– На поросенка и птичку чуть попозже, пусть подрумяниваются, готовясь к встрече, – рассудила я с улыбкой, – а на все остальное обязательно.
Вооруженный ключами паренек вприпрыжку взлетел по лестнице, мы потянулись следом более степенно. Хант вручил ключ от номера Кейру и подвел меня к дверям напротив. Телохранитель деловито отодвинул паренька как мешающийся под ногами предмет мебели и первым вошел внутрь просторной комнаты. Секьюрити осторожно выглянул из окна и принялся осматриваться: изучил пол под двуспальной кроватью (ну наконецто перина и целых две подушки!), обследовал каждый подозрительный угол, после чего кивком возвестил об окончании ревизии и скрылся.
– Почтенная магева?! – Любопытный паренек переминался на пороге, не давая мне возможности переодеться. – А почему вы сказали мамке, чтоб я не кланялся?
– А смысл? Разве ты станешь больше уважать магов только потому, что должен бить им поклоны? Полагаю, нет. Посуди сам, Хант, для чего люди знатные или богатые требуют поклонов и прочих специальных обращений, тратят деньги на одежду и украшения? Все для того, чтобы выглядеть знатно и богато, потому что им нужно доказывать свой высокий титул или состояние внешними атрибутами и церемониями. Но магто всегда маг, как бы он ни вел себя, чего бы ни говорил и как бы ни рядился. Вот я и не вижу вреда в том, что показалось твоей матери недостаточной почтительностью. От того, как ты мне поклонился, я не стану магевой меньше, чем есть, ни для кого: ни для себя, ни для других. Уразумел?
– Не все, но суть, наверное. Спасибо, что объяснили. Стало быть, магам наплевать на почести изза того, что они маги внутри, а не снаружи, и это видать любому, – почесал в затылке Хант и убрел, задумавшись над моей речью. Даже подскакивать на ходу как йойо перестал.
Поболтав с пареньком, я сходила в пристройку к гостинице. Там искупалась в здоровенной бадье горячей воды с пахнущим травами мылом, а вместо душа девицаслужанка окатила меня из огромного кувшина прохладной водой. Я переоделась в чистое и, вернувшись с мытой головой в комнату, принялась старательно расчесывать волосы. Без кондиционераополаскивателя эти вконец распустившиеся заразы путались немилосердно. Я едва не выдрала целый клок, когда маленькой рыжей кометой в дверь ворвался Фаль. И как это такое миниатюрное создание умудрялось создавать столько шума?
– Привет, Оса! – завопил сильф, а потом, вместо того чтобы наброситься на меня с расспросами о путешествии за рубашками, плюхнулся на плечо и встревоженно констатировал, обхватив ручонками колени:
– Знаешь, Лакс какойто странный. То ли злой, то ли печальный, сидит на кровати, со мной разговаривать не хочет, даже ужинать не пошел.
– Ну если даже ужинать не пошел, дело плохо, – хмыкнула я, коекак умудрившись разобраться с волосами, – пойду проверю, чего с ним такое. А ты, дружок, останешься на страже в моей комнате. Запирать на ключ не буду. Коль проникнет убийца или вор, защекочешь или закусаешь вусмерть, расправа на твое усмотрение.
– Хорошо! – гордый ответственным поручением, моментально согласился Фаль и принялся нарезать круги под потолком, оглядывая вверенную территорию, словно спутникшпион.
Хитростью избавившись от маленького свидетеля, я постучала в комнату Лакса и, не дожидаясь разрешения (чего без толку время терять?), вошла. Вор сидел на кровати и разбирал вещи из сумки. Вернее, бесцельно перекладывал их с места на место. На меня парень бросил косой взгляд для проверки и вновь углубился в свое занятие, такое же важное и срочное, как порученное только что Фалю.
– Лакс, хватит хандрить! Ужин проворонишь! – Я заговорила преувеличенно бодро, словно диктор, перешедший от траурной сводки к новостям шоубизнеса.
– Я не голоден, магева, – хмуро и почти грубо ответил рыжий.
– Это еще почему? Я голодна, Кейр тоже, Фаль и вовсе, а он не хочет есть! Нехорошо отделяться от коллектива, Лакс! Нука быстро признавайся, в чем дело? Если болен, будем лечить. – Я подошла поближе и нависла над парнем, уперев руки в бока.
– Все в порядке, – похоронным тоном отозвался Лакс.
– Врешь, – убежденно заявила я и, прибавив мрачных завываний в голос, продолжила: – Предупреждаю, если не будешь откровенен, мне придется применить к тебе крайние меры!
– Применяй, – не дрогнул Лакс, и я шлепнулась к нему на колени, схватила за уши и глянула в глаза.
– Это и есть крайние меры? – с невольным изумлением ухмыльнулся вор, вероятно, ожидавший какихнибудь колдовских допросных пыток, руки его оставили барахло и удобно устроились у меня на талии.
– Ну да, – улыбнулась я и снова спросила мягко, почти нежно, чуть поддразнивая: – Эй, приятель, что случилось?
– Как поживает прекрасный аристократ? – вместо ответа уточнил Лакс, кривя рот.
– Если ты про лорда Фелика, то при расставании даже не чихал, а если тебя интересует прогноз его самочувствия на завтра, то придется немного подождать, выяснишь сам. Днем он пришлет карету.
– Ясненько, – снова скривился, будто объевшись лимонов, Лакс и убрал руки с моей талии, даже сделал слабую попытку спихнуть меня с колен, но я сидела как приклеенная.
– И ничегото тебе не ясненько, – злорадно перебила его. – Юный лордик потребовал за доставку к портному колдовской расплаты. Вот завтра и будем по счетам платить на площади Гуинилы, выясняя, зачарован ли владетель Амрик, господин нашего приятеля, или нет. Одна я, кстати, туда не собираюсь, вы с Кейром рядом будете на случай повторного покушения, и даже не вздумай отказаться, укушу!
– Куда? – моментально переспросил вновь обретший некоторую часть своего бесшабашного лукавства вор, а его руки уютно устроились у меня на боках и легонько пощекотали ребра сквозь ткань рубашки.
– Место покуса и глубина будут зависеть от твоего поведения, – торжественно пообещала я с кровожадной улыбкой.
– А если я тебя сейчас поцелую, ты меня больно укусишь? – шепнул Лакс мне на ухо, обнимая крепче и прижимая к себе.
– Проверь, – шепнула я ему в волосы, мягкие, струящиеся как шелк, обвила руками плечи, потянулась к крупной пуговице стоячего воротничка рубашки.
И он проверил, и я не укусила, а потом он проверил еще и еще. Нет, этот рыжий ворюга целовался понастоящему классно, лучше всех парней, с которыми мне доводилось крутить романы, ничего удивительного, что девочки из Веселого квартала с таким восторгом вешались ему на шею. Если и все остальное он делает так же здорово, то это им надо было бы приплачивать ему за обслуживание, а не наоборот. Ну и парень!
– И чего же ты, глупый, так переживал? – прижавшись головой к его груди и медленно, очень нежно водя пальцами по белой полоске шрама на горле, спросила я чуть позднее, когда мы сделали перерыв, чтобы малость отдышаться.
– Думал, куда мне, воруполукровке, против красавчикалорда, – пробормотал Лакс, лаская одной рукой мои высыхающие волосы, вторая теплым грузом легла мне на спину.
– Глупости, ты куда привлекательнее Фелика. Он, конечно, красив, но скорее как фреска на стене, чем как реальный человек. А ты понастоящему живой. Мне нравится, что ты на четверть эльф, Лаксанрэномириэль, – я умудрилась воспроизвести полное имя, ни разу не запнувшись, – это не недостаток, а достоинство. Полукровки берут все лучшее от обеих рас, вдобавок они жизнеспособнее и талантливее предков. Тебе не переживать изза своего происхождения надо, а гордиться им! Я уже говорила, что тащусь от твоих острых ушек, рыжей шевелюры и лисьего разреза глаз?
– Не припомню, можешь повторить еще раз, – промурлыкал Лакс, сноровисто запуская руки мне под рубашку и блаженно жмурясь…
– Мы ужинать идем? Или сказать, чтобы вам наверх принесли? – поинтересовался Кейр из дверей, взирая на нас с довольной ухмылкой папаши, непутевые детки которого наконецто поладили меж собой.
– Вниз, – неохотно прервав сладкий поцелуй, решила я, – не будем травмировать нежную душу Фаля. Он же, бедолага, и живот надорвать может, мечась между этажами в стремлении урвать самые вкусные кусочки с двух столов разом.
Дав Лаксу минутку на наведение порядка в комнате, мы с Кейром вышли в коридор. Телохранитель поскреб свежевыбритую (уж не в честь ли трактирщицы?) щеку и неожиданно поинтересовался:
– Давно хотел спросить, а что это за прожорливая зверюшка такая, сильф, которого мне не видать, как ни старайся? – Похоже, созерцание магевы в компрометирующей ситуации помогло воину справиться с неловкостью от сознания собственной инфернальной слепоты и задать вопрос прямо в лоб.
– Фаль? Он похож на маленького человечка, – я показала ладонями росточек мотылька, – с радужными и большими, как у бабочки, крылышками. Наш сильф рыжий и зеленоглазый. Симпатяга, умница и, проверено на опыте, незаменим в разведке! Притом он вовсе не зверушка, Кейр, он вполне разумен, а если ты думаешь иначе, приготовься к постоянным синякам от щипков оскорбленного малютки. Я не премину ему наябедничать!
– Надо же, – ухмыльнулся мужчина. – А я слыхал, будто сильфы сами по себе колдовать горазды. Брешут?
– Не знаю, наш, кажется, не колдует, – пожала я плечами. – Я не слишком много знаю о сильфах, Фаль первый мой знакомец из этой расы. Но обязательно спрошу, – приоткрыв дверь в свою комнату, позвала: – Фаль, идем ужинать!
– Уррра! Ужинать!!! – обрадовался сильф, мигом юркнул в створку двери, устроился у меня на плече и не без некоторого разочарования доложил: – Никто к тебе не заходил и ничего украсть не пытался.
– Их счастье! Спасибо за охрану, дружок, – похвалила я засветившегося от радости малыша. Лакс, присоединившийся к нам, тоже невольно улыбнулся, заглядевшись на миниатюрную фигурку охранника. – Кстати, Кейр сейчас у меня спрашивал, колдуют ли сильфы, но я не знаю, что ему ответить.
Поерзав у меня не плече, – я уже начинала чувствовать себя непривычно без этой маленькой тяжести, коль мотыльку взбредало в голову полетать или присесть в другом месте, – Фаль задумчиво и немного смущенно ответил:
– Мы не колдуем, как вы, люди, не читаем заклинаний, мы сами по себе живая магия, не вбираем ее от мира, а создаем и преобразовываем на свой лад под стать настроению. Только я еще очень молод, мое радужное волшебство не созрело, чтобы облетать пыльцой с крыльев.
– Хорошо, – довольно констатировал Кейр, которому Лакс перевел слова нашего мелкого недозревшего приятеля.
– Почему? – тут же удивился Фаль, весьма вероятно, стремящийся, подобно всем детям, вырасти как можно скорее, обрести полную силу и показать окружающим, на что способен.
– Нам проблем магевы хватает, – серьезно пояснил воин, безошибочно устремив взгляд в мое плечо, пусть он и не видел сильфа, но, ориентируясь по нашему поведению, четко вычислил место его дислокации.
– Вы хорошие, даже ты, верзила с мечами, – обратился к нам и телохранителю приятно удивленный Фаль, и, что самое странное, Кейр его услышал. – Поначалу я все ждал, когда вы меня про магию спрашивать будете или просить чтонибудь сотворить. Меня старшие пугали, будто люди только и ждут от сильфов магии, могут даже поймать и заставить волшебствовать. А вы меня угощали сластями и все не просили и не просили, даже когда на тебя, Оса, напали те страшные морианцы. Вам, оказывается, вовсе не нужна моя магия.
– Конечно, нам нужен ты, дружок! – твердо подтвердила я, кончиком мизинца проведя по напряженной спине сильфа. – А колдуешь или нет – неважно, это твое личное дело.
– Правда? – с надеждой в звонком, точно маленький колокольчик, голоске спросил Фаль, вытянувшись в струнку.
– Истинная правда, – уверенно кивнула я, и малыш с умиротворенным вздохом осел, прижавшись к моей шее так сильно, будто хотел прилипнуть к ней навсегда.
– Я его слышал, нашего сильфа, или у меня просто в ушах с голодухи звенело? – оторопело, с неуверенной стыдливостью сомневающегося в собственном здравом рассудке, поинтересовался Кейр, тряся головой.
– Слышалслышал. Видеть меня обычно люди не могут, но услыхать коекто, когда я того сильно захочу, способен. Только трудно все время этого желать, устаешь очень, словно весь день летал. – Фаль просиял лукавой улыбкой и с интонациями умирающего с голоду котенка жалобно протянул: – А ужинать когда идем?
– Прямо сейчас! – заверила я проголодавшегося малыша.
Мы спустились в зал трактира и наконецто «соблаговолили» взглянуть на охлажденное вино, горячую рыбу, поросенка с пылу с жару, добытую Дэлькором птицу и много чего еще, включая, разумеется, орехи и фрукты в меду, отданные практически полностью на растерзание сладкоежки Фаля, счастливо порхающего среди кулинарного великолепия. Молочный поросеночек не шел ни в какое сравнение даже с самой дорогой рыночной свининой, весьма недурен оказался и охотничий трофей коня, а вот вытаскивать кости из рыбы мне быстро надоело, мужчины же не утруждали себя подобными мелочами, здоровыми зубами перемалывая нежное мясо вместе со скелетом. Я же, хоть и имела всего две пломбы, на такие трюки не решилась, зато вино распробовала с удовольствием. Слабое, но ароматное и приятное на вкус, оно пилось как сок. Но соком не было, именно этим и объяснялся тот факт, что я не сразу заметила возникновение коекаких личных проблем, а, заметив, еще некоторое время соображала, что мне с ними делать.
Нория, хозяйкатрактирщица, обозревала полный посетителей зал бдительным оком. Выражение ласкового умиления от хорошего аппетита гостей снизошло на нее при взгляде на нашу компанию. Заметив, что магева смотрит на нее, пышнотелая дама – наливное яблочко в самом соку – кивнула приветливо. Даже трактирщик – хозяин в своем доме, а магева – всего лишь постоялица. Осененная спасительной идеей, я встала на ноги и направилась к женщине.
– Оса, ты куда? Уже наелась? – вскинулся Лакс.
– Я сейчас, кушайте, хочу перемолвиться парой словечек с хозяйкой, – бросила и, подойдя к Нории, прошептала ей на ухо свой вопрос.
Настороженнопочтительное внимание с толикой беспокойства (неужто клиентка недовольна сервисом?), с каким трактирщица встретила мое приближение, сменилось понимающим сочувствием, дама даже похлопала меня в знак солидарности по руке, энергично закивала и повела с собой из залы.
Через пятнадцать минут я вернулась к друзьям и нашла место в желудке для сладкого пирога с ягодами. Конечно, до эльфийских кулинарных шедевров сдобе «Резвых рыб» было далеко, тот хлеб таял во рту, как божественная амброзия, но в сравнении со стандартной продукцией хлебокомбинатов выпечка явно выигрывала по всем параметрам. Кроме вина нам принесли еще и горячего травяного чая, малость горчащего на языке, но прекрасно утоляющего жажду.
Даже Фаль накушался так, что, пытаясь отпить чая из моей кружки, едва не утонул. Я вовремя поймала сильфа за крыло. После этого малютка оставил попытки съесть все, что имелось на столе вкусного, и задремал у меня на плече. Допив чай, чуть не ставший ванной для мотылька, я поднялась изза стола и заявила:
– Баста! Больше ни крошки проглотить не могу, да и поздно уже, спать пора, завтра с утра какникак важное дело предстоит.
– Так на площадь нам только днем надо или ты еще куда собираешься? – насторожился Кейр, сжимая в руке полуобглоданную птичью ногу, словно обнаженный меч.
– А мерить обновки? Гирцено обещал мне их утром прислать, – наставительно напомнила я склерозному воителю. – Как всякое существо женского пола, даром что магева, я имею слабость к нарядам и право на ее удовлетворение в свободное от исполнения перед человечеством колдовского долга время. Тем более за счет денег, заработанных собственной лошадью. Так что спокойной ночи, господа!
Дружески кивнув на прощание Нории и получив в ответ такой же дружелюбный кивок, – есть вопросы, по которым две женщины всегда смогут найти общий язык, – я удалилась в свою комнату. В полутьме осторожно положила спящего сильфа на одну из подушек. Сполоснув рот, – в Мидане еще не слыхали о необходимости гигиены полости рта и щетками чистили только лошадей – я переоделась в свою футболку с волчьей мордой и, откинув одеяло, собралась ложиться. В дверь быстро постучали, потом выдержали паузу и постучали настойчивее. Поленившись обуться, босиком прошлепала на звук и отодвинула задвижку. В коридоре стоял Лакс. Вор ужом скользнул в комнату, ногой захлопнул дверь, обнял меня и потянулся к губам.