— И этот спектакль был разыгран для нас? — холодно осведомилась Навиния.
Брат Повелителя эльфов оглянулся на неё:
— Спектакль?..
— О, нет, принцесса. Из всех обитателей этого дворца лишь Эсфору есть дело до того, что думаете о нас вы. — Лод склонил голову, и в этом жесте читалась странная смесь издёвки и извинения. — А теперь ответьте мне на простой вопрос… принц Дэнимон. Кто знал о том, почему вы уехали?
Тот лишь вздёрнул подбородок. Дерзко, насмешливо, ясно давая понять, что отвечать он не желает.
Забыв, что отныне считаться с его желаниями никто не намерен.
Лод спокойно вскинул руку с кольцом на уровень глаз:
— Отвечайте. Мне. Правду.
— Мой брат Фаник, — послушно откликнулся принц, — и мой дядя Фрайндин.
И попятился, точно это могло помочь ему замолчать.
— Больше никто?
— Нет…
Эльф вскинул руки к губам, явно пытаясь зажать себе рот, но под взглядом колдуна ладони его бессильно опустились обратно.
— И вы ничего не сказали своему отцу?
— Нет.
— Почему?
— Не желал, чтобы все знали о нашей с Кристой размолвке. Отец никогда не отпустил бы меня одного, а я не хотел, чтобы в это дело вмешивались посторонние. Я надеялся найти невесту сам, чтобы тихо вернуть её до свадьбы.
— Значит, во дворце не знали, почему Криста сбежала?
— Нет. Она сказала служанкам, что уезжает по делам.
— Но вы догадались. Как?
— Мы поссорились… перед тем как она уехала. А потом она магией заблокировала нашу связь. Не позволяла ни поговорить с ней, ни отыскать её.
— И что вы сделали, когда догадались?
— Сказал дяде Фрайну, что случилось. Предупредил Фаника, почему уезжаю. Взял Восхта и отправился в погоню.
— И в конце концов отследили след невесты до Тьядри… ясно. Вопросов больше не имею.
Лод проследил, как принц садится на постель по соседству с Кристой, и повернулся к Навинии.
— Принцесса, как вы узнали, что Дэнимон и его невеста исчезли?
— От служанки Кристы. Она давно подкуплена мной, — послушно ответила та, и мне стало крайне интересно, как в этот миг изменилось выражение лица бывшей сокамерницы. — Но она думала, это обычное предсвадебное путешествие. Среди эльфов такое распространено — небольшая поездка вдвоём, чтобы развеять напряжение перед свадьбой и проверить, как…
— Почему эльфы не забеспокоились? — негромко спросил Эсфор, явно обращаясь к Лоду. — Я знаю Фина, он немедленно попытался бы вернуть сына. И найти невестку самому.
Фин… видимо, так Эсфор сокращал имя своего венценосного брата. Хьовфина.
— Иллюранди докладывали нам, — колдун задумчиво потёр подбородок двумя пальцами, точно обрисовывая бородку клинышком, — что эльфийский двор тоже придерживался версии о предсвадебном путешествии.
— Эту версию озвучили для успокоения общественности. Чтобы не поднимать лишнего шума. Но ведь Дэн сказал Фрайну, что это не так, а тот должен был объяснить всё Фину. Почему тогда…
— Вот это я и пытаюсь выяснить. — Лод не отрываясь смотрел на лицо Навинии. — Что же вас насторожило? Почему вы отправились следом?
— Служанка слышала обрывок их ссоры, — даже если принцессе не нравилось отвечать на вопросы помимо воли, она ничем это не выдавала. — Она считала, что это простая минутная размолвка, но мне это не понравилось.
— И тогда вы решили допросить Фаника. Что он вам рассказал?
— Криста сбежала, а Дэн отправился её искать. Он велел Фанику молчать и делать вид, будто тот ничего не знает, чтобы Повелитель не обрушил на него свой гнев.
— И вы испугались, что бывший жених попадёт в беду… что и случилось… и уговорили Фаникэйла отправиться с вами, теперь уже вдогонку за Дэнимоном?
— Да.
— И кто знал о цели вашего путешествия?
— Я никому ничего не говорила. Я не считаю нужным извещать кого-либо, куда я уезжаю и почему. Просто оставляю указания Советникам. — Слова принцессы окрасили нотки высокомерного презрения. — А как Фаник объяснил это своим, мне неизвестно.
Лод и Эсфор переглянулись.
И я поняла: эти двое подозревают что-то ещё. Что-то, не укладывающееся в простую, вроде бы ясную картинку, сложившуюся у остальных. Что-то из той же оперы, как и глупость дроу, решивших убить Повелительницу эльфов прямо на пиру в честь заключения мира.
Но, конечно же, с пленниками они своими подозрениями делиться были не намерены.
— Хорошо. Я узнал всё, что мне нужно. — Лод жестом предложил Эсфору выйти. — Не будем более докучать вам своим обществом.
— Дядя…
Эльф оглянулся через плечо.
Принц смотрел на Эсфориэля. И, хоть его магический поводок явно ослабили, продолжал сидеть так, как ему велел Лод.
Потому что сейчас ему было не до проявлений непокорности.
— Дядя, это что… правда? То, что этот… дроу говорил… про свою сестру… и людей… и моего отца?
В его вопросах слышалась мука.
— Да, — просто ответил Эсфориэль. — Правда.
— Но… она ведь шпионила на дроу? Её нужно было схватить? Иначе… это бы… навредило эльфам?
Я почти умилилась той беспомощной надежде, что звучала в его словах.
— Нет. Она просто хотела посмотреть, как живут те, кто каждый день видит небо над головой. И ей было всего четырнадцать. — Эсфор отвернулся. — Но Фин живёт по законам военного времени. Потому что для него война началась ещё восемнадцать лет назад. И когда мы выясним, кто действительно её начал…
Замолчал — и неторопливо вышел. А Лод последовал за ним.
Наконец оставив пленников наедине.
— Дэн, только не говори, что ты им поверил. — Всю покорность с Навинии как рукой сняло. Фыркнув, она поднялась с кровати и стремительно прошлась по комнате — приблизившись к той стене, с которой открывался мой обзор, позволяя ясно разглядеть её лицо. — Тоже мне, устроили представление! Просто хотят нас разжалобить. Переманить на свою сторону. Заставить тоже пасть во тьму. Аналог девчонки, которой искушали твоего… дражайшего дядюшку.
Тон, которым принцесса выговорила предпоследнее слово, говорил о том, что она прямо сейчас, собственными нежными ручками охотно выдавила бы предателю-эльфу глаза.
— Дядя никогда не врал нам, Вини, — тихо проговорил принц, обнимая за плечи Кристу, которую колотило мелкой дрожью. — Даже о заговоре. Он просто… умалчивал правду.
— Интересно, может, он и сейчас переметнулся по той же причине? — Навиния явно не обратила на его слова ни малейшего внимания. — Не удалось подложить ему одну принцессу дроу, так триста лет спустя подложили другую? Хотя она на него и не смотрела. Как и на своего колдуна. Зато на братца… кажется, их отношения простираются куда дальше родственных. — Девушка усмехнулась, холодно и зло. — Что ж, такой одного любовника явно будет мало, а для подгорных тварей кровосмешение наверняка вполне нормальное…
— Что за чушь!
Все трое оглянулись на Восхта, и тот растерянно вжался в стену.
Точно сам только сейчас понял, что последние слова сорвались именно с его губ.
— Простите, принцесса, — пробормотал колдун.
А мне вдруг очень захотелось оказаться в той комнате, чтобы его поддержать, заодно стерев с губ Навинии мерзкую усмешечку. За неимением привычных мне средств отмщения — простой прицельной пощёчиной.
Принцесса смерила колдуна исполненным высокомерия взглядом. Потом посмотрела на Дэна:
— Если твой ручной колдун тоже польстился на сомнительные достоинства этой хоуры-дроу — мне стыдно за свой народ.
Хоть значения очередного риджийского ругательства я не знала, догадаться о смысле было нетрудно.
Ясно теперь, почему Дэн в своё время сбежал. В сравнении с этой заносчивой стервой, судящей всех по себе, истеричная, избалованная, недалёкая Криста покажется ангелом белокрылым.
Но кто бы мог подумать, что меня так разозлит оскорбление в адрес Морти.
— Так что будем делать? — робко встряла Криста, видимо, в надежде перевести тему.
— Придерживаемся моего плана, — Навиния небрежно встряхнула гривой обсидиановых волос. — И молимся, чтобы у меня всё получилось.
Какого такого плана?..
Дэн покачал головой:
— Не думаю, что он сработает.
— Да ладно вам! Этот колдун — тюфяк тюфяком. И маг из него так себе, я же видела его ореол силы. Стоит мне снять ошейник, и я испепелю его на месте. Осталось только добиться разрешения на выход из комнаты… чтобы мне дали относительную свободу действий. Поэтому продолжаем вести себя тихо.
Навиния улыбнулась лениво, с предвкушением. Кажется, в воображении уже смаковала картинку: Лод, корчившийся в предсмертных муках.
Тюфяк, значит? Ну-ну.
Каким бы ни был твой план, девочка, в его конце тебя однозначно ожидает неприятный сюрприз.
— Но принцесса… — с сомнением вставила Криста. — Ты ведь уже её видела.
— И что?
— А то, что…
Зеркало вытащили из моих пальцев мягко, но непреклонно.
Когда серебряная крышка захлопнулась с мягким щелчком, голоса, доносившиеся из-за стекла, мгновенно стихли.
— Интересный вышел визит. — Морти задумчиво взглянула на зеркальце, лежавшее на её ладони. Потом сунула его обратно в карман бриджей. — Думаю, ты понимаешь, почему это всегда должно быть при мне. Если Алья снова вздумает навестить наших гостей…
— Они что-то замышляют! Пленники! И сейчас как раз об этом говорили! — досадливо воскликнула я. — План побега! В нём как-то замешан Лод, и вы сами, и…
— Что бы они ни замышляли, Лод знает об этом. Поверь. У него всегда всё под контролем. — Морти безмятежно улыбнулась. — Мне пора идти. Алья собирает совет, я должна там присутствовать. Если тебе что-то понадобится, просто позови Акке, хорошо?
Вместо возражений, вертевшихся у меня на языке, я только кивнула. Ведь кто я такая, чтобы спорить…
И позволила себе тяжело вздохнуть, лишь когда принцесса дроу вновь меня покинула.
Эта подлая девица, Навиния… не нравится мне то, что она задумала. Вернее, предположения о том, что она могла задумать.
Впрочем, я уже знала, что поможет мне точно это выяснить. И, при благополучном стечении обстоятельств, довольно скоро.
Потому что, каким бы ни был её план, я не допущу, чтобы он увенчался успехом. Я не дам ей победить ни Лода, ни меня, ни даже Алью.
Не теперь.
И не ей.
Глава 9
ИГРОКИ И ИГРУШКИ
Остаток дня — вернее, ночи — ознаменовался тем, что я добила том по языку Изнанки, исчеркав непонятыми словами четыре пергамента. С обеих сторон. Очень мелким шрифтом.
И когда Лод всё-таки вернулся в свою спальню, решительно протянула эти пергаменты ему.
— Это слова, которые остались мне непонятными, — сказала я в ответ на его недоумённый взгляд. — Можешь их перевести? На русский. В свободное время, конечно.
— Хорошо. Завтра. Оставь на столе. — Лод устало вернул Пергаменты мне. — Не уверен, правда, что мне знакомы все русские слова, которые требуются для перевода.
— Подбери максимально близкие. — Я осторожно скатала листки в один толстый свиток. — И… я хотела, чтобы ты кое-что для меня сделал.
Колдун скинул с себя мантию, оставшись в штанах и рубашке.
— Что же?
— Я хочу такое же зеркальце, какое ты сделал Морти… принцессе Мортиаре.
Внимательный взгляд. Немой вопрос.
— Я тоже должна иметь возможность приглядывать за пленниками, — сдавшись, пояснила я. — В конце концов, я во многом поспособствовала тому, чтобы они тут оказались.
— И что даст тебе зеркало? Ты даже зайти к ним не сможешь, не подставив себя под удар, — Лод небрежно бросил мантию на спинку стула в углу. — И Морти я дал зеркало с одной-единственной целью…
— Чтобы она имела возможность остановить брата, если тому придёт в голову замечательная идея поразвлечься привычным способом. Я поняла. Просто… — Я сунула пергаментный свиток под мышку. — Они хотят сбежать. И я хочу быть в курсе того, что они замышляют.
— Достаточно и того, что я знаю, что они замышляют.
— Я догадывалась, что ты знаешь, — и это было правдой. — Но я тоже хочу…
— Я ценю всё, что ты для нас сделала, однако этой четвёрке я прекрасно могу противостоять без твоей помощи. Ты можешь вынудить меня подчиниться, но надеюсь, ты поймёшь, что зеркало тебе ни к чему, — Лод отвернулся, раскрыв дверцу шкафа. — Если тебе больше ничего не нужно, я попросил бы тебя уйти. Устал немного.
Я смотрела в его спину, пока он перебирал вещи, среди которых были и мои.
И сжимала кулаки в бессловесной ярости.
Я действительно могла опять приказать ему. Просто сказать «я прошу», дёрнув за магический поводок, снова заставив его со мной считаться, — и это будет неправильно. Ниже моего достоинства. Очередным нарушением того обещания, что я когда-то дала ему.
А мне хотелось, чтобы кто-то из нас двоих был честен.
С другой стороны — разве он когда-нибудь нарушал обещания, данные мне? В том-то и дело, что он мне ровно ничем не обязан.
— Знаешь, ты мог не сыпать передо мной красивые слова про «союзников», а просто сказать правду, — тихо произнесла я. — Я же не Криста, я бы поняла. Я ценю деловой подход к достижению цели. По-моему, по моим действиям уже можно было это понять.
Он замер. Медленно оглянулся:
— О чём ты?
Он же всё прекрасно понял. Не мог не понять. Но зачем-то решил сыграть в эту дурацкую игру — когда ты и так знаешь, о чём пойдёт речь, но вынуждаешь собеседника высказать свои претензии вслух. Наверное, надеясь, что он не сможет, и вопрос будет замят.
Что ж, а я выскажу. Мне не тяжело.
Лучше сразу расставить точки над «i», чем дальше носить всю эту горечь в себе.
— О том, что ты использовал меня, чтобы заполучить Дэнимона. Расположил к себе. Сделал вид, что тебе есть дело до меня и моей судьбы. Отлично сыграл, кстати, ничего не могу сказать. И я прекрасно понимаю, что в этом дворце… для дроу, для тебя — я никто и звать меня никак, — голос мой звучал ровно. — Но мне всё же не слишком нравится чувствовать себя одураченной. Думаю, в этом ты меня понимаешь. И поэтому… просто скажи, что это был только ход в твоей игре. Скажи, что тебя тяготит моё общество. Я пойму. И больше не буду навязываться. Никаких уроков магии, никаких разговоров — ничего. Я ведь уже говорила, что насилие над людьми не в моём вкусе.
Он смотрел на меня. Просто смотрел своими ясными глазами, светлыми и прозрачными, как вода. Равнодушное, бесстрастное зеркало, в котором не увидишь ничего, кроме своего отражения. И сколько ни смотри, так и не поймёшь, с кем имеешь дело, чему предстоит противостоять…
А ещё он молчал.
И каждая секунда этого молчания отвечала мне лучше любых слов.
Я развернулась и вышла. Мерным, почти чеканным шагом. Аккуратно положила Пергаменты на стол. Скинула сапоги, лёгоньким пинком в бок выпихнула из постели возмущённого Бульдога — мне было не до страха — и легла, отвернувшись от двери в спальню колдуна. Прикрыв глаза, натянула одеяло до носа.
В душе, которую минуту назад раздирало на части, было пусто и противно.
А ведь на какие-то несколько дней я, как последняя дура, позволила себе поверить, что он тоже рад нашей встрече. И я для него действительно… любимая игрушка. Пусть даже только игрушка.
Тьфу, до чего я докатилась? Думаю об этом так, словно это меня устраивало, — быть его куклой. Конечно же, нет. Глупости.
Только…
…если быть честной?..
И я поняла, что позволила бы ещё раз надеть на себя ошейник, если бы это вернуло наши ежедневные разговоры, нашу тонкую игру, наши шахматные партии — и теплоту во взгляде колдуна, обращённом на меня; и отвращение к себе заставило закусить кулак. Чтобы не дёрнуться, не закричать, не позволить хлынуть злым слезам.
Идиотка, тряпка, ничтожество… Сколько ещё раз ты будешь бегать за тем, кому ты не нужна? Что, травма детства запрограммировала всю твою дальнейшую жизнь? Жалкая неудачница.
Ненавижу тебя, ненавижу, ненавижу…
Кажется, я всё-таки вздрогнула. Раз или два, давясь неслышными всхлипами.
А потом услышала за спиной тихий щелчок — и оранжевое марево перед закрытыми веками сменилось чёрным, и в этой черноте ясно стукнула закрывшаяся дверь.