Я в чужом мире, однозначно.
Я плотней закуталась в шерстяную накидку, выданную лекаркой. Во всех этих слоях одежды очень сложно передвигаться, но думаю, это самая малая неприятность, которая меня ожидает в ближайшее время. Смотрю на улицы, и ничего не вижу, будто не со мной дело происходит. Как такое могло произойти со здравомыслящей девушкой из двадцать первого века, из мира, где царит наука, способная объяснить практически все, но неспособная создать портал между мирами?
- Приехали! - крикнул парень, сидевший впереди саней, на облучке, вроде бы так это место называется. - Вот дом, вот дверь.
Да, особняк знатный, четыре этажа. Под стенами сугробы намело, тропинка узкая протоптана к крыльцу в три ступени. Дверь двойная, деревянная.
- А дальше куда? - крикнула я, не выходя на улицу. Ещё рванет и останусь я одна под дверью, а неизвестно, что делать дальше.
- Вон, встречают тебя! - еще громче гаркнул парень. - Иди, не трусь!
И правда, створка двери отворилась, выпустив наружу невысокого круглого человечка с коричневой бородой-лопатой и знатной всклокоченной шевелюрой цвета спелой пшеницы.
- А вот и ты, девонька! - он подскочил к саням и открыл дверцу. - А я уж жду, жду, где, думаю, пропадает, время-то не резиновое, и к другим делам пора, а тебя все нет да нет. Ну давай, выходи, здорова уже?
- Д-да.
Всегда теряюсь, если рядом болтают без умолку. Поэтому на рынок за продуктами не хожу, только в магазин - на рынке меня первый встречный торговец заболтает да заставит купить ненужный товар по огромной цене.
- Пошли, любезная. - Так называемый радетель схватил меня под локоток и потащил по снегу к двери. - Ой, погодка портится, ты посмотри. Только снег новый выпал, чистый, красота настала, так ветер задул северный. Жужжит, как злая оса, кусает. Собьёт теперь снег в кучи да будет по улицам гонять. Ну давай, одна ступенька, вторая...
Таким нехитрым манером через несколько минут мы оказались в пыльном кабинете, где он уселся за огромный стол, заваленный бумагами, а мне досталось место напротив - в твердом неудобном кресле. Окружали нас полчища шкафов с крошечными ящичками, у каждого из которых была ручка в виде шарика.
Радетель, крякнув, провел по бороде рукой и заговорил:
- Ну что, любезная, давай знакомиться. Вижу, ты уже здорова, бледная только, а в остальном - вылитая наша. Волос русый, глазки голубые, только грустные очень. А чего худющая такая? - Он покачал головой, - как селёдка в голодный год, ей-богу! Ну да ладно, телеса - дело наживное. Звать меня Грамадий, радетель я твой, то есть помощник иномирский. Буду, значит, следить, чтобы всё у тебя шло хорошо. А ты кто?
- То есть?
- Имя твоё как? Имя есть?
- К-катя.
- Запомнил! Вопросы есть?
- Да, конечно!
- Давай, задавай.
Я растерялась. С чего начать-то?
- Этот мир... я попала в другой мир, да?
- Ну да, да, - бодренько закивал Грамадий. - Попала, да. Тут я приготовил тебе памятку, там все написано, где да что у нас тут расположено, что да как принято, почитаешь на досуге и все ответы найдешь.
- А что мне делать дальше?
Свёрнутые листы грубой сероватой бумаги, всунутые в руки, конечно, вещь хорошая, но дальше-то что? Что мне с ними делать?
- Дальше дело такое, - строго нахмурился Грамадий. - Не нашли мы, кто тебя призвал, да. Вот беда, искали, шарились, да он следы колдовством свел. Так что, - он пожевал губами, - будешь пока жить, привыкать к нашему миру, а там, глядишь, боги и помогут!
И замолчал. Нет, ну вы подумайте, он правда решил, что теперь мне всё совершено понятно?
- Призвал? Кто меня призвал?!
Разве я не сама в нору упала, когда просила Жучиного короля показать мне суженого?
- Да мужчина, конечно, - мягко ответствовал Грамадий. - Молодой человек тебя призвал. Бывает, к нам и по другому попадают, но в твоём случае никаких сомнений! Суженую он хотел, провел обряд в лесу, а суженой в этом мире не нашлось, вот из другого тебя и засосало. Боги сильные у нас, исполняют желания по-разному, но верно. Просил - взяли да доставили, как смогли.
Получается, вовсе и не я виновата в том, что сижу сейчас здесь?
- Да, но... где он?
Человек, который меня вызвал? Разве он не должен был меня встретить? Обрадоваться мне?
- Дык.. сбежал он, - пожевал губами Грамадий.
- Как сбежал?
- Натурально. Увидел, что натворил и сбежал.
- Но... как, - растерялась я. - Как сбежал, почему, ведь он сам...
- Да по глупости, видать, пацаны играли молодые, - объяснил Грамадий. - Не все слухам верят, что обряд срабатывает, редко это бывает. Вот и петушатся, напьются и идут в лес девок вызывать, а кто отказался, тот вроде как струсил. А тут, смотри, кто-то и правда смог вызвать. Да, поди испугался двойника-то.
- Двойника?
- Ну тебя, то есть.
Ничего не понимаю. Силы стремительно оставляли меня и сарафан тянул к полу, как будто наливался свинцом. Получается, кто-то просто повёлся на слабо, а в результате я оказалась в чужом мире, одна? А он испугался и убежал, бросил меня в лесу? Бросил замерзать?
Знал он или нет о том, что со мной случится? Подождите...
- Лекарка сказала, колпак надо мной был, - вспомнила я.
- Да, да. Иначе бы ты не выжила, княжий сыскарь сказал.
- Откуда тогда он взялся?
- Колпак-то? Понятно, откуда, колдун поставил, который тебя призвал. То есть, сыскарь говорит, вызвал тебя не простой парень, а колдун, да еще и учёный, иначе бы так споро следы не скрыл. А что до колпака... Вы, двойники вначале что новорожденные - слабые, слепые котята, ничего не видите и не слышите, несколько часов в себя приходите. Вот, сыскарь установил, - Грамадий порылся на столе и достал исписанные мелким заковыристым почерком бумаги. - Глянь сюда. Отчет по твоему делу. Найдена девушка, иномирянка, попавшая в Гораславль посредством проведения обряда поиска суженой. Вызывавший не установлен, известно, что он учёный колдун. Обнаружены следы нескольких человек, но они подчищены, то есть обезличены! - важно поднял толстый палец Грамадий. - Иномирянка без сознания, провела в лесу не менее семи часов.
- Что? На морозе? - выдохнула я. - Семь часов?
- Может и больше, - не отрывая глаз от отчета, продолжил Грамадий. - Дальше читаем. Ну, это не важно, это подробности всякие сыскные. Так, вот. Иномирянка накрыта колпаком, а также мужским плащом, обезличенным. Плащ принадлежит учащемуся академии тайного мастерства, сокращённо АТМа. Предположительных ход происшествии: один из студентов АТМа провел с приятелями обряд притягивания суженой, который действительно сработал, но колдун, не ожидая и не желая такого результата, испугался и сбежал, предварительно обеспечив иномирянке купол спасения жизни.
В голове не укладывается. Это что получается, какой-то... какой-то болван по дурости провёл обряд и вызвал, вырвал меня из моего мира, где между прочим, мне жилось вполне себе комфортно, и теперь я тут, а мой суженый, вместо того чтобы радоваться до потери пульса и завоевывать меня, бросил невесту в лесу на морозе, плащиком разве что прикрыл.
Или...
- Может, что-то случилось? Например, он должен был срочно уйти? Или не мог меня кому-то показать? Может, родители строгие?
- Конечно, может и так! - бодро воскликнул Грамадий, стыдливо пряча глаза. Не верил в такое, выходит. И сыскарь этот княжий указал - не желая такого результата. Не желая, значит?!
Вот такой кандибобер, вот значит, как! Не верит мой куратор и сыскарь не верит, что просто обстоятельства так плохо сложились.
- Нет, он не специально меня бросил, просто так получилось, - упрямилась я. Мой суженный не может быть из тех, кто заманивает девушку, а получив желаемое, бросает. Не может такого быть. Нет, не верю. Наверняка, есть логическое объяснение. Ведь мой идеал - смелый, самоотверженный и любящий меня до чёртиков красавчик с большими деньгами. - Это случайность!
- Да, да, э... напомни своё имя?
- Катя.
- Хорошее имя, хорошее, - почти промурчал Грамадий.
- Но что же дальше? Что мне делать? Как жить? Как мне его найти? - воскликнула я. - В ваших бумагах написано, как мне его найти?
- А нужно ли искать? - подняв глаза к потолку, вопросил Грамадий. - Он же тебя бросил, прямо скажем, в лесу под кустом.
- Я хочу услышать это от него лично! Не верю, что он специально это сделал, просто так получилось. Он же меня не умирать бросил, он меня защитил, так?
- Так, - нехотя признался Грамадий. - Сыскарь решил, - он снова схватился за бумаги. - Что инстинкт пересилил и он не смог оставить тебя умирать, потому как иначе страдал бы сам, может, иссох бы до смерти.
- Бред какой-то.
- Да, да... Вот, кстати, плащик тоже передали, следствию он больше не нужен, делай с ним, что хочешь.
Нагнувшись, Грамадий вытащил из-под стола завязанный холщовый мешок и бросил мне на колени. Завязан он был на совесть, жесткая веревка царапала пальцы, узел упирался, не желая развязываться, но любопытство превыше всего - я хочу посмотреть, что спасло мне жизнь.
В глаза бросился глубокий коричневый цвет - у нас его называли тёмный шоколад. На ощупь ткань похожа на грубую шерсть, а подкладка бежевая и гладкая, окантовка из чёрной атласной ленты. Теперь достанем, развернем. Ого, он просто огромный!
А если накинуть? Расправить плащ такого размера непросто, но я старательна и терпелива. Тем более это единственный след, ведущий к тому, кто меня вызвал. К моему суженому. Нужно пока как-то его называть. Пока, в смысле, я не знаю ни имени, ни причины, по которой он меня бросил в лесу. "Суженый" - слишком сложно, да и может он не заслужил, если выяснится, что он бросил меня специально. "Объект", к примеру, слишком нейтрально, как будто он чемодан, который нужно доставить из точки А в точку Б. Как же его звать?
- Большой на тебя плащ-то, - добродушно сказал Грамадий. А я и сама видела. Материал тяжело лёг на плечи, спускаясь до самого пола и укрывая его у ног. Получается... Я приподняла край - чистый, значит, по полу не волочился. Выходит он выше меня как минимум на двадцать сантиметров.
На груди, вернее, у меня ниже груди, была вышита бело-зелеными нитками эмблема - буквы АТМ, обвитые цветущей лозой.
- АТМа?
- Академия тутошняя.
- Что это за академия? - спросила я.
- Колдовская. Колдуны, значится, там учатся.
- Как мне быть, Грамадий?
Я ничего не знаю об их мире, может, тут женское бесправие, или колдовские касты, или рабство, да что угодно может быть! Как мне жить в это месте, о котором я практически ничего не знаю?
Ага, вот и страх. Впервые после самого жуткого процесса перенесения стало страшно.