— Нет, — резко ответил Рей, — исключено. Покушения уже зашли за степень разумности. Последнее было крайне дорогостоящим и трудным в исполнении. Если это был бы просто сумасшедший, то, во-первых, он миллиардер, а во-вторых, у него есть веские причины тебя ненавидеть.
В глазах Ривы опять заплескался страх. Она поежилась, словно от холода. Рей продолжал развивать дискуссию.
— Если бы ты наследовала титул или деньги… было бы понятно.
— Что понятно?! — нервно воскликнула Рива. — Какие деньги?! Какой титул?! — потом взяла себя в руки и уже спокойно произнесла. — У моего мужа приставка Си, мы даже не сдавали биоматериал для детей, незачем. Ноа не наследует ничего. А я… — Рива говорила все тише и тише, а последнюю фразу почти прошептала, — я вообще никто.
Рей накрыл ее руку своей. Тепло его ладони обволакивало, растеклось по телу, добралось до сердца и согрело его изнутри. Рива почувствовала странную близость с этим человеком. Он понимал с полуслова, чувствовал ее тревоги и страхи, давал то, в чем она нуждалась. Защиту, спокойствие, надежность… Словно он ее давний преданный товарищ, словно они знают друг друга всю жизнь.
— А со стороны твоей матери?.. — произнес Рей и своим вопросом разбил хрупкое равновесие. Рива вздрогнула и испуганно уставилась ему в лицо. — Что ты знаешь о родных матери?
Девушка выдернула ладошку и спрятала руки на животе.
— Ничего, — отрезала она холодно, — я ничего не знаю…
— Как ее звали? Сколько ей было лет, когда она умерла? — не отставал Рей.
Опасность подобралась совсем близко, нужно было просчитать все возможные варианты, а без помощи Ривы этого сделать было невозможно.
— Ее звали Феа, — в глазах девушки блеснули слезы, — она была самой красивой на свете. Прекрасные золотые волосы, нежные руки, чудесный голос, улыбка… — Рива хлюпнула носом.
Рей решил больше ее не тревожить. И так довел ее до слез. Он говорил правду. Даже если бы Феа была знатной дочерью аристократической семьи с Земли. Даже если бы Рива могла унаследовать кучу денег от матери, оставался главный вопрос — причем здесь голос? Ведь первые покушения были направлены именно на лишение Ривы голоса, смерть была вторичной.
Значит, конкуренты? Завистники? Соперники по цеху? Их проверили прежде всего и ничего не обнаружили. Что-то не вязалось. Рей понимал, что слишком мало данных и много неточностей. И решил работать пока с теми переменными, которые есть в наличии. А в наличии есть белокурая красавица Феа, которую украли пираты около… двадцати девяти-тридцати лет назад. Плюс-минус… Нет, скорее плюс, два-три года… Значит, нужно искать знатную (возможно аристократическую) семью, у которой пропала дочь или внучка в это время… Завтра он займется этим, а сейчас…
Рей перевел взгляд на Риву… Вздохнул. Просунул руки под колени и обнял за спину. Поднялся вместе с драгоценной ношей на ноги, и понес ее в спальню. Рива чуть напряглась, но сразу расслабилась, свернувшись калачиком в его руках, естественно и раскованно, словно так и было нужно.
«Какой же она все еще ребенок», — подумал с нежностью Рей. Пугливый, робкий, неуверенный. И удивительно, что с таким детством, какое у нее было, она не озлобилась, а осталась светлым, чистым человеком… Улыбчивая, жизнерадостная, сильная и смелая. Рей до сих пор удивлялся, как она себя вела при нападении Х5. Ни капризов, ни истерик, ни слез… Только в самом конце… Но это простительно. Рей опустил девушку в спальне на кровать, пробормотал: «Спокойно ночи» и заставил себя выйти из каюты.
Сам он собирался всю ночь сидеть в рубке. Ему не привыкать… Нужно еще многое сделать, и многое обдумать.
* * *
Рива проснулась через несколько часов с рвущимся из горла криком. Но сразу же прикрыла ладошками рот. Сердце гулко колотилось о ребра. Так бывало всегда, когда кошмар подбирался слишком близко. Но Рива успела проснуться раньше, чем он до нее добрался.
Как хорошо, что Рей оставил включенными маленькие светильники в потолке каюты. Тусклый рассеянный свет давал если не чувство защищенности, то, по крайней мере, знание: она не в подземелье, а на шаттле… Мысли тут же перескочили на телохранителя…
Рива представила узкое серьезное лицо наемника и улыбнулась… Она так к нему привыкла, словно он рядом не две недели, а несколько месяцев, а то и лет… Немногословный, надежный, все понимающий… «Даже слишком понимающий», — пришла в голову новая мысль… Странно. Когда она рассказывала о своей жизни на Эпсилон Дане, та выспрашивала все до самой последней мельчайшей подробности. Рей же вел себя так, словно ему неинтересно. Или… Риву вдруг прошибло потом. Или он знал! Рива подскочила и уселась на постель, усиленно размышляя.
Может, он все прочитал в полицейских файлах? Но Дана говорила, что стерла все записи. Биография Ривы начинается с Омеги. Даже не с Омеги, а с Серебряного Дождя. Омега стоит в паспорте, как планета рождения. Дана обещала, что никто, кроме полиции, не разнюхает. Так глубоко не копают. Обычные электронные ворота, которые стоят в касмопортах, ресторанах, торговых центрах и так далее, считывают только первый слой данных паспорта, глубже — это уже прерогатива судейских машин. «Если не будешь нарушать закон, никто ничего не узнает», — убеждала подруга…
Чем больше Рива размышляла, тем больше убеждалась, что Рею что-то известно. Она анализировала их последний разговор. Нормальным, естественным вопросом о родных был бы вопрос об отце. А Рей о нем даже не спросил. Проигнорировал планету рождения, место обучения. Не стал углубляться в обсуждение о братьях и сестрах. Хотя, если бы Рей выяснял о ее родне, требовались бы все сведения.
Риву охватила паника. Кто он? Что знает? Откуда? А она только-только прониклась к нему симпатией. Почти подружилась.
Она всю жизнь боялась мужчин. Они несли только боль и жестокость. Сначала отца, братьев, потом Забира. Даже к Ноа она относилась с опаской. Она научилась жить с этим страхом, научилась прятать его за ледяной вежливостью, высокомерием, равнодушием… Никто не знал, какой ужас охватывал Риву, когда кто-то, шутя, приобнимал ее за плечи или клал руку на талию. А теперь телохранитель с легкостью подхватывает ее на руки, утирает слезы, обнимает, и ей это нравится!
Рива тихонько встала и прошлась по каюте. Два шага в одну сторону, два — в другую. Дверь в ванную комнату отъехала в сторону, открыв помещение не более метра на метр. «Как же он здесь помещается?» — подумала Рива.
Спать не хотелось. Тревожные мысли не покидали голову. С этого момента она будет внимательно наблюдать за ним. И в конце концов выяснит, откуда Рей все знает. Пусть она не слишком образованная и умная, зато наблюдательная и проницательная.
* * *
Рано утром маленький шаттл прибыл на Гостью. Никто не встречал знаменитость. И, слава богу. Рей закончил все формальности по посадке, регистрации и стоянке шаттла удаленно, через транс-ком. Рива нацепила на себя очки и объемную куртку.
— Куда ты нас поселишь? — поинтересовалась у Рея, когда они вылетели из ангара космопорта.
С поставщиком оружия на Гостье, Рей созвонился прошлой ночью. Тогда же сделал заказ и перевел деньги. Нужно было обновить обмундирование, взять напрокат скоростной бронированный аэромобиль. И определиться с гостиницей. Рей уже потратил неизмеримо больше той смешной зарплаты, которую ему платил Ноа, но ни секунды не жалел. Жизнь Ривы превыше всего.
— Уж точно ты не будешь жить в той гостинице, которая была забронирована… — произнес Рей, пристегиваясь. — Твоя команда прилетит только сегодня вечером. Никто не знает, что ты уже на Гостье. Осмотримся, приценимся… Возможно, даже, — Рей обернулся к Риве и криво улыбнулся, — я разрешу тебе прогуляться по торговым центрам. Только в очках и в бейсболке, естественно.
Рива издала восторженный вопль:
— Спасибо! Спасибо!
* * *
Этот день Рива запомнила, как нечто чудесное. Они бродили с Реем по городу. Рассматривали здания, спорили о памятниках и архитектурных стилях. Заходили в огромные центры и маленькие магазинчики. Попробовали местную кухню. На радостях Рива накупила местных диковинных сувениров, безделушек, две живые картины и механического единорога. И это не считая пестрого сарафана в национальном стиле и высоких кожаных сапожек. Грузовой отсек аэромобиля был забит под завязку. Рей только посмеивался, но послушно носил покупки и регулярно поднимал палец вверх, одобряя очередное приобретение.
Рива чувствовала себя странно. Она никогда не ощущала такой близости с другим человеком. А тем более, с мужчиной. Хмурый некрасивый телохранитель вдруг превратился в худощавого смешливого парня, который заставлял ее заливаться смехом до икоты, и был более похож на ее ровесника.
— Представляешь! — Рей театрально приподнял брови. — Когда я пришел забрать андроида, они поставили его в огороде и заставили отгонять птиц от кукурузы. Миллион кредов стоит и машет руками, как пропеллерами, и издает протяжный такой, жалостный звук: «Уууу», словно просит забрать его оттуда.
Рива весело рассмеялась, представив эту картину. Они сидели в кафе, ели мороженое. Рей рассказывал смешные случаи из работы. Если не получалось вспомнить, придумывал. Только бы услышать ее заразительный смех. Увидеть, как вспыхивают глаза. Он вдруг подумал, что ее никогда не баловали, не позволяли дурачиться. И детства у нее, в сущности, не было.
— А когда закончил академию, был таким важным, — вспоминал Рей. — Я был лучшим на потоке. И рассчитывал сразу попасть на патрульный линкор штурманом. Даже уже сказал друзьям, что назначение пришло. Представь себе их лица, когда мы вчетвером встретились в доках. Нам поручили полировать внешние иллюминаторы. Самая грязная и тяжелая работа. Вот было позорище…
Рива улыбнулась только, чтобы не расстраивать Рея. Почему то ей было не совсем смешно. Она хорошо понимала обиду и огорчение молодого парня, надежды которого рассыпались в прах. Ей же самой нечего было рассказать. В ее жизни ничего веселого не происходило. Она силилась вспомнить хоть что-то…
— А я однажды… — Рива на мгновенье запнулась, — шла с работы ужасно злая. Мне отказали в кредите на обучение, а хозяйка позвонила на работу и сообщила, что поднимает аренду. Денег на такси и на собственный флайер у меня не было. Идти пешком далеко, было темно и страшно… Так вот, поворачиваю за угол и натыкаюсь на местного хулигана. Жорж все время приставал к девушкам, а мне и вообще проходу не давал. Он еще ничего не успел ни сказать, ни сделать, я мгновенно вытащила шокер и ударила максимальным разрядом. Жорж хлопнулся на спину и затих. Как я испугалась! Я думала, что он умер. Он не дышал, не стонал, кровь текла из носа. Я в панике вызвала медпомощь и потом неделю носила ему передачи в больницу, извиняясь и вымаливая прощение… — Рива улыбнулась. — Все подумали, что он мой бойфренд. Жорж раздулся от гордости и всем говорил, что я его невеста. Мне было так стыдно. В итоге пришлось менять и работу и квартиру.
Рей с сочувствием смотрел на девушку. Рива покраснела и разволновалась. Ему хотелось знать о ней все. Обо всех ее поклонниках и друзьях, о ежедневных хлопотах, о победах и поражениях. О том, как она жила на Омеге и Серебряном Дожде. Как стала знаменитой. Только о Ноа Рей не хотел слушать. Хоть на день забыть о том, что она не замужем.
— А потом мы с Даной решили заработать денег. Ноа все… — Рива запнулась. — В общем, денег у нас было немного. А платье стоило десять тысяч, и я решила, что в лепешку расшибусь, но куплю его обязательно… Оно было такое… — Рива восхищенно щелкнула пальцами. — Фантастическое и грандиозное…
Рей чувствовал себя помолодевшим, пылким, безрассудным. Она сделала его таким… Светлая, чистая, улыбчивая… Сидеть бы вот так с ней в кафе, дурачиться, смеяться. Смотреть в ее глаза. Слушать ее голос. И мечтать, чтобы так было бы вечно.
— А однажды произошел совершенно странный случай, — начала Рива новую историю, — меня пригласили петь Рождественские гимны в детский муниципальный госпиталь для горняков, — глаза Ривы стали печальны, и Рей подумал, что история скорее грустная, чем веселая. — Я тогда была неизвестной певицей и бралась за самые копеечные подработки, а иногда пела и бесплатно… Так вот, после того, как я спела несколько песенок, детки меня начали благодарить. Я так растрогалась, смотрела в их восторженные глазенки и от всей души пожелала им выздороветь. Поцеловала каждого и прошептала на ушко поздравления с Рождеством. А потом, через неделю, случайно встретила главврача того госпиталя, и она мне сказала, что все дети, которые были на концерте, уже выписаны из больницы. Ты представляешь! Все выздоровели!
Рива победно смотрела на Рея.
— Случайность? — рискнул предположить он.
— Наверное, — махнула рукой Рива, — больше я не проверяла, могу лечить или нет. Но на будущее, Рей, если вдруг заболеешь, — Рива лукаво улыбнулась, — я помогу тебе выздороветь.
Рей тут же представил, каким способом она бы ему помогла… желательно в кровати… Но тут же оборвал шальные мысли. Завтра опять на нее откроют охоту. Мужчина поежился. Его все сильнее охватывает паника. Он может не успеть, что-то не заметить, не обратить внимания, пропустить… И тогда она погибнет. Рей на мгновенье представил мир без Ривы, и ему стало страшно.
Девушка на подсознательном уровне почувствовала перемену в телохранителе. Его скулы затвердели, глаза превратились в льдинки. Он смотрел на нее, но, казалось, не видел.
— Я буду осторожной, — прошептала она и протянула руку в Рею, — тебе не придется за меня бояться.
Тот удивленно приподнял брови. Она что, читает мысли? Взял ладошку и крепко сжал, словно эта рука единственный якорь, не дающий ему потонуть.
— Как ты можешь быть такой… — Рей запнулся, подбирая слово, — оптимисткой? На тебя было три покушения и неизвестно, сколько еще будет. Опасность везде. Ты не знаешь, кто друг, а кто враг. И что тебя ждет завтра.
Рива улыбнулась краешком губ.
— Я всю жизнь думала так… — уверенно произнесла Рива. — Плохое всегда проходит. А будущее обязательно будет хорошим. И так было! — вдруг воскликнула она. — Правда! Я ничего не помню из плохого! Зато хорошее вспоминаю постоянно. Не бойся. Я обещаю, что меня не убьют, — улыбнулась весело Рива. — Меня защищает лучший телохранитель в галактике.
* * *
«Я буду любить тебя вечно, пока не погаснут звезды.
Пока не потекут вспять реки. Пока не остынет солнце.
И в другой жизни, в другой смерти, я встречу тебя, мой желанный.
Я буду любить тебя вечно. Молиться и ждать неустанно».
Рива смотрела в зал и видела, как зрители утирают слезы. Что такое в ее песнях, что люди так реагируют? Она видела возбуждение в глазах мужчин, когда пела о любви, видела слезы в глазах женщин, когда пела о разлуке. Радость и смех, когда исполняла детям веселые комичные песенки. Да, у нее хороший сильный голос. Но у других певиц и певцов не хуже. Честно признаться, она не красавица, не блистает отменным вкусом и эрудицией.
Она почти нигде не училась, заочно окончила музыкальную школу, немного брала уроки вокала, параллельно работая. И все. Почему же на ее концертах постоянные аншлаги, а билеты раскупаются за час? Риву даже немного пугала ее бешено растущая популярность. Постоянные концерты, гастроли, съемки занимали все свободное время. Рива уже и не помнила, когда в последний раз отдыхала, общалась с Мартой, ездила в гости к Дане.
Телохранитель, как всегда, стоял сбоку за портьерой и смотрел в зал. Краем глаза Рива видела напряженную фигуру в неизменном объемном комбинезоне. Что там спрятано? Как оказалось, тысячи самых разнообразных предметов. Некоторые он использовал постоянно, как, например, тысячи датчиков, разлетавшиеся в разные стороны, как только она и Рей заходили в незнакомую комнату; или гравитационный пояс; или непроницаемая для радиосигнала накидка; или всякие медицинские приборчики и сканеры (типа определителя ядов, концентрации газов в воздухе и прочее)… И еще сотни того, чего Рива не видела (и, слава Богу).
Иногда ее окатывало жаром, она чувствовала, как Рей смотрит на нее. С недавнего времени Рива начала чувствовать, когда он на нее смотрит. Иголочками покалывало кожу, тепло поднималось от живота, вверх к сердцу и опаляло щеки. Она стала угадывать его настроение. Чувствовать озабоченность, возмущение или негодование. Например, вчера, когда, наконец, прибыла ее команда (опоздавшая почти на сутки), Рей был страшно зол.