Гирцено всесторонне обмерил меня и лично сопроводил в большие гардеробные на верхнем этаже дома. Мы проходили мимо светлых комнат с большими окнами, где трудились целые бригады портных, швей и прочих мастеровых, нужных для создания одежды. Находчивый маэстро максимально усовершенствовал процесс, собрав под одной крышей лучших мастеров города. Профессионалыремесленники, претворяющие в жизнь фантазии талантливого модельера, позволили Гирцено завоевать высокую репутацию и популярность среди аристократии, желавшей одеваться красиво и получать обновки в короткие сроки.
Немного театральным жестом маэстро раздвинул в пазах створки огромного прадедушки из рода шкафовкупе. Запахло лавандой. Хранилище невостребованных туалетов дворянина, не названного из соображений конфиденциальности, предстало пред моим жадным взором. Черт, у нас с этим очень вовремя разорившимся парнем и впрямь было большое сходство. Во всяком случае, ростовка совпала идеально и цветовая гамма предпочтений – шоколадные, кофейные, изумрудные, желтые, виннокрасные и белые тона – тоже. Философская всетаки штука жизнь! Ктото разорился, что плохо, зато мне практически по дешевке достался клевый средневековый гардеробчик, что есть прекрасно! Я чуть не прыгала от восторга, когда Гирцено вкрадчиво осведомился, какие именно туалеты желаю приобрести.
– Все! К чему мелочиться! – моментально отозвалась я, в които веки не заморачиваясь проблемой мучительного выбора между несколькими понравившимися вещичками и не пересчитывая содержимое кошелька. В конце концов, мой конькладоискатель, случись нужда, нароет еще. Спасибо эльфийскому князюмазохисту, уговорил меня взять Дэлькора!
Мы быстро сговорились с маэстро о доставке первой партии отобранной одежды на постоялый двор. Я, несмотря на слабые возражения, настояла на уплате приличного аванса, пусть Гирцено поторопится с подгонкой, и, облизываясь, как кот на сметану, впрочем, все известные мне коты так реагировали лишь на сырую рыбу, вернулась в зал к дожидающемуся телохранителю и успевшему обрести нормальный цвет лица Фелику.
– Ну вот, теперь, Кейр, когда исполнение моей мечты в процессе, можем заняться реализацией твоих желаний. Насчет еды и мытья Лакс уже должен был позаботиться, а вот о приглашении дамы на ночь, боюсь, тебе придется хлопотать самому, не доверяя столь ответственный выбор посредникам, – весело провозгласила я. – Фелик, спасибо! Не знаю, как тебя и благодарить!
– О, почтенная магева, без сомнения, найдет способ, – через силу улыбнулся юноша и мгновенно потупил взгляд, ему явно стало неловко, в воздухе даже не повисло, а повесилось в приступе безнадежного отчаяния невиданное напряжение. – Я могу лишь высказать свою скромную просьбу и надеяться, что она снизойдет до того, чтобы применить часть непостижимой силы для ее воплощения.
Глава 22
Просьба Фелика, или Иногда не везет и магевам
Да, както за время пути я слегка успела подзабыть порядки этого мира. Люди расплачиваются с магевой так, как пожелает она, но сама магева в свою очередь платит по счетам, как попросят оказавшие ей услугу люди. В хорошую ловушку меня поймал милый юноша Фелик. Или он вовсе и не ловил? Я сама согласилась на предложенные услуги проводника. Никогда не любила долгов! Кейр многозначительно покосился на меня, мол, доигралась магева со своими причудами насчет рубашек, теперь хрен разочтешься, но морали читать не стал. Вопервых, негоже ругать свою магеву при посторонних, вовторых, чего ругать, когда дело сделано, а втретьих, ему платят за охрану, а не за ворчание.
Мы молча вышли на крыльцо. Расторопные, чистенькие парнишки уже дожидались гостей с конями в поводу и явно надеялись на поощрение в виде мелкой монетки. Дэлькор деловито изучал статуи, будто вознамерился то ли наваять чегото такого же под настроение, то ли попробовать их на зуб. Бывает, конечно, организму кальция не хватает, тогда и нас и зверюшек тянет лопать мел или цемент облизывать, как леденцы. А вот на что коню мрамор сдался? Но спрашивать без толку – не ответит, а проверять на практике не хочется. Вдруг правда кушать начнет, и как тогда перед Гирцено оправдываться? Извините, маэстро, мой оголодавший коник съел ваше крылечко, позвольте возместить ущерб? А вдруг и портной чегонибудь магического в качестве компенсации возжелает. Нет уж, сначала надо разобраться с одной проблемой, а потом уж другую заводить.
– И чего ты хочешь? – спросила я Фелика, вспрыгивая на седло и отворачивая морду коня от соблазнительных статуй. – Только не говори, что привораживать когото собрался! С такой смазливой физиономией никакие чары не нужны, любая глупышка на шею кинется, только пальчиками щелкни!
– Дело не во мне, магева, – грустно вздохнул юноша, изучая маникюр. – Поверьте, мне стыдно просить у вас уплату долга, но я не мог упустить шанса, словно посланного самим небом!
– Колись поскорее, парень, а то я еще не ужинала, – приказала я, разворачивая коня и беря направление на «Резвых рыб».
– Я с удовольствием приглашу вас на трапезу, здесь неподалеку есть ресторация «Сны гурмана», где подают изумительную свинину на ребрышках в соусе «Увалиа» и… – начал было Фелик, сочтя мои слова намеком.
– Нет уж, хватит, обойдемся ужином в «Резвых рыбах», я больше твоих одолжений не приму, дружок, – хмыкнула я, перебирая для успокоения густые косички Дэлькоровой гривы.
– Умнеешь, – обронил Кейр почти поощрительно.
– Я вообще не дура, если меня один раз в дерьмо окунут, второй раз сама не полезу, – огрызнулась не столько от того, что не хотелось колдовать для Фелика, сколько потому, что никак не ожидала от юноши такого низкого коварства, слишком милым обаяшкой он выглядел. А по сути какойто Дориан Грей получился!
– Молю вас, выслушайте. – На глазах у юноши выступили и заблестели драгоценными каменьями слезы, он так сжал поводья своей белой лошадки в кулаке, словно собрался из них сок давить. – Я прошу вас о помощи, магева!
– Проси и покончим с этим, не стесняйся, чего уж там, – сварливо велела я, стараясь не поддаваться больше на невиннонесчастный вид прекрасного лордика. Каков актер!!! Ведь не слови он меня в первый раз, я бы на все сто двадцать процентов поверила, будто Фелик в крайнем отчаянии, мучим стыдом и раскаянием!
– Я тревожусь о моем господине, владетеле Амрике, – сообразив, что на конфиденциальность беседы в укромном уголке надеяться не приходится, торопливо начал юноша, понизив голос.
– Это тот, который женится на бургомистровой дочке, прельстившей его душой? – припомнила я недавнюю болтовню аристократа. – И чего ты переживаешь? Или Амрик импотент, ему перед свадьбой мужскую силу укрепить надо?
– Ннет. – Фелик снова покраснел и закашлялся, поднял на меня разнесчастные глаза и, окончательно смешавшись, замолчал.
«Тьфу, и что мне теперь его, еще и утешать? Какого хрена?» – попробовала возмутиться я, но в голову почемуто лезли мысли о магевском долге откликаться на зов о помощи, проснулась, блин ее разтак, разэдак и еще раз блин, мирно дремавшая совесть. Я вздохнула и сказала уже мягче:
– Ты не тушуйся, Фелик, рассказывай как есть. Если помощь нужна, я помогу, только не надо было на меня давить, мог бы просто попросить сразу.
– Я испугался отказа, прости меня, почтенная магева, – повинился юноша, став на вид еще моложе – почти ребенок. Он чуть помолчал, а потом, собравшись с духом, продолжил:
– Я боюсь, что не все ладно со скорой свадьбой моего господина и его нежданной любовью. Эта Вальтина, может быть, мила, но Амрику всегда нравились иные девушки, и связывать себя столь скоропалительно узами брака он не собирался, тем более с особой не слишком высокого происхождения, пусть и весьма богатой невестой. Если это истинное чувство, мне остается только радоваться за друга и господина, но душу мою снедает беспокойство: что, если Амрик был околдован?
– Значит, ты просишь проверить, так это или нет, – резюмировала я, – а если так, расколдовать владетеля.
– Да! – расцвел в смущенной улыбке Фелик.
– Ладно, для начала мне надо бы взглянуть на гипотетическую жертву женских чар и выяснить, естественного они происхождения или противоестественного, – принялась я отдавать распоряжения. – Устроишь?
– Завтра в полдень первая помолвка у алтаря Гуинилы, покровительницы Мидана, – сообразил проситель.
– Я не сильна в религии и ритуалах, малыш, объясняй дальше, – велела я торжественно.
– На площадь перед храмом богини будет вынесен большой парадный алтарь, куда Амрик и Вельтина, пожелавшие сочетаться узами брака, должны будут возложить жертвенные цветы как знак соединяющих сердца пылких чувств. А когда Гуинила примет дар, возлюбленные изопьют освященного вина, символизирующего слияние их крови и душ, – старательно объяснил Фелик и смущенно прибавил: – Я всегда считал, что это очень красивый ритуал.
– Романтик, – малость цинично хмыкнула я, настолько перекушавшая в ранней юности мелодрам по ТВ и слезливых книжонок про большую любовь в мягких обложках, что одно время смотрела только триллеры и ужастики. – Значит, ты предлагаешь мне протолкнуться на площадь, куда припрется масса народа, возжаждавшего эффектного зрелища, и для экзекуции постараться вычислить владетеля в толпе?
– По краю площади возводят помосты для гостей, у меня еще осталось три пустых приглашения в почетную ложу для свиты господина. Ты, магева, и твои спутники могли бы пойти со мной, – предложил практичный юноша. – Помосты будут всего в нескольких метрах от алтаря, так ты сможешь без помех рассмотреть Амрика вблизи.
– Что ж, неплохая идея, – признала я. – Как считаешь, Кейр?
– Ты все уже решила, – не то улыбнулся, не то болезненно скривился телохранитель. – Значит, идем. Надеюсь, не будешь устраивать пожаров.
– А уж это по ситуации, – гордо ушла я от прямого обещания не шалить, починяя примус. – Никогда заранее нельзя предсказать, какие чары сгодятся для развеивания грозных враждебных заклятий. Но не переживай, я не законченная пироманка, тягу к огню способна контролировать, спалю раз в месяц десяток человек, а потом вся такая спокойная, смирная, белая и пушистая до следующей луны…
Я осеклась под задумчивым взглядом Кейра, на секунду показалось, что телохранитель и правда верит моим словам и методично подсчитывает, сколько мне осталось спалить народу до превращения в кроткого белокрылого ангела. Тряхнув головой, я закончила шутливый спич и деловито уточнила у аристократа:
– Далеко тот храм от наших «Рыбок»?
– С вашего позволения, почтенная магева, завтра я пришлю свою личную карету к постоялому двору, – услужливо вставил Фелик.
– Валяй, – разрешила я.
Во всей этой возне с якобы околдованным владетелем начало вырисовываться коечто приятное. Вот стыдно признаться, я в этом мире уже с неделю, а в карете так до сих пор не прокатилась! В своем же изза дефицита карет тем паче не довелось, если не считать экипажем новенький фордик одного из приятелей. Непорядок срочно следует исправить! А коль Фелик такие классные рубашки носит, то и карета у него должна быть настоящее загляденье, проедусь с шиком, а если юный аристократ надеется, что я, обиженная на шантаж, откажусь из принципа, не дождется!
– Магева? – позвал меня юноша, когда все детали завтрашнего мероприятия были уточнены и мы с Кейром направили лошадей к постоялому двору.
– Чего? – Я устало обернулась, от всей души надеясь, что парень не собирается вручить мне список «остальных» скромных просьб.
– Если мой господин Амрик околдован и ты узришь сие непотребство, взглянув на него, сможешь ли порушить чары? – несмело уточнил юноша.
– Ну и вопросики у тебя, Фелик, – фыркнула я, и Дэлькор, будто чуя мое настроение, тоже фыркнул, но куда громче. – Давай сначала я гляну на владетеля, а уж потом будем делать выводы. Спешка только при ловле блох хороша. А вообщето не переживай, если я взялась за работу, до конца ее доведу, на полдороге не брошу.
– Я верю, – улыбнулся юноша, словно солнышко просияло. На секунду его акварельная печаль улетучилась и показался жизнерадостный красавчикоптимист, каковым, похоже, Фелик и был, пока не начал терзаться будущностью владетеля Амрика. Теперь же, перевесив часть своего беспокойства на чужие плечи и фактически получив обещание уладить все проблемы, юноша заметно оживился. Стыд за мелкий шантаж никуда не делся, но облегчение было куда сильнее переживаний морального толка. Слишком в этом мире в души въелось убеждение: маги должны исполнять то, о чем попросят набравшиеся храбрости люди.
– Вот и верь. Заодно, кстати, выспись хорошенько, чтобы вовремя подсказать нам, кто именно из мужчин на площади твой Амрик, а не то расколдую когонибудь лишнего, вот сраму будет, – погрозила я Фелику пальцем на прощанье.
Вообщето я больше не сердилась на парня. Он был прав, исполнял вассальный долг, взывая во имя спасения господина к помощи специалистки в вопросе, где, как ему казалось, задействованы непостижимые силы. Все справедливо, а нравится мне это или нет, никого касаться не должно. А что не слишком приятная штука эта самая справедливость, так за это не Фелику надо мылить голову, а тому, кто вообще придумал нравственные категории и внушил людям необходимость жить по ним. В глубине души я приняла все сразу, но мимолетная обида, бурлящая на поверхности как пена прибоя, не сразу позволила осознать истину. Теперь мне было даже капельку неловко перед приятным юношей за свое бурчание. Я мысленно вздохнула и пообещала постараться никогда больше не возмущаться просьбами о помощи, в каком бы странном виде они ни были высказаны.
В «Резвые рыбы» мы ввалились уставшие, грязные и чрезвычайно голодные. На постоялом дворе нас уже ждали. Вот вам преимущество высылки казачков в разведку боем! Лакс позаботился о месте для лошадей на конюшне, заказе ужина и съеме комнат на ночь. Только сам почемуто не показал и носа, когда мы появились на пороге просторной залы, уставленной столами и стульями. Вместо товарища нас встретили дородная матронатрактирщица и худощавый юркий недоросль – ее сынок.
Комплекция трактирщика, как я уже успела убедиться, есть куда более эффективная вывеска и реклама его заведения, чем рисунки, надписи и завлекательные слова. Наша хозяйка полностью соответствовала имиджу владелицы постоялого двора, в котором мягко спится и сытно кормят. Пышные формы ее, игриво подчеркнутые тугим корсажем, походили на сладкие крупноформатные булки, по тому, как хищно засверкали глаза Кейра, я поняла: тот нашел подходящую кандидатуру на обогрев одинокого холостяцкого ложа. Нарядные, под цвет платья серьги с крупными красными камешками кокетливо покачивались в ушах, когда дама бальзаковского возраста приседала перед магевой в реверансе. Вряд ли это были рубины, хоть я и не спецювелир, чтобы с налету определять камни, но на какие бабки простой трактирщице прикупить такие драгоценности, если не резать постояльцев как поросят? Сынок ее, пока не выкормленный до объемов наглядной агитации, не то кивнул наскоро, не то мотнул головой и тут же вскинулся, чтобы повнимательнее разглядеть гостей. Наверное, магевы и в Мидане считались редкими птицами.
– Рады приветствовать вас, почтенная, в «Резвых рыбах»! Хант, поклонись магеве как следует, да сию же минуту, неуч! – прошипела трактирщица, отвесив крепкий подзатыльник сыну, и вновь улыбнулась нам.
– Не надо. – Я небрежно отмахнулась и сочувственно подмигнула пареньку, получившему взбучку. – Я не гонюсь за почестями, лишь бы ваше заведение и впрямь оказалось таким хорошим, как нам расписывал Лакс.
– Уверяю, вы не останетесь разочарованы! Мой постоялый двор один из лучших. – Хозяйка многозначительно помедлила, давая нам понять, что имеет в виду не «один из», а «самый», но врожденная скромность не позволяет ей заявить об этом во всеуслышание. – Вода в лоханях, полотенца подогреты, птица и поросеночек молочный на вертелах, рыбка на сковородах с маслицем и специями, вино красное явельское в колодезной водице стынет, постели в комнатах взбиты и проветрены. Соблаговолите взглянуть?