— Кто первый? — промурлыкал Ирбис, словно подгоняя их.
И я опять не поняла, чего он добивается. Зачем провоцировать?
Переглянувшись, звероловы, не сговариваясь, ринулись вперед всем скопом, и бой начался.
В первое мгновение мне захотелось закрыть глаза, чтобы не видеть всего этого ужаса, но я буквально заставила себя смотреть и фиксировать каждую последующую секунду, какой бы страшной и жуткой она ни была.
Люди разделились, часть бросилась на Ирбиса, часть, во главе с тем самым страшным мужчиной с огромным мечом, кинулась в мою сторону. А маги, создав огненные веревки, стали подбираться к хейдам. А ведь я и забыла, что есть парочка способов уничтожить ледяных монстров, минуя смерть создателя. Правда, такими вот веревками убить их было трудно, но задержать и отвлечь от меня можно. А остальное довершили бы звероловы.
Страшно заклекотали хейды, уворачиваясь от плетей и отступая в сторону, чем тут же воспользовались люди. На мое счастье арбалетами они пользоваться не стали, видимо, все-таки решили чуть-чуть развлечься напоследок.
Если у Снежного был план «Б», то пора бы ему начать его воплощать.
Тот жуткий «первый» мужчина стал подбираться ближе, в его глазах увидела приговор себе. Артефакт до боли впился в кожу, так сильно я его сжала. Как же хотелось снять его и вновь стать прежней.
«Верить… Надо верить Ирбису… Он просил…»
А расстояние между нами катастрофически уменьшалось. Оставалась всего каких-то пара метров… В следующее мгновение тело зверолова пронзили ледяные стрелы-перья. Захлебываясь кровью, что фонтаном брызнула из горла, мужчина уронил меч, упал на колени и завалился на бок. Охнув, я подняла взгляд в небо, а оттуда с громким клекотом спикировали мои верные хейды. Но не успела я порадоваться их прибытию, как меня почти сразу оглушил громкий вой, и на поляну выпрыгнули три огромных волка-перевертыша.
Так вот чего все время ждал Ирбис. Подмоги.
А дальше… Дальше я все-таки отвернулась. Не хватило моей выдержки, чтобы смотреть, как огромные перевертыши со злобными рыками вгрызались в тела людей — горло, руки, ноги… Да и разве важно куда? Конечно, звероловы и маги сражались и бились, отказываясь отступать и признавать собственное поражение. Но силы были не равны.
Сильные перевертыши с их выносливостью, острыми зубами и жуткими когтями, а также хейды и ледяные перья с неба, что пронзали насквозь, — что могли противопоставить всему этому люди и два мага? Практически ничего. Я видела, как упал тот самый голубоглазый мальчик с тремя перьями в груди. Наверное, его остекленевшие, лишенные жизни глаза навсегда останутся в моей памяти.
Но то, что я отвернулась и зажмурилась, мало помогло. Я не видела, но слышала каждый звук так отчетливо и ярко, а остальное довершало богатое воображение. Крики, вопли, предсмертные хрипы, вой и рык перевертышей, свист ледяных перьев и хруст сломанных костей… Меня трясло от сдерживаемых рыданий, но, несмотря на все усилия, слезы все равно солеными дорожками бежали по щекам.
Даже когда все стихло, я не смогла себя заставить открыть глаза и осмотреться. Даже когда услышала легкие шаги и почувствовала, как кто-то большой подошел совсем близко ко мне и присел на корточки. Я чувствовала его взгляд так, словно он касался меня рукой, но открыть глаза не решилась.
— Миа, — тихо прошептал Снежный, и я ощутила мягкое, такое нежное прикосновение пальцев к щеке, что попытались стереть льющиеся слезы.
А я резко замотала головой, отказываясь его слушать, и всхлипнула. Внутри меня словно плотину прорвало — слезный поток стал еще больше, а всхлипы наконец вырвались на свободу, мешая мне нормально вздохнуть.
Мое обездвиженное тело подняли и прижали к себе, баюкая на руках, как ребенка. Я не возражала, цепляясь за его плечи руками и уткнувшись носом в обнаженную грудь. И Ирбис унес меня в сторону, позволяя успокоиться, нежно гладил по волосам и что-то мягко шептал на ухо. Я не разбирала слов, просто вслушивалась в мягкий тембр его голоса и всхлипывала до тех пор, пока слез не осталось.
Просто дрожала в его руках и пыталась восстановить прерывистое дыхание.
Более-менее придя в себя, поняла, что перевертыш сел на поваленное дерево, а меня усадил к себе на колени.
— Миа, мы не могли иначе, — тихо произнес Снежный, беря мое лицо в ладони и заставляя взглянуть ему в глаза.
Я знала и понимала, что либо они нас, либо мы их. Но разве это могло успокоить совесть?
— Кое-кому удалось бежать. Преследовать мы их не будем. Сейчас нам надо быстро двигаться дальше, Перевал уже близко, а до первой границы еще два дня пути.
Кивнула, рассматривая его лицо и не решаясь взглянуть в глаза.
— Это первый раз? — помолчав, спросил он и, увидев мой непонимающий взгляд, тут же пояснил: — Первая смерть на твоих глазах?
Такая — да.
Я видела смерть до этого, но чтобы так и в таком количестве… Наверное, слишком переоценила свое хладнокровие.
— Да, — тихо ответила. — Я все понимаю.
— Успокоилась, — большие пальцы осторожно стерли последние слезинки с щек.
— Да.
— Умница, — а потом неожиданно наклонился и мягко коснулся губами моих губ.
Поцелуй был очень нежный, воздушный и соленый. Я знала, что это из-за слез, но все равно замерла на долю секунды. Однако соль исчезла практически сразу, и на смену ей пришла удивительно пьянящая сладость.
Слегка потянулась навстречу этому чувству покоя, что дарили его прикосновения. Но Снежный внезапно отодвинулся, запечатлел на лбу отеческий поцелуй и зарылся в волосы лицом.
— Мне жаль, что тебе пришлось это видеть, Миа. Мне правда жаль, — прошептал тихо перевертыш и вновь вдохнул запах моих волос.
Рядом с ним было так удивительно хорошо и спокойно, что я забыла обо всем, что тревожило и беспокоило. Как, оказывается, приятно быть под чьей-то защитой, доверить свою жизнь кому-то большому и сильному.
Но так не могло продолжаться вечно.
— Кто сбежал? — осторожно спросила я, невольно нарушая наше молчание.
— Один из магов и пара звероловов.
— Пособник Мохового?
Жаль будет, если Ханс сбежал. Вот о его смерти я бы точно не жалела.
— Нет, тот, второй, что так пристально рассматривал тебя. Ты его знаешь?
— Не знаю, не помню… Лицо вроде бы знакомое. Но я не могу вспомнить. Они будут нас преследовать? — Я не могла отказать себе в желании прижаться к нему теснее. Положить голову на плечо и вслушаться в равномерный стук сердца.
— Нет, но нам все равно стоит поторопиться. Как ты себя чувствуешь?
— Не очень, идти вряд ли смогу.
— А идти и не придется. Ярош отправился за нашими, как только они прибудут, а это минут десять-двадцать, мы сразу тронемся в путь.
Кивнула и тут внезапно подумала о том, что он совершенно обнаженный, а я у него на руках, и это видят два перевертыша, что остались с нами. Покраснев, выпрямилась и смущенно закашлялась.
— Ты не мог бы посадить меня куда-нибудь.
— Зачем? — Ирбис недоуменно нахмурился.
А я вспыхнула еще сильнее. Как же он не понимает элементарных вещей. Это для них это нормально, а для нас, людей, подобное поведение в диковинку.
— Ты без одежды… — зашептала в ответ, сделав страшные глаза. — Я не хочу, чтобы Киан видел тебя… нас вместе и в таком виде. А так ты посадишь меня на травку и вновь обернешься барсом.
Фыркнул и неожиданно улыбнулся:
— Если ты об этом, то я прикрылся. Можешь не переживать.
— Но ты не можешь держать меня на руках полчаса.
Снова непонятная, обезоруживающая улыбка, из-за которой я неожиданно смутилась и почувствовала себя юной семнадцатилетней девчонкой.
— А если мне нравится держать тебя?
— То это глупо, — парировала в ответ, не зная, что делать дальше. Вырваться у меня все равно не получилось бы, да и выглядело бы это страшно глупо. Но и сидеть просто так на его руках я не могла. — Ты так и не рассказал, к чему все это? Словно мы… пара.
Вздохнул так многозначительно, будто я сказала нечто глупое, но все же ответил:
— Перевертыши иначе относятся к женщинам. Наверное, потому, что нам покровительствует Богиня Луны. Женщина, особенно если она беременная, для нас — как живое воплощение Богини, и к ней надо относиться соответственно и уважительно.
Это я знала еще со случая в Академии, но все равно сказанное не объясняло его поведения.
— И? Зачем делать вид, что между нами что-то большее, чем есть на самом деле?
— Потому что уважающая себя женщина, особенно если она хорошая мать, никогда не закрутит интрижку с разовым сексом. Иначе отношение к ней будет совсем другим.
— О-о-о, — только и смогла выдохнуть и, быстро отводя взгляд в сторону, после чего тихо продолжила: — То есть из вышесказанного получается, что я, как добропорядочная женщина, должна спать с тобой… Сколько? Неделю, месяц? Сколько мне придется это делать, чтобы не прослыть у вас в Долине дамой легкого поведения?
— Миа, ты передергиваешь.
— Правда? — Все напряжение, злость, страх и боль, что накопились за последние десять минут, накрыли с головой. Впервые за долгое время я была на грани истерики. — Значит, я передергиваю, а ты — высоконравственный мужчина на страже добродетели бедной вдовы. Опусти меня, пожалуйста, на землю.
— Я не собираюсь тебя насиловать, — процедил тот, но на землю не опустил, наоборот, еще сильнее сжал в своих руках, позволяя насладиться всей мощью развитой мускулатуры.
«Да тут заставлять и насиловать не придется, — с тоской подумала я. — И так внутри все плавится от его близости, а что будет, когда восстановлю силы, представить сложно».
— Ты не ответил, сколько должны длиться наши… отношения? — судорожно сглотнув, спросила я.
— А я тебе повторяю, что без согласия ничего не будет. Мы просто будем спать вместе, чтобы на тебе оставался мой запах, не больше, — сухо ответил Ирбис, отвернувшись и смотря куда-то в сторону. Я по голосу поняла, что мои слова его обидели. А чего он ждал? Что я буду прыгать от счастья? — Как только прибудем в Долину, все закончится… И там ты сможешь выбрать мужчину по своему вкусу.
— В каком смысле? Зачем мне кого-то выбирать? Я найду брата и буду жить с ним.
— Миа, — он все-таки взглянул на меня и грустно ухмыльнулся. — Ты сильная ведьма, обладательница пяти хейдов. Ты что, серьезно думаешь, что тебе позволят остаться одинокой?
Моргнула пару раз, открыла рот, собираясь высказаться в пользу своей самостоятельности и независимости, но передумала. Закрыла рот, еще раз поморгала, пытаясь успокоиться, но мысли о гипотетических брачных отношениях с незнакомыми перевертышами совершенно не способствовали восстановлению расшатанной психики. Возникло странное ощущение, что боги испытывают меня на прочность, подсовывая все новые и новые каверзы на пути. Может, решили отыграться за пять лет спокойной жизни?
— А если я не захочу, — в конце концов проговорила я, поднимая на него взгляд. — Разве ваши правители или кто там еще могут заставить выйти замуж за кого-то, кто мне безразличен и кого я совершенно не знаю?
— Заставить — нет, — ответил тот, но только я собиралась облегченно вздохнуть и перевести дыхание, снисходительно добавил: — Уговорить — да.
Я сразу почувствовала, что за этими вроде бы простыми словами скрывается какой-то тайный смысл. Уже заметила, что Снежный никогда ничего не говорит просто так.
— Что ты подразумеваешь под уговорами?
— У тебя есть слабые места, Миа. И если надавить на них, ты можешь согласиться на многое.
Не надо быть гением, чтобы понять, что он имеет в виду. У меня есть только одна слабость.
— Киан, — прошептала в ответ и прижала руку к горлу.
Перед глазами вновь заплясали разноцветные круги и в ушах загудело.
— Миа, дыши… Слышишь меня? Дыши.
Только в этот момент я поняла, что, оказывается, задержала дыхание. С хрипом вдохнула живительную порцию воздуха и раскашлялась до слез из глаз.
— Ты все не так поняла. Никто не собирается причинять вред твоему сыну.
— А вот я в этом уже не так уверена, — прохрипела в ответ. — Что еще интересного я должна узнать, пока мы не перешли границу и не оказались во власти ваших законов?
— Я тебя напугал.
Покачала головой и устало потерла виски. Как же мне не хватало моей магии, когда, благодаря легкому заклинанию, я могла сделать так много.
— Нет, просто напомнил, что расслабляться нельзя. Ни сейчас, ни потом.
— А вот тут ты права, — серьезно заявил он. — Ты даже не понимаешь, какой лакомый кусочек представляешь для перевертышей. У нас в Долине есть маги, родственники и близкие одичавших, что уходили вслед за ними из Империи. Но среди них так мало сильных. А ты не просто сильная, а могущественная ведьма. Еще неизвестно, насколько увеличился твой резерв после контакта с сырой магией…
— Могущественная ведьма, которая из-за лихорадки не может даже сдвинуться с места, — перебила его и вздохнула: — Сила еще не все.
— Но очень многое. Поверь, как только о твоих способностях станет известно… Лорды будут сражаться за тебя, добиваться внимания и благосклонности.
«А ты? — хотелось прошептать ему в ответ. — Ты будешь добиваться?»
Но не смогла, слишком боялась услышать ответ, не зная, чего хочу больше — положительного или отрицательного. Вместо этого спросила у него:
— Лорды? Как Крис? И сколько у вас таких лордов? — с любопытством повернулась к нему и вздрогнула, когда мужчина тихо охнул и зашипел, пытаясь удержать меня на одном месте:
— Миа, не вертись так. Осторожнее, — скривившись, выдохнул он.
Со всеми волнениями как-то забыла, что сижу у него на коленях. Если честно, то, после того что произошло, я совершенно забыла обо всем. Слишком занятая собственными переживаниями, полностью проигнорировала состояние и самочувствие перевертыша.
— Ты ранен.
Огромные кровавые полосы на плечах, что уходили за спину, и уродливые кровоподтеки на груди, пара ссадин на руках.
— Это царапины. У нас регенерация выше человеческой, скоро все пройдет, — отмахнулся Ирбис. — Они уже заживают, видишь?
Видела. Кровь на ранах уже подсохла, синяки желтели буквально на глазах, но все равно смотреть было страшно.
— У меня в сумке есть специальные мази, они ускорят заживление.
— Миа, все пройдет. Не стоит переводить мази на меня.
— Но твои раны…
— Это не раны, — он отвернулся от меня, вглядываясь в осенний лес, освещаемый заходящим солнцем. Как, оказывается, много прошло времени. — Наши уже близко, пора двигаться в путь. Нам надо до заката добраться к первому месту ночлега.
— У вас есть такие места?
— Миа, мы не первый раз переправляемся через Перевал и не последний. Конечно, у нас есть небольшие логова, где мы можем отдохнуть, не боясь за свою жизнь.
Я тоже перевела взгляд на деревья, что были усыпаны золотистой листвой. Совсем скоро должен появиться Киан. Как же мне хотелось обнять его, прижать к себе и вдохнуть родной запах. Мой мальчик, мое солнышко и моя радость. Без него весь мир терял смысл. Внезапная мысль заставила меня испуганно сжаться и вновь повернуться к Ирбису:
— Вы повезете их через поляну?
— Нет, ни Крис, ни твой сын не увидят того, что произошло.
— Спасибо, — шепнула в ответ и осторожно сжала его руку.
— Тебе не за что меня благодарить, — ответил мужчина, сухо улыбнувшись.
Те доверие и легкость, что были между нами, канули в прошлое. И я не знала, как это вернуть и стоит ли.
Это напряженное молчание и холодное отчуждение так и остались между нами до прихода остальных. Странно, но каким-то немыслимым образом я стала чувствовать себя виноватой в нашей размолвке. Умом понимала, что это скорее мне надо обижаться и дуться, Снежный столько скрыл от меня и совершенно отказывался посвящать в свои тайны. Но сердце отчего-то ныло и требовало помириться. Ну, если не помириться, то хотя бы поговорить. О чем? О том, что должна разыгрывать из себя его любовницу, дабы не пострадала моя честь? Ну уж нет. Перевертыш даже не удосужился мне все нормально объяснить, а сделал это только потому, что я настояла. А если не настояла бы, то что тогда? Все так бы и осталось тайной?