— От меня ни на шаг, — серьезно предупредил Рей, тут же становясь строгим суровым наемником. — Если вдруг потеряешься, жми на браслет, я найду по координатам.
Рива вошла в зал и ошарашенно застыла. Она видела огромное количество бальных и концертных залов, сама пела во многих из них, бывала на многочисленных приемах, как в столице, так и на планетах второго круга, но такой роскоши и великолепия не видела ни разу. Потолок уходил так высоко, что тяжело было рассмотреть, что там, под куполом. Стены постоянно двигались, мерцали, изгибались, создавая эффект меняющейся реальности. Над головами порхали голограммы экзотических бабочек, проплывали изображения живых картин, лица знаменитостей, получивших премии в разных сферах науки и культуры, записи редких сюжетов, интересных событий и много всего прочего. Рива даже узнала кусочек из своего концерта в Централ Космик Холле. Какая-то пара задержалась у живой картины, чтобы немного послушать ее пение. Андроиды изящно лавировали между гостями, предлагая напитки и деликатесы, разнося особые, эксклюзивные заказы.
Рива восхищенно вздохнула. Женщины в зале были одеты в платья такой стоимости, что каждое могло обеспечить учебу в вузе или безбедное существование в течение всей жизни нескольким сиротам и еще бы осталось. Великолепие нарядов и украшений слепило глаза. Девушка растерялась, давно она не бывала на таких приемах. «По большому счету, никогда не бывала», — подумала она. Ее скромный наряд терялся на фоне окружающей роскоши.
Торжественная часть должна была начаться через полчаса. Сейчас гости знакомились, пили, общались… Программу вечера составляли выступление Председателя Федерации и сбор средств на строительство исследовательского института.
Вдруг Рей что-то почувствовал. Словно легкое дуновение ветерка коснулось его щеки. На них смотрели. Он резко обернулся и моментально вычленил из толпы гостей нужного человека — на них пристально смотрел Майер. Всего одно мгновенье Рей видел жуткую смесь злобы, удивления, досады и ненависти, через секунду Ганновер опустил веки и перевел взгляд, но Рею было достаточно. Он вынес приговор. Виновен.
От сердца отлегло: поиски закончены. Майер знал Риву. Знал и ненавидел. Почему, как и зачем Рей разберется потом. Если будет нужно, он перевернет Гриз, доберется до его отца, вытрясет душу… Но сейчас главное увести девушку подальше от злобного маньяка.
Рива ничего не заметила, она рассматривала зал, восхищаясь обстановкой и нарядами. Ее поэтическая душа пела от счастья. Какое все красивое!
— Ривальдина Холланд Си и ее спутник Рей Крок, — произнес рядом ироничный негромкий голос. Интонации показались Риве смутно знакомыми. Она обернулась и округлила в удивлении глаза. Их поприветствовал сам Председатель Совета Федерации! Рива смущенно заулыбалась и протянула руку.
— Добрый вечер, — произнесла вежливо, пристально рассматривая мужчину, стараясь приглушить непонятную бурю эмоций, которую всколыхнул в ней голос Майера. — Спасибо, что пригласили на бал. Здесь чудесно!
— Не за что, — со смешком ответил мужчина. — Рад видеть вас в добром здравии.
Рива насторожилась. Слова прозвучали с нескрываемой злой насмешкой. Рей подвинулся ближе, обнимая девушку за талию и незаметно включая датчик записи.
— Вы прибыли на бал с какой-то определенной целью? — тихо и вкрадчиво спросил Майер, сосредоточенно изучая Риву, словно не веря своим глазам.
— Откуда вы знаете? — она перестала делать вид, что польщена знакомством. Рука Рея сжала талию, посылая какой-то знак. Но Рива и так поняла, что Майер далеко не добродушный дядюшка, красавец-аристократ излучал совсем не обаяние и мягкость.
— У вас, если я не ошибаюсь, сейчас турне по планетам второго круга? — усмехнулся он. — И если вы прервали турне, значит вам что-то понадобилось.
— Вы много знаете о миссис Холланд, — заметил Рей, незаметно выступая вперед. — Откуда, интересно?
Телохранитель испугался. От голоса Майера у него поползли мурашки по коже и волоски на затылке встали дыбом, как у хищника. Ему захотелось немедленно увести Риву прочь и спрятать от этого страшного человека. Ведь Майер не дурак, он явно понял, что Рей заметил его взгляд и решил первым форсировать события. Знать бы, что он задумал!
— Хватит притворяться! — глухо прошипел Ганновер. — Мне две недели назад звонил отец, рассказал вашу невероятную историю. Мы посмеялись…
— Я рада, что моя история вас рассмешила, мистер Ганновер, — холодно ответила Рива, сузив глаза. Мужчина напрягал. Она не понимала почему, но ее жутко беспокоили странные интонации в голосе, бесстрастный изучающий взгляд, застывшее лицо… И ощущение смертельной опасности рядом с ним.
Майер немного помолчал, словно принимая какое-то решение, потом улыбнулся и почти дружелюбно произнес:
— Пройдемте ко мне в кабинет. Поговорим о вашей проблеме без свидетелей.
Рей вздрогнул. Ему очень не хотелось идти куда-то с Майером, но поговорить было необходимо. Бывший наемник не думал, что тот осмелится убить их обоих в своем кабинете, но на всякий случай отправил тревожный сигнал Заку. (Они договорились об этом перед балом: тот должен был вызвать полицию, если от Рея в течение часа не поступит сообщение об отмене тревоги.) Включил датчики на слежение. Разговор он записывал с самого начала, но пока Майер не сказал ничего такого, за что его можно было бы арестовать. Значит, нужно идти в кабинет.
Сам Рей возненавидел Майера с первой секунды. Неистово, инстинктивно. Даже если бы не было того первого злобного взгляда, все равно это произошло бы. Сам внешний вид, манеры, выражение лица Ганновера вызывали отторжение. А вкрадчивый тягучий голос — дрожь в позвоночнике и желание вцепиться в горло.
— Присаживайтесь, — Майер махнул рукой на кресла, но Рива и Рей сели вдвоем на кушетку. Ганновер саркастически усмехнулся, но промолчал. Сам он отошел к огромному многофункциональному столу-терминалу и, прислонившись к нему бедром, сложил руки на груди. Рива рассматривала красивого светловолосого мужчину и с ужасом подмечала во внешности знакомые безупречные черты точеного лица, такие же прекрасные, какие были у Феа.
— Вы убили мою мать! — вдруг безо всякого предисловия воскликнула она. — За что?! Что она вам сделала?!
Майер выгнул идеальную бровь. А потом с издевательской улыбкой на лице размеренно захлопал в ладоши.
— Боже, какая экспрессия! Вы действительно талант, миссис Холланд, — произнес он. — Откуда вы взяли этот вздор? Я даже не буду отвечать на ваш бред истеричной женщины.
— Вы погубили ее, погубили мое детство и сейчас… — она глубоко вздохнула, борясь с волнением, — вы хотите убить меня. Почему?
Некоторое время мужчина с высокомерным видом взирал на них сверху вниз. На породистом лице застыло презрительное выражение. Он смотрел на пару напротив как на букашек, недостойных не то что разговаривать, но и дышать одним с ним воздухом.
— Это серьезное обвинение, миссис Холланд, — наконец произнес он. — У вас есть доказательства?
— Я смогу доказать, — Рей говорил тихо, глядя на Майера в упор. — Вы знаете, что стоит только Риве отдать кровь на генетическую экспертизу, как все откроется. То, что она дочь Феатисты и ваша племянница.
— Она никто! — прошипел вдруг, сверкнув глазами, Ганновер. — Грязь под моими ногами! Даже не грязь, для грязи она слишком мелка. Пыль, которую развеют по ветру и через год про нее никто не вспомнит!.. Досадная мелочь, помеха у меня на пути!..
— И чем же я вам помешала, мистер Ганновер? — Рива судорожно сглотнула, стараясь не показывать своего страха.
— Тем, что родилась и выжила! — выплюнул Майер. — Тем, что стала знаменитой, даешь концерты, ездишь в турне, поешь…
— А тем, что дышу с вами одним воздухом, я вам не мешаю?! — вспылив, прервала его девушка. — Вы что, Бог, что решаете, кому жить, а кому умереть?
— Да! — самодовольно ухмыльнулся тот. — Я — Бог! Царь! Владыка! Я самый могущественный человек в галактике, я повелеваю мирами, властвую над всеми людьми…
«Да он безумен, — вдруг поняла Рива, — совершенно безумен! Как такой неприятный человек стал Председателем Совета? Непонятно».
— Помню одного такого царя на Сигме. Орик Мейсон. Ваш ставленник? — насмешливо прервал Майера Рей. — Кстати, он покончил жизнь самоубийством.
Тот затрясся от ярости. Лицо его побелело, губы сжались в тонкую линию, ноздри раздувались от бешенства.
— Вы умрете! — выплюнул он, дико вращая глазами. — Сегодня. Сейчас.
— Вот уж нет, мистер Ганновер, — твердо возразил Рей. — Я сейчас же иду в полицию и рассказываю о нашем разговоре, а запись этой беседы будет доказательством…
Вдруг Майер улыбнулся. Словно солнце выглянуло из-за туч и сразу в комнате стало светлее. В одно мгновенье из перекошенного злобой уродливого монстра он превратился в обаятельного красавца. Но Риву эта перемена напугала еще больше.
— Конечно, мистер Крок, полиция… Как я мог забыть? — произнес он вкрадчиво. Тональность голоса изменились, в нем появилась какая-то глубина, певучесть. Музыкальный слух Ривы уловил странные, встревожившие ее интонации, желудок сжался в комок, а кожа покрылась пупырышками.
— Вы сейчас выйдете из комнаты, подниметесь на лифте на сотый этаж, выйдете на площадку для обозрения, возьметесь за руки и спрыгнете вниз… Что может быть прекраснее для влюблённых, чем умереть вместе? Правда?
— Правда, — согласилась Рива ошеломленно и обернулась к Рею. Тот тоже согласно кивнул: «Правда».
— Вот и замечательно! — заулыбался ласково Майер. — Идите. И не останавливайтесь, пока не выберетесь на крышу.
Рей с Ривой встали с кушетки и пошли к двери.
— И обязательно взявшись за руки, запомнили? — крикнул Майер им вслед.
— Само собой, — пробормотал Рей и открыл дверь. В кабинете еще слышался жуткий непонятный смех Майера, но девушка уже не обращала на него внимания, она быстро шла по коридору, ища лифт. «Где-то он был», — шептала она, все убыстряясь.
Вдруг им навстречу выбежал отец Майера. Он еще здесь откуда? Рей не помнил, был ли старший Ганновер в списках приглашенных или нет.
— Добрый день, — Роберт был заметно взволнован. — Вы откуда?
— Нам нужно на верхний этаж, — не обращая на него внимания, Рива тянула Рея за руку, тот безропотно шел за ней. — По-моему, я видела лифт в той стороне…
— Вы никуда не пойдете! — резко заявил Роберт, преграждая им путь. — Вы уже встречались с Майером? Говорили?
— Да, — Рей попытался обойти мужчину, но тот вытянул руку, закрывая проход, — мы говорили с вашим сыном. Он во всем признался. Но сейчас нам срочно нужно попасть на крышу.
— Зачем? — нахмурился старший Ганновер.
— Не знаю… — Рива растерянно посмотрела на Рея, потом пожала плечами, не получив от него ответа: — Просто нужно и все.
— Вы не пойдете на крышу, — интонации голоса Роберта изменились, — вам совершенно нечего там делать. Сейчас вы пойдете со мной.
— Хорошо, — тут же согласилась девушка и радостно улыбнулась. — Как погода на Земле? А где вы остановились?
— Отличная. В «Метрополе», — буркнул Роберт, подхватывая Риву под руку и ведя за собой. — Выйдем через боковой выход.
У Рея путались мысли, в голове была полная каша, но он все же сумел соединить части головоломки воедино и вспомнить главное.
— Вы сделали генетическую экспертизу следов со стакана и сравнили? — поинтересовался он.
— Да.
Больше Ганновер ничего не сказал, но и так все стало понятно. Роберт узнал, что Рива его внучка. Осталось выяснить, кто ему дороже — сын или Рива? Будет ли он защищать Майера? Потому что у Рея насчет него были совершенно четкие планы: Майер виновен — Майер должен умереть.
У выхода их ждал роскошный шестиместный аэромобиль. «Вот и побывала на балу», — подумала Рива. Она до сих пор чувствовала себя странно. В голове ощущалась непонятная пустота, словно после резкого пробуждения, когда еще не отошел ото сна, какая-то сумятица и неразбериха. Рива помнила, о чем они говорили с Майером, но никаких сильных эмоций не испытывала. И только спустя десять минут начала приходить в себя. Вот теперь его слова всколыхнули внутри такую гневную бурю, что ее затрясло от ярости. Убийца! Негодяй! Подлец! Девушка чертыхалась сквозь зубы и шипела как рассерженная кошка. Роберт пристально смотрел на нее и молчал, давая ей возможность спустить пар.
Рей проверил датчики. Все работало, но запись, сделанная в кабинете, оказалась испорчена. Скорее всего, у Майера стояли глушилки. Жаль. Имея запись его признания, Рей уже завтра пошел бы в полицию.
В номере Ганновер первым делом заказал ужин и налил всем выпить. Какие бы чувства по отношению к внучке он ни испытывал, разговаривал мужчина отстраненно и невыразительно.
— Что это было?! — истерично восклицала Рива, не в состоянии успокоиться. Она бегала по номеру и заламывала руки. — Он же сумасшедший маньяк! Он приказал нам прыгнуть с крыши! И мы пошли искать лифт! Я не понимаю!
— Он использовал Голос, — тихо произнес Ганновер.
— Какой еще голос??? — Рива остановилась и уставилась на своего дедушку. Тот тяжело вздохнул.
— Искусственно выведенная мутация нашей семьи — Голос, — и, видя, что ни Рей, ни Рива по-прежнему ничего не понимают, пояснил: — Мы можем говорить с определенной интонацией и влиять на центр аудиально-тонального участка мозга… Простыми словами — программировать мозг и сознание звуковыми волнами.
— И что, человек выполнит любой ваш приказ? — Рей заинтересованно уставился на Ганновера.
— Прямой — почти любой, — подтвердил тот. Рива ошеломленно застыла посреди комнаты.
— И я могу? — прошептала она.
— Можешь, — ответил ей Роберт. — Блокировки в детстве тебе не делали, значит немного подучиться и будешь повелевать. Неужели ни разу за свою жизнь ты ничего не замечала?
Девушка тяжело опустилась на стул. Она вспоминала… Как убегала от Забира, а могла одним словом остановить его домогательства… И ведь иногда получалось! Только тогда она думала, что это случайность. Вспоминала, как терпела побои и насмешки от братьев… Как ее шантажировал Ноа… Если бы она только знала! Вдруг от осознания собственного могущества закружилась голова. Весь мир будет у ее ног! Больше никто не посмеет ее обидеть или сделать ей больно! Никто не будет приказывать, она сама кому угодно может приказать! Она не будет пешкой в руках семьи Холланд, и никто не сможет заставить ее родить ребенка от Ноа. Она — владычица! Она может все!..
Боже! О чем она думает?! Риву затопил жгучий стыд, слезы навернулись на глаза. Она опустила голову и закрыла пылающее лицо ладонями. На несколько секунд она позволила себе безумные сумасшедшие мечты…
Мужчины молчали, давая ей время прийти в себя.
— Поэтому Майер хотел меня уничтожить? — спросила она ровно, поднимая голову и отнимая руки от лица.
— Я не ведаю, какие мысли бродят у него в голове, — вздохнул Ганновер, — я давно с ним не общаюсь.
— Возможно, если бы вы чаще обращали внимание на сына, этого не произошло бы, — горько произнесла Рива.
— Да, наверное. Не знаю, что и когда пошло не так, — в голосе Роберта явно звучало страдание. — Он рос обычным мальчиком. Может быть, чуть более жестоким, чем остальные в его возрасте. Но все дети в четырнадцать-пятнадцать лет иногда поступают жестоко. Несколько раз я ловил его на том, что он применяет Голос для воздействия на слуг или учителей. Стремление к славе, власти, известности выходило у него за рамки разумного. Тогда я считал, что ничего плохого в этом нет. Он хотел во всем и всегда быть первым, лучшим…
Мистер Ганновер тяжело вздохнул и ненадолго замолчал. Риве было его жалко. Захотелось дотронуться до ладони, пожать руку, передать немного своего тепла и участия. Это же ее родной дедушка! Но она не посмела. Просто тихо сидела и смотрела на грустного потерянного мужчину.
— Я сменил всех служащих на андроидов. А Майеру пригрозил, что заберу из колледжа и запру в поместье, если он еще раз попробует повлиять на результаты экзаменов. Способность семьи необходимо было держать в секрете, иначе разразился бы скандал. Майер ответил, что зачем ему такая мутация, если он не сможет ее использовать в полную силу. В итоге мы пришли к соглашению… Он не использует голос до тридцати лет, а за это я на тридцатилетие отдаю ему приставку «Эй», даю денег на предвыборную кампанию и никогда больше не вмешиваюсь в его жизнь.