- Кинан? - Она сидела на байке, с беспокойством наблюдая за ним. - Что случилось?
Он дернул свою футболку, разорвав материал от ворота до талии и обнажив грудь. - Так... горячо.
Она прочистила горло. Когда ты вызываешь огонь, то вполне естественно, что немного... нагреваешься.
Но, подождите, он вспотел. Щеки пылали, а глаза мерцали от синего до черного.
Нехорошо.
Ее взгляд прошелся по переулку.
- Мы здесь не в безопасности. - Преуменьшение века. Она никого не видела, но, благодаря вампирскому чувствительному слуху, слышала тихое шарканье шагов. Кто-то охотился рядом.
Конечно, кто-то всегда охотился. Повсюду.
- Так... проклятье... горячо.
Николь слезла с мотоцикла и подошла к Кинану. Одно прикосновение, и, о да, он был горячим. Пылал, будто в лихорадке.
- Ты действительно никогда не вызывал огонь раньше? - Она понятия не имела, как это вообще работает.
Ангел отрицательно мотнул головой.
- Прекрасно. Окей. - Девушка притянула его немного ближе и еще раз внимательно осмотрела переулок. - Я видела небольшой мотель за несколько поворотов отсюда.
Один из тех "анонимных" мотелей с почасовой оплатой.
- Мы спрячемся там, подставим тебя под холодный душ, и ты быстро придешь в норму. - Возможно. Он придет в норму или...
Начнет поджигать все вокруг.
Ох, нет. Именно тогда, когда она будет к нему ближе всего.
Этот сине-черный взгляд впился в нее.
- Ты должна уйти. - Кинан, очевидно, думал также.
Если он не сможет сдержать силу, Николь ощутит этот огонь на себе. Как и ведьмы, вампиры очень быстро загорались.
Несмотря на все слухи, вампов на самом деле было не так уж сложно убить. Старомодные способы - кол и обезглавливание, работали. Кровопотеря - да, это тоже подарит вам мертвого вампа. Или... вы всегда можете позволить пламени забрать его прямо в ад. Поменять один огонь на другой.
Она сглотнула.
- Я нужна тебе. - Потому что у парня, казалось, возникли проблемы. Он же не оставил ее, когда она была на пределе.
Если огонь не вспыхнет слишком быстро.
Николь потянула его назад к мотоциклу и забралась на него первой.
- Просто... обними меня. Потерпи немного.
Он опустился на сиденье позади. Мотоцикл прогнулся под его весом. Затем его руки обвились вокруг ее талии. Жар проник через футболку. Но это было совсем не больно.
Наслаждение.
Николь потребовалось две попытки, чтобы завести мотоцикл. Один раз они чуть не упали, а затем она нажала на газ. Хоть поездка не была слишком плавной, но ей удалось доставить их к мотелю.
Пятьдесят баксов на прилавке позволили получить комнату номер семь. Счастливая семерка. Девушка втолкнула Кинана внутрь, защелкнула замок, а затем начала раздевать его.
***
Ангел обозревал хаос, творившийся в комнате для кормления. Люди - такие бледные и вялые. Ждущие смерти.
Хорошо. Смерть их тоже ждала.
Одно прикосновение, и душа в его власти. Готова к загробной жизни и суду, что ее ждет.
Так много душ... так просто забрать.
Но нет, смерть не имеет права выбора. Смерть брала только тех, кто находился в списке.
Поэтому он прошел мимо вампа с окровавленной грудью, того, кто, казалось, на самом деле мог его видеть. Ангел забрал тех, что были отмечены, и позволил остальным спастись.
В воздухе висела вонь падшего, смешиваясь с запахом пепла, который прилип к полу и стенам.
Падший обнаружил свою силу. Опасно... для тех, кто рядом с ним. Кинан не сможет контролировать изначальный прилив.
Первый опыт всегда был очень заманчивым и поэтому наиболее опасным.
Кинану захочется больше, потребуется больше.
Не только демоны привыкали к чему-то слишком быстро.
Он пристально осмотрел комнату. Забрать еще одного.
У всех есть свои пристрастия.
Он был достаточно сильным, чтобы бороться с ними. Падшие - нет.
Последует еще больше смертей.
***
Ее руки были на нем - мягкие, прохладные – гладили, срывая одежду.
- Николь... - Язык Кинана казался опухшим, но и тело было не в лучшем состоянии.
Ласка огня и ее чувственные руки.
Рубашка упала на пол.
- Сними обувь, - приказала девушка.
Кинан чуть не упал, но сделал, как она сказала.
Потом ее руки легли на пояс его джинсов. Жар внутри вспыхнул сильнее. Воздух вокруг них потрескивал и искрился.
Девушка замерла. Он видел, как бьется пульс у основания ее шеи.
- Ты контролируешь себя? - прошептала Николь.
С трудом. Он кивнул.
Ее руки коснулись его живота. Кинан резко втянул в себя воздух. Казалось, огонь жег тело изнутри, но вся потребность сосредоточилась в пульсирующем члене. Ее пальцы были так близко, и мужчина хотел, чтобы она его коснулась.
Нет, он хотел, чтобы его плоть оказалась в ней.
Николь сдвинула джинсы вниз. Ее язык прошелся по губам, а пристальный взгляд опустился.
- Мы, э-э... - Она отступила назад, повернулась и поспешила в ванную. - Нам нужно, чтобы ты остыл.
Он стоял там, сжимая кулаки, голый. Голодный, горячий, жаждущий.
Шум воды наполнил комнату.
- Кинан?
Ангел стянул джинсы, которые висели у него на лодыжках. Кое-как переставляя ноги, заставил свое тело идти в ванную. Девушка стояла рядом с душем, а вода стекала вниз сильной струей.
- Я... она ледяная. Это должно тебе помочь. - Голос Николь был хриплым, сексуальным, а взгляд опустился на его член.
Желание.
Он, как предполагалось, не должен был в ней нуждаться. Ангел никогда не хотел кого-то другого. Никогда не жаждал.
Но он хотел ее больше, чем сделать еще один вздох.
Мужчина встал под душ. Вода полилась на тело, впиваясь ледяными иглами.
Но жар не исчезал. Похоть не ушла. И он не мог оторвать от Николь глаз.
Вода бежала по плечам, стекала по груди, и мужчина обнаружил, что его руки тянутся к ней.
Ее глаза начали медленно темнеть к черному. В этом взгляде он видел те же самые неприкрытые желание и похоть, которые ощущал сам.
- Николь... - Запрещено. Это запрещено ангелам.
Но он больше не был ангелом. Уже заплатив за свою похоть, разве требовалось отказываться от удовольствия?
Девушка шагнула ближе к душу. Вода попала на нее и намочила футболку. Затем Николь подняла руки, но не для того, чтобы протянуться к нему, а чтобы сдернуть майку.
Жар поглотил его. Огонь разгорелся сильнее, опаляя все внутри до боли.
Он обвел ее пристальным взглядом. Нежная кожа. Гладкая. Простой черный бюстгальтер облегал выпуклую грудь...
В считанные мгновения бюстгальтер упал на пол. За ним последовали сапоги, носки, джинсы... мягкие хлопковые трусики.
От ледяного душа начал подниматься пар.
- Ты должен остыть, - прошептала она.
Вид ее обнаженного тела не позволял ему этого. Прямо сейчас мужчина не думал, что способен «остыть».
Плоский живот, стройные бедра. Чувственные, длинные ноги...
Николь встала под душ. Ее соски - темно розовые - затвердели под струями холодной воды.
Взять. Попробовать на вкус.
Он хотел ее так сильно, что посмотрев вниз, понял, что сжал руки. Лучше не трогать.
Девушка дрожала от холода, даже когда подошла ближе. Ее грудь коснулась его груди.
Его глаза закрылись. Прикосновение было мукой. Чувственный ад.
Больше.
Он хотел втянуть ее соски в рот. Ангел видел, как люди занимаются сексом. Когда-то он думал, что это выглядит грязно. Горячо.
Теперь мужчина хотел этого - сплетение тел, тяжелое дыхание и жаркое сжатие ее лона.
Он хотел всего этого.
- Ты не остываешь, - сказала она хриплым голосом, а ее руки поднялись, чтобы сжать его плечи.
Кинан рассмеялся - грубый кашляющий звук.
- Когда ты прикасаешься ко мне, я не могу не пылать.
Она поднялась на цыпочки.
- Что если, единственное, что тебе нужно сделать... просто дать огню волю.
Ее губы были так близко, что он мог вкусить сладость поцелуя.
- А если он опалит тебя?
Николь покачала головой. Ее темные волосы уже намокли.
- Этого не произойдет. - Она дрожала от ледяной воды, но встала еще ближе. - Этого не произойдет. - Ее слова звучали уверенно, но девушка не могла знать наверняка.
Губы - холодные от поцелуя воды - коснулись его. Ее рот был открыт, губы мягкие, а язык скользнул дальше.
Кинана пропал. Но ведь с ней всегда было так.
Его руки были грубы от желания, он очень крепко прижал Николь к себе. Кинан хотел, чтобы каждый дюйм ее тела касался его кожи. Его язык встретился с ее, ощущая вкус. Продолжая целовать девушку, ангел открыл рот еще шире, ведь он нуждался в большем. Хотел всего.
Ее рука проскользнула между их телами. Легко, уверенно. Ее пальцы обвели его соски, заставив Кинана хрипло застонать. Ее рука скользила все ниже, ниже...
Когда она коснулась члена, тело мужчины дернулось.
- Легче, - прошептала Николь, отстранившись, и подняла глаза, чтобы встретиться с ним взглядом. Сейчас вода была уже не такой холодной. Он сделал ее горячей, совершенно потеряв контроль.
Никакого контроля.
Пальцы сжали его член, проводя от основания и до головки. Длинными медленными движениями, пока губы девушки спускались вниз по его шее.
Укус. Он хотел ощутить ее губы там, где сейчас были нежные руки, на члене. Потому что прикосновения... пылающий ад... ничто в мире так не... Давление ее пальцев казалось таким правильным, они сжимали его крепко и уверенно, и теперь двигались все быстрее и быстрее.
- Все в порядке, - сказала она уверенным голосом, и толкнула его назад, так, что мужчина уперся в кафель. - Ты не навредишь мне, - ее губы изогнулись в легкой улыбке. - Я сильнее, чем выгляжу.
Так же как и я. Он был силен, но все равно рядом с ней стремился к самоуничтожению.
Его дыхание стало тяжелее, а сердце глухо стучало в груди. Ее язык облизал его шею. Горячее касание, пронзившее желанием.
Потом вампирша заскользила вниз по его телу. Вокруг нее струился пар, а губы, легко касаясь, плавно спускались к животу. Мышцы сжались, когда они, наконец, сомкнулись на члене...
Кинана затопило наслаждение. Одно прикосновение ее языка, только одно, и ангел потерял контроль. Утратил все.
Его взгляд затянуло красной паволокой. Глухой гул наполнил уши. Удовольствие смешалось с огнем в теле, горя, смывая его прошлое, затягивая в водоворот потребности и голода, и...
Да.
Наслаждение.
Так много наслаждения.
Николь лизнула снова. Лаская пальцами член, она подняла голову и посмотрела на Кинана.
Он знал, что ему никогда не будет достаточно. Эти волны сумасшедшего удовольствия - только начало, и ему нужно, необходимо получить больше.
Все.
Неудивительно, что люди лгали и убивали ради секса. Неудивительно.
Он потянул Николь вверх, едва почувствовав ее вес.
- Кинан, мы должны...
Мужчина поцеловал ее, глубоко проникнув языком в рот, ловя губами тихий стон.
Подхватив ее на руки и не переставая целовать, он вынес Николь из ванны.
Жар, который, казалось, сжигал его тело изнутри, теперь сосредоточился на ней.
Осторожно он положил Николь на кровать. Взгляд, оголодавши, метнулся по ее телу, отметив каждый изгиб, каждую маленькую родинку, каждый дюйм идеальной кожи.
Ноги девушки были раскинуты на кровати, и он сглотнул.
- Я хочу...
Ее правая рука опустилась на живот, но замерла у светлых завитков волос, скрывавших лоно от его взгляда.
Гул вернулся, заполнив уши. Нет, на этот раз это был не гул. Сердцебиение.
- Я хочу тебя,- сказала Николь, и теперь ничто не могло сдержать Кинана.
Мужчина наклонился и опустился правым коленом на матрас. Он не касался ее, почти боясь этого. Девушка преследовала его в мечтах - так же как сейчас – и он не хотел рисковать, дотронувшись до нее и заставив исчезнуть.
Но это был не сон. Даже не ночной кошмар. А реальность. Чтобы убедиться в этом, ему достаточно было взглянуть на кончики ее клыков или полуночно-черные глаза.
Не совсем, как в его фантазиях. Но это все еще была Николь.
Пальцы спустились по ее руке. Ему всегда нравилась нежность ее кожи. Наклонившись, Кинан легко дунул на ее сосок.
Она выгнулась ему навстречу.
- Кинан!
Именно так женщина должна произносить его имя. С желанием, страстью и голодом.
Никакого страха.
Высунув язык, он лизнул ее сосок. Ему понравился вкус. Открыв рот шире, мужчина накрыл губами ее плоть. Посасывая. Пробуя.
Больше.
Зубы сжали вершинку груди. Возможно, именно поэтому вампиры так любили кусаться. Кусать было... приятно.
Девушка раскинула ноги, ее дыхание участилось. Ему это понравилось.
Пальцы нашли другую грудь и слегка сжали сосок, заставляя сгорать от желания попробовать и его. Ее грудь была сладкой, как спелая клубника – совершенно новое искушение.
Мир был полон соблазнов.
Аромат ее возбуждения защекотал его ноздри. Она хочет меня. Это была не игра. Не обман. Николь хотела его так же, как и он ее. Кинан поднял голову. Посмотрел ей в глаза.
- Не волнуйся, - сказала она, и ее голос звучал, как чистый грех: - Я не укушу тебя... Я держу себя в руках.
А он нет. И что касается укусов:
- Я хочу. - Мужчина начал целовать ее все ниже и ниже, исследуя каждый дюйм ее тела. Он не мог насладиться ее вкусом. И, да, ему страстно хотелось укусить. Потому что мужчине понравилось, как она простонала его имя, когда он захватил ее кожу зубами. Недостаточно сильно, чтобы причинить боль, но достаточно, чтобы усилить желание.
Кинан еще шире раздвинул ноги Николь и устроился между ними. Его сердце тяжело билось в груди, мышцы напряглись, а плоть была так возбуждена и налита, что он чувствовал, что может взорваться в любую минуту.
Пальцы дрожали, когда мужчина прикоснулся к ней. Девушка ахнула, и Кинан поднял голову, впиваясь взглядом в ее лицо. Но на нем не было боли, только удовольствие.
Мужчина снова коснулся ее, поглаживая нежную плоть, изучая сокровенные изгибы, и открывая точки, прикосновения к которым заставляли ее стонать и выгибаться.
Кинан наклонился еще ближе.
Какова она на вкус?
- Кинан. - Ее ногти впились в его плечи. - Я хочу...
- Я хочу попробовать тебя на вкус. - Он никогда не думал взять ее таким способом. Фантазии - одно, а реальность – совершенно другое. Но теперь, когда мужчина был с ней, распростертой под ним, открытой, готовой, то не собирался отступать.
Всего раз.
Но будет ли этого достаточно?
Его губы слегка коснулись ее лона, а язык осторожно пробежал по чувственной плоти.
Даже близко не достаточно.
Голодный рык сорвался с губ, в то время как руки плотно обхватили ее бедра. Кинан раскрыл ее еще больше, облизывая, смакуя каждый дюйм горячей сердцевины.
Ее стоны звучали в его ушах, когти впились в плечи, а бедра прижимались к нему.
Он слышал, как она звала его по имени. Слышал ее хриплое дыхание, но ему хотелось большего.
Тело девушки напряглось, и он поднял глаза как раз вовремя, чтобы увидеть ослепительный поток наслаждения на ее лице, - и еще сильнее прижался к ней ртом, чтобы насладиться вкусом освобождения, когда Николь кончила.
Затем мужчина снова лег поверх нее. Девушка тяжело дышала, но ее руки тянулись к нему. Ангел поцеловал ее, дав свободу своему неистовому голоду.
Он хотел погрузиться в ее тело. Брать и брать, позволить себе освобождение.
Запрещено.
Его больше не волновали эти правила. Они касались только ангелов, а у него больше не было шансов снова когда-нибудь летать, не с сожженными крыльями.