Проворочавшись на жесткой лежанке без сна всю ночь, на утро я, и тоже не выспавшиеся девчонки, были злые до чертиков. Шантерлик, женоненавистник несчастный, глядя на наши разъяренно-помятые физиономии, только лишь ехидно усмехнулся. После чего подхватил сооруженный одним из его людей, объемистый бутерброд с сыром и чашку с горячим отваром, и понес все это добро к постели еще не проснувшегося Антариэля.
— Ваша Светлость, — Наклонившись как можно ближе к уху барона, одноглазый почтительно обратился к неохотно открывшему глаза парню. — Пора вставать, сейчас позавтракаем и будем выезжать.
Нет, ну это нормально? В первое же утро после нашей свадьбы, какой-то левый мужик моему мужу завтрак в постель приносит. Дикость какая-то! Не зря я, видимо, замуж выходить не спешила, тем более за этого красавчика… От него же поклонников обоих полов отгонять дубинкой придется. А я девушка хрупкая, тяжести поднимать непривыкшая. И скандалить я не люблю. А ведь придется с таким-то крайне неординарным мужем.
Должно быть, все мои тягостные раздумья были крупными буквами написаны на лице, так как, наконец-таки полностью проснувшийся барон, заметил, с каким удрученным видом я его рассматриваю и виновато пожал плечами.
— Я не голоден. — Повернулся Антариэль в сторону протянувшего ему бутерброд Шантэрлика и довольно вежливо его попросил: — Покормите лучше девушек.
— Не переживайте Ваша Светлость, голодными они не останутся. — И кивнул мужчине, меланхолично нарезающему хлеб огромнейшим тесаком. — Пленникам еду отнеси. Господин маг приказал их всех хорошо кормить, они ему полные сил нужны будут.
— «Они»? Значит, меня вы к пленникам не относите? — Удивленно спросил Антариэль, и демонстративно выставив вперед свои связанные руки, небрежно поинтересовался:
— Тогда что означают эти веревки? Быть может, вы их снимите за ненадобностью?
— Не могу. — Наигранно вздохнув, ответил разбойник. — А то вдруг Вас опять на подвиги потянет. Травмируетесь еще по неосторожности, и мне за это перед хозяином отвечать придется. А он и так крайне недоволен будет тем обстоятельством, что Вы не в его замке в полной безопасности сидите, а по трактам с друзьями шатаетесь. К тому же еще и жениться успели, отчего господин уж точно в ярости будет.
Нас, в смысле, остальных пленников, все-таки покормили. Выдали каждому по куску хлеба с сыром, и дали по кружке воды. Долго рассиживаться наши пленители не стали, да и нам не дали. Едва все спешно позавтракали, как стали собираться в дорогу. Расселись по лошадям в том же порядке, что и вчера и выдвинулись в дорогу. Молча ехать, было скучно. Да и неопределенность моей будущей судьбы и судьбы моих друзей действовала на нервы. Поэтому, я решилась заговорить с одноглазым, в надежде что-нибудь у него выпытать. Тем более, что с утра он был в, на удивление, хорошем настроении.
— Извините, пожалуйста, — вежливо обратилась я, мило хлопнув ресницами, к крепко держащему меня одной рукой за талию мужчине. — Можно у Вас кое о чем спросить?
— Разумеется, — благостно на меня посмотрев, ответил несколько удивленный разбойник. — Как я могу отказать такой красивой девушке, тем более, когда она так мило просит.
— Мне вот просто очень интересно, как Вам удалось выбраться из Клайиркской тюрьмы, безо всякого для себя ущерба. Да еще и лошадей вернуть со всеми своими вещами?
— А мы туда и не попадали. — Самодовольно хохотнув, похвастался Шантэрлик. — Просто градоправитель Клайирка, Лорд Элиштэрн является очень хорошим другом моего хозяина и сейчас вместе с ним поджидает нас у ворот Шкрайната. А начальник гарнизона, которому вы меня сдали — мой постоянный собутыльник, я его уже лет пять как знаю. Представь, как он удивился, когда увидел меня, связанного по рукам-ногам и перекинутого через седло собственной лошади. Хорошо, что он заметил, как я ему знак молчать подал, а не то ваша магичка доморощенная, опять бы всех усыпила, заново бы вас всех потом вылавливать пришлось. А тут нам повезло еще просто необычайно. Мы с Картлантом весь вечер и всю ночь решали, как вас повязать без шума, все-таки с вами принц путешествует, а жители города, вполне лояльно к царской семье относятся. Да и магичка опять же таки… А тут, утром, как по заказу, в город заезжает еще один друг нашего господина — маг со своей охраной. Мы ему всю ситуацию обрисовали, и он согласился нам посодействовать. Особенно, когда узнал, что среди тех, кого захватить нужно, две «Говорящие» имеются. Он-то думал, что ты всего одна такая на всю Эльтарию, а тут такой сюрприз… — Кивнул Шантэрлик на мою мрачно едущую на соседней лошади сестрицу. — Ну, ничего страшного. Маг не сильно-то от этой новости и расстроился. Сказал, что вы обе ему пригодитесь.
— Для чего это мы ему пригодимся? — Настороженно поинтересовалась я, задумчиво рассматривая спину едущего далеко впереди нас мага.
— Это он вам сам расскажет, когда время придет. А может, и не расскажет… кто его знает?
— А кто этот маг? — Попыталась я разговорить одноглазого и дальше, так как не давал мне покоя смутно знакомый голос мужчины, скрывающегося за капюшоном. Но Шантэрлик, подозрительно на меня посмотрел, и холодно отрезал: — Не твое дело, и вообще, что-то ты опять чересчур разговорилась. И мне это не нравится.
Это я-то разговорилась? Да он сам все время трепался, я же только пару наводящих вопросов всего и задала. И все-таки, где же я слышала голос этого загадочного мага?
Дальше ехали молча. Только лишь Шантэрлик почти каждый час интересовался у Антариэля, не угодно ли ему чего-нибудь. Барон, все время отвечал коротко, что нет, не угодно. И с каждым таким разом сатанея все больше буквально на глазах, но держался изо всех сил. А одноглазый делал вид, что не замечает этого, тихонько похмыкивал каждый раз, глядя на реакцию де Альетэна. И прикрывал все это безобразие наигранной заботой в голосе о благосостоянии будущего фаворита предполагаемого властителя всей Эльтарии. Ведь как я поняла со слов одноглазого, если с бароном что-то нехорошее приключится, то герцог провинившегося в порошок сотрет, тем более, при помощи своего друга-мага, в прямом смысле этого слова.
— Ваша Светлость. — Не прошло и часа, как одноглазый вновь решил поиздеваться над парнем, угрюмо рассматривающего приближающиеся к нам все ближе горы. — Вам ничего…
— Еще хоть одно слово, — прошипел сквозь стиснутые зубы, доведенный до бешенства барон, — и я, совершенно случайно, могу упасть с лошади. Возможно, при этом даже что-нибудь себе поврежу. Как ты потом перед своим хозяином оправдываться будешь?
В ответ Шантэрлик не растерялся, а непонятно с чего, вдруг сильно толкнул меня в спину. Едва я только собралась испуганно завопить, как меня ухватили за шкирку (и это в тот момент, когда я уже почти вывалилась из седла). Когда меня, поддернув вверх, вновь усадили ровно в седле, я, до чертиков напуганная, нервно задрожала и зубами губу нижнюю до крови закусила чтобы не задрыдать от осознания того, что могло бы сейчас произойти. Лошадь, за гриву которой я теперь вцепилась обеими руками до побледнения костяшек пальцев, была довольно высокая, а я вниз головой бы летела… И одним лишь переломом какой-либо из конечностей дело могло не ограничиться.
Антариэль этой демонстрацией впечатлился сильно, сразу же, как и я, поняв, чем для меня это падение закончиться могло. Сильно побледнел и с отчаянной виной во взгляде на меня посмотрел.
— Господин барон, я искренне надеюсь, что такие крайне оригинальные идеи Вашу драгоценную персону больше не посетят. — Злобно потрусив меня за шкирку, от чего моя бедная голова чуть не отвалилась от шеи, заявил напряженно замершему в седле парню Шантэрлик. — Иначе, Ваша красавица-жена, может тоже «совершенно случайно» выпасть из седла. И я не могу гарантировать, что это падение закончится какой-нибудь незначительной травмой. Подумайте сами, герцогу, чтобы попасть в Шкрайнат, нужна только лишь одна «Говорящая»… И думаю, он совсем не расстроиться тем, что это окажется не Ваша, безвременно почившая жена. Надеюсь, что Вы поняли мою мысль правильно? — И дождавшись ответного напряженного кивка, со стороны яростно сверкнувшего глазами барона, ядовито у него переспросил:
— Так как, все-таки чего-нибудь желаете, Ваша Светлость?
— Благодарю Вас, — сквозь зубы прошипел, загнанный в угол бессовестным шантажом Антариэль и, бросив на меня виноватый взгляд, добавил:
— Мне ничего не нужно.
— Давно бы так, — похвалил его покладистость крайне довольный собой Шантэрлик. — Я надеюсь, что и в дальнейшем Вы обойдетесь без подобных глупостей, и станете вести себя согласно Вашему будущему статусу.
— Какому статусу? — непонимающе посмотрел барон на моего спутника.
— Герцог Вам доходчиво объяснит, какому. — Хмыкнул Шантэрлик, — Наедине, в своей спальне…
Моментально покрасневший после этой глупой шутки парень, хотел было сказать что-то нелицеприятное, открыто смеющемуся над ним мерзавцу. Но посмотрев, на испуганно сжавшуюся в седле меня, стиснул зубы и отвернулся в сторону.
На разговоры по душам меня уже не сильно-то и тянуло, поэтому до самого позднего вечера я ехала совершенно молча, отчаянно пытаясь придумать хоть какой-то выход из этого безнадежного положения. В голову, как назло, ничего путного не приходило. В ней постоянно крутилась только лишь одна подленькая мыслишка о том, что было бы совсем неплохо смыться из этого «сказочного» мира домой, и забыть все как страшный сон.
Уже практически ночью, когда начало стремительно темнеть, мы подъехали к высоченным крепостным стенам покинутого обитателями города «Говорящих с драконами». Прямо у главных, наглухо закрытых ворот Шкрайната, расположился разбитый людьми герцога лагерь. Шесть палаток, из которых выделялась одна, самая большая и богато украшенная вышитым гербом на прикрывающим вход полотне. Гербом Рэйдманта, о чем мне тихонько успел сообщить Бэрт, когда всех пленников довольно небрежно стянув с лошадей и, окружив со всех сторон, отконвоировали в сторону герцогской палатки, из которой сразу же вышел ее обозленный владелец.
— Шантэрлик! — яростно накинулся он на осторожно приблизившегося к нему подчиненного. — Мерзавец! Ты где это пропадал, если еще вчера вечером должен был прибыть сюда? И что это еще за толпа? — пренебрежительно кивнул он на нашу, зажатую между его людьми компанию. — Я ведь приказал тебе привезти только «Говорящую», а принца с остальными по-тихому прикончить в лесу. А ты мало того, что их сюда притащил, так и еще кого-то по дороге подобрал.
— Герцог, успокойтесь, — вышел из сгущающейся ночной темноты в круг освещенного светом костра, маг. — Вашему слуге я приказал взять всех этих людей с собой. Возможно, они нам пригодятся, чтобы проникнуть в город.
— Зачем? — удивился Рэйдмант, подойдя поближе к пленникам, пытаясь рассмотреть, кого же ему доставили. — Я же привез с собой десять человек с полным магическим резервом, как вы и заказывали. Зачем же нам еще и эти? Они тоже маги?
— Только лишь одна. — Указал он на испуганно попытавшуюся спрятаться за спину Бэрта Тайлиту. — Зато у нас в полном распоряжении теперь целых две «Говорящих с драконами». — Еще один небрежный кивок в сторону Маринки, которая нервно вздрогнув под изумленным взглядом Рэйдманта, тем не менее, гордо задрав голову, «одарила» того просто-таки замораживающим взглядом.
— Откуда она взялась? — Возмущенно уставился на мага герцог. — Вы что, еще одну из другого мира выдернули? Так это с вашей стороны просто непростительно опрометчиво. Ведь Верховный Совет Магов не мог не заметить подобного всплеска магической энергии не одобренного ими эксперимента. Вы и в прошлый раз едва смогли оправдаться. Хорошо еще, что все списали на вашу вечную рассеянность. И Вам просто невероятно повезло, что верховные маги не пронюхали, кого именно Вы на самом деле притянули из другого мира на Эльтарию, вместо предполагаемой невесты для барона.
Стоп! И как я раньше не догадалась, кому принадлежит голос прятавшегося под плащом мага! Ну, я и ДУРА!!! У меня что, знакомых сильно много в этом мире, тем более с магическими способностями? Ведь это же Кальтарэн! Добродушный старикашка из зеркала, которому я и должна быть «благодарна» за все, свалившиеся на мою голову несчастья. А ведь судя по весьма благопристойной наружности, и не скажешь, что он злобный заговорщик, возжелавший власти над всем миром. Да, не зря говорят, что внешность часто бывает обманчива. Вот ведь аферист! Мало того, что меня для своих собственных корыстных целей на Эльтарию притянул, так еще же и за это у баронессы кругленькую сумму выторговал.
— Вторую «Говорящую» девчонка сама сюда притащила, — тем временем разъяснил герцогу ситуацию наконец-таки откинувший с головы капюшон маг. — И что самое интересное, теперь они обе связанны с драконами.
— И что нам это даст? Зачем нам две «Говорящие»? Ведь Вы сами говорили, что для того, чтобы открыть ворота, нужна только одна.
— Ваше Сиятельство, а как Вы собираетесь заставить хотя бы одну из них с нами сотрудничать? Ведь использовать для этой цели лорда де Эльитэна Вы категорически отказались. А эти девчонки — сестры. И если одну из них, припугнуть расправой над другой, я думаю, можно будет заставить их действовать в наших интересах. Я бы предложил использовать для демонстрации того, что мы не шутим, ту которую притянул я. Она связанна всего лишь с детенышем дракона, так что пользы от нее, в отличие от второй, не сильно-то много.
— Если вы посмеете хотя бы пальцем прикоснуться к моей жене, то сильно об этом пожалеете. — Взбешенный барон, оттолкнув плечом попытавшегося было остановить его охранника, кинулся на Рэйдманта, постаравшись изо всех сил ударить того под дых связанными руками, сцепленными между собой в «замок».
На мгновение растерявшись, от неожиданного на него нападения, да еще со стороны того, кого он совершенно не ожидал здесь увидеть, герцог, тем не менее, сумел вовремя сориентироваться. Слегка отклонившись в сторону от выскочившего на него из темноты парня, Рэйдмант перехватил барона за рукав камзола, одновременно с чем, ставя ему подножку. После чего придавив тяжело упавшего животом на землю, но все еще сопротивляющегося юношу своим телом, он приказал принести веревки, и при помощи двух своих людей обмотали ими отчаянно вырывающегося барона. Рванувших на помощь Антариэлю принца с Бэртом, скрутили окружавшие нас люди одноглазого. А сам он уцепил за ворот меня, не давая побежать к барону в безрассудной попытке оторвать от него ненавистного герцога. Сволочь! Попытавшись вывернуться из хватких рук Шантерлика и не добившись особенного результата, я со всей дури полоснула его изрядно отросшими ногтями по обезображенной шрамами щеке. После чего с удовольствием выслушала последующий за этим вопль сразу же отпустившего меня мужчины. Только вот радовалась я своей маленькой победе совсем не долго. Быстро пришедший в себя одноглазый, уставившийся на меня разъяренным взглядом, перегородил собой дорогу и, утирая льющуюся из глубоких порезов кровь, многозначительно мне ухмыльнулся.
— Шантэрлик! — Возмущенный окрик герцога, судя по всему, очень вовремя спас меня от неминуемой расправы со стороны разъяренного бандита. Как только остервенело извивающегося в попытке освободиться парня, унесли в палатку Рэйдманта, герцог повернулся к опасливо отступившему от него на пару шагов одноглазому.
— Объясни мне, пожалуйста, — каким-то слишком уж спокойным голосом обратился он испуганно распахнувшему единственный свой глаз Шантэрлику. — Что здесь делает этот мальчишка? Насколько помню, я его оставил его в своем замке, под надежной охраной. Как он тут оказался? И о какой еще жене он говорил?
— Господин, — слегка дрожащим голосом, попытался оправдаться перед своим хозяином основательно перепуганный разбойник. — Умоляю Вас, выслушайте меня, я все объясню.
— Ну, что же, попытайся…
Глава 18. Пленницы нарасхват
— Ваше Сиятельство, это все девчонки виноваты! — Заявил одноглазый и на меня с Маринкой обвинительно пальцем указал. — Это они барона из вашего замка похитили…
— Вот эти самые девчонки? — Недоверчиво переспросил вышедший из соседней с герцогской палатки, и только немного уступающей ей размерами пожилой, богато разодетый мужчина. — Рэйдмант, неужели Вы поверите этой глупости? Ведь ваш замок не безосновательно считается одним из самых неприступнейших в нашем королевстве.