- Ты от скромности точно не помрёшь. Не сомневайся, инквизитор.
Задорная дерзость - весёлая разбитная подружка вызова - немедленно взлетела вверх, сверкнув разноцветным хвостом бойцового петушка.
- Перерезать твоё горло доставит мне массу незабываемого удовольствия.
Я, кривляясь, вскинул меч, танцуя на одной ноге, и отскочил назад стремительной птицей, взлетая на подоконник бегом по поваленной балке вверх.
Когда меня поймают и решат повесить, я прокукарекаю с плахи, едко оскорбляя стражников, господ судей и продажных присяжных; выделываясь на эшафоте, раскланяюсь с публикой. Но обычно таких, как я, не вешают, а сжигают на кострах, сразу после пыток в застенках, заставляя рассказывать о наших сделках с нечистым и выдать секрет вечной жизни.
Уверяю вас, господа, когда бы ведьмаче знали, давно б сами воспользовались, устроив инквизиторам весёлую жизнь на скотобойне.
Нас называют проклятыми тварями, сжигают, травят, клеймят, пытают-убивают разными изуверскими способами, но вся наша магия и зло, что мы по умолчанию должны причинять, ни в какое сравнение не идёт с этими деяниями во имя господа. Может, мы и твари, может, у нас и вправду нет души – кто знает, пальцами не потрогаешь - но мы не истязаем пленных. Впрочем, мы много чего не делаем. Бездушие наше не позволяет.
Стража грозила ворваться в зал. Продолжать медлить было безумием, но Лория медлил, провожая меня взглядом. Я задержался лишь на долю секунды, салютнул ему мечом на прощанье. Искренне, без издёвок, и спрятал улыбку, увидев ответ. После этого он развернулся и бросился бежать.
Мы одновременно рванули в разные стороны, успев скрыться до того, как охрана ввалилась в зал разгребать последствия.
Погром получился знатный, и не только погром.
Пока на магической башне города выла сигнальная сирена, предупреждая об опасности, орденцы, в попытке отбить нападение и защитить сокровищницу, раздолбили несущую стену с изображением спасителя и священной праматери.
В итоге второй этаж чуть не рухнул на первый, а когда поднялось облако пыли, наши, воспользовавшись суматохой, устроили бойню, чем, собственно, и отвлекли внимание от меня, превратив мою работу в лёгкую прогулку.
Я воспользовался халявой на полную катушку, помимо книги набив карманы сокровищами. Как выяснилось, с пользой.
После столкновения с Лорией храмовое золото у меня осталось. А вот когда я сообразил, что сумку, в которой находилась книга, аккуратно срезали с моей спины во время драки, а я и не заметил...
Что могу сказать? Мои проклятия и пожелания в адрес инквизиторского ублюдка Алиссина Лории были очень долгими и красочными по содержанию.
========== Глава 2. Детство Рема. Шрамы прошлого ==========
<b>ГЛАВА 2
Болезнь, от которой нет лекарства.</b>
С тех пор я смертельно заболел инквизитором. Вирус оказался заразным, а простуда другим человеком - неизлечимой.
Каждую битву мы отчаянно искали встречи, брались за все задания, надеясь, что случится чудо...
Чуда не случалось. Несколько месяцев нас разводило по разные стороны, не позволяя соприкоснуться. Судьба-шутница, разыграв первую партию, сказала "хватит" и убрала фишки, решив не превращать в наркоманов стали. Но она опоздала. Ей стоило выбросить другие кости в тот день, когда каждый из нас впервые взял в руки меч и осознал, в чём заключается призвание и предназначение.
Я не пытаюсь постичь путь смерти, просто это мой единственно существующий способ жизни, и нет в нем для меня ничего одухотворённого или животрепещущего. Но я впервые увидел во всём происходящем смысл. Обрёл его, столкнувшись с Лорией. Мне захотелось испытать это чувство снова, повторить.
Кроме того, присутствовала и другая веская причина.
До встречи с рыцарем Лорией на моём счету не числилось проваленных заданий. Фиаско с Гунари стало первым серьёзным поражением.
За это действительно хотелось поквитаться в полной мере. Не порази инквизитор мастерством, само понимание, что он сумел срезать книгу, стало вызовом, тем, что смогло зацепить, разжечь азарт, любопытство и интерес.
<center>***</center>
Я лихорадочно собирал информацию об ордене. Изучал бумаги, карты, донесения шпионов, ходил на разведку, пытаясь вычислить способ добраться до архивов инквизиции.
Я стал одержимым, перестав понимать, насколько абсурдным выглядит моё поведение со стороны. Жаждал заполучить в своё распоряжение список лучших мечников ордена и сопоставить прозвища с реальными людьми. Вполне возможно, у меня могло это получиться. Завладей я подобной информацией, мы, ведьмаче, нанесём инквизиции сокрушительный удар.
Подозреваю, полная база данных хранилась в Илларии, вот только соваться в неприступную крепость считалось самоубийством. Да и желания не возникало. В жизни не так много вещей, о которых я не говорил и старался не вспоминать. Иллария относилась к ним. Нескольких месяцев, проведённых в пыточных застенках, хватило на всю жизнь. Я пытался забыть, но... не смог.
<b>ИСТОРИЯ ПРОШЛОГО.
Храм Луны. Шрамы прошлого.</b>
Мне исполнилось четырнадцать. В лапы инквизиции я угодил во время выполнения задания.
С пяти лет я работал на храм, ассистируя старшим. Сложилось распространённое заблуждение, что "Лунные призраки" действуют в одиночку, но это не так. В элитарном отряде ночных убийц такая тенденция действительно намечалась, однако простые бойцы или маги нередко работали в связках, создавая консты, доказавшие свою эффективность временем.
Мне, как храмовому рабу, не полагалась привилегия иметь напарника. Не по причине ущемления прав - в них меня никто не ущемлял. Просто прикрывать бойца, которого бросают во все неблагонадёжные мясорубки, - форменное самоубийство. В отличие от остальных, имевших возможность отказаться от задания, я голоса не имел, поэтому моей непреложной обязанностью считалось ассистировать старшим.
Использовать мои навыки было удобно. Я схватывал всё на лету, не требовал внимания, в бою умел за себя постоять. Более того, внешняя безобидность (никто не воспринимал ребёнка угрозой) служила отличным отвлекающим манёвром. Я не жаловался, детским умом понимая, что сопровождение взрослых - отличная возможность набраться опыта и повысить уровень мастерства, а значит, и шанс выжить в будущем. Грудью в бой малышей не кидали (старшие отвечали за безопасность младших), риск присутствовал, но в разы меньше обычного. Хотя бывало, конечно, всякое.
<center>***</center>
Свою первую жертву - губернатора области Обан - я убил в возрасте пяти лет ударом заколки в шею. Красивая подкупающая внешность, несколько заученных фраз - никто из взрослых не мог устоять.
Охрана клиента прозевала опасность. Опытные, готовые ко всему вояки совершенно не ожидали, что прелестный белокурый малыш, выбежавший из толпы за мячиком на дорогу, окажется наёмным убийцей.
Пока его сетующая мамаша (её профессионально изображал мастер Канто) тормозила процессию, на коленях ползая в пыли и умоляя простить её глупое чадо, губернатор, желая показать себя перед народом, поманил мальчугана поближе. В детстве я выглядел исключительно прехорошенькой куколкой. А стоило причесать и нарядить - у самых закоренелых детоненавистников руки чесались от желания затискать расчудесного кроху.
Присутствующие не успели ничего понять. Губернатор наклонился к малышу вручить монетку и захрипел, заваливаясь вглубь кареты. Ребёнок, кувыркнувшись в воздухе, проворнее крысы, нырнул в толпу, юрко пролезая меж чужих ног и платьев. Следом, растолкав удерживающих её телохранителей, просочилась мамаша. А затем на землю начали падать всхрапывающие и задыхающиеся тела.
Мастер Канто мог обездвижить или убить человека одним нажатием пальца. Со стороны происходящее выглядело мистикой.
На самом деле колдовства в этом убийстве не было. Тем не менее, все газеты трезвонили о том, как ведьмаче наслали чары. Нашлись свидетели. Чем-то требовалось прикрыть некомпетентность зевнувшей охраны, а ложь - самый удобный клей для замазывания пробелов в истории и склеивания откровенно не совпадающие между собой куски.
Начался жуткий переполох, вопли. Толпа пришла в движение, превращаясь в неуправляемого зверя.
Нас это мало занимало. Меня подхватили на бегу, и пространство слилось в размазанный цветовой ряд.
Мастер Канто нырнул в подворотню, на ходу сдёрнул с себя юбку, превращая ее в плащ. Несколько дополнительных манипуляций... Не прошло и минуты, как из подворотни неторопливым прогулочным шагом вышел почтенный седовласый аптекарь, опираясь на трость и придерживая рукой широкую сумку. Догадаться, что в сумке спрятан ребёнок, не смог бы и самый опытный наблюдатель - как и узнать в пожилом солидном мужчине недавнюю крикливую мамашу.
<center>***</center>
Задания бывали разные, но мне сопутствовало везение. Из всех передряг и переделок я неизменно возвращался живым.
Со временем такая феноменальная везучесть породила в клане мнение: малыша Рема охраняют боги удачи и его на задании - гарантия успеха. Конечно, никаких чудес и богов и в помине не было. Гарантией успеха служили навыки и опытные партнёры, с которыми мне действительно везло, однако за всем этим везением стояла тщательность магистра Гавейна, прекрасно знающего, кому можно доверить ребёнка, а кто в первую очередь прикроет собственную шкуру.
К примеру, в мои напарники никогда не попадал одноглазый демон Гин, чьи партнёры гибли с завидной регулярностью, наводя на подозрение, что он их специально подставляет. Или Белая госпожа, которая никого не убивала, но этой психованной бабе абсолютно наплевать было на младших подопечных. Детей она терпеть не могла, а необходимость обучать молодняк, согласно традициям преемственности, воспринимала обузой. И делала всё возможное, чтобы на неё никого не скидывали. Эти люди считались лучшими в своём деле, и повлиять на них было достаточно сложно. Внешне подчиняясь приказам, они поступали по-своему и при желании хорошо прятали концы в воду. Даже магистр Гавейн, известный тем, что зрил в корень и видел суть, не мог подкопаться ни с какой стороны.
Когда я подрос, превзойдя чужие ожидания, Белая госпожа не на шутку заинтересовалась мною - настолько, что согласилась поступиться собственными принципами. Но магистр Гавейн посоветовал ей не усложнять себе и ему жизнь и продолжать придерживаться выбранной линии.
Мне и пяти не исполнилось, а все в храме знали, под чьей протекцией я нахожусь. Ссориться с мастером Канто было не то чтобы чревато - скорее, откровенно смертоубийственно. Как выразилась жена магистра госпожа Эвей: "У Айгуры Канто нет врагов вовсе не по причине дружелюбия".
В этом плане глава ночных убийц - Призрачный Айгура - воспринимался пострашнее, чем Демон Гин или Белая госпожа. Белая госпожа предпочла отступить. Айгуру она знала с давних времён и была достаточно умна, чтобы не переходить ему дорогу; однако, сталкиваясь с Белой госпожой, я иногда подмечал в её взгляде, обращённом на мастера Канто, искреннюю ненависть и... волчью тоску.
========== Храм луны. Обещание Канто ==========
<center>***</center>
Как известно, убийцы суеверны. Слухами же о моём поразительном везении земля полнилась. Даже глава клана магистр Гавейн - насколько умным слыл человеком, но поддерживал предрассудки, регулярно вызывая меня в главный дом: документы оформить, талисман заговорить, кошелёк счастливой рукой подержать, чтобы воры в дороге не обокрали. Хотел бы я посмотреть на того вора, который сумеет подобраться к нашему магистру и уйти после этого живым.
- Умный в разную ерунду верить не станет, - вещал старик, довольно подмигивая - с видом человека, обстряпавшего выгодное дельце, - Но подстраховаться не помешает.
Он присыпал документы песком для чернил, распекал меня за почерк и в назидание отправлял переписывать трактаты из библиотеки, не забывая тщательно допросить по содержанию недельки через три - и снова отправить корпеть над текстами за малейшую ошибку в изложении.
Если это удача - то я глава клана.
Дом строили - меня отправляли по фундаменту пройтись, чтобы стены не рухнули и жуки не завелись.
Примечательно, но действительно не заводились, что ещё сильнее множило слухи о моих волшебных способностях.
Даже когда я свалился в пропасть, решив обхитрить наставника во время урока маскировки, мастер Канто, сломавший пару костей в момент отлова несостоявшейся птички, счёл это счастливым знаком, а меня - предвестником удачи. Счастье не помешало учителю выдрать предвестника до кровавых соплей. На вопрос, зачем я залез туда, куда не полезет даже дурак, я ответил просто: потому что ни один умный не догадается там искать.
В играх в прятки мастер находил нас в два счёта, а так как поражение для призрака недопустимо, он каждый раз изобретал наказание. Неудивительно, что к делу мы подходили серьёзно и со всей тщательностью. Обмануть Айгуру Канто для многих становилось делом чести и идеей-фикс.
Одинокое деревце, росшее отвесно на краю обрыва, казалось очень сомнительным убежищем для подобной цели. Именно поэтому я его и выбрал. Затея действительно была рискованной, но и я всё рассчитал: осторожно спустился вниз и повис, распластавшись всем телом на отвесной скале и зацепившись за выступающие из земли отростки. Уловка сработала. Я почти гордился своей хитростью, укрывшись среди корней и наблюдая лёгкую озадаченность на лице учителя. Изобретательность, с которой я запутывал следы, могла сделать честь любому следопыту.
Жестоко наказывая нас за промахи, Канто не забывал отмечать и достижения, но похвалы мне было мало, я жаждал победы. К моему разочарованию, очевидные уловки в виде сломанных веток и царапин на стволе, учитель проигнорировал. Ложный след не смог сбить мастера с толку, оставалось два пути. И вот она, минута славы! Канто отвёл взгляд от обрыва, предпочтя более логичную траекторию. Впрочем, ликовал я недолго. Хватило одного неосторожного движения. Размокшая от ночного дождя почва не выдержала дополнительного веса и стремительно поползла вниз, увлекая за собой и дерево. Выбраться я не успел, пытался выпрыгнуть, и это почти удалось, но рука в последний момент соскользнула с камня. Барахтаясь, я цеплялся пальцами за всё, что подворачивалось, и позорно орал от страха, как последняя трусливая девчонка.