наших помнил о нём. — Принцесса повернулась ко мне. — Это в своё время помогло убедить Алью, что Эсфор действительно на нашей…
Вдруг смолкла, будто прислушиваясь к чему-то.
А потом достала из кармана бриджей маленькое зеркальце: серебряное, с инкрустированной сапфирами крышкой.
— Кто-то наведался к нашим… гостям, — поймав мой заинтригованный взгляд, Морти села рядом со мной. — Это сделал для меня Лод, когда забрал своё кольцо. Так я могу приглядывать за пленниками. Если Алья решит что-нибудь выкинуть…
— Повелитель всё ещё не сменил гнев на милость?
— Мы с ним пока не общались. Но он не может долго злиться на Лода. И на меня. Только не на нас. — Принцесса открыла крышку и коснулась стекла кончиком пальца. — Ему должны были доложить о новых пленниках, так что, если я не ошибаюсь, сейчас к ним пришёл как раз…
Это было похоже на ритуал, с помощью которого я увидела Сашку. Отражение лица принцессы пошло рябью, размылось в перламутровой дымке, а затем уступило место другой картинке. Маленькой, но чёткой, словно видео на экране планшета.
А ещё из зеркала зазвучал голос.
Только вот принадлежал он совсем не Алье.
— …Дэн, послушай…
— Я защищал тебя, дядя! Защищал перед отцом, перед Кристой, перед всеми! Я не верил, что ты перешёл на сторону тёмных, я не позволял себе усомниться в тебе! Я думал, тебя подставили! А теперь…
С тех пор как я переселилась в покои колдуна, комната почти не изменилась. Лишь на полу у камина кто-то соорудил постель, очень напоминавшую моё нынешнее спальное место.
Я видела их сбоку, точно стоя у дальней стены. Эсфориэля — у самой двери, и Дэна — у кровати, на которой сидели девушки. Восхт мялся рядышком. Видимо, у него это вошло в привычку — верной тенью держаться рядом с принцем.
Сначала я подумала, что Эсфор самоубийца, если пришёл к пленникам один, но потом заметила Лода, отступившего в угол, безмолвно наблюдая за происходящим. И это сразу объяснило, почему Криста и Навиния не рвались выцарапать глаза предателю-эльфу, а просто тихонько сидели на кровати, стараясь держаться подальше друг от друга.
— Дэн…
В тихом голосе Эсфориэля звучали усталые шелестящие нотки. С такими перед самым падением трепещут на ветру осенние листья.
— Они убили маму! Это благодаря им Фаник даже не помнит её лица! Они уничтожили и твоих родителей, и семью Вини! — Слова принца звенели гневом. Нет, не визжащими истеричными нотками — праведной, хорошо поставленной, драматичной злостью, вполне годившейся для театральных подмостков. — Как ты мог? Как ты можешь…