Королевич кивнул:
— Понятно.
— Только мигом, дело важное!
Когда они выходили, Скумбрия толкнул локтем Королевича;
— Слушай, что это за пакет?
Королевич рассердился:
— А мне какое дело? Важно, что мы на этом заработаем. Такси больше тридцатки не нащелкает. Двадцать останется нам.
— По десятке, — вставил Скумбрия.
— Нашел дурака! Получишь пятерку и за то спасибо. Скумбрии было все равно. В эту минуту он думал об «Урагане».
— Да, — пробормотал он, как бы про себя, — теперь у нас будет настоящая команда!
Манюсю вспоминался этот день, как какой-то яркий, радостный фильм. Все собрались точно к пяти часам, однако никто не смел и прикоснуться к мячу. Больше всех волновался Манюсь. Какой будет провал, если Стефанек не придет на тренировку! Все бы высмеяли Чека и обозвали его лгуном. Но, к счастью, точно в пять на улице затрещал мотор, и через минуту в проломе стены появился Стефанек, ведя красивую красную «Яву».
Манюсь чуть не запрыгал от радости. Его беспокойство уступило место безмерной гордости. Ведь это он, Манюсь, уговорил знаменитого полузащитника «Полонии» прийти на тренировку «Сиренки». Именно благодаря Манюсю все ребята могут сегодня поглядеть на своего любимца.
Они окружили Стефанека и его машину, помогли ему поставить мотоцикл у стены и ждали, что произойдет дальше. Знаменитый футболист вел себя так, как будто всех давно знал. Пожав каждому руку, он остановился посреди поля и с улыбкой спросил:
— Интересно, что вы умеете?
А потом началась тренировка. Настоящая, серьезная тренировка, такая, как на Коивикторской, в команде мастеров.
— Главное в футболе, — объяснял Стефанек, — это техника. Если игрок не овладел техникой, он не имеет права показываться на поле. А основными элементами техники футбола являются умение останавливать мяч, вести его, а кроме того — подача и удар.
Все это казалось таким простым, что ребята смотрели на «полониста» с разочарованием. И, только когда он показал им несколько элементарных приемов и заставил повторить их, ребята поняли, как мало они еще умеют.
— Футбол — это красивая, но трудная игра, — смеялся Стефанек, когда кто-нибудь не мог принять или плохо отбивал мяч. — Нужно учиться, учиться и учиться!
Тренировка проходила так интересно, что ребята и не заметили, как начали сгущаться сумерки.
— Ну, на сегодня хватит, — закончил Стефанек. — Если как следует потренируетесь недели две, сможете занять в турнире приличное место.
В этот же день случилось еще одно приятное событие. На поле неожиданно для всех пришел редактор Худынский из «Жиця Варшавы». Он долго разговаривал с мальчиками, расспрашивал обо всем и под конец пообещал, что поместит в газете заметку о команде и о ее подготовке к турниру.
Ребятам это страшно польстило. Ведь «Сиренке» всего-навсего несколько дней от роду, а о ней уже напишут в газете!
— Только не забудьте написать обо мне!.. Обо мне тоже!.. И обо мне! — наскакивал на редактора каждый из юных футболистов.
А Худынский добродушно посмеивался и раздавал шоколадные конфеты.
Ну как же не вспоминать такой день, не переживать его в душе по нескольку раз!
Утро следующего дня.
— Манюсь, пора вставать, — расталкивает его тетя Франя.
— Сейчас, тетя… — бормочет мальчик и еще крепче зажмуривает глаза, чтобы внезапно не прервался прекрасный фильм о вчерашнем дне. И вдруг он вспоминает, что необходимо встать и приготовить завтрак. Уже несколько дней, как бедная тетя жалуется на боль в пояснице, а вчера раньше обычного вернулась с работы и слегла.
Вчера приходил районный врач, осмотрел ее, выслушал, покачал головой и сказал, что, если легче не станет, придется лечь в больницу.
Бедная тетя Франя!.. Неужели она не могла подождать, пока не кончится турнир? Всю жизнь на нее сыплются одни несчастья. Да, нелегко ей приходится. Ежедневно она вскакивает на рассвете и бежит в свою артель. Там ей поручают какую-нибудь работу, но ничего приятного в такой работе быть не может — выметать чьи-то углы или стирать чужое белье… А сейчас еще — эта болезнь…
Кончился красочный фильм, и наступила серая обыденная действительность. Нужно вставать и приниматься за работу, потому что нет на свете волшебников, которые принесут за Манюся воду, растопят печь и приготовят завтрак.
Позевывая и почесываясь, мальчик сполз с постели. Ничего радостного на сегодня не предвиделось. Забылась даже его любимая песенка «Николо, Николо, Николино…»
Когда он умывался, в дверь постучали. Показалась веснушчатая рожица Жемчужинки.
— Слушай, Чек, — сказал маленький вратарь, — спускайся вниз. Манджаро проводит совет команды. Кшись и Тадек тоже пришли.
— Так пускай подождут, — проворчал Манюсь. — Ты что, не видишь, что я сейчас не могу пойти?
— Почему?
— Присмотрись получше. Тетя заболела.
Тетка пошевелилась на постели.
— Оставьте его хоть сегодня в покое! — простонала она.
— Тетя, не волнуйтесь, — успокоил ее Манюсь. — Я свои обязанности знаю… Ну, чего дожидаешься?— прошипел он Жемчужинке. — Скажи им, что я приду попозже.
— С тобой всегда так!.. — проворчал огорченный вратарь.
— Что я, виноват, что тетя заболела?
— Ну ладно, ладно, — примирительно сказал Жемчужинка. — Скажу… Только ты приходи обязательно, потому что дело очень важное.
Манюсь добросовестно выполнил все указания тетки и, выходя, с гордостью заявил:
— Ну как, довольны вы обслуживанием, тетя? Такого обслуживания нет даже в отеле «Бристоль».
Женщина слабо улыбнулась:
— По дороге заверни к пани Загорской. Попроси, чтобы она зашла ко мне.
— Будет сделано, — ответил Чек, довольный, что честно выполнил свой долг.
Но, когда он спускался по ступенькам расшатанного помоста, его охватила внезапная грусть. «Как все-таки плохо, что нет у меня ни отца, ни матери, — подумал мальчик. — У других жизнь идет спокойно, старшие о них думают, заботятся, беспокоятся. А я?..»
Во дворе он увидел друзей.
— Тебя всегда приходится дожидаться! — уже издали крикнул Манджаро.
У Чека чуть было не сорвалось с языка резкое словечко, но он сдержался. «Не стоит затевать ссору», — подумал он.
— В чем дело?
— Мы определяем состав команды для первого матча. Ведь ты же знаешь, что мы в воскресенье играем.
— Так вы что, не могли составить его без меня?
— Нет, — ответил Кшись Слонецкий. — Ведь ты входишь в совет команды.
В совет они после первой тренировки со Стефанеком выбрали трех членов. Итак, Манджаро, Чек и Кшись должны были решать вопрос о составе команды для каждого матча.
— А у Стефанека вы спрашивали?
— Спрашивали. Он сказал, чтобы мы сами наметили, и вмешиваться в это не хочет. Потом дадим ему на утверждение.
— Пошли ко мне, там все обсудим, — предложил Кшись Слонецкий.
— Пойдем, — согласился Манджаро.
— А мне можно с вами? — спросил Тадек Пухальский. До сих пор он стоял надувшись и не принимал участия в разговоре.
— Ты что, с ума сошел?! — воскликнул Жемчужинка. — Раз совет, так совет.
Тадек скривился:
— Да ну вас! У людей делают всё вместе, а у нас распоряжаются только Манджаро и Чек. А я что, не понимаю ничего в футболе?
Манюсь насмешливо улыбнулся:
— Тебе, я вижу, не нравится это?
— Конечно, нет. В «Урагане» иначе. У них уже есть новые костюмы.
Это известие было как гром с ясного неба. Ребята с недоверием посмотрели на Пухальского.
— А ты откуда знаешь? — спросил Манджаро.
— Я был сегодня на Окоповой. Видел, как они тренируются. У них тоже есть тренер…
— Тренер! — хором воскликнули ребята.
— А как же. Лободович, бывший игрок «Легии». А костюмы у них новенькие, первоклассные. Гетры в черную и белую полоску. Выглядят, как настоящая команда, а не какая-нибудь мелюзга. Королевич говорил, что у них будут и новенькие футболки.
Жемчужинка присвистнул:
— Откуда у них столько денег?
— У них богатый председатель. Умеют устраиваться. А у нас что? Даже на одинаковые трусы не хватит.
Чек прищурился:
— Тебе что, у них больше нравится, да?
— Нет… только у них настоящая команда. Заботятся об игроках. А у нас что?
Манджаро подошел к Пухальскому:
— Я вижу, что тебе у нас ничего не нравится!
Тадек отступил. Губы его слегка дрожали, глаза беспокойно бегали.
— Не хотите, чтобы я был в совете, а я еще должен радоваться…
— Не выбрали тебя, так при чем мы здесь?
— Вы, из Голубятни, всегда один за другого!
— Тебе никогда ничего не нравится! — пискнул Жемчужинка. — Вечно ходишь обиженный!
Пухальский окинул вратаря завистливым взглядом.
— А раз не хотите, я тоже не обязан… — Он повернулся и не спеша удалился.
Ребята смотрели ему вслед. Когда он скрылся в воротах, Кшись Слонецкий покачал головой:
— Если ему уж так хочется быть в совете, я могу отказаться. Пусть он будет вместо меня.
— Да брось ты! — засмеялся Чек. — Ему никогда не угодишь. Важничает, как кинозвезда…
Они направились в сторону новых домов. За поворотом улицы, там, где кончались развалины, лачуги и старые заборы, открывался как бы новый мир, Казалось, солнце ласковее пригревает здесь подстриженные газоны, веселее отражается в больших чистых окнах нового жилого квартала. Даже лазурь неба над серебристыми крышами казалась здесь более яркой.
На куче песка посреди сквера играли чистые, хорошо одетые дети. Стайка голубей сорвалась с карниза дома.
Чек с интересом огляделся. Он уже не раз заходил сюда, но еще никогда так болезненно не ощущал разницу между новыми домами и Голубятней. Это чувство еще больше усилилось, когда они вошли в квартиру Кшися.
— Ну, брат, ты живешь, как индийский магараджа! — сказал Чек, с удивлением осматриваясь по сторонам.
Паркетный пол блестел, кругом были ковры, дорожки, цветы.
— Вы только хорошо вытирайте ноги, чтоб мама не сердилась, — попросил их Кшись.
— Чудак человек, — тихо сказал Чек, — здесь нужно на вертолете летать, чтобы пол не испортить!
Все расселись, и Манджаро вытащил из кармана новый блокнот. Он раскрыл его на коленях, разгладил листки рукой и торжественно начал:
— У меня уже есть некоторые предложения. Посмотрите, как я себе представляю состав команды.
Ребята еще теснее придвинулись к нему. На листке был начерчен план нового состава.
Манджаро вопросительно посмотрел на друзей:
— Ну как вам нравится?
Чек покачал головой:
— Все правильно, только куда ты дел Паука?
— Польдека Пеховяка? Он будет запасным.
— Чудак человек! — воскликнул Манюсь. — Так ведь он по двадцать раз подряд головой бьет! Этого даже я не сумею.
Капитан «Сиренки» был явно недоволен тем, что Чек вносит поправки в тщательно обдуманный им состав команды.
— Польдек слабый. Физически не выдержит, — заметил он. — А вообще-то… на чье бы место ты его поставил?
Манюсь еще раз внимательно просмотрел листок.
— Вместо левого полузащитника Фелека Рингера, — сказал он через минуту. — Во время последнего матча он был слабее всех.
— А твое мнение?— Манджаро посмотрел на Кшися.
— Мое? Мне кажется, Чек прав.
— Ну хорошо. — Манджаро вычеркнул Фелека и неохотно вписал Польдека Пеховяка. — А теперь нужно подумать, в каких костюмах мы будем выступать на матче. Я предлагаю, за те деньги, которые имеются у нас в кассе, купить материалу на черные трусы…
— Не хватит… — прервал его казначей. — На эти деньги мы можем получить только по одной штанине.
— А сколько у нас в кассе?
— Сто семьдесят пять злотых пятьдесят грошей, — отбарабанил без запинки Чек. — Все сведения по последнему подсчету. Бухгалтерия и счета у меня в полном порядке. Могу представить их в любой момент. Растрат у нас не бывает!
— Ладно. — Манджаро задумался. — Тогда приноси кассу на тренировку. Об этом деле нужно потолковать сообща.
— Обед первоклассный, тетя, — сказал Манюсь, ставя тарелку на полку. — Подле такого обеда я буду в форме до воскресного, матча. Только с мытьем посуды хуже, потому что она жирная.
Он налил в котелок теплой воды и принялся мыть тарелки. Раздумывая о только что съеденном обеде, Манюсь никак не мог понять, откуда взялась такая прекрасная еда.
В обычный, будничный день он привык к борщу с картошкой, ячневой каше на молоке или к клецкам под луковой подливкой. А сегодня пани Загорская приготовила им прекрасную солянку и по куску мяса под хреном. Он догадывался, что поводом для этого явилась болезнь тети Франи. Да оно и понятно: чтобы поскорее выздороветь, тетя должна хорошо питаться.
После вкусного обеда мальчик пришел в хорошее настроение, тем более что сегодня его еще ожидала тренировка. Чем ближе подходил срок турнира, тем сильнее волновались молодые футболисты, и каждая тренировка доставляла им все больше радости.
Манюсь вытер вымытые тарелки, расставил их на полке и подмел пол. Покончив со всеми делами, он взглянул на стоявший на комоде будильник. Тренировка начиналась через полчаса. Правда, сегодня Стефанека не будет, но они должны были отрабатывать показанные им приемы: дриблинг между кирпичами, подача углового, удары головой.
Он уже собирался выходить, как вдруг вспомнил, что Манджаро просил его принести клубные деньги. Манюсь держал их в альбоме с почтовыми марками. Он не торопясь выдвинул ящик и достал альбом. Денег не было. Манюся кинуло в жар. Он еще раз лихорадочно перелистал все страницы, но обнаружил только листок, на котором вел счета. Руки его, судорожно сжимавшие старый альбом, задрожали, в глазах потемнело.
— Что ты там ищешь? — услышал он слабый голос.
Манюсь обернулся. Тетка испуганно смотрела на него.
— Где деньги? — дрожащим голосом спросил мальчик.
Женщина медленно отвела взгляд и уставилась на свои худые руки, лежащие на одеяле.
— Где деньги? — повторил Манюсь плачущим голосом.
— Какие деньги?
— Эти, из альбома.
— А, эти… — Тетка притворилась удивленной. — Я как раз хотела тебе сказать. Пришла пани Загорская… Я просила ее пойти в магазин и дала эти деньги…
Мальчик ошеломленно взглянул на нее.
— Так ведь это же не мои! — почти крикнул он. — Это клубные!.. — Он швырнул альбом на пол. — Ну что вы, тетя, наделали! Как мне теперь быть?!
Женщина уселась в постели.
— А я думала, это твои… за бутылки…
— Эх! — простонал он, сжимая кулаки. — Что мне теперь делать? Что мне делать?
Тренировка должна была начаться в половине пятого. Время подходило к пяти, однако нескольких игроков еще не было. Манджаро нервничал и постукивал мячом по земле. Мрачный и злой, он ежеминутно посматривал на пролом в стене.
— Вечно у нас так! — сказал он Жемчужинке. — Сколько раз я объяснял, что в команде прежде всего должна быть дисциплина. С такими порядками мы недалеко уедем.
Маленький вратарь с тревогой посмотрел на капитана команды. Он не любил, когда Манджаро злился.
— Подождем еще немного, может, придут, — сказал он несмело.
Манджаро со злостью швырнул мяч.
— К черту! Где Чек? Где Пухаля? Где Ромек Мармол? Где Игнась?
Как раз в эту минуту, как бы на зов капитана команды, в проломе стены появился Игнась Парадовский. Увидев ребят, он, запыхавшись, подбежал к ним.
— Ну и банда! — воскликнул он.
— Что случилось? — спросил шустрый Жемчужинка.
— Представьте себе, «Ураган» перетянул Пухалю!
Ребята умолкли. Ошеломленные, они в изумлении глядели друг на друга. Известие это настолько их поразило, что они долго не могли произнести ни слова. Первым отозвался Манджаро.